Очень много ведется споров о том, была ли растерянность у Сталина и нашего командования в первые дни войны, когда неожиданно, смяв приграничные заслоны, вермахт, сломя голову, попер в глубь нашей территории, да еще и главный удар был нанесен в том месте, где этого никто не ожидал.
Нам этот вопрос мало интересен, мы не спиритисты-экстрасенсы, чтобы вызывать дух Сталина и пытать его насчет психологического состояния на дату 22.06.41. Но, судя по тому, как начали войну немцы, любой вменяемый человек растерялся бы. Причем, германская военная невменяемость начала проявляться задолго до вторжения.
Так, например, перед самой войной, германская сторона пригласила к себе группу советских конструкторов вооружения и ознакомила наших со своими новейшими разработками. Цель этой акции была ясна с самого начала – запугать противника мощью своей армии. Наши конструкторы увидели их танки и выставили претензии: вы обещали нам показать самое новое оружие, а водите нас по цехам, где производится какая-то устаревшая дребедень.
У части немцев закралось подозрение, в Советском Союзе, если их конструктора не верят в то, что танки Т-3 и Т-4 – новейшее оружие, есть что-то гораздо более мощное. Но, судя по всему, эти тревожные мысли после принятия дозы шнапса с баварским пивом были отброшены.
В результате, наши, анализируя тенденции развития бронетанковых сил в мире, пришли к выводу, что их основу будут составлять танки с нормальным противоснарядным бронированием, поэтому в СССР были прекращены разработки противотанковых ружей. Посчитали, что их возможностей в предстоящей войне будет явно недостаточно.
Когда же на поле боя столкнулись с «панцерами», оказалось, что немцев очень сильно переоценили, в спешном порядке кинулись разрабатывать ПТР.
Немцы, наоборот, отбросив всякие подозрения насчет возможного наличия у Советов более тяжелых танков, ввязались в драку, рассчитывая, что противник слаб, получили результат – танкобоязнь, обусловленный отсутствием адекватных средств борьбы с новыми русскими машинами.
Вот вам два разных подхода к подготовке к войне. Одна сторона рассчитывает встретить на поле боя умного и сильного противника, даже переоценивает его силы, вторая – делает расчет на слабого и глупого. Сколько вам нужно попыток, чтобы угадать результат столкновения этих двух, так скажем, концепций?
И когда читаешь записи начальника германского Генштаба в его рабочем блокноте о том, что у русских обнаружились неизвестные ранее новые танки, самолеты, артиллерийские системы… Понимаете, эти болваны напали на нас, даже не удосужившись узнать, чем вооружена Красная Армия?
У нас, вообще, есть подозрение, что только к моменту, когда Паулюс начал тупо биться лбом в развалины Сталинграда, наше военное руководство стало осознавать, что имеет дело с почти клиническими идиотами. Почти все проблемы начала войны были обусловлены именно тем, что планы германского командования становились неожиданностью для наших, потому что никто не ожидал именно таких решений от немцев, рассчитывая на их интеллектуальную полноценность. И только к Курску советское руководство окончательно убедилось – планировать нужно с расчетом, что твой враг поступит максимально глупо…
Оценили 0 человек
0 кармы