Смотрю в его лицо. Разум уже отказал. Мне хочется размазать его по стенке. Кулаки я уже сбил. Давно. Выхожу из кабинета. Сейф ни в чем не виноват, но я пробил ему уже дверцу и вероятно повредил пальцы. У меня уже давно отсутствуют тормоза. Опера вообще всегда за гранью фола работают. Закон для оперов не преграда, от слова совсем, мы не знаем тормозов. У нас их нет.
Прислоняюсь башкой к стене, нужно остыть. Из кабинета глухие стоны. Кто бы сомневался. Молодежь проявляет свой характер. Чистосердечное признание - царица доказательств. Это еще с советских времен наследие. На хрена только? Ну есть всё, пальчики, орудие убийства, косвенные. На хер заставлять оперов убиваться, уродуя им психику и четко приказывая - получить признание. Мы уже все сделали. Зачем человека то уродовать Система беспощадна. Сказали - сделай. Плевать Машине на нас. Она всех переварит. Ей по фиг.
Возвращаюсь в кабинет. Наливаю чаю и снова смотрю на б/у человека. Он еще не знает, что его ждет впереди. Я знаю и каких то чувств вроде жалости не испытываю. Я профи У меня должны быть отключены любые чувства. Но я все равно смотрю на то тело, которое когда то было человеком.
Он когда то был сыном, внуком, не успел дожить до того что быть мужем. Мы его задержали раньше. Не дай Бог такого.
Вспоминаю фото его матери, которая была убита просто потому, что не дала ему денег. Зверею.
Меня оттаскивают от почти трупа. Утащили. Зачем только? Опять разбиваю пальцы о сейф. Еще раз разбиваю. Мне не больно - мне страшно. Я смотрю на фото своего сына и забываю о боли. Мне просто страшно. Я хреновый отец. Очень. Мне не дают времени для того чтобы просто погулять с детюшкой. У меня вообще нет времени. Я просто опер, тех кого бросают, редко кто выдерживает кто то из баб, тех кто по 24 часа на Службе. Опера вообще штука в Семье запредельная. Врагу не пожелаешь. Есть правда исключения. Мне наверно повезло? Или нет? Карта летит вверх. Кто увидит какой рубашкой она легла?
Оценили 48 человек
54 кармы