«Доживет ли страна с такой сословной структурой, я не знаю» Социолог Симон Кордонский — о войне сословий в России

"Сейчас идет лик­ви­да­ция со­сло­вия бюд­жет­ни­ков, через «пе­ре­вод на кон­тракт»"

Ни одно из со­сло­вий, вклю­чая высшие, не ощу­ща­ет уве­рен­но­сти в своих пер­спек­ти­вах, не об­ла­да­ет га­ран­ти­я­ми даль­ней­шей ста­биль­но­сти, по­это­му все со­сло­вия живут одним днем и за­бо­тят­ся только о том, чтобы завтра было как вчера и ничего не ме­ня­лось.

«Ос­нов­ной прин­цип нашей со­слов­ной си­сте­мы — из­вле­че­ние ренты из часто при­ду­ман­ной угрозы»

«Если классы — это группы, ко­то­рые воз­ни­ка­ют на рынке в ре­зуль­та­те того, что кому-то по­вез­ло, а кому-то нет, кто-то по уровню по­треб­ле­ния стал от­но­сить­ся к выс­ше­му классу, а кто-то к низшим, то со­сло­вие — это группа, ко­то­рая со­зда­ет­ся го­су­дар­ством, по разным ос­но­ва­ни­ям, в ос­нов­ном для ней­тра­ли­за­ции угроз. В России со­слов­ная струк­ту­ра была со­зда­на в пет­ров­ские вре­ме­на, пет­ров­ская «Табель о рангах» — её вы­ра­же­ние… Каждое со­сло­вие су­ди­лось по своему закону до 1861 года. После отмены кре­пост­но­го права им­пер­ская со­слов­ная струк­ту­ра по­сы­па­лась, по­яви­лись раз­но­чин­цы, за­вер­бо­ван­ные с разных со­сло­вий. Соб­ствен­но, раз­но­чин­цы и раз­ва­ли­ли Рос­сий­скую им­пе­рию… Со­вет­ский Союз тоже был со­слов­ным об­ще­ством, по­сколь­ку так на­зы­ва­е­мые классы ра­бо­чих, кре­стьян и слу­жа­щих — это группы, со­здан­ные го­су­дар­ством, то есть со­сло­вия. В 1990–91 годах эти группы ис­чез­ли, нет у нас теперь ра­бо­чих, кре­стьян и слу­жа­щих, и начала фор­ми­ро­вать­ся клас­со­вая струк­ту­ра с со­от­вет­ству­ю­щим со­ци­аль­ным рас­сло­е­ни­ем: по­яви­лись ре­аль­но бо­га­тые и ре­аль­но бедные. Причем в ре­аль­но бедные попали при­ви­ле­ги­ро­ван­ные группы, со­сло­вия Со­вет­ско­го Союза — во­ен­но­слу­жа­щие, бюд­жет­ни­ки, ученые, врачи.

За­вер­ше­ние фор­ми­ро­ва­ния [со­вре­мен­ной] со­слов­ной струк­ту­ры — это когда по­явил­ся закон «О си­сте­ме го­су­дар­ствен­ной службы» (2003 год — ред.), ко­то­рым были вве­де­ны три го­су­дар­ствен­ных слу­жи­вых со­сло­вия: граж­дан­ские слу­жа­щие, ди­пло­ма­ты, во­ен­но­слу­жа­щие, потом де­та­ли­зи­ро­ва­лись девять или десять видов, вклю­чая пра­во­охра­ни­те­лей. Эти со­сло­вия су­ще­ству­ют по закону, это люди, ко­то­рые не ра­бо­та­ют, а служат… Взамен по­лу­чая со­слов­ные при­ви­ле­гии. Есть, на­при­мер, приказ управ­ле­ния делами пре­зи­ден­та об об­слу­жи­ва­нии в ком­на­тах для офи­ци­аль­ных де­ле­га­ций раз­но­го рода портов и же­лез­но­до­рож­ных стан­ций, список — из 381 на­зва­ния долж­но­стей. Дальше, есть указ пре­зи­ден­та о спе­ци­фи­че­ском ме­ди­цин­ском обес­пе­че­нии неко­то­рых лиц, за­ни­ма­ю­щих го­су­дар­ствен­ные долж­но­сти, по этому указу пре­зи­ден­та пол­но­стью бес­плат­ное ме­ди­цин­ское об­слу­жи­ва­ние и ле­кар­ствен­ное обес­пе­че­ние где-то у двух­сот ка­те­го­рий. Дальше, наши фе­де­раль­ные де­пу­та­ты осво­бож­де­ны от уго­лов­но­го пре­сле­до­ва­ния. Соб­ствен­но, почему раньше шли в де­пу­та­ты? Потому что под суд не по­па­дут, убе­га­ли от суда. И пла­ти­ли за это боль­шие деньги, до­хо­ди­ло до 5 мил­ли­о­нов дол­ла­ров за место в Гос­ду­ме…

…По­след­ний пример по­яв­ле­ния со­сло­вия — служба су­деб­ных при­ста­вов. Су­деб­ные ре­ше­ния не ис­пол­ня­лись, «менты» от­ка­зы­ва­лись за­ни­мать­ся этим «гряз­ным делом», это было рас­це­не­но как угроза, и была со­зда­на служба су­деб­ных при­ста­вов, пра­во­охра­ни­тель­ная служба, ко­то­рая за­ни­ма­ет­ся ней­тра­ли­за­ци­ей угрозы, свя­зан­ной с неис­пол­не­ни­ем су­деб­ных ре­ше­ний, а также охра­ной судов. И все другие со­сло­вия, ко­то­рые у нас есть, со­зда­ны для ней­тра­ли­за­ции каких-то угроз либо на­сле­до­ва­ны от Со­вет­ско­го Союза. На­при­мер, ней­тра­ли­за­ци­ей внеш­ней угрозы за­ни­ма­ет­ся во­ен­ная служба — рос­сий­ская армия, внут­рен­ние войска, ко­то­рые сейчас стали Рос­гвар­ди­ей, СВР, ФСО и еще пять ми­ни­стерств и ве­домств. То есть ос­нов­ной прин­цип этой си­сте­мы — из­вле­че­ние ренты из часто при­ду­ман­ной угрозы. Той же внеш­ней угрозы: еще десять лет назад нам никто не угро­жал. Для того чтобы кон­со­ли­ди­ро­вать армию и чтобы за­ра­бо­тал закон о во­ен­ной службе, нужен был внеш­ний враг, он был изоб­ре­тен, сейчас мы при­сут­ству­ем при рас­све­те пред­став­ле­ния о внеш­ней угрозе.

У нас есть клас­со­вое рас­сло­е­ние по уровню по­треб­ле­ния, и есть со­слов­ные рас­сло­е­ния по объему долей рас­пре­де­ля­е­мых ре­сур­сов. Чем больше угроза, ко­то­рую ней­тра­ли­зу­ет со­сло­вие, — тем больше доля ре­сур­сов, ко­то­рая ей при­чи­та­ет­ся. На­при­мер, по­сколь­ку счи­та­ет­ся, что есть внеш­няя во­ен­ная угроза, су­ще­ствен­ная доля ре­сур­сов, больше, чем другим со­сло­ви­ям, идет в армию. А внутри со­сло­вия су­ще­ству­ет рас­сло­е­ние, по­доб­ное клас­со­во­му, по уровню по­треб­ле­ния. Возь­мем лиц сво­бод­ной про­фес­сии, то есть жи­ву­щих на го­но­рар: скажем, по­лит­тех­но­лог, ко­то­рый об­слу­жи­ва­ет ад­ми­ни­стра­цию вашей об­ла­сти, это совсем не то по уровню до­хо­дов, чем по­лит­тех­но­лог, ко­то­рый об­слу­жи­ва­ет ад­ми­ни­стра­цию пре­зи­ден­та.

[В от­но­ше­ни­ях между со­сло­ви­я­ми] в ос­нов­ном про­ис­хо­дит фор­ми­ро­ва­ние за­кры­то­сти. У меня есть зна­ко­мый, ко­то­рый был де­пу­та­том, потом членом Совета Фе­де­ра­ции, и у него была мечта уйти на гос­служ­бу в со­от­вет­ству­ю­щем чине. Не по­лу­чи­лось. То есть пе­рей­ти из со­сло­вия в со­сло­вие прак­ти­че­ски невоз­мож­но. Мо­биль­ность от­сут­ству­ет. Есть образ Со­вет­ско­го Союза с его со­слов­ной си­сте­мой и мощ­ней­ши­ми лиф­та­ми, ко­то­рые обес­пе­чи­ва­лись за счет пар­тий­но­го ап­па­ра­та. А сейчас я такого не вижу, сейчас есть только воз­мож­ность вра­щать­ся в своей страте. Ну, нельзя пе­рей­ти из пра­во­охра­ни­тель­ной на во­ен­ную службу и на­о­бо­рот, я не знаю при­ме­ров пе­ре­хо­да…

…Чтобы со­ци­аль­ная струк­ту­ра сфор­ми­ро­ва­лась, внеш­нее опре­де­ле­ние со­сло­вия должно сов­па­дать с са­мо­опре­де­ле­ни­ем. В Европе, если спра­ши­ва­ешь че­ло­ве­ка: чем ты за­ни­ма­ешь­ся, к какой со­ци­аль­ной группе от­но­сишь­ся? — он сразу от­ве­ча­ет, мгно­вен­но. Там есть свои бюд­жет­ни­ки, пред­при­ни­ма­те­ли, го­счи­нов­ни­ки. У нас же такого нет. Спра­ши­ваю мил­ли­ар­де­ра, ста­ро­го своего зна­ко­мо­го: Петя, ты к какой группе от­но­сишь­ся? И Петя мне го­во­рит: я стар­ший на­уч­ный со­труд­ник… У меня есть книжка про со­слов­ную струк­ту­ру, в конце — список нор­ма­тив­ных актов, вво­дя­щих форму одежды, на 20 с лишним стра­ниц, 280 нор­ма­тив­ных актов, по-моему. Вы где-нибудь видели ра­бот­ни­ка про­ку­ра­ту­ры в форме? Разве что в суде: да, по­ла­га­ет­ся. Или ра­бот­ни­ка Ро­спо­треб­над­зо­ра в мун­ди­ре, крас­ном таком? Пом­ни­те, как од­на­ж­ды Они­щен­ко по­яв­лял­ся [в мун­ди­ре] на тор­же­ствен­ном ме­ро­при­я­тии, когда был ру­ко­во­ди­те­лем этой службы? То есть со­сло­вие есть, но люди не хотят иден­ти­фи­ци­ро­вать­ся даже по одежде. Есть со­слов­ная форма одежды, но ла­тент­ная — в шкафу висит.

С правом тоже очень ин­те­рес­ная си­ту­а­ция. Если в Рос­сий­ской им­пе­рии каждое со­сло­вие су­ди­лось по своему закону, то у нас есть единый Уго­лов­ный кодекс. Но в любой статье ко­дек­са есть низшая мера на­ка­за­ния и есть высшая. И пред­ста­ви­те­ли низших со­сло­вий су­дят­ся по высшей рамке: за укра­ден­ную курицу — пять лет. А пред­ста­ви­те­ли высших со­сло­вий су­дят­ся по низшим рамкам. То есть со­слов­ное право есть, но тоже ла­тент­ное. Есть сте­рео­ти­пы по­ве­де­ния, также ла­тент­ные. На тор­же­ствах по случаю «со­слов­но­го дня», на­при­мер в День про­ку­ра­ту­ры или День че­ки­ста, после этого всегда пьянка, и там про­яв­ля­ют­ся эти сте­рео­ти­пы по­ве­де­ния, они спе­ци­фич­ны для каж­до­го со­сло­вия… Фор­ми­ро­ва­ние со­сло­вий и со­слов­но­го са­мо­со­зна­ния — длин­ный про­цесс. В два­дца­ти­лет­ний период никак не укла­ды­ва­ет­ся, необ­хо­ди­мы два-три по­ко­ле­ния. До­жи­вет ли страна с такой со­слов­ной струк­ту­рой, я не знаю.

«При­мер­но 40% тру­до­спо­соб­но­го на­се­ле­ния в нашей стране не имеет дел с го­су­дар­ством»

С «дела Хо­дор­ков­ско­го» была начата лик­ви­да­ция пред­при­ни­ма­те­лей, рынка, го­су­дар­ство стало офи­ци­аль­но до­ми­ни­ро­вать: не ра­вен­ство перед за­ко­ном, а ра­вен­ство перед на­чаль­ни­ком, рас­пре­де­ля­ю­щим ре­сур­сы… Сейчас у нас все бо­рют­ся за спра­вед­ли­вость. Есть два вида спра­вед­ли­во­сти — урав­ни­тель­ная спра­вед­ли­вость и рас­пре­де­ли­тель­ная. Урав­ни­тель­ная спра­вед­ли­вость — это ра­вен­ство перед за­ко­ном, а нера­вен­ство воз­ни­ка­ет на рынке, и к этому со­сто­я­нию стре­мят­ся все ры­ноч­ные струк­ту­ры. Рас­пре­де­ли­тель­ная спра­вед­ли­вость — это когда го­су­дар­ство рас­пре­де­ля­ет ре­сур­сы, со­зда­вая группы по зна­чи­мо­сти: чем зна­чи­мее группа для го­су­дар­ства, тем больше ре­сур­сов ей по­ла­га­ет­ся. Один раз у нас это не сра­бо­та­ло, сейчас мы по­вто­ря­ем эту си­ту­а­цию, фор­ми­ру­ем со­ци­аль­ную струк­ту­ру, ос­но­ван­ную на рас­пре­де­ли­тель­ной спра­вед­ли­во­сти…

…У нас есть РСПП, это «купцы первой гиль­дии». «Де­ло­вая Россия» — «купцы второй гиль­дии». И «Опора России» — «купцы тре­тьей гиль­дии». Если вы нашли себя в рамках этой кор­по­ра­тив­ной струк­ту­ры, у вас будет меньше про­блем. Но если вы не нашли себя, не по­лу­чи­ли по­ли­ти­че­скую «крышу», то про­блем будет больше. В ко­неч­ном счете, при­хо­дит­ся ухо­дить от этого в так на­зы­ва­е­мые «те­не­вые» формы, хотя они со­вер­шен­но пуб­лич­ны…

…Ры­ноч­ные струк­ту­ры у нас уходят в про­мыс­лы. Про­мы­сел от­ли­ча­ет­ся от рынка, от биз­не­са тем, что там нет от­но­ше­ний «товар — деньги — товар», там есть работа на ав­то­ри­тет, на статус, на ре­пу­та­цию, ко­то­рая кон­вер­ти­ру­ет­ся в том числе в деньги — когда вы идете к «хо­ро­ше­му па­рик­ма­хе­ру», «хо­ро­ше­му врачу». Су­ще­ствен­ная часть де­я­тель­но­сти у нас — про­мыс­ло­вая, не ры­ноч­ная, может, до­ры­ноч­ная. Я даже не знаю, где у нас остал­ся рынок. Даже го­су­дар­ствен­ная кор­по­ра­ция — это про­мыс­ло­вая струк­ту­ра, они про­мыш­ля­ют. Чем за­ни­ма­ет­ся ми­ни­стер­ство фи­нан­сов? Оно про­мыш­ля­ет по нашим кар­ма­нам. У нас у власти фи­нан­си­сты-мо­не­та­ри­сты, их ре­аль­ная эко­но­ми­ка не ин­те­ре­су­ет, их ин­те­ре­су­ет только ко­пе­еч­ка. Была ко­пе­еч­ка с нефти — они народ не тро­га­ли. Когда нефть стала стоить меньше, они по­лез­ли ша­рить­ся по нашим кар­ма­нам. И дальше будут ша­рить­ся, потому что си­ту­а­ция не улуч­шит­ся. А чем за­ни­ма­ет­ся ми­ни­стер­ство здра­во­охра­не­ния? Про­мыш­ля­ет, втю­хи­вая нам свое пред­став­ле­ние о здо­ро­вье, не сов­па­да­ю­щее с нашим пред­став­ле­ни­ем, осва­и­вая го­су­дар­ствен­ные ре­сур­сы и со­зда­вая угрозу умень­ше­ния здо­ро­вья на­се­ле­ния…

…Очень многие уходят [в «тень» — ред.], по-моему, 300 тысяч ор­га­ни­за­ций малого биз­не­са за по­след­ний год. Они не ис­чез­ли, они пе­ре­шли в «га­раж­ную» форму или в «дачную» форму, или в какой-то другой вид про­мыс­ла, ушли от го­су­дар­ства, го­су­дар­ство их не видит. И всем хорошо… При­мер­но 40% тру­до­спо­соб­но­го на­се­ле­ния в нашей стране не имеет дел с го­су­дар­ством, живет вне го­су­дар­ства…

…Сейчас идет лик­ви­да­ция со­сло­вия бюд­жет­ни­ков, через «пе­ре­вод на кон­тракт», при этом со­слов­ные при­ви­ле­гии уходят в никуда. На­при­мер, с этого года на кон­тракт пе­ре­хо­дят ра­бот­ни­ки выс­ше­го об­ра­зо­ва­ния, из бюд­жет­ни­ков они пре­вра­ща­ют­ся в ра­бо­чих по найму. То же самое про­ис­хо­дит с вра­ча­ми. Бюд­жет­ни­ки ис­че­за­ют, теряют офи­ци­аль­ные льготы… Вы же видите, как от­чи­ты­ва­ет­ся наш ми­нистр здра­во­охра­не­ния о сред­ней зар­пла­те: что сред­няя зар­пла­та по­вы­ша­ет­ся со­об­раз­но указу пре­зи­ден­та. Но ре­аль­ная зар­пла­та врачей, ра­бо­та­ю­щих внизу, если не учи­ты­вать до­пол­ни­тель­ные доходы, по­ни­жа­ет­ся. При этом до­ста­точ­но по­смот­реть на замки, в ко­то­рых живут глав­ные врачи го­су­дар­ствен­ных клиник, и ста­но­вит­ся ясно, куда идут эти деньги. Это одна из самых обес­пе­чен­ных ка­те­го­рий — глав­ные врачи.

«Уро­вень незна­ния своей страны просто по­ра­жа­ет»

Из кос­мо­са по осве­щен­но­сти видны гра­ни­цы между ре­ги­о­на­ми: про­стран­ство не осво­е­но и не опи­са­но. Москва — да: судя по данным ком­му­наль­ных служб, ка­на­ли­за­ции, в Москве еди­но­вре­мен­но гадят 30 мил­ли­о­нов че­ло­век. Еще есть ра­ди­аль­ные дороги, а между ними — пу­стошь, ничего нет. В ра­ди­у­се 100 ки­ло­мет­ров от Москвы мы на­счи­та­ли 40 по­се­ле­ний, не име­ю­щих ста­ту­са, не за­ре­ги­стри­ро­ван­ных, по­се­ле­ний без власти, без поч­то­во­го ин­дек­са. При опре­де­лен­ной чис­лен­но­сти [на­се­ле­ния] они вы­хо­дят на са­мо­до­ста­точ­ность, уже и без денег могут жить, просто на мене… Есть в стране по­се­ле­ния, ко­то­рые живут за счет про­мыс­ла усы­нов­ле­ния. Мы такое встре­ча­ли в Но­во­си­бир­ской об­ла­сти, в Твер­ской — там был ин­те­рес­ный случай: свя­щен­ник в ма­лень­ком районе, прак­ти­че­ски нет при­хо­жан и, со­от­вет­ствен­но, сбора. Так он взял на вос­пи­та­ние шесть детей из дет­до­ма…

…При­ез­жа­ем в село: ин­дек­са нет, ма­га­зи­на, элек­тро­се­ти — нету, транс­порт­ная до­ступ­ность — 3-4 месяца в году. С чего люди живут? Где-то с пуш­ни­ны, где-то с рыбы, где-то с леса про­мы­сел какой-то. И жизнь вы­стра­и­ва­ет­ся вокруг этого про­мыс­ла, они решают свои про­бле­мы сами. Го­су­дар­ство уходит с нижних уров­ней: сна­ча­ла здра­во­охра­не­ние было на му­ни­ци­паль­ном уровне, сейчас пе­ре­да­ли на ре­ги­о­наль­ный, ФАПы лишили ста­ту­са юрлиц и влили в состав меж­рай­он­ных боль­ниц, при этом, есте­ствен­но, лишив бюд­жет­ных ре­сур­сов и штатов. Но людям-то ле­чить­ся надо, по­это­му в по­след­ние десять лет воз­ник­ла си­сте­ма нефор­маль­но­го здра­во­охра­не­ния. О чем го­во­рят в ап­те­ках? Ди­а­гно­сти­ка, ле­че­ние, подбор ле­карств, кон­суль­та­ции по со­сто­я­нию здо­ро­вья. Аптеки у нас — пол­но­цен­ный эле­мент нефор­маль­ной си­сте­мы здра­во­охра­не­ния. Прак­ти­че­ски нет по­се­ле­ний, в ко­то­рых не было бы кол­ду­на, зна­ха­ря. На­се­ле­ние ле­чит­ся само, не об­ра­ща­ясь в го­су­дар­ствен­ную си­сте­му здра­во­охра­не­ния. Есть газета про здо­ро­вый образ жизни, есть те­ле­ви­де­ние, там тоже рас­ска­зы­ва­ют, как и что нужно лечить. А неред­ки случаи, когда врачи го­во­рят: ну, иди, молись…

…И эта на­ту­раль­ная жизнь не яв­ля­ет­ся пред­ме­том ис­сле­до­ва­тель­ско­го ин­те­ре­са. Мы ра­бо­та­ли на Алтае, в районе, ко­то­рый гра­ни­чит с Ка­зах­ста­ном: за­мкну­тая эко­но­ми­ка внутри ре­ги­о­на, там есть спе­ци­фи­че­ские породы круп­но­го ро­га­то­го скота и ло­ша­дей, им тре­бу­ет­ся ми­ни­мум сена, по­сколь­ку в горах вы­ду­ва­ет снег и жи­вот­ные сами до­бы­ва­ют себе про­корм. Гра­ни­ца с Ка­зах­ста­ном — 8 ки­ло­мет­ров, фак­ти­че­ски не охра­ня­е­мая, эти табуны пе­ре­го­ня­ют­ся на мя­со­ком­би­на­ты в Ка­зах­стан, и по­лу­чен­ных денег хва­та­ет. Плюс ле­кар­ствен­ные травы, охота. По офи­ци­аль­ным данным на­се­ле­ние района — 10 тысяч че­ло­век, а глава ад­ми­ни­стра­ции сказал, что когда в 1992 году вво­ди­ли талоны на пи­та­ние, сразу стало 14 тысяч. Сейчас тысяч под 20, а по пе­ре­пи­си — 12 тысяч. Это ре­зуль­та­ты одного нашего ис­сле­до­ва­ния: мы по­пы­та­лись про­ве­рить, как фор­ми­ру­ет­ся пер­вич­ная ста­ти­сти­ка, ко­то­рой поль­зу­ет­ся го­су­дар­ство, и пошли по домам в ма­лень­ких по­се­ле­ни­ях до 50 тысяч че­ло­век. Данные Рос­ста­та раз­нят­ся от того, что счи­та­ют сами [мест­ные] власти на 10-15%, на­се­ле­ния на 10-15% про­цен­тов больше, чем счи­та­ет Рос­стат.

То есть мы даже не знаем, сколь­ко у нас народу в стране, непо­нят­но, сколь­ко народу живет.

Это было не еди­нич­ное ис­сле­до­ва­ние, 10 ре­ги­о­нов, 300 му­ни­ци­па­ли­те­тов — и везде одно и то же: у нас по­ду­ше­вое фи­нан­си­ро­ва­ние, объем ре­сур­сов, ко­то­рый рас­пре­де­ля­ет­ся ре­ги­о­наль­ным цен­тром в му­ни­ци­па­ли­те­ты, за­ви­сит от чис­лен­но­сти на­се­ле­ния, и регион за­ин­те­ре­со­ван в том, чтобы при­умень­шить чис­лен­ность на­се­ле­ния. Непо­нят­но — а может, в стране 160 мил­ли­о­нов че­ло­век? Это вполне воз­мож­но. (По офи­ци­аль­ным данным — по­ряд­ка 147 мил­ли­о­нов — ред.). Уро­вень незна­ния своей страны просто по­ра­жа­ет. И неже­ла­ние знать, как она устро­е­на, наша страна.

И нега­ти­визм по от­но­ше­нию к тому, как она устро­е­на. Сидят люди внизу, на уровне рай­он­ных ад­ми­ни­стра­ций, и можно по­лу­чить бюд­жет­ные ре­сур­сы на бу­ду­щий год, но только для ней­тра­ли­за­ции каких-либо угроз. Сколь­ко езжу по стране, не вижу ре­аль­ных без­ра­бот­ных, нет их. Офи­ци­аль­ная ста­ти­сти­ка — по-моему, 6% без­ра­бот­ных, в от­че­тах рай­он­ных ад­ми­ни­стра­ций эта цифра до­сти­га­ет 15-20%. Это уже угроза со­ци­аль­ной ста­биль­но­сти и обос­но­ва­ние су­ще­ство­ва­ния ми­ни­стер­ства со­ци­аль­ной защиты. Из бюд­же­та деньги идут на ней­тра­ли­за­цию угрозы без­ра­бо­ти­цы, ко­то­рой нет… Люди снизу пишут бу­маж­ки: дайте нам ре­сур­сы, потому что у нас ко­пят­ся про­бле­мы. И у че­ло­ве­ка, ко­то­рый сидит на­вер­ху и читает эти бу­маж­ки, воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что в стране все плохо. А люди просто бабок хотят. И непо­нят­но, где власть…

…Те теории, ко­то­рые ис­поль­зу­ют­ся для опи­са­ния нашей ре­аль­но­сти, ее объ­яс­не­ния, це­ли­ком и пол­но­стью по­за­им­ство­ва­ны откуда-то. Это спе­ци­фи­че­ское рос­сий­ское яв­ле­ние и ис­точ­ник многих про­блем. Петр I по­за­им­ство­вал го­су­дар­ствен­ное устрой­ство у Гол­лан­дии, потом из марк­сиз­ма было за­им­ство­ва­но пред­став­ле­ние о спра­вед­ли­вом об­ще­стве. А сейчас мы за­им­ству­ем разные, мне ка­жет­ся, не очень адек­ват­ные теории про рынок, де­мо­кра­тию, ме­недж­мент и все прочее. Ученые-об­ще­ство­ве­ды за­ни­ма­ют­ся тем, что пы­та­ют­ся адап­ти­ро­вать им­пор­ти­ро­ван­ный по­ня­тий­ный ап­па­рат для опи­са­ния нашей ре­аль­но­сти. Есте­ствен­но, ничего не по­лу­ча­ет­ся. По­это­му воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что плохо всё в нашей стране: мы живем не так, как должны, нет у нас ни рынка, ни де­мо­кра­тии, ни спра­вед­ли­во­сти. Воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, в том числе у власти, ко­то­рая вос­пи­та­на на этих пе­ре­вод­ных книж­ках, что не надо изу­чать нашу Россию, а надо ее ре­фор­ми­ро­вать. По­это­му за по­след­ние 30 лет у нас было 60 реформ, и ни одна из них не при­ве­ла к же­ла­е­мо­му ре­зуль­та­ту. Это след­ствие нега­ти­вист­ско­го от­но­ше­ния к нашей ре­аль­но­сти, неже­ла­ния при­нять страну такой, какая она есть, и же­ла­ния ее пе­ре­де­лать со­об­раз­но какой-то ду­рац­кой схеме, на­чи­ная с марк­сиз­ма и кончая со­вре­мен­ной де­мо­кра­ти­че­ской… Надо кон­чать читать пе­ре­вод­ные книжки, кон­чать пре­кло­нять­ся перед ав­то­ри­те­та­ми и ис­хо­дить из того, что наша страна не опи­са­на вообще.

https://​www.​znak.​com/​2018-​01-

https://www.znak.com/2018-01-1...