Засада

Иллюстрация ©Вячеслав Алатырский

Кот кубарем скатился по лестнице, растянувшись на полу, но, тут же вскочив на лапы, ринулся вдогонку за Домовым, который, скользя лаптями по паркету, уже забегал в кладовку.

– Не догонишь, бе-бе-бе! – выкрикнул он, и, скорчив обидную рожицу, скрылся за дверью.

Домовой запрыгнул на ближайшую полку, накрылся старым полотенцем и замер в ожидании Кота, который уже полчаса никак не мог засалить своего друга.

Ночные догонялки были любимым развлечением друзей – никто из домашних не путался под лапами, никто не поглядывал на Кота осуждающим взглядом и уж точно никто не посылал ему вдогонку запрещенный снаряд в виде тапка, который хоть и был мягким, но своим попаданием всегда доставлял Коту массу нравственных страданий.

Прошло несколько минут, но Кот так и не появился в кладовке, а снаружи не слышно было никаких звуков.

– Засаду решил устроить? – хмыкнул в кулак Домовой и медленно выполз из-под полотенца.

Бесшумно, на цыпочках он подкрался к двери и прислушался. Тишина. Точно стоит за дверью и ждёт, когда я выйду, подумал Домовой и, изо всех сил навалившись на неё плечом, выскочил в прихожую. Он уже собрался драпануть на кухню, чтобы укрыться на повороте за холодильником и, пропустив оппонента мимо себя, скрыться на чердаке, но открывшаяся картина заставила его остановиться.

Кот сидел в центре комнаты и тоскливым взглядом смотрел в окно, в которое заглядывала полная луна, окрашивая шерсть рыжего в мистический оттенок.

– Ты чего? – опешил Домовой, – ты же водишь!

Кот вздохнул, взмахнул хвостом и перевел на своего друга взгляд, полный скорби, печали и вселенского отчаяния.

– Мы зря проживаем нашу жизнь, мой дорогой потусторонний друг.

– Снова тошнит? – быстро сообразил Домовой, давно привыкший к таким симптомам, – я же тебе говорил – не ешь ты эту драцену, от неё живот болит.

– А душа? Душа от чего болит? – плаксивым голосом маякнул Кот.

– О-о-о... Да ты, братец, кажется отравился.

Домовой подошёл к Коту и заглянул в его глаза, полные печали.

– Да, отравился. Отравился реальностью этого мира, – прошептал Кот, – в чём смысл, скажи? В чём смысл меня или, например... например... ну не знаю... тебя, например. В чём наш смысл?

– Ну как?.. – растерялся Домовой и замолчал, обескураженно глядя на друга.

– Вот тебе и как. Сам посуди – живём без цели, без смысла, без понимания. Посмотри на этот круг на небе – что это? Вот ты скажешь – Луна, а я тебе отвечу – ну и что с того? Висит эта Луна в небе, а мы здесь. Копошимся чего-то, бегаем как угорелые, пьём молоко. Нас не было, а она уже была. Нас не станет, а она останется. Зачем ей столько времени, для чего? Не знаешь? Вот и я не знаю. А для чего-то же ей дано это время? И она об этом знает, вот и не суетится. Плывёт себе по небушку, никуда не торопится, то толстеет, то худеет, то исчезает совсем. Смотрит на нас и думает – ну и дураки же вы!

– Почему это мы дураки? – подбоченился Домовой.

– Потому что проживаем мы свою жизнь, а зачем – не знаем. Вот почему. Мы смертны, друг мой. Насчет тебя не уверен, а я точно. Кстати, ты смертен? Признавайся.

Кот подозрительно покосился на Домового.

– Очень даже смертен, – кивнул тот.

– Вот. Получается, что мы здесь не навсегда, понимаешь? А что потом? Что после нас останется? Кто о нас вспомнит? Эти? – он махнул головой в сторону спальни хозяев, – забудут на следующий день, а ещё хуже – тут же пригласят на проживание другого кота. Фу, как представлю, что кто-то другой будет пить из моей миски... Фу! Зачем ты это сказал?

– Так это ты сам сказал.

– Вот именно! Слушай, что я говорю и не перебивай. Пригласят они, значит, другого Кота и всё. Как будто и не было меня на этом свете. А ты? Да они даже не знают, что ты существуешь! Помрёшь в кладовке и будешь там лежать и вонять один. Кто о тебе позаботится? Этот, другой кот? Нетушки. Никому ты не будешь нужен мёртвый. Ты и живой-то только мне и нужен.

Домовой хотел что-то возразить, но не нашёл ни единого аргумента против этих слов. Он сел на пол и, положив руки на колени, опустил голову.

– Вот так и живём, мой друг. Зачем? Для чего? Великий Кто-То нам дал шанс, дал возможность пребывать в этом мире, а мы что? Тратим время впустую, пребываем в неведении, в пустоте душевной. Без смысла, без цели. Прозябаем...

Домовой вдруг всей своей кожей ощутил, как прозябает и от этого ему стало ещё грустнее, а Кот всё никак не мог остановиться.

– Кто мы на этом свете? Неужели вся наша жизнь – это еда, сон и... и еда, например? Ты скажешь, что да и я тебе скажу – да. Ой, то есть, наоборот. Ты скажешь, что нет и я тебе скажу – нет, но да. Вся наша жизнь такова и никак не какова иначе.

Уже практически впавший в депрессию Домовой вынырнул из омута отчаяния и подозрительно покосился на Кота. Его стройная речь вдруг посыпалась и превратилась в обычную псевдофилософскую белиберду, которой он любил щеголять перед соседскими котами, выдавая себя за кота из интеллигентной семьи.

– А чего это вдруг на тебя нашло? – спросил Домовой, медленно поднимаясь на ноги.

Кот, заметив, что Домовой уже почти поднялся с пола, сделал стремительный выпад и, пнув его лапой в грудь, с диким боевым кличем рванул к лестнице. Несколько раз упав и один раз больно приложившись животом о ребро ступени, он, наконец, взобрался наверх. Просунув довольную морду между балясин, он негромко мяукнул:

– Ты водишь!

Домовой, снова оказавшийся на полу, перевёл взгляд на Луну и тяжело вздохнул:

– Ну, кое в чём ты, определённо, права. Дурак он и есть дурак...

– Сам дурак и Луна твоя – дурочка! Не догонишь, бе-бе-бе! – выкрикнул Кот и, прихрамывая, заковылял в сторону чердака.

Домовой снова вздохнул и затопал вслед за ним по лестнице. Да, все мы умрём, но умирать осаленным не было никакого желания ни у Кота, ни у Домового. Как говорил Кот на последней творческой встрече с соседскими котами: «Жизнь, дорогие мои слушатели, нужно прожить так, чтобы... о, муха! Айда ловить, пацаны!»

   ©ЧеширКо