«И сидела она у разбитого корыта…»
Именно такая ассоциация возникает у меня и при взгляде на картину Эдгара Дега «Абсент», и при воспоминании о героине Бланш из пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание». Одинокая. Уставшая. Запутавшаяся. Отверженная. Потерянная. В мире, в себе, в собственных мыслях.
Я так и вижу на этой картине Бланш, сидящей где-то между домом «Мечта» и Нью-Орлеаном. Очередной кабак и очередной мужчина, неизвестный и не нужный. А перед ней очередной «только один» стакан чего-то крепко, не позволяющий покинуть реальность. Лишь балансировать на ее грани, как это делает Бланш на протяжении всей пьесы – балансирует между. Она напрашивается на комплименты, выбирает наряды в захудалом месте, старается быть веселой, воодушевленной, показать, что она не поддается на провокации мужчин, провокации отчаяния. Провокации жизни.
Но именно на картине «Абсент» девушка предстает такой, какой она сама не желает видеть себя в зеркале и в глазах других: с опавшими руками, сутулой спиной; ноги, которые обычно кокетливо лежат одна на другой, сейчас расслабленно расставлены в разные стороны, будто отказываются слушать хозяйку. И взгляд – отсутствующий, стеклянный, пустой. Без грамма той непринужденности, которые обычно присущи героине. В этот момент начинаешь задумываться: а где она, Бланш, настоящая? Рядом с сестрой, застенчиво уклонятся от второго стакана виски и отпускает колкости мужу сестры? Или, быть может, в отеле «Фламинго», став простой проституткой, которая не ценит себя ни капли, в любую минуту согласна пуститься в очередное безрассудное путешествие с каждым встречным? Или здесь, застывшая на картине Эдгара Дега, пытается понять, где она умудрилась свернуть не туда? В какой момент ее собственный трамвай «Желание» отвез ее туда, где она очутилась? И сможет ли он отвезти обратно, в самое начало, чтобы попробовать изменить хоть что-то?
Но эти мысли так и останутся на картине. Только там им суждено существовать.
Горбунова Ника
Оценили 3 человека
3 кармы