Власть и пепел

Послушал беседу Дугина с Панченко, это такая беглая с украины дама.

Как бы из разряда адекватных, как себя называет Монтян со товарищи, на похожих позициях и Панченко. Типа региональная коллективная  гордость превыше всего.

На что обратил внимание. Дугин, дескать и Россия тоже виновата, не проектировала смыслов два десятка лет, и там и там олегархия и стремление на запад, в либерализм, общение только через газовую трубу. Мол нужно было как-то говорить о том что мы один народ, но этого дискурса и в самой России дескать  небыло, не то что проекции во вне. И вот дескать это могло что-то изменить, препятствовать разрушению русской самоидентификации. Мол украинский  народ как культурная традиция конечно сформировался, и это можно признать, но мол политической нации в полном смысле, и права на формирование отдельного ядра силы нет, и появиться не могло, ибо украинская община не прошла свой сложный исторический имперский путь к а всех этапах, и соответственно способности к государственному строительству не появилось мол своя анархическая традиция вольницы есть, но так государство не создать на анархии, соответственно Украина всегда бала частью целого русского мира, всегда будет, и это нужно было обсуждать,  проецировать. Девушка конечно на половину обижается, на половину согласна.

И я тоже согласен со многим, а где не согласен, так по обратным соображениям. Могли ли проецировать дискурс, наверное всё-таки нет, просто потому, что самые вроде бы лояльные к России в уераине силы, как раз наиболее сопротивлялись и зачищали любые проявления проекции русского мира, и внутренние украинские стремления к общей с русскими  идентификации. А боялись они именно потому, что мы фактически один  народ, потому очень велика мобильность перехода культуры, одни в других легко превращаются, что смертельная угроза на уровне фактора власти, права на автономное присвоение добавленной стоимости. Когда власть уже делима на уровне закона, и появилось пусть  по недоразумению реальное право, и если оно было стихийно многими в мире признано, то появляется отдельное пассионарности, на отдельном праве субьектности, автономное право властвовать над населением, присваивать плоды труда.

Получается что вкусившие от дерева власти, уже нуждаются  в сохранении признаков отдельности в народе, оправдывающих, легитимирующих, подтверждающих право на присвоение.

Тем более боятся русских и России, как раз те, кто наиболее среди населения Украины является носителем русского языка и культуры, общей религии, ибо каждый такой общий признак буквально кричит о том, что украинский центр не обладает естественным правом на независимую власть, на отдельную иерархию управления. Соответственно украинского русского элитария из управляющего звена, ужасает это сходство,  прощая его себе персонально, тем не менее каждый такой пророссийской русский украинец будет калёным железом искоренять эти проявления в широких массах.

Получалось чем более он донецкий или луганский и чем более православный, тем с большей свирепостью он изгонял, закрывал, запрещал и подавлял самые безобидные проявления э стремления к взаимодействию на низовом уровне. И насаждал чуждое ему лично украинство. Донецкие так вообще откровенно гордились, мол вон во Львове есть и совместные предприятия и культурные центры, а мол в Донецке все под корень зачищено, никакого русского бизнеса.

Природа этого феномена совершенно не в культуре, религии, самоидентификации, и не в уходе от реальности.

А в банальной борьбе за власть и право эксплуатировать самому свое быдло. Себя лично каждый из деятелей прощает, не стремится себя переделывать, искать практику на разговорный украинский, или из часть украинскую литературу. Ему все это было совершенно не интересно.

Ему можно быть таким какой он есть, это право привилегированного сословия, быть собой, каким бы небольшим его возвышение над народом ни было, но это совсем другое. Ему можно разговаривать думать и общаться как ему удобно, потому что он принадлежит к элите.

А вот портить быдло, народ, и привносить свойства которые растворяют в широких массах общие признаки в сторону русской самоидентификации, он сдохнет но не позволит, ибо этот процесс дишает его права на кормление.

Для бизнеса это право монопольно осуществлять деятельность на своем рынке по своим локальным правилам. часть элиты завязана чинами и доходами на бюджет, по чину в независимой иерархии  Он ассоциирует саои привилегированные права с легитимацией  в Киеве. При возможном объединении с Москвой он теряет положение, всего добиваться нужно заново, жизнь прожита зря, в пустую. При пот объединении вертикали он автоматически теряет кормление, регалии, признание, опыт аппаратной игры, знакомства, и как результат собственное привилегированное положение.

Каждый как будто бы русский украинец когда слышит про объединение, тут же видит себя в качестве быдла, холопа потерявшего положение. И пребывает в ужасе.

Вы с ним будете говорить о культуре, религии, едином народе, он будет вам кивать, поддерживать,  он даже не будет  врать ибо он подразумевает искоючитрльно себя, и своих таких же друзей, он ведь элита, элите можно быть самим собой.

Но  идея риска потерять все права и активы в процессе или по результату увеличения масштаба и изменения  дифференциаци прав, перераспределения полномочий его ужасает.

Как только вы завершите разговор, он остервенело пойдет принимать меры защиты, то есть уничтожения всех возможностей проекции вашей русской мягкой силы.

В этом феномене  нет  ничего от этногенеза идентификации, культуры или религии. Это чистый и прозрачный как слеза вопрос власти и права на присвоение добавленной стоимости, привилегированного статуса, и метода легитимации отдельным народом прав на положение отдельной элиты.

То есть я хочу сказать, что сколь бы нибыли справедливы общего идеологического или оценочного характера взгляды и суждения Дугина, относительно развития этногенеза или  возможного влияния, относительно шансов которые будто бы упустили, но как будто бы могли не упустить. Все эти суждения имеют исключительно теоретический, идеалистический характер, далёкий от реальной возможности воплощения.

Вы спросите, а как же так, мол при такой культурной и этнической  удаленности наглосаксы мол прекрасно проецировали мягкую силу и легко сеяли семена чуждой самоидентификации, как так, почему хохлы не отвергали вмешательство с запада, и не боролись за монополию на локальную доминантность над своей средой?

Так запад хорошо платит, он содержал целые сети и сообщества, предприятия, фонды, организации.

Запад не претендовал в  тот момент, на отчуждение локального продукта и добавленной стоимости, запад сам являлся источником обогащения, добавлял а не забирал. И для хохда не представлял конкурентную угрозу, не оспаривал право доить подмандатное население.

Хохлы легко впустили запад во всех качествах за деньги.

Для того чтоб хохлы поняли и сопоставили, поняли что игра западом ведётся в другом масштабе, запад забирает на уровня контроля над украинской властью, и может делать все что угодно, как угодно распоряжаться судьбами.

Это со временем понадобилось.

Но для того чтоб понять эту абстракцию  и распознавать опасность, результаты нужно прочувствовать собственной шкурой. Получить обратную связь.

При этом если обратную связь с абстрактными уровнями ощутить можно уже шкурой, то сопротивляться уже поздно. Вся структура захвачена.

Это как с детьми, женщины мыслят, мол нужно стоять и охранять, держать, следить и воспитывать, чтоб ребенок не упал, не поцарапался, ни подрался, чтоб его никто не ударил, не обижал и не научил плохому.

Мужик чаще скажет, что для того чтоб опознавать, выявлять угрозы и противостоять, нужно наоборот, и упасть и подраться и защищаться от подавления, так далее.

То есть не смотря на риск, нужно персонально все угрозы ощутить и получить обратную связь, бороться за выживание. Только так.

Хотя в процессе можно и не справиться, потерпеть множество неудач и обид.

Фактически чтоб хохлам понять в чем риск вмешательства запада, нужно пройти и получить результат.

Словами и убеждениями, культурным обменом не возможно научить бороться за выживание или выбирать компанию.

Возможно конечно что запад полностью успеет уничтожить хохлов до того как они выработают суждение.

Но иных способов нет, либо прямой подкуп как это делал запад, либо через испытания,  тогда суждение можно получить не за подкуп.

Но убедить на пальцах культурным сотрудничеством и беседами не возможно.

Особенно если хохлы тупо уничтожали все возможности на корню. Особенно на востоке и в центре.

То есть нет особых  причин посыпать голову пеплом, и стяжать вину. Можно было разве что попытаться перекупить, дать больше денег чем американцы, но этой возможности тем более не было.

Сам факт создания независимой отдельной вертикали власти и подтверждения  ею прав на привилегии, автоматически тянет за собой весь набор способов создания естественных прав на автономность в виде другого народа, языка, культуры, религии. 

Как говорится, чья власть, того и вера. Так говорили в средние века? Такова природа создания политической нации, это более или менее быстрое и принудительное уничтожение посторонних признаков чужой власти.

Такова плата за слабость.

Либо не нужно отпускать и создавать прецедент автономной власти, то есть применять военное подавление сепаратизма, утверждение единой вертикали.

Либо будет геноцид носителей посторонних признаков, и нечего пенять, посыпать голову пеплом. Такова природа власти и инструменты борьбы за власть.