Когда граждане, получив извещение о начавшейся подготовке к переизбранию Президента РФ, и на этом вдруг остановили внимание, тогда едва ли не в каждой голове первым вспыхнул такой, примерно, вопрос: «Чем Президент оправдает себя передо мной за мою единодушную поддержку?» Желания и ожидания самые разные, а чудес от него никто не ждет. Их и не надо. А то, что нужно, это честное исполнение своего Долга перед народом, которого он вечно просил и требовал и от царей, и генсеков, и теперь от президентов: наведения должного порядка в стране и в отношениях с соседями, чтобы, хотя бы в общих чертах соблюдалась социальная справедливость и ничто явно не мешало людям трудится и жить. То есть, будь милостив, товарищ-батюшка Президент, как хочешь, но обеспечь: 1) справедливый порядок общественного производства и обмена в стране, 2) согласие с народом и в народе, 3) безопасность и благоприятствование для культурного развития всех родителей и детей. Понимаем, что это всё весьма непросто делать. Но на то и существует государство, которое призвано не господствовать для собственного удовольствия, а трудиться для осуществления названных трёх пунктов президентской предвыборной программы.
Тут, совсем не кстати, в общий хомут народных забот попала явно ненужная, ханжеская тема о правах ребенка. Вброшена в русскую жизнь из Европы, а то и выше, из всемирной надправительственной закулисы, якобы для благонамеренных целей. Тощая идейка, а носятся с ней слишком бойкие дельцы, бегая по коридорам Государственной Думы и требуя принятия специального Уголовного законоуложения против нарушения прав ребёнка. Занимаются этим не абы кто, а, извините, омбудсмены – невиданные для русского уклада жизни чиновники, ужасные по целевой (аморальной и суперправовой) заданности гуманисты. Для практической жизни совсем никчемные, но страшно уважаемые из-за их сверхъестественных, от никого не зависимых (и очень хлебных) должностей, они могут легонечко сломать сопротивление беззащитных депутатов Госдумы, и те, чего доброго, -- примут противоестественный закон.
Это возможное, в условиях анархической демократии, событие не должно стать неожиданностью для Президента, чтобы он, на всякий случай, в целях безопасности ввёл режим особого правления. Ведь наперед надо всё предусмотреть и просчитать. Надвигается ведь нечто небывалое, что в разы превосходит пикантность приключений стареньких пенсионеров, что случилось в забытые времена в Поднебесной. Тогда кто-то из чиновников робко доложил Императору, что улицы в большом городе стали опасными для перехода старыми и увечными людьми, что омрачило Императора. И он тут же издал Указ об особом попечительстве граждан пенсионного возраста, когда они переходят городские улицы. Исполнение было поручено Управлениям городской полиции, которой были учреждены точные предписания и предприняты надлежащие меры. За каждым пенсионером и инвалидом был установлен бдительный контроль и отслеживание всех их передвижений. При попытке кого-нибудь из них перейти улицу их тут же подхватывали дюжие правоохранители и несли в полицейский участок, где содержали в полной безопасности до полного выяснения всех угрожающих им обстоятельств. Когда Император соизволил удостовериться о ходе исполнения его Указа и вышел прогуляться по улицам столица, то был удивлён некоторым их запустением. Он не увидел вблизи улиц никого, ни старых, ни увечных. Население, которое бы двигалось и по тротуарам, и по улицам, отсутствовало. Подбежавший к нему начальник столичного отделения МВД, скромно доложил, мол, Ваше приказание в точности исполнено. Император молча заплакал.
Положение ребёнков в России усложнено их относительной многочисленностью. Они, значит, есть, можно сказать, в каждой семье. Это первое. Второе, ни родители, ни ребенки, вообще, никто, в том числе и эти самые – омбудсмены ничего не знают и знать не могут о правах ребенка. Ибо права ребенка – пустое изобретение никчемного ума. Эти, значит, уполномоченные, как назвали их в России, высочайше наполномочены на исполнение совершенно неопределенных функций в отношении российских детей, которых они тоже знать не могут, иначе бы не взялись, с претензией на независимость даже от Президента, за столь деликатное дело как защита ребенка от их родителей, т. е. от всех граждан страны. Ведь гражданами являются и все нынешние родители и будущие, у которых очень скоро появятся дети, и старенькие, у которых на руках внуки – ребёнки быстро стареющих детей. Семья, следовательно, перестает быть суверенной ячейкой общества, которому служит и кого охраняет государство. Государство в образе пугающего омбудсмена, не очистив сапог, в любой удобный для него момент влезает в семейную жизнь и спрашивает ребенка: «Милый Ванечка, издевается ли над тобой вот этот гражданин Кукаревич (это папочка Ванечки), имеешь от него шлепки по попке, наказания за твою свободу?»
-- Да, да! – кричит Ванечка. – Раз, два, три, шесть шлепкой сегодня. И ещё будет, Ура! – И вскакивает на колени своему деспоту.
-- Запишем в протокол: в семье Кукаревича противоправно и антипедагогично культивируется издевательство над ребенком. О нашем заключении и последствиях вашего противоправного действия мы вас известим вызовом в местное отделение зашиты детства и материнства.
Серьёзно говоря, общественная потребность в защите детства и материнства очень актуальна – не правовая защита ребенка, что нелепо, а достаточная защита по линии здравоохранения. Необходима развитая система дошкольного и школьного образования, трудового, спортивного, интеллектуального и эстетического воспитания. И далее, ответственно говоря, не лишне было бы Его величеству Государству весьма существенно подсократить многочисленное семейство чиновничества и отпустить на свои хлеба, без отпускных и выходного пособия, всех сиятельных персон, составляющих российскую синекуру. Долой с государственной телеги всех, кто не продуктивен и не оправдывает ценными плодами своих утомительных занятий, получаемое из госбюджета, кормление.
Оценили 0 человек
0 кармы