Каких свобод нам не хватает?

"Ещё в древние времена мы среди народов прокричали слова «свобода, равенство, братство», слова, столь много раз повторённые с тех пор бессознательными попугаями, отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира, истинную свободу личности, прежде так ограждённую от давления толпы. Якобы, умные, интеллигентные ... не разобрались в отвлечённости произнесённых слов, не заметили противоречия их значения и соответствия их между собою. Не увидели, что в природе нет равенства, не может быть свободы, что сама природа установила неравенство умов, характеров и способностей, равно и подвластность её законам; не рассудили, что толпа — сила слепая; что выскочки, избранные из неё для управления, в отношении политики — такие же слепцы, как и она сама; что посвящённый, будь он даже гений, ничего не поймёт в политике — всё это ... было упущено из виду. А между тем, на этом зижделось династическое правление: отец передавал сыну знание хода политических дел, так, чтобы никто его не ведал, кроме членов династии, и не мог бы выдать его тайны управляемому народу. Со временем смысл династической передачи истинного положения дел политики был утрачен, что послужило к успеху нашего дела. Во всех концах мира слова — «свобода, равенство, братство» — становили в наши ряды, через наших слепых агентов, целые легионы, которые с восторгом несли наши знамёна. Между тем, эти слова были червяками, которые подтачивали благосостояние народов, уничтожая всюду мир, спокойствие, солидарность; разрушая все основы их государств. Это послужило к нашему торжеству, это нам дало возможность, между прочим, добиться важнейшего козыря в наши руки — уничтожения привилегий, иначе говоря, самой сущности аристократии ... , которая была единственной, против нас, защитой народов и стран. На развалинах природной и родовой аристократии мы поставили аристократию нашей интеллигенции, а во главе всего - денежную. Ценз этой новой аристократии мы установили в богатстве, от нас зависимом, и в науке, двигаемой нашими мудрецами. Наше торжество облегчалось ещё тем, что в сношениях с нужными нам людьми мы всегда воздействовали на самые чувствительные струны человеческого ума — на расчёт, на алчность, на ненасытность материальных потребностей человека; а каждая из перечисленных человеческих слабостей, взятая в отдельности, способна убить инициативу, отдавая волю людей в распоряжение покупателя их деятельности. Абстракция свободы дала возможность убедить толпу, что правительство — не что иное, как управляющий собственника страны — народа и что его можно сменять, как изношенные перчатки." (с)