Когда мы читаем евангельские события, связанные с осуждением Христа на казнь, мы наверняка часто поражаемся скорбью и сожалением к этому человеку.
Пилат не хотел казнить Христа.
Пилат видел, что его предали ему из зависти. Он не понимал всей той глубины споров, которые были возбуждены вокруг личности Иисуса Христа. Евреи спорили о своих законах, говорили о нарушении их законодательства, о том, что он Бога поругал, то есть Господь, о том, что Он нарушил что-либо, субботу осквернил.
Все это было чуждо душе римлянина, и все это вызывало в нем чувство глубокого отвращения этим непонятным и сложным народам. Поэтому Пилат многократно говорил иудеям, что "отпущу вам его". Предлагал им выбрать между Вараввой, откровенным разбойником и Христом, поскольку было обычай отпускать человека на Пасху.
Пилат проявил такое особое, такое страшное языческое человеколюбие, он думал, что он смягчит гнев иудеев, если накажет Христа, и отдал его бичевать.
Отдал его в руки воинам для того, чтобы те буквально спустили шкуру с этого человека, потому что воины без всякой жалости издевались и почти что убили спасителя в претории, избивая его этими скорпионами, плетьми так называемыми.
Также били Его и по глазам, и по лицу, и Господь, в общем-то, вида человеческого не имел после этого бичевания. Но Пилат хотел таким образом показать, что "вот я бил его, вроде бы хватит с вас, и теперь отпустите его". Но вид крови еще более распалил желание убийства в душах этих людей и они закричали:
"Распни его".
Известны слова Пилата о омовении рук. Жена его просила не трогать этого праведника.
Она говорила, что не делала ничего праведнику Сему, и она очень много от него пострадала, то есть имела какое-то видение ночное.
Пилат умыл руки перед народом, говоря им, что он невиновен в крови этого праведника.
Повторяю, что жалость берет за душу, когда читаешь об этих событиях, потому что понимаешь, что маленький человек оказался между двумя жерновами огромного исторического процесса. На его плечи легла жуткая ответственность.
И у каждого человека есть больное место в душе. Кто-то любит славу, кто-то деньги, кто-то свою семью, кто-то трогательно привязан к какому-то человеку, кто-то боится физической боли, кто-то расставания.
У Пилата была такая больная точка, такое больное место, он был в страхе и трепете перед, как ему казалось, всемогущим римским императором, он боялся верховной власти.
И вот евреи нащупали эту точку, они сказали, что Христос назвал себя царем.
Всякий называющий себя царем есть враг Кесаря, то есть римского императора, и если ты не накажешь его, то ты будешь враг Кесарю. Услыхав это, Пилат убоялся, и после этого созрело желание у него, таки он решился на то, чтобы отдать Иисуса Христа им на распятие.
Таким образом, страх перед земным царем сделал из Пилата участника в этом богоубийстве, хотя он всячески пытался от него и отмежеваться, и вина его безусловно меньшая. И Христос сам ему об этом сказал, что большая вина на тех, кто предал Христа ему.
Важно то, что Пилат, живой участник этих событий, безусловно, мог впоследствии узнать во Христе Бога, покаяться, мог принять крещение, мог стать даже и проповедником, ведь многие гонители превращались в благовестников.
Павел, гнавший раннюю церковь, заключавший в темнице христиан, впоследствии стал великим апостолом.
Лонгин, сотник, командовавший отрядом римских солдат при кресте Господнем, впоследствии уверовал во Христа, проповедовал и был мучеником.
Безусловно, Пилат, хоть его и жалко, мог бы возрасти до степени равноапостального человека, благовестника и проповедника, ведь он видел воплощенную истину, он участвовал в этих жутких событиях. Но этого не произошло.
Оценили 19 человек
46 кармы