Украинизация Украины – эксперимент нужно признать неудачным

Лариса Шеслер

Украинизация Украины – эксперимент нужно признать неудачным.

Казалось бы, вся мощь административного давления и репрессий использованы, чтобы выдавить русский язык из общественного пространства на Украине.

Но нет. Что-то не ладится.

Уже и Сердючка с ее «Раша, гудбай!», недостаточно патриотична, и не собирается отказываться от русского языка в своих выступлениях.

На круглых столах и всевозможных конференциях в Киеве обсуждают, как же так, почему русский язык не уступает своих позиций?

Вот материалы с конференции 10 июня в Укринформ.

Выясняется, что « …..Парадоксально, російська для декого може бути простором безпеки саме тому, що нормалізованість її вживання тісно асоційована з періодом «миру», в який мовець намагається перевписати якщо не все суспільство, то бодай персонально себе»…
Перевод:
« …..Парадоксально, русский для некоторых может быть пространством безопасности именно потому, что нормализованность его употребления тесно ассоциирована с периодом «мира», в который говорящий пытается переписать если не все общество, то хотя бы персонально себя»…

Т.е многие украинские граждане ассоциируют русский язык с периодом «мира и безопасности».

Кстати, для меня этот аргумент был неожиданным.

Но ведь так и есть. Украинский язык, начиная с Майдана – это язык агрессии, нетерпимости, общественных беспорядков и войны.

Преобладание русского языка в общественном поле – это время спокойствия и нормальности жизни. И люди бессознательно хотят это время вернуть.

Также неожиданным стал для меня стал факт признания что русский язык предоставляет намного больше вариантов для коммуникации.

В украинском языке любое отступление от нормативно-канонических форм воспринимается, как суржик.

В русском языке разнообразие диалектических форм и количество стилей общения делает его абсолютно универсальным.

Речь идет не просто о трех «штилях» Ломоносова или использовании ненормативной лексики. Просто в русском даже литературном языке – такое богатство разнообразных форм, обусловленных разбросом в говорах и диалектах, что им вполне нормативны варианты разговора академика-лингвиста и уральского работяги.

Кстати, украинские мовные патриоты предложили считать суржик оружием против русификации. Как угодно говорите, лишь бы не на русском!.

«…Діалекти, сленґи, жаргони і суржик — потенційні інструменти українізації. Ніщо, крім переходу на російську, не є симптомом проблеми».
Перевод:
«...Диалекты, сленги, жаргоны и суржик — потенциальные инструменты украинизации. Ничто, кроме перехода на русский, не является симптомом проблемы».

Но самая большая боль для украинизаторов – стремление молодежи выйти из мовной диктатуры в свободное пространство.

«…Сьогодні ми зосереджуємось не на радянських поколіннях, як то переважно було до 2022 року, а на дітях і підлітках, котрі, так, помітно менше розмовляють українською, ніж покоління їхніх батьків».
Перевод:
«...Сегодня мы сосредотачиваемся не на советских поколениях, как это преимущественно было до 2022 года, а на детях и подростках, которые, да, заметно меньше разговаривают на украинском, чем поколение их родителей».

Как это? Дети меньше говорят на украинском, чем поколение их родителей?

Причина, кстати , объясняется тоже довольно объективно.

Тотально задавив русский в официальном и медийно-культурном поле, власти ничего не могли сделать в соцсетях.

А дети и подростки не обращаются в госорганы, в которых исключен русский, не смотрят официальную пропаганду по телевизору, не участвуют в полностью украинизированных судах.

Они слушают музыку, листают тик-токи, читают телеграмм-каналы.

А в том пространстве господствует «великий и могучий».

Рецепты?

А их нет. Репрессии и давление бесполезны.

Учите русский!