"Путь воина".

Мое счастье, вина и беда в том, что я всех понимаю, что само по себе УЖЕ кого-то страшно,  я  знаю,    раздражает. Но что же я могу поделать, если "такова моя природа"? (цитирую известный фильм).

Я понимаю оппозиционера и патриота, понимаю мента и урку, понимаю убегающего  и догоняющего. Потому что понимать МОТИВ - это то, что мне было интересно всегда, -  наверно,  с самого детства.  Моя  ли  это  заслуга  или  личная  особенность?  Не  факт.    Помню, отец рассказывал историю - о том, как меня отвезли гостить к бабушке, а бабушка в слезах и гневе уже через сутки сдала меня обратно со словами:

- Вы приучили её к тому, что на каждый запрет должно быть ОБЪЯСНЕНИЕ. А я не умею объяснять!!! А она не слушается меня (без объяснений)!

Да. На каждый случай, каждый поступок или требование должно быть объяснение - отец на этом всегда НАСТАИВАЛ. Более того, если на вопрос: "ЗАЧЕМ ты это сделала?" следовал ответ: "Не знаю", он  сердился и   говорил, что это и есть причина всех бед - то, что человек не способен объяснить самому себе  даже  самого себя,  но  при  этом  берется  объяснять другим  про  других.   И   всякий раз  он  настаивал  на том, что "настоящий человек должен  ХОТЯ  БЫ   ПЫТАТЬСЯ объяснить самому себе  свои  собственные поступки".

Когда в семье кто-то с кем-то ссорился, после того, как все мирились, непременно следовал "разбор полетов" (отец так это называл) - что? почему? как так вышло? какие надо сделать выводы? Так вот оно и пошло по жизни - всему искать объяснения.

Но когда я слышу о  ком-нибудь  - "он был просто тяжелым человеком" - я удивляюсь тому, что кого-то такое объяснение может удовлетворить. Мой отец был ОЧЕНЬ тяжелым человеком, но при этом он был не просто ХОРОШИМ человеком (умным, добрым, ответственным), он столькому всему    ПОЛЕЗНОМУ НАУЧИЛ меня и  других  (своих  студентов,  например), что на этом фоне словосочетание "тяжелый человек" выглядит просто "ни о чем", оно вообще ничего не объясняет.   А ведь в большинстве своем люди довольствуются именно ТАКИМИ "объяснениями", причем даже те, кто претендует на знатоков человеческих душ - я имею в виду писателей, наших "ум, честь и совесть". Это поразительно - насколько хорошо они разбираются в литературных образах, настолько же плохо они разбираются в людях, но пуще того (или как следствие?) - они не умеют простить другому человеку его инаковость. 

 А я опять же вспоминаю один момент из жизни, который и напугал меня, и что-то такое привнес в мою жизненную  копилку. Помню, отец возился с железками (что-то мастерил), а я наблюдала за ним. Эта сцена до сих пор у меня перед глазами: он, присев на корточки, роется в своих ящиках (ищет какую-то деталь), а я стаю НАД ним и думаю: "Вот сейчас возьму молоток да как трахну его по башке! И конец моим мучениям". В следующее мгновение я страшно испугалась этой своей мысли, которая была необыкновенно ЯРКОЙ - как будто кто-то подталкивал меня: "Ну давай! Ну чего ты ждешь?  Это же  так  просто!"  (вот  они -  "простые  решения"!)    Я убежала в самую дальнюю комнату, забилась в самый дальний угол и начала делать то, чему и учил меня отец - понимать  про  себя,  ПОЧЕМУ, ОТКУДА это во мне взялось?  Ведь  я  любила  отца,  очень  любила  (мы с  ним  были  "не  разлей  вода"),  но  ведь  тем  и  страшнее  было  то,  что случилось. 

И   метода (все объяснять) сработала!   Быть  может  отцу  она  спасла  жизнь,  а  мне -  мою  бессмертную  душу,  а еще  она  спасла  человеческую  любовь.   Или  любовь  спасла?   Много позже, когда мне было лет уже эдак 25, отец однажды с возмущением спросил меня:

- Ну вот скажи, откуда в тебе это всепрощение?!

Посмотрев  ему в глаза,  я  поняла, что ему просто НЕ НАДО  слышать  ответа,  который  я  точно знала,  но  который  мог  бы  расстроить  его. Все, что ему надо знать, это то, что я  его  очень  люблю. Поэтому я пожала плечами и ничего не ответила. А ответ, который я промолчала, был такой: "С таким отцом у меня было только два выхода - либо всех возненавидеть, либо всех простить. Я выбрала второе и  очень  этому  рада".

Вы сейчас можете подумать - ЧТО ЖЕ такого он с ней мог делать, что она и за молоток хваталась, и даже чуть было не возненавидела весь мир. Спешу вас успокоить - ничего особенного! Меня не били, не насиловали, не истязали,  не  запирали  в  чулан  и  т.д.   На меня всего лишь, абсолютно в духе советского коммунистического воспитания, воздействовали ПСИХОЛОГИЧЕСКИ и  ставили  передо мной  непростые  задачи. 

 Бойкот (когда с тобой не разговаривают) было в тысячу раз страшнее, чем если бы меня отругали,  отшлепали   и поставили в угол. В угол меня, конечно, тоже ставили, но это было ооооочень редко -  вспоминаю  раза  два,  не  больше.   Кроме  того,  у  отца  была такая  "харизма",  что  одни  только  сурово  сдвинутые  брови  производили   на  окружающих  невероятное  впечатление.   Нет,  он,  конечно, бывал  в  гневе,  но  в  этот  момент  он  обычно  ломал  только  предметы,  но  НИКОГДА  НЕ   людей.    Он  мог  запиндюрить  в  стену    плоскогубцы   или  хлопнуть  дверью  так,  что  штукатурка   сыпалась  с  потолка,  и в   принципе  этого  уже  было  достаточно, чтобы  понять  -   перебегать на  красный  свет  не  стоит.    Нервные  срывы  -  у  кого  их  не  было? Но  самыми страшными проступками считалось предательство и ложь - вот это каралось "высшей мерой" - тем самым бойкотом.  

В тот момент, когда я стояла над ним и думала о страшном, под "мучениями" я подразумевала именно это - методику воспитания, при которой ребенку каждый день приходится делать над собой усилия, преодолевая очередную "планку", которую каждый день выставляют все выше и выше, и отвечать  на очень сложные (для ребенка) вопросы.

В самом конце жизни, находясь, что называется, на смертном одре, отец просил прощения. Он сказал: "Я знаю, я перегибал палку,  был  излишне  суров". А я, заливаясь слезами, но ни единого слова не соврав, ответила: "Ты  просто  не понимаешь, какое благо ты сотворил для меня! Стойкость физическая, устойчивость психологическая,  желание  бороться,  умение ждать, терпеть, формулировать и объяснять - это все твоя заслуга! Ты  посмотри,   в  каком  мире  нам  приходится  теперь  жить.   Ты  не представляешь, какие нагрузки мне приходилось выдерживать в жизни, но я это выдержала - благодаря ТЕБЕ, благодаря твоему суровому воспитанию. У меня не хватит слов и эпитетов, чтобы выразить свою любовь и благодарность!"  

Дима Быков, пожалуй, назовет это "стокгольмским синдромом" - еще одна ничего не объясняющая фраза - для мира, где все друг друга едят поедом без хлеба и соли; для мира, в котором можно существовать либо ни хрена не соображающим эльфом (до первого столкновения с реальностью), либо воином. Но ведь воина еще надо воспитать! А кто сказал, что это просто? В жизни нет простых решений - никогда, нигде, ни в чем. Только терпеть и искать правильное -  оптимальное -   решение!   И  теперь  уже  я  прошу  у  детей  прощения,  а  они  говорят  мне:  "Мать!   Все  нормально!   Мы  теперь  всё  понимаем....".  

Речь  не  о том, что  метода  должна  быть  одна  на  всех  и  во  все  времена.  Речь  о  том,  что  "стокгольмский  синдром"  -   это от   страха,  а  всепрощение -  это  от  любви,  но  всепрощение  -  это не  вседозволенность,  а  любовь  никогда  не  бывает  из  страха.  Вам бы,  писателям,   неплохо  бы  было  уметь  во  всех  этих   тонкостях  и  оттенках   разбираться  и  не  пороть  чушь  с  умным  видом.   Ничего  нельзя  объяснить  заранее!   А  итог  всегда  становится  ясен   только  в  конце  -  дела,  жизни.  Ну  так  имейте  мужество и  терпение  дождаться  этого  конца.