Ритуальное убийство в Киеве

20 марта 1911 года в предместье Киева Лукьяновке в одной из пещер было обнаружено тело двенадцатилетнего мальчика Андрея Ющинского со множеством колотых ранений. Тело находилось в сидячем положении в исподнем белье, руки были связаны, рядом находились его одежда и ученические тетради. По всему увиденному стало понятно, что жертву жестоко пытали.

Происхождение и биография мальчика мало отличались от его сверстников, и ничего не говорило о том, что жизнь мальчика могла так ужасно оборваться. Он был родом из семьи простого киевского мещанина и торговки фруктами. Спустя 2 года после рождения сына мать разошлась с его отцом и вышла замуж за переплетчика. В 1910 году мальчик поступил в духовное училище, в которое он 12 марта, как обычно, утром отправился на учебу и больше его не видели.

После того, как полиция проверила ложную версию причастности отчима к смерти пасынка, стала выкристаллизовываться версия ритуального убийства.

Стоит сказать, что территория Украины на тот момент находилась в пределах черты оседлости, где было разрешено селиться евреям. Несмотря на это, еврейское население было в значительной степени поражено в правах. Так, проживание разрешалось лишь в специально оговоренных городках и местечках; существовали ограничения в выборе занятий; в учебных заведениях был введен допустимый предел евреев среди студентов. Это приводило к усилению разрыва в благосостоянии еврейского и остального населения, к росту социальной напряженности. Нормой становилась взаимная неприязнь, доходившая до погромов еврейских общин.

В такой взрывоопасной атмосфере достаточно было только повода, чтобы вспыхнула волна негодования. Сначала газеты провели кампанию, а потом и официальные власти начали находить в убийстве черты еврейского ритуала. С древности у многих народов существует фольклорный сюжет, согласно которому евреи в дни праздников убивают людей иной веры и используют кровь жертв в ритуальных целях. Ситуация усугублялась тем, что убийство мальчика было совершено незадолго до еврейской Пасхи.

Поражает упорство, с которым следствие стало разрабатывать этот мотив в ущерб иных более очевидных версий. Не удивительно, что в скором времени полиция задержала некого Менделя Бейлиса, работавшего приказчиком на кирпичном заводе неподалеку от места преступления. Как и полагалось, нашлись свидетели, которые видели, как в день убийства Андрей с друзьями играл на территории кирпичного завода. А одна свидетельница в пьяном угаре призналась, что видела, как будто бы Бейлис схватил Андрюшу и потащил к обжигательной печи.

При таких сведениях версия обывателей совпала с версией сыскного ведомства. Дело было решено, оставалось только закрепить результаты следствия в суде.

Из столицы империи Петербурга приходили про-обвинительные распоряжения по устройству судебного процесса. Главным источником таких директив служило Министерство юстиции во главе с И.Г. Щегловитым. Так, председателем по делу назначен судья, который в ходе процесса давил на присяжных заседателей, выпячивал угодных обвинению свидетелей и в целом вел процесс в обвинительном ключе. В ходе подбора состава присяжных заседателей властям удалось включить в их состав преимущественно малообразованных граждан с антисемитскими настроениями. Создавалось впечатление, что все работало против Бейлиса.

Мощному чиновничьему нажиму противостоял весь цвет тогдашней адвокатуры: в защиту Бейлиса выступили адвокаты А.С. Зарудный, Н.П. Карабчевский, В.А. Маклаков и О.О. Грузенберг. На стороне защиты также находилось мнение российской и мировой интеллигенции: в поддержку Бейлиса высказались Максим Горький, Леонид Андреев, Александр Блок, Томас Манн, Герберт Уэллс, Остин Чемберлен и другие.

Судебный процесс еще более показал несостоятельность версии обвинения. Свидетели путались и противоречили зафиксированным в ходе следствия показаниям. Защитники уверенно указывали на возможные альтернативные версии произошедшего, слепо похороненные полицией на досудебной стадии. Даже искусно подобранному составу присяжных заседателей ничего не оставалось, как признать подсудимого невиновным.

Провал обвинения вызвал бурю возмущения действиями следственных властей и правительства в целом. В публицистике процесс Бейлиса получил говорящее название «политической» или «судебной Цусимой». Дело явным образом вскрыло вопиющие недостатки в производстве следствия, всеми правдами и неправдами выполнявшего заказ сверху. В то же время очевидные обстоятельства преступления лежали на поверхности.

Реальным убийцей Андрея Ющинского, по все видимости, была Вера Чеберяк и ее воровская шайка. Андрей был посвящен в их криминальные планы, что вызывало у них страх быть разоблаченными. Страх перерос в панику, когда непосредственно перед днем убийства в квартире Веры Чеберяк прошел обыск и были задержаны несколько членов ее притона. Это сподвигло их действовать более решительно и исключить возможность разоблачения.

Такова история ритуального, а на самом деле неритуального убийства.

Другие истории о преступлениях прошлого можно найти в группе Вконтакте История и Право.