ДЕТИ ВОЙНЫ. ВЕРА

ДЕТИ ВОЙНЫ. ВЕРА

Так больно память теребить,

Но ты мне призраком являлся,

Я должен был тебя любить,

А я забыть тебя старался.

Судьба счастливой не казалась,

И будущее — как во сне,

И жизни линия ломалась,

Углами раня сердце мне.

Я в жизни не ловил удачу —

Мне всё казалось по плечу

Но по ночам я часто плачу —

Я и сейчас домой хочу.

Прости меня, мой детский дом.

Е. Шанин

Синеглазая девчонка
Девяти неполных лет...
Льётся песня нежно, звонко
На больничный белый цвет.
И под звуков переливы
Чьи-то братья и отцы
Вспоминают дом счастливый,
Просят спеть ещё бойцы.
«Я спою,- в ответ девчонка,-
Низко голову склонив,
-Вот, пришла нам похоронка...
Но я верю: папа жив!
Может кто из вас случайно
Папу где-нибудь встречал?
Где-то там, в сторонке дальней,
Вместе с папой воевал?»
И как будто виноваты
В том, что живы до сих пор,
Вдруг отводят все солдаты
От девчонки малой взор.
Проглотив слезу украдкой,
Вновь поёт до хрипотцы,
И, по-взрослому, солдаткой
Кличут девочку бойцы.
Бесконечно петь готова
Песни раненым она,
Но при этом спросит снова,
А в ответ лишь тишина.
И однажды, как награда,
Весь изранен, но живой,
Папа, милый! Вот он, рядом!

«Я спою тебе, родной!"
Людмила Шмидт

Памяти моих дорогих родителей посвящается

Расскажу об обычных представителях послевоенного поколения Детей Войны - моём отце Николае Евтеевиче и моей маме Вере Васильевне Мильшиной (в девичестве Ходановой).

Детство - отрочество моей мамы Веры Васильевны пришлось на военное время, росла вместе со старшей сестрой Лидой и младшей Полей в новосибирском детдоме. Их мама Елизавета умерла перед войной. Отец Василий Егорович воевал с 1942 по 1946… Время от времени пытался расспрашивать маму - не могла много рассказывать: расстраивалась, плакала...                                        Восстановил по немногочисленным её воспоминаниям, рассказам отца и родственников. По немногочисленным сохранившимся фотографиям и документам...

Решил поделиться с Вами, мои дорогие Читатели. Пусть сегодняшние дети не знают военного лихолетья!

Моя мама Мильшина (в девичестве Ходанова) Вера Васильевна родилась в Новосибирске 24 декабря 1931 года в семье железнодорожника Ходанова Василия Егоровича и его жены Елизаветы (в девичестве Филиппенко). Семья матери Филиппенко – выходцы из Белоруссии.

Фамилия Ходанов ведет свое начало от прозвища Ходан, которое, скорее всего, восходит к глаголу «ходить». Вероятно, Ходаном прозвали человека, неутомимого в ходьбе или быстро ходившего. Соответственно, прозвище указывает на особенности поведения человека. Я кстати, очень люблю ходить и могу в случае необходимости ходить долго и на большие расстояния.

Ходановы – выходцы из села Вятское (Вяцкое) Мошковского района Вознесенского сельсовета Новосибирской области. Мой прадед по маме Егор и мой дед Василий по молодости ходили пешком по окрестным сёлам и деревням и делали-катали (били) валенки из шерсти заказчика. Ещё мама рассказывала, что Василий Егорович умел делать самодельное вкуснейшее мороженое. Откуда это умение у него – для неё и для меня осталось загадкой…

Не исключено и то, что Ходаном звали человека, нашего предка, назначенного общиной, сходом поселян гонцом, ходаком или выбранного в качестве делегата, просителя, «ходуна» от общины к властям, в вышестоящие, если так можно сказать, инстанции.

Дедушка Василий Егорович в 1942 году был призван на фронт. Дома в Новосибирске на попечении прабабушки (тёщи) Пелагеи Филиппенко остались три девочки, дети Василия Егоровича Ходанова и Елизаветы, моей бабушки, умершей в непростое и несытое предвоенное время. Среди девочек была и моя мама. 

Не воспользовавшись имеющейся у него бронью, добровольцем Василий Егорович пошёл на фронт, оставив сирот на тёщу, осознавая тяжесть угрозы, нависшей над растерзанной, но ожесточённо воющей страной. Прабабушка Пелагея Филиппенко пообещала ему, что девочки не останутся без её опеки и заботы. В то суровое время он в своём порыве был далеко не одинок. Иначе откуда бы под Москвой и Сталинградом появились в добротных монгольских полушубках легендарные оперативно сформированные сибирские воинские части? Сейчас многие из нас, людей старшего поколения знают и помнят, какой вклад в общую Победу внесли воины-сибиряки.

К сожалению, прабабушке  Пелагее не удалось выполнить своё обещание. В конце 1944 года ее не стало. Девочки – старшая Лида, средняя Вера (моя мама) и младшая Поля оказались в новосибирском детдоме...(У моей прабабушки по материнской линии Пелагеи Филиппенко было 6 детей:  три сына - Фёдор Филиппенко, Тимофей Филиппенко, Илья Филиппенко и три дочери Анна (по мужу Апетова), Евдокия (по мужу Орлова), Елизавета (по мужу Ходанова).Буду рад отзывам и любой информации о внуках и правнуках Пелагеи Филиппенко, писать в личку на https://cont.ws/@hodanov или по адресу milshin@yahoo.com). 

Василий Егорович участвовал в боях по освобождению Дона, Крыма, Украины, в 1945 году Победу над фашистами встретил в Чехословакии.

А война для него закончилась в 1946 году в далёкой Маньчжурии. После победы над японцами восстанавливал и налаживал работу на китайских участках КВЖД.

Болезни и раны не позволили Василию Егоровичу долго радоваться, наблюдая за успехами и взрослением девочек. В 1948 году он умер в госпитале Новосибирска.

Свой ратный долг перед Родиной он исполнил до конца…

Его старший брат Ходанов Николай Егорович по состоянию на 6 сентября 1942 года он значился рядовым в 14 ЗСП. От мамы знаю, что он погиб в ожесточённых боях под Москвой, дата и место захоронения не известны, больше пока ничего не удалось узнать...

Младший брат Василия Егоровича — Иван Егорович с первых дней войны как кадровый лётчик воевал на фронте. Чудом уцелел в самые страшные первые месяцы войны. В конце 1941 года получил тяжёлое ранение-потерял левый глаз. После выздоровления старший лейтенант Ходанов И.Е. был вынужден вернуться в родной Новосибирск. Был направлен на работу в испытательную приборную лабораторию Новосибирского авиазавода им. В.П. Чкалова, на котором проработал до самого ухода на заслуженную пенсию.

Четвёртый брат Александр Егорович Ходанов (родился в феврале 1918 года) прошёл всю войну рядовым. Работал по словам мамы на железной дороге. Был призван в Красную армию в ноябре 1940 года Кагановичским РВК города Новосибирска. Начал службу в 23 ОБО, затем в в/ч 4755. В 1942 году значился в 126 СБ, а весной 1944 воевал в 176 АЗСП 6 Гвардейской Армии в составе 1 Прибалтийского фронта. Прошёл всю войну до Победы.

Младшая сестра Василия Егоровича — Галина всю войну проработала медсестрой в военном госпитале. Фактически она жила в этом госпитале всю войну. Нагрузка была колоссальная — как физическая так и моральная. Ухаживать приходилось за искалеченными, тяжёло раненными воинами, перенёсшими многочисленные сложнейшие операции, которых приходилось заново учить ходить, привыкать к протезам и костылям.

Бабушка Пелагея Филиппенко, оставшаяся присматривать за тремя девочками-дочерьми Василия Егоровича Ходанова во время войны, в середине 1942 года скоропостижно умерла. Моя мама -Ходанова Вера вместе со своими сёстрами — старшей Лидией и младшей Полинкой в конце 1942 года оказались в Новосибирском детдоме. Лида и Вера, наряду с учёбой, учились швейному делу, помогали в швейной мастерской: помогали шить красноармейцам бельё, шили незамысловатые рукавицы, кисеты. Девочки частенько наведывались в соседний госпиталь, чтобы проведать раненых бойцов, организовывали для них концерты, делали и дарили раненым бойцам подарки — прежде всего вышитые кисеты и тёплые вязаные носки.

С начала 1944 года старшая Лида пошла работать учеником фрезеровщика на комбинат №179 (с 1946 года завод «Сибсельмаш»). Из-за небольшого росточка работать за станком приходилось, встав на пустой снарядный ящик. Из-за длинных смен и значительной нагрузки жить фактически приходилось до июня 1945 года в бараке на территории завода.

До войны комбинат был крупнейшим в Сибири предприятием, производящим комбайны, оборудование и технику для текстильной промышленности, автотракторные детали, оборудование для водного и железнодорожного транспорта, токарные и токарно-винторезные станки.

С началом войны деятельность предприятия была немедленно перепрофилирована. Уже в октябре 1941 года Комбинат производил первые снаряды. Производственные мощности эвакуированных из европейской части Тульского, Таганрогского и других заводов позволили резко увеличить выпуск изделий. В 1942 году объем основной продукции возрос в 16 раз. Это разительный пример слаженной и самоотверженной работы Л.П. Берии и многочисленной команды молодых руководителей промышленности сталинской школы. Механизация и переход на поточное производство, разработка новых технологий значительно увеличили эффективность производства и позволили экономить остродефицитные материалы. В 1945 году продукция Комбината считалась самой дешевой в отрасли. За 1941-1945 гг. комбинат № 179 дал фронту 48 млн снарядов, что составило боле ¾ выпуска всей промышленности царской России за период первой мировой войны 1914-1918г.г.

Мобилизация оставила комбинат без профессиональных кадров. Мужчины были массово призваны в действующую армию. На слабые женские плечи и на плечи подростков ложилась тяжкая работа. Но прежде требовалось обучить их хотя бы азам профессии. Но учить в классах было некогда, учили на ходу, на практике. Иные из токарей из-за малого роста не доставали до станка, поэтому перед многими станками стояли ящики или скамейки.

Лидия Ходанова в короткий срок стала одним из лучших заводских фрезеровщиков. Её молодую девчонку назначили бригадиром, а потом и мастером цеха механообработки.

Вера с младшей Полей остались в детдоме. Младшая Поля сильно и часто болела, её забрали в больницу, откуда малышка уже не вернулась…

В конце 1946 года из далёкого Китая приехал наконец отец Веры и Лиды. Василий Егорович забрал Веру из детдома, устроился на работу по специальности на железную дорогу. Лида жила и работала на заводе. Василий Егорович был ранен на фронте, а после тяжёлой и напряжённой работы на КВЖД после разгрома японцев ещё и ослаб, заболел какой-то плохо поддающейся лечению формой лихорадки. Летом 1948 года его положили в госпиталь. 1 сентября 1948 года Василия Егоровича не стало и Вера стала полной сиротой.

Осенью 1948 года она поступила на первый курс Новосибирского педагогического училища. В училище Вера училась успешно. В июле 1952 года она закончила училище по специальности учитель начальной школы. На распределении девушки-подружки Вера и Дина в романтическом порыве попросили направить их работать на границу. Им пошли на встречу – так подруги оказались в сельской школе Усть-Чёма расположенного при впадении Чёма в Бердь. 

Усть-Чём находился в Легостаевском районе (сейчас в Искитимском) Новосибирской области на границе с Кемеровской областью. Усть-Чёмский колхоз в те годы гремел на весь СССР как образцовый племколхоз по выращиванию племенных лошадей орловской и ярославской тяжеловозной породы. В семилетней Усть-Чёмской школе Вере пришлось преподавать физику и математику в старших классах, поскольку в школе просто не было преподавателей этих предметов. 

Своим внешним видом с учётом небольшого росточка Вера практически не отличалась по внешнему виду от своих учеников, особенно учитывая тот факт, что в военное время сельские ребята не всегда поспевали в учёбе, напряжённо работая в колхозе на местах своих отцов и старших братьев, ушедших на фронт и вынужденно оставались на повторное обучение.

Снимала комнату вместе с Диной в доме рядом с семьёй ост-зейских балтийских немцев - бывших преподавателей Рижского университета Розенбергов. Мильда Карловна преподавала немецкий язык, а её муж – профессор университета - географию. Вера крепко сдружилась с их детьми – братьями Юрием (Юрис), Петром (Петрас) Розенбергами и их сестрой Дайной. Она их активно привлекала для участия в хоре и танцевальном коллективе, а также использовала в самодеятельных постановках сельского любительского театра. 

Мальчишки росли нормальными советскими парнями, весьма патриотически настроенными, хорошо закончили школу. Юра и Петя страшно были расстроены, когда подошло время идти служить в Красную Армию, все их сверстники пошли служить, отдавая долг Отчизне, а их кандидатуры как сыновей репатриированных родителей, находящихся на вынужденном поселении с 1940 года, когда их переселили из Риги в связи с возрастающей угрозой предстоящей войны с фашистской Германией.

 Впоследствии мама частенько с сожалением вспоминала, что они расстались с Розенбергами не зная своих будущих почтовых адресов, которые в 1953 году вернулись в Ригу на постоянное место жительства. В результате дружеские связи были утрачены. Буду весьма благодарен, если жители Риги помогут найти координаты Петраса, Юриса и Дайны Розенбергов (Розенбергис???), если конечно они или их дети сейчас находятся в Латвии…

Вера была заводилой многих внеклассных мероприятий. Он пела в колхозном хоре и танцевала русские народные танцы в танцевальном коллективе хора. Завучем в Усть-Чёмской школе работал Мильшин Дмитрий Евтеевич, а его жена Мария Сергеевна – учителем начальных классов. Вера несколько раз бывала в гостях у Мариии Сергеевны, которая вместе с Дмитрием Евтеевичем воспитывали в то время четырёх детишек - трёх дочерей Галю, Веру, Татьяну и младшего сына-Сергея. Супругам Мильшиным пришлась по нраву молодая учительница и они познакомили её с курсантом Новосибирского военного училища Николаем Мильшиным – младшим братом завуча-фронтовика Дмитрия Евтеевича, который побывал как-то в гостях в семье у старшего брата.

Осенью 1954 года Вера переехала на работу учителем начальных классов в Минаевскую СШ Асиновского района Томской области.

После окончания в 1957 году военного училища, Николай Мильшин приехал и забрал из Минаевки молодую учительницу начальных классов Веру Ходанову, которая недавно переболела малярией и была худющей, с тёмными кругами под глазами и жёлтая от хинина как китаянка . Сыграв «чемоданную» свадьбу молодая семья отбыла на первое место службы мужа в город Ковров Владимирской области. 

В Коврове молодая семья лейтенанта Мильшина жила в «роскошных» офицерских «хоромах», свежепостроенных солдатами-стройбатовцами из щитов и горбылей, покрытых толем, которые Мильшины делили с семьёй лейтенанта Баринова – Эдиком и Машей. Эдуард Баринов выступил в моей жизни в роли «названного» отца. Я уже во всю пинался в мамином животике и Эдик обозвал эти бурные похождения наследника Мильшиных: «Ну вот это опять Колька разгулялся». Таким образом я ещё задолго до своего рождения  получил своё имя.

В середине 1957 года лейтенант Мильшин был направлен для продолжения службы на новое место - в Социалистическую Республику Румыния. 

Я появился на свет в военном госпитале города-порта Констанцы расположенного прямо на берегу Чёрного моря, окна которого выходили прямо на историческую набережную этого древнего города-порта построенного ещё византийцами и названного в честь византийского императора Константина. Отец служил в специальной роте связи. Семья лейтенанта Мильшина арендовала жильё у офицера румынской армии в большом одноэтажном отдельно стоящем доме. Отношения с семьёй капитана румынской народной армии были ровными и благожелательными. Жёны оживлённо общались, у обоих росли маленькие дети. Меня хозяин дома в шутку называл «Николае-Николае».

Когда мне исполнилось 11 месяцев в апреле 1959 года советские войска были выведены из Румынии, отца перевели на службу в Киевский военный округ и наша семья оказалась в посёлке Десна Козелецкого района Черниговской области. Мы в это время жили на квартире, снимали комнату у хозяйки в частном секторе. Об этом периоде я рассказал в очерке «Один день Коли курячьего страшка» https://cont.ws/@hodanov/53837... .

В этот период мама закончила курсы кроя и шитья и машинной вышивке при клубе воинской части им. И.В.Сталина. После окончания курсов маме удалось устроиться на работу в Деснянскую учителем черчения, рисования и домоводства в Деснянскую восьмилетнюю школу, поскольку свободных мест учителя начальных классов ни в посёлке Десна, ни в Выползове, ни в Остре на тот период не было. 

Мне всегда было интересно рассматривать мамины работы по вышивке, представленные в её выпускном альбоме, с частью из них предлагаю ознакомиться и Читателям. В ту же пору в нашей квартире появились и две мамины вышитые работы - картины «Птицы» и «Московский Кремль». Я вырос с ними и эти мамины работы мы до сих пор бережно храним, а им уже свыше 60 лет.

Осенью 1962 года в связи с переводом отца на новое место службы наша семья переехала под  городок Балаклея Харьковской области. Жили мы в военном городке, в котором маме не удалось найти работу. Дополнительным осложняющим моментом стали возникшие у мамы проблемы со здоровьем – серьёзно прихватило почки. Маме вынуждены были сделать операцию по удалению камней. Реабилитационный период проходил достаточно долго и сложно. 

Единственно, что мне запомнилось о том тревожном периоде времени, мамы частенько не было дома, она находилась в гарнизонной больнице. Тот период запомнился мне и тем, что папе по присмотру за мной помогали жёны папиных сослуживцев и время от времени за мной присматривали солдаты. Так что, можно сказать, я в этот период времени был «гарнизонным» ребёнком или сыном полка. Помню, что как тогда мы с солдатом сооружали деревянную пушку и всевозможные варианты крепостей и военных укреплений из набора самодельных деревянных окрашенных яркой пахучей масляной краской кубиков, чурок и поленьев.

В Балаклее мы прослужили недолго, так как после 1964 года в рамках хрущёвской компании по сокращению и «оптимизации» численности вооружённых сил папу перевели из роты охраны позиций РВСН на службу в военкомат.

В августе 1964 годы мы переехали из Балаклеи Харьковской области в Горловку Донецкой области. После переезда маме удалось устроиться на работу в Горловскую СШ№7 учителем рисования и черчения. Только в 1966 году маме удалось устроиться на работу по специальности – учителем начальных классов. Жили мы тогда в Никитовке на «Холодильнике», как назывался треугольник из трёх двухэтажных домов на улице Трудовой возле крупнейшего на Донбассе Никитовского Хладокомбината и Ртутного комбината-рудника.

 Весь двор жил общими проблемами и интересами. Такое было время – люди жили очень дружно. Вместе праздновали все праздники. Столы по большим праздникам - 9 мая, в Пасху, 7 ноября накрывались прямо во дворе, хозяйки несли на стол кто-что мог, для того чтоб создать праздничное настроение за большим общим столом. Мама дружила с нашей соседкой по этажу – более старшей своей коллегой,  учительницей начальных классов Прасковьей Фёдоровной Дрибас. Отец тоже в выходные дни частенько общался с с её мужем – Ефимом Ефимовичем Дрибас, начальником никитовского железнодорожного узла связи.

Ефим Ефимович - ветеран Великой Отечественной, был прекрасным рассказчиком. Мне врезался в память его суровый и страшный рассказ о его работе начальником отделения связи в западно-украинском городке в послевоенное время. В городке свирепствовала бендеровская банда, скрывавшаяся в ближних горных лесах, которую снабжали продуктами, одеждой и информацией галичане, для части которых приход советских войск был крайне не приятен. Бандиты совершали ночные вылазки, убивали советских работников, учителей, основная масса которых была направлена для работы на Галичину из районов Восточной Украины и России, которых местное население считало чужаками и называло «москалями».

Деятельность почты и её руководителя также не вызывала восторга у лесных бандитов. После нескольких угроз бендеровцы решились на операцию по ликвидации начальника почты – члена партии, фронтовика из Днепропетровска, на ту пору ещё холостого.

Как-то ночью Ефим Ефимович проснулся он неожиданно громкого скрипа засова входных дверей. Выхватив из под подушки пистолет, почтальон с максимальной осторожностью приблизился к входной двери и с ужасом обнаружил, что дверь была отжата от коробки топором и в узкую щель была просунута худенькая рука, которая наощупь смогла откинуть крючок на входной двери и напряжённо пыталась отодвинуть массивный засов. Не раздумывая, Ефим Ефимович жёстко схватил за руку незнакомца. Из-за двери раздался сдавленный девичий стон: «Ой, дядечку, видпустыть, дуже боляче!...» . На дверь налегли с внешней стороны мужики. Раздался низкий мужской голос: «Тикай, Маричко, швидко!». Почтальон со всей силы сжал руку, прекрасно осознавая, что если он отпустит руку, то тут же прогремит выстрел или будет брошена граната.

«Та я не можу, вуйко, допоможить мени…»

За дверью раздалось сопение, мужчины за дверью коротко посовещались и вдруг на дверь обрушился страшный удар чем-то тяжёлым. От двери резко отпрянули, тут же в дверь была выпущена автоматная очередь и раздались звуки тяжёлых шагов убегающих врагов…

И тут Ефим с ужасом осознал, что рука ослабла и холодеет…

Когда через несколько минут прибежали сотрудники милиции они с ужасом увидели обрубок девичьей руки и пятна крови у дверей хаты…

За ту жуткую ночь Ефим Ефимович поседел и стал белым как лунь…

Рассказ Ефима Ефимовича и Прасковьи Фёдоровны об отрубленной руке девочки-подростка впечатлил меня , я на всю жизнь понял каким зверьём были бендеровцы - немецкие прислужники, которые терзали мирное население до середины 50-х годов...

А уже много лет спустя в Черкассах от нашего друга семьи Валентина Семёнова я узнал о том, что его дед был убит осенью 1945 году, когда вместе со своими боевыми друзьями уже возвращался домой с песнями и шутками в распахнутом товарном вагоне эшелона следовавшего на Восток, домой, когда из лесу раздались автоматные очереди бендеровских нелюдей, мстивших победителям в своей бессильной злобе…

Приведу стихи великого украинца Василия Симоненко о бандеровцах. Поэт умер в 1963 году, ему было 29 лет! А впечатление от стихотворения такое, словно оно написано сегодня....

"Я зустрічався з вами в дні суворі,

Коли вогнів червоні язики

Сягали від землі під самі зорі

І роздирали небо літаки.

Тоді вас люди називали псами,

Бо ви лизали німцями постоли,

Кричали "хайль" охриплими басами

І "Ще не вмерла..." голосно ревли.

Де ви ішли - там пустка і руїна,

І трупи не вміщалися до ям, -

Плювала кров'ю "ненька Україна"

У морди вам і вашим хазяям.

Ви пропили б уже її, небогу,

Розпродали б і нас по всій землі,

Коли б тоді Вкраїні на підмогу

Зі сходу не вернулись "москалі".

Тепер ви знов, позв'язувавши кості,

Торгуєте і оптом, і вроздріб,

Нових катів припрошуєте в гості

На українське сало і на хліб.

Ви будете тинятись по чужинах,

Аж доки дідько всіх не забере,

Та знайте - ще не вмерла Україна

І не умре!"

Прошу прощения у Читателей за небольшой исторический экскурс в сторону от основной темы рассказа (душа болит и скоро забыть не получится!)...

В 1966 году в нашей семье случилась трагедия – в горловской больнице на руках у мамы умер в младенческом возрасте мой младший брат Олег из-за халатности младшего медперсонала. Медсестра пошла за кислородной подушкой, по пути встретила подружку, пока чесали языками, малыш задохнулся на руках у мамы. Эта смерть была серьёзным ударом для нашей семьи. После перенесённой сложной операции на почках, врачи предупреждали маму о том, что она может не выносить ребёнка, был высок риск потерять ребёнка и саму маму. Родители пошли на риск, мама выносила малыша и тут такое горе…

Мой брат похоронен на Румянцевском кладбище. В тот же роковой апрель 1966 года на Румянцевской шахте после выброса и взрыва метана погибла смена горняков. Так сложилось, что рядом с моим братом покоятся 24 горняка Румянцевской шахты, погибших при взрыве метана в апреле 1966 года, отработавших свою смену и уже готовившихся к подъёму навстречу яркому солнцу и бескрайнему синему донбасскому небу...                                                                                         Недалеко находится и памятник на заброшенной шахте "Узловая" в посёлке шахты имени Румянцева, в заброшенный довоенный шурф которого фашисты со своими прислужниками-полицаями в кашкетах со свастикой в годы Великой Отечественной войны сбросили свыше 14000 мирных граждан Донбасса и пленных бойцов Красной Армии...

Именно в Никитовке по маминой инициативе меня отправили в изостудию при ДК культуры шахты имени Румянцева и я поступил в музыкальную школу на Гольме (сейчас это буквально у разделительной черты между ДНР и Украиной). Так сложилось, что в первый класс я пошёл в СШ№7 недалеко от Зайцево - теперь  ДНР, а десятый класс закончил в СШ№9 города Дзержинска - теперь с подачи "знатоков справжньои истории" Дзержинск превратился  в Торецк, хотя наш Дзержинск до революции был Щербиновкой, а точнее Щербиновским рудником). 

В конце 1967 года папу перевели на новое место службы в город Селидово Донецкой области. Маме удалось сразу же устроиться на должность учителя начальных классов средней школы №2. Директор второй школы Николай Филиппович высоко оценивал мамину работу. Её классы всегда были на первых местах по успеваемости. Мама отличалась творческим подходом к подготовке и проведению уроков. Очень много времени уделяла изготовлению наглядных пособий. Практиковала нестандартные формы проведения уроков. Директор её во всех начинаниях поддерживал.

Мы жили на втором этаже четырёхэтажного дома с печным отоплением. Печки топили углём. Перед самым нашим отъездом дом наш реконструировали – сломали печи, провели центральное отопление, на кухнях установили газовые плиты.

В 1972 году отца перевели на новое место службы в Дзержинск Донецкой области. Маме удалось сразу устроиться только воспитателем группы продлённого дня в СШ№9. Спустя год, ей удалось устроиться на работу учителем начальных классов. И уже до выхода на пенсию мама занималась любимым делом.

Многие читатели знают и помнят, что после работы в школе учителя дома ещё ожидали стопки тетрадей, которые проверялись каждый день. Мама была настоящим фанатом и новатором своего дела. Она сама разрабатывала и делала своими руками наглядность – учебные плакаты, таблицы, различные учебные материалы для уроков, разрабатывала раздаточный материал, карточки и перфокарты для всех своих уроков. Детям было интересно у неё учиться. Родители стремились к тому, чтобы дети попали в её класс. Другие учителя частенько просили разрешения посетить, приходили на её уроки, кстати, не только из нашей школы. Но как всегда, нет пророка в своём отечестве, доставалось ей и за отступление от общепринятых утверждённых планов и рекомендованных ГорОНО методов проведения уроков. Находились и «доброжелатели», не без этого…

Дети очень любили маму. Наша квартира была как проходной двор, а папа называл её «Дом Советов». Родители сами, а то и со своими чадами приходили к ней с советами и своими проблемами. Мама всегда находила время и силы, чтобы успокоить и поддержать родителей, дать добрый совет, найти нужные слова.

Мама всю свою трудовую деятельность связала со школой, проработав до пенсии учителем начальных классов. Выпустила не одно поколение достойных учеников, ставших настоящими гражданами нашей страны, хорошими и нужными специалистами во всех областях народного хозяйства. И многие её бывшие ученицы писали ей письма ещё долгое время, делясь и советуясь с ней.

Несколько девчонок выбрали для себя нелёгкий учительский хлеб, пошли по её стопам.

Поэтому, когда в 1986 году когда родители переезжали на новое место жительства в Черкассы, хотя мама уже была на пенсии - её провожали ученики нескольких выпусков, которые продолжали учиться в школе, работали на предприятиях города...

Как я уже писал, последние восемь лет жизни, когда родителям уже тяжело было вести хозяйство, мы забрали их к себе в Подмосковье, проживали все вместе.

Мама имела возможность плотно и регулярно общаться с внуком Артёмом, его семьёй, с правнуком Егором. Это было очень важно для неё и для всех нас.

Мама ушла в мир иной в День своего рождения 24 декабря 2018 года. Ушла тихо. незаметно.  Ей в тот день исполнилось восемьдесят восемь лет.                                                                                    Папа после смерти мамы резко сдал. Несмотря на наши все потуги поддержать его и расшевелить, отвлечь от тягостных и грустных мыслей он стал замкнутым, начал угасать прямо на глазах. Папу похоронили 10 марта 2019 года.                                                                      Ушли мои родители, как и жили, можно сказать, почти одновременно, в скорости друг за другом, не представляя свою жизнь друг без друга, без своей половинки...

ВО ИМЯ НАШИХ ДЕТЕЙ И ВНУКОВ МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА ПРЕДАТЬ ПАМЯТЬ НАШИХ ОТЦОВ И ДЕДОВ-ПРАДЕДОВ, ОТСТОЯВШИХ В СТРАШНЫХ БОЯХ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ,          В ЦЕХАХ И НА ХЛЕБНЫХ ПОЛЯХ В ТЫЛУ НАШЕ ПРАВО НА ЖИЗНЬ НА НАШЕЙ ИЗРАНЕННОЙ МНОГОСТРАДАЛЬНОЙ ЗЕМЛЕ.                          МЫ ОБЯЗАНЫ ПЕРЕДАТЬ ЭСТАФЕТУ ПАМЯТИ НАШИМ ВНУКАМ И ПРАВНУКАМ!!!...  

И пусть шипят и лязгают зубами по подворотням шавки, пытающиеся вопреки здравому смыслу изменить задним числом Ход Истории...
Полк шёл,
Полк идёт.
Наш Полк продолжит свой путь…
Путь сквозь Время,
Путь через наши сердца –
В Души и Память наших внуков – Ваших правнуков…
Это Движение не в силах остановить НИКТО!...                                                                        В ЭТОМ ЕСТЬ И ВАШ ВЕСОМЫЙ ВКЛАД.
ПОЛК ИДЁТ!...