ТРИ ПОХОРОНКИ ВОЕНЛЁТА ТИТОВА

Петра град, город Пушкина — Святыня!

Возьми меня в себя, своё дай имя!...

Моя жизнь не возможна без тебя,

Мой Петербург, ты - Родина моя!

Кадрового военлёта Титова Ивана Васильевича и его семью война застала в Таллине. Жену Нину и малышей-близнецов Юрия и Гурия морем эвакуировали в Ленинград, из которого в своё время Иван был призван в Красную Армию. После тяжёлых оборонительных боёв наши войска и флот оставили Таллин. Авиачасть, в которой служил Иван Васильевич, была передислоцирована осенью 1941 года из Таллина в Пушкин (Царское Село) под Ленинградом.

Иван Васильевич служил техником на бомбардировщике ДБ-3 . Кроме своих технических, он хорошо освоил обязанности борт-стрелка на этом самолёте и в случае необходимости мог подменить выбывшего или раненого сослуживца. Однажды после успешного выполнения очередного боевого задания при возвращении на аэродром его самолёт был серьёзно повреждён огнём немецких зенитных орудий.

Пилот и штурман покинули повреждённый самолёт, раскрыли парашюты и как потом выяснилось благополучно приземлились на нейтральной полосе, с которой их забрали подоспевшие наши пехотинцы. Контуженный и оглушенный при попадании немецкого зенитного снаряда в самолёт, Иван Васильевич в отчаянии боролся с заклинившим люком, но горячий корпус самолёта не поддавался. Горящий самолёт, с рёвом, по пологой траектории стремительно приближался к земле и, срезав несколько молодых деревьев, рухнул на краю заросшего кустарником болота. Судьба на этот раз была благосклонна к герою нашего повествования. При ударе о болотистую поверхность самолёт не взорвался, носом зарылся в болото и продолжал гореть.

От страшного удара Иван получил несколько ранений и потерял сознание. Пришёл в себя от невыносимой боли, пронизывающей всё тело, и страшного жара и гари, передняя часть самолёта, двигатели были охвачены огненным смерчем. Ивану оставалось жить считанные мгновенья...

Собрав волю в кулак, сконцентрировав все духовные и физические резервы организма, не помня себя Иван из пистолета с остервенением стрелял в обшивку самолёта до последнего патрона, с ожесточением из последних сил обожжёнными руками и зубами удалось повредить обшивку самолёта, вывалиться из него и отползти в болотной жиже на некоторое расстояние и выбраться на относительно сухое место. Самолёт продолжал гореть и в какой-то момент раздался страшный взрыв. От жуткого удара и боли Иван вновь потерял сознание...

Через некоторое время от ощущения нестерпимой боли израненного и обожжённого тела он пришёл в себя. Опираясь на локти, удалось приподнять голову, Иван осмотрелся кругом.

Буквально в паре сотен метров от себя он увидел цепь немецких автоматчиков с овчаркой, стремительно приближавшихся к горящим обломкам самолёта. Придержав собак, к раненому подошло несколько фашистов. Увидев, что лётчик жив, направили автоматы, ближний немец обыскал его и, обратив внимание на эмблемы технаря - скрещённые ключ и молот, спросил: «Рус — техник?». Иван только кивнул головой. Техническая специальность военнопленного во многом определила его дальнейшую судьбу...

После недолгого лечения в немецком полевом госпитале Ивана, как потом выяснилось, отправили в Польшу, в лагерь для военнопленных, рядом с небольшим ремонтным заводом с аэродромом.

Как выяснилось после окончания войны, жена Ивана Нина получила в блокадной коммунальной квартире на Лиговке осенью 1941 две похоронки из авиачасти: первую в скорости после крушения самолёта на занятой немцами территории, и вторую , через месяц, когда лётчик и штурман были обстоятельно опрошены после возвращения в часть, когда они оба засвидетельствовали, что третий член экипажа подбитого самолёта был убит и упал вместе с самолётом...

Нина Васильевна, жена и односельчанка Ивана Васильевича, не поверила в смерть любимого человека, несмотря на очевидные свидетельства, была уверена в том, что он чудом спасся и остался в живых, была человеком глубоко верующим и холодными блокадными ночами, плача над спящими мальчиками, вымаливала своего Ванечку у господа Бога... Голодной и холодной зимой 1942 года мальчики один за другим умерли от голода... А от Ивана не было никаких вестей...

Работая на заводе, возвращаясь на ночь в лагерный барак, Иван с товарищами тщательно изучили территорию завода и лагеря, порядок охраны и перемещения личного состава, тщательно обдумывали и планировали побег... Несколько раз , буквально не хватало толики везения, чтобы попытка состоялась, хотя итог побега оптимизма не вселял. Мучительно долго проходили долгие месяцы плена...

И вот наступили первые февральские дни 1943 года. Последнее время по непонятным причинам порядки в лагере и на заводе несколько смягчились. Меньше стало избиений и издевательств со стороны немцев, рабочие-пленники уже стали забывать об экзекуциях и расстрелах за нерадивость, проступки и брак в работе. И вот настало морозное утро когда с утра в казарме охраны послышались неразборчивые возгласы, крики, неожиданно зазвучала траурная музыка. Перед рабочей сменой на заводе в общей комнате собрали всех пленных. С информационным сообщением выступил начальник лагеря, который с мрачным выражением лица на ломаном русском языке рассказал всем , что германский вермахт понёс тяжёлые потери в битве на Волге под Сталинградом, но немецкий народ сплочён как некогда - соберётся с силами и нанесёт смертельный удар большевистской гадине.

И тут, я постараюсь максимально близко к оригинальному рассказу процитировать, как мне уже в 1978 году за праздничным столом 23 февраля в Ленинграде, в их квартире на Невском проспекте, дом 114, живописал дядя Ваня: «Он, гад, рассказывает со скорбным выражением лица, а меня ну просто распирает, ведь сколько времени пришлось жить под тяжёлым гнётом мыслей, ничего не зная об истинном положении вещей на фронте, о судьбе родных, вот радость наружу так и попёрла — не могу себя сдержать, все вокруг изображают печаль и скорбь, а меня так и распирает, он на меня пялится - а я улыбаюсь на все 32 и всё тут!. Не выдержал фашист, сорвался. Подскочил, ударом всего тела завалил на пол, подскочила охрана и давай упавшего сапожищами охаживать, а комендант всё в лицо норовил ударить. Били, долго-ли не помню, но пришёл в себя от ужасного холода на полу в карцере, боль во всём теле страшная, а во рту - жуткое крошево. Десятка полтора передних зубов вперемежку с кровью, кусками губ и ошмётков дёсен...»

Но по какой-то причине не расстреляли, и через неделю на черновые работы снова бросили. Возможно сказался серьёзный дефицит квалифицированных рабочих. Комендант вскорости отправился на Восточный фронт.

Новый немецкий комендант был из выздоровевших после ранения фронтовиков. У него к русским было, по какой-то причине, достаточно либеральное отношение. По крайней мере, советских военнопленных он по своему отношению почти не выделял, по сравнению с другими, работающими на заводе, пленными поляками. Ивана вернули на работу на завод.

В июне 1944 года, во время страшного авианалёта на завод и аэродром Ивану в обстановке всеобщего хаоса , взрывов и пожаров наконец удалось бежать. До темноты пересидел в лесу, вечером наткнулся на польский хутор. Рискнул, постучался в дом, на удивление пустили, помогли привести себя в божеский вид, умыться, накормили, дали гражданскую одежду и объяснили куда нужно идти в сторону линии фронта. С божьей помощью, линию фронта пересёк благополучно.

Прошёл проверку СМЕРШ, поверили — и теперь уже рядовым был направлен на фронт в стрелковую часть. Бои за освобождение Польши и Венгрии. Награждён двумя орденами Красной Звезды, медалями «За отвагу». Победу праздновал в Будапеште.

А в августе 1944 года Нина Васильевна получила третью похоронку на мужа. Освобождённые товарищи Ивана по лагерю сочли Ивана Васильевича погибшим при авианалёте, о чём было составлено и отправлено соответствующее уведомление в освобождённый Ленинград. Но не смотря на весь ужас ситуации, Нина не поддалась отчаянию и по-прежнему верила, что Боженька не даст пропасть её суженному. И она всё вынесла, она победила в страшной схватке с войной, она дождалась своего Ванечку!!!

После войны, прошедшему ужасы плена фронтовику далеко не сразу удалось найти работу в любимом Ленинграде. После месяцев скитаний удалось устроиться завхозом и по-совместительству сторожем в вечернюю школу. При школе выделили и комнату в коммуналке.

А теперь отклонимся от основной линии нашего повествования.

Иван Васильевич вырос в большой крестьянской семье Титовых из подмосковного села Васильевского Уваровского района. В семье ветерана первой мировой войны Василия Титова росло шестеро сыновей и две дочери. У старшего сына Ивана в любимицах всегда была младшая Аннушка.

После окончания школы Иван жил и работал в Ленинграде. Он был по тем временам состоятельным и состоявшимся по меркам предвоенного времени человеком, авиатехником в звании лейтенанта. Анна после окончания школы, когда встал вопрос о выборе самостоятельного жизненного пути, посоветовавшись с родителями, поехала в Ленинград, под присмотр любимого старшего брата. В Ленинграде познакомилась с ярославским парнем Анатолием Пожаровым, слушателем Ленинградской промакадемии. В 1941 году молодые люди поженились, причём свадьбу сыграли в квартире у старшего брата Ивана. Молодая  семья жила в Гатчине недалеко от Ленинграда.

В июне 1941 года Анатолий ушёл добровольцем на фронт. Сражался на Волховском фронте, под Любанью получив серьёзное ранение, попал в плен. Вынес ужасы фашистских концлагерей, в 1944 году был освобождён наступающими частями Красной армии. В составе штрафбата участвовал в битве за Кенигсберг. Был ранен, искупил «вину» кровью, после выздоровления поступил в обычную стрелковую часть. Войну закончил в Германии.

Анна работала на Кировском заводе в блокадном Ленинграде до середины зимы 1942 года. Однажды в день «получки» она потеряла все продуктовые карточки. Пару дней провела на воде и крошках — выхода не было, её ждала неминуемая смерть. Еле волоча ноги, она шла с работы домой, на встречу попался статный военный в овчинном полушубке. Мгновенно её осенила безрассудная идея — она подошла к серьёзному, торопящемуся куда-то по служебным делам офицеру, рассказала о своей ситуации и просто попросила взять её в воинскую часть — бойцом, санитаркой, кем угодно...Ей сказочно повезло — военный оказался командиром зенитного дивизиона, он взял её в подразделение в качестве наблюдателя-прожекторщика. В декабре 1943 года по ледовой Дороге жизни вместе с воинской частью Анна оказалась на Большой Земле. После переформирования и доукомплектования часть Анны участвовала в освобождении Левобережной Украины - Полтавы, Кременчуга, Белоруссии. В 1944 году была награждена медалью «За боевые заслуги». Войну закончила в Польше.

После войны Анатолий и Анна встретились в Москве. Анатолий очень долго искал работу по специальности в Москве. Почти после года исканий его взял на работу, под личную ответственность в качестве начальника цеха (!) директор номерного военного завода, сам фронтовик, у которого младший брат-фронтовик тоже хлебнул горя в фашистских лагерях...

В 1947 году постановлением Совмина завод перевели в Украину и Анатолий Пожаров вместе с женой Анной и сыном переехали в Черкассы на Днепре. Там они вместе работали в приборном цеху завода химреактивов, затем Анатолий Иванович участвовал в организации завода «Фотоприбор», был первым начальником его первого цеха...

И вот опять о парадоксах, причудах и взаимосвязях человеческих судеб. Ирина, младшая дочь Анны и Анатолия Пожаровых, после окончания школы поехала учиться в Ленинград в Ленинградский институт точной механики и оптики (ЛИТМО). Именно в ЛИТМО Ваш покорный слуга и автор этих строк встретился с ней. Мы с ней полюбил друг друга, решили создали семью. И как Вы думаете, где мы сыграли нашу студенческую свадьбу в Ленинграде в апреле 1979 года? — правильно, на Невском, дом 114 в квартире у нашего дорогого дяди Вани! И дядя Ваня произнёс главный тост на свадьбе своей племянницы Ирины, как и весной 1941 года на свадьбе своей любимой младшей сестры Анны...

Вот что такое для меня и Ирины, для всего нашего семейства Петербург-Петроград-Ленинград. Вот какую важную роль в судьбе нашей семьи сыграл этот великий город и один из сотен тысяч его воинов-защитников — Иван Васильевич Титов!

17.04.2016 года

P.S.: 27 января 2014 года в день 70-летия снятия блокады московский канал то ли «Дождь», то ли «Лождь», который спонсируется то ли г-ном Виноградовым, то ли китами глобального бизнеса Microsoft, Intel, Lufthansa, Cadillak, Jaguar и пр. ради саморекламы перед западными хозяевами глобального мира, то ли просто по недомыслию(?) решил провести опрос: «Не стоило ли отдать Ленинград нацистам, чтобы спасти тысячи жизней?».

Естественно, я не знаю — в каких семьях и в каком окружении росли господа, работающие в этом рупоре либерализма в России, я не могу ведать о том, какие книги они читали в детстве и юности, какие истории из своей жизни им рассказывали их родители, бабушки и дедушки, но ответственно заявляю - мы не отдадим Вам на информационное растерзание ни Петербург, ни Москву, ни Новосибирск, ни Екатеринбург!...

Не подсовывайте ваши идейки и опросы гражданам России - потомкам великих предков, построивших Державу Российскую, не оскорбляйте память миллионов погибших в Великой войне за существование страны. Езжайте холопствовать поближе к вашим идейным вождям и спонсорам...