Я понимал, что через считанные минуты они ворвутся на позиции и начнут уничтожать автоматным огнем наших бойцов. Это был критический момент. Оставался только один выход: выбить их контратакой.
Второй взвод поднялся по моей команде, когда в них уже летели гранаты. Юрий Савенко с винтовкой наперевес вел своих людей уверенно. Несколько человек упали, но остальные схватились с прорвавшимися немцами.
Это стало вроде сигнала для остальных вражеских групп. Теперь в ближний бой вступила почти вся рота. Я тоже с самозарядкой СВТ бежал вместе со всеми – командиров не хватало.
Началась рукопашная схватка, в которой бронетранспортеры уже не могли оказать своим солдатам помощь – все смешалось в один клубок. Автоматы сыграли свою роль, выбив не меньше десятка наших бойцов.
Но немецкие штурмовые группы, расстреляв на бегу магазины своих МП-40, лишились преимущества. Достать запасной магазин и перезарядить автомат – для этого требовались считанные секунды. Но в бою играют нервы, магазин никак не вставляется в паз, когда навстречу бежит рослый красноармеец, готовый вонзить в тебя узкий четырехгранный штык.
Примерно половина наступающих были вооружены винтовками «маузер» с ножевыми штыками. Они умели ими владеть, но столкнулись с наполненными ненавистью русскими, которых до этого уничтожали на расстоянии.
Сейчас ситуация изменилась. Мой ординарец Балакин ударил штыком в живот унтер-офицера. Прямо передо мной упал лицом вниз молодой красноармеец, а навстречу вымахнул рослый солдат. Не пройди я усиленную тренировку штыкового боя в Буйнакском училище, эта схватка стала бы для меня последней.
Я едва успел отбить обманное движение опытного гренадера. На мгновенье наши взгляды встретились. Немец, уклоняясь от удара, отшатнулся в сторону. Я догнал его заученным ударом. В бою поединки не могут длиться долго – нарвешься на пулю или другой штык. Солдат упал на колени, я выдернул штык, пробивший ему низ живота возле поясной пряжки ремня с вещей надписью «С нами бог».
Другой унтер-офицер, управляя группой солдат, теснил наших. Вперед вырвался пулеметчик, держа на весу ручной пулемет «дрейзе» с барабанным магазином на 75 патронов. Очередь опрокинула на землю двух бойцов из моего родного третьего взвода.
В пулеметчика выстрелили одновременно Михаил Ходырев и Андрей Долгов. Они вели за собой взвод, с ходу врезавшись в группу наступающих. Трудно описать рукопашный бой, настолько он стремителен, наполнен ненавистью и требует мгновенной реакции.
Младший политрук Новиков выпустил три пули подряд в немецкого ефрейтора. Сумел ранить его, и сам едва не стал жертвой набегающего на него солдата. Штык пропорол гимнастерку и кожу на боку – Новиков успел отшатнуться. Солдата ударили в основание шеи саперной лопаткой и выбили винтовку из рук.
Рядом со мной угодил под автоматную очередь красноармеец из недавнего пополнения. Пули, пробивая тело насквозь, рвали на спине гимнастерку, разлетались брызги крови. Автоматчик слишком увлекся стрельбой, и я сумел ударить его штыком в бок, под правую руку.
Но рукопашный бой так же быстро кончился, как и начался. Немцы отступили под прикрытие своих бронетранспортеров. Несколько красноармейцев кинулись вслед и угодили под пулеметный огонь. Мне с трудом удалось вернуть роту в укрытие.
Люди никак не могли прийти в себя, возбужденные смертью, которая пронеслась мимо каждого. Несколько человек собирали трофеи. По ним стегнул очередью крупнокалиберный пулемет, они кинулись в траншею.
– Повоевали, – нервно закуривал папиросу старшина Сочка, который тоже участвовал в рукопашном бою.
Оценили 2 человека
6 кармы