Быль

Весной 95 года, когда было небольшое затишье в красивом и спокойном городе Грозный, я на "борзом" коне подкатил к своему шефу и вытребовал себе неделю отпуска. Шеф меня мотивировал всякими нескучными словами, я мотивировал шефа и аппелировал к своей контузии и ранению. Наконец, наш полковник плюнул в мою сторону, но попал себе на ботинок и сказал "Х...й с тобой чтоб через неделю как штык".

Проинструктировав всех кого можно и нельзя я дернул в к себе на родину. По приезду я выслушал от предков кучу причитаний и наставлений, посидел за столом с родственниками и убыл на свою квартиру. Там, соответственно, обзвонил всех друзей-приятелей и вечером началась грандиознейшая пьянка. Народу было много, водки и закуски еще больше, произносились тосты пелись песни, кто-то тихонько и интеллигентно, чисто по граждански блевал в туалете.

В процессе пьянки раздавалось несколько телефонных звонков и чей-то бодрый мужской голос спрашивал:

— А ето квартира такого-то?

— Да, отвечал я.

— А вы завтра на месте будете?

— Да мля, ззаходите, похмелимся - бравировал я, и бросал трубку, и так несколько раз, скоро мне это надоело и я послал звонившего на его далекую прародину.

Далеко за полночь, проводив всех, я бухнулся спать. С утра встал сам, долго не мог понять где нахожусь, истошно орал:

— Скамейкин, падла хде кофее, грей душ.

Наконец я понял, что мой матрос Скамейкин остался в Грозном и душ не надо греть на солярке, а просто надо открыть кран. Кое-как поднявшись и одевшись, я поплелся на кухню. И тут в мозги ворвалась трель дверного звонка…

"Кого это прет?" – подумал я и открыл дверь.

На лестничной площадке топтались два интеллигентных милиционера и какой-то капитан с инженерными петлицами на новеньком камуфляже.

— Здрасте, – бодро произнес он.

— Здорово, – буркнул я – Че хотел? Че не хотел???

Капитан хмыкнул, видно внешний вид мой доставил истинное наслаждение, действительно стоит полупьяное тело в трениках майке, со свежим шрамом на морде и дерзит. Сдержав бившее его изнутри негодование, капитан весьма вежливо попросил меня проехаться с ними. Я подумал, что каким-то образом нашим городским властям стало известно, что доблестный герой чеченской войны приехал в родной город и хотят меня пригласит на какой-нибудь фуршет.

Капитан сказал, что в принципе они на машине и я, накинув спортивную куртку и поменяв тапки на кроссовки, спустился с ними к подъезду. Дальше все напоминало дурной сон.

Возле подъезда стоял "воронок", и пока я стоял, открыв рот, менты быстренько впихнули меня в обезьянник и захлопнули дверцу.

— ЭЭЭЭЭ, урроды, вы чё творите, – заорал я.

— Молчи, придурок, отбегался, - сказал саперный капитан, менты поддержали его ржанием.

Дальше все напоминало театр абсурда. Меня привезли в военкомат и засунули в актовый зал к куче полупьяных призывников, на дверях стоял какой-то мабутей и гордо гноил призывников.

Кому-то орать, что я старший лейтенант, представитель разведки ТОФа и тока что прибыл со штурма Грозного было абсолютно бессмысленно.

Потом пришел тот самый капитан, который оказался начальником отдела призыва. Он начал читать списки команд и выслушивать все пожелания абсолютно не желавших служить призывников.

Я в прострации сидел на табуретке и молчал.

Тут зашел военком и капитан скомандовал: "Смирно!" Надо ли говорить, что я по привычке вскочил и вытянул руки по швам, остальные призывники глядя на меня лениво начали подыматься.

Военком сказал пару напутственных речей потом представил мабутейного сержанта, который попытался рассказать как клево служить в пехоте…

Рассказ сержанта я сдабривал своими замечаниями.

— Вы научитесь стрелять из всех видов стрелкового оружия, – верещал толстый сержант.

— А тебя не научили??? – спрашивал я.

Военком хмыкал, капитан багровел, призывники ржали.

— Да я!!! – ерепенился мабутей.

— Да ты писарь видать, вон щеки какие, – бухтел я.

Сержант решил, что я точно попаду к ним в часть и тогда мне капец. Он мне исподтишка показывал кулаки, что-то гундосил, короче выступление я сорвал. Военком прикрикнул на нас, поднял меня и сказал такие слова.

— Вот вы, товарищ призывник, несколько лет бегали от призыва, а теперь вам придется отдать Родине долг, я лично позабочусь о том чтобы вы попали, в одну часть с товарищем сержантом. Мабутей довольно крякнул.

— А кто вам сказал товарищ подполковник, что я Родине что-то должен??? А почему в мабуту? – я специально акцентировал слово мабута.

– Че два года возле какой-нибудь БМПшки загибаться???

Военком открыл рот и сумел сказать:

— А вы знаете, что такое БМП а???

Я не торопясь, выдал ему расклады и про БМП-1, и БМП-2 и про БТР, все, что помнил с училища.

Мабутей притух, он попутал все на свете и не понимал, что творится, столько умных военных слов про БМП он и в части-то наверняка не слышал. Военком удивленно хрюкнул и покосился на кэпа, а потом спросил меня:

— Вот ты же готовый сержант, и почему же не желаешь служить???

— Есть одна причина, товарищ подполковник, но для этого мне надо домой, кое-какие документы взять, а сержантом то, вы меня зря обозвали.

Военком психанул, сказал чтобы меня никуда не отпускали и вышел. Кэп злобно потирая руки двинулся вместе с сержантом ко мне:

— Пойдемте побеседуем, товвварищ призывник.

— Да пойдем капитан, – весьма фривольно сказал я.

Мы двинулись в кабинет к капитану, а сержант мабутей пытался толчками меня подбодрить. Мы все втроем зашли в кабинет и я понял, что щас меня начнут воспитывать кулаками.

Так оно и было. Капитан сел за стол, а сержант попытался заехать мне в фанеру. Я добросовестно принял заряд. Сержант хмыкнул и тока открыл рот. Я впечатал ему со всей ненавистью лоу-кик в левое бедро.

Мда, четыре года занятий в училищной секции даром не прошли, сержант рухнул кулем на четыре кости и зашкреб руками пытаясь обнять свою ушибленную ногу. Капитан попытался вскочить.

— Чё капитан неуставняком решил занятся? – злобно вопросил я его.

Он молча открывал рот. Напоследок, дав волшебного пендаля сержанту, я гордо удалился из военкомата.

Дальше отсчет времени пошел уже на минуты. Понимая, что меня будут ловить, я подхваил такси и в спешном порядке ломанулся домой. Дома я успел побриться, приколоть на погоны ещё училищного черного ПШ третью старлеевскую звезду, прицепил недавно полученную "отважную" медаль, отбить как полагается берет и засунуть в карманы документы. И только я привел себя в надлежащий вид раздались требовательные звонки в дверь и крики…

- Если не откроет - ломайте.

Я широко распахнул дверь. Мда, в группу захвата теперь входил и ушибленный мною сержант. Немая сцена из РЕВИЗОРА была ничто, по сравнению с той немой сценой, которую я увидел.

— Ну чё, поехали, имбецилы, – брякнул я и спокойно закрыв дверь, начал спускаться к "воронку".

Надо ли говорить, что сержант мабутей ехал до военкомата в обезьяннике со страхом посматривал на меня и тихо поскуливал. Капитан хранил героическое молчание.

— Ну извините, товарищ старший лейтенант, напутал начальник отдела то, напутал, вы когда поступали в училище, то в отдел на призывниках другой сидел, и что-то не срослось там, вас разыскивали как уклоняющегося. А по поступившим в Военные учебные заведения не догадались глянуть. Мдааа...

Вечером капитан выставлял мне "кабак", а куча "моих" призывников увидев меня в форме надолго решилась дара речи. Все как один возжелали служить в доблестной МП.

Андрей Владимирович Загорцев