My grey love (моя серая любовь)

Мы познакомились десять лет назад. Как сейчас помню… шел, посмотрел вбок, увидел, не осознал, но уже остановился, замер… Все знают, как такое случается. Озарение краткое и яркое, вспышкой разорвавшейся гранаты или финалом с той или тем, кого дико хочется.
Она обошлась дорого. Почти не подъемно для только-только перешедшего на новое место отца годовалого ребенка и мужа кормящей матери. Но того стоила. Это читалось в ней с первого взгляда.Грубая снаружи и нежная внутри. Надежная, как автомат Калашникова и такая же неприхотливая. Ласково и заботливо обнимала, закрывая от холодной злости мира вокруг безотказно и при первом зове.
Пахла…Пахла свежим дождем и радугой изумрудного майского окоема за Стерлитамаком. Трубочным берли с кавендишем и полынью Магнитки. Ручной лепки пельменями и домашним молоком Бавлов. Травяным спиртом «Золотого петушка» и разбитыми надеждами красавицы-администратора гостиницы в Пензе. Кедровыми орешками и горячим латте Ленинского проспекта Томска. И въевшимся вереском Окситана когда я еще не отпустил бороду.
Черной осенью десятого года только она переехала со мной на съемную квартиру. И как наши души дали трещину, так моя серая любовь в первый раз оказалась у мастера с заменой замка. Данька спал под ней в душном крокодиле отрадненской электрички, укрывшись ею почти с головой и моя уже не свежая «Мерк» вдруг запахла свежестью детства и робкой новой надеждой.
Она настоящий рок-н-ролльщик. Эхо Стивена Тайлера, Чада Крёгера и «Никельбэк», рыжего Дейва и его Мегасмерти, чертовых нестареющих панков «Офспринг» звучит в ней, стоит лишь закрыть глаза.
Десять лет и не желающая стареть милитари-куртка цвета фельдграу. Верная и надежная, проехавшая и пролетевшая на мне тысячи и тысячи бесконечно-пыльных, скучно-снежных и ярко-весенних километров никогда не отправится в бак мусорки. Это глупая сентиментальная мужская аксиома. Она всего лишь окажется у всегда занятой и всегда улыбающейся портной на нашем с «Мерк» общем Двадцать втором и, снова посвежевшая, спрячется в темной глубине шкафа. Свежий «мустанг» цвета хаки, купленный прошлой осенью, хорош и даже с капюшоном. Но... не она, моя серая любовь.
Мужики порой крайне сентиментальны там, где это кажется глупым. Но одно известно точно.Мы состаримся вместе, я и моя серая любовь. Дождавшись небольшого дома на берегу старой родной реки, она снова увидит осенние поля и золото леса. И опять пропитается берли и кавендишем. Потому как даже простая польская куртка может иметь свою душу. +