«Кипелов» - это хорошее вино, которое располагает на душевную сердечную беседу. Выдержанное, изысканное, и, однозначно, красное! Сухое. Но главное, очень АРОМАТНОЕ!
Расскажите, как началось ваше сотрудничество с группой «Кипелов», как так получилось, что вам предложили дирижировать оркестром в туре?
Валерий Кипелов и его группа искали дирижера для своего проекта и через краснодарских организаторов вышли на меня. А я с этими организаторами давно сотрудничаю. Проводил до этого концерты с Би-2, со Scorpions, с Тарьей Турунен в качестве дирижера. Готовил оркестр к выступлению. Хотя рассматривались и другие дирижеры, но порекомендовали меня. И моя кандидатура была утверждена.
То есть вы до тура не знали музыкантов группы «Кипелов»?
У нас была промежуточная встреча. Был рок-фестиваль в Усадьбе Фамилия в пригороде Краснодара, где выступала группа, там произошло наше знакомство. Меня пригласили специально для встречи с ними. И потом была предварительная репетиция уже в июне месяце с московским оркестром «Русская филармония». Там были пробные репетиции, были первые аранжировки Кирилла Уманского, ну и потом уже наше первое выступление в Краснодаре.
Вы сразу согласились поучаствовать в туре или сомневались, думали?
Это было интересное предложение. Я готовил себя и шел к такой работе, поэтому сразу согласился.
Вы говорите, что готовили себя в такой работе, а почему вам вообще захотелось делать совместные проекты с рок-музыкантами?
Ну, я, как руководитель коллектива, изначально должен загрузить коллектив работой. Допустим, у нас в городе есть оркестры, которые заняты каким-то плановым репертуаром. Оркестр музыкального театра обслуживает оперетты, оперы. Есть еще симфонический оркестр – он постоянно играет балеты и какие-то академические программы. А мой коллектив занял вот такую нишу – сотрудничество с приглашенными солистами, которые приезжают к нам на гастроли, и группами. В этом плане коллектив стал развиваться. К нам обращаются, нас знают, мы себя неплохо зарекомендовали, поэтому вот эта работа «идет» к нам (смеется). И мы от нее не отказываемся, потому что нам это и интересно и выгодно.
Да, слышала, что вы работали со многими известными музыкантами, с Тарьей, Би-2 и даже со Scorpions. Солидный список! А все-таки вам самому больше нравится дирижировать на классических или на рок-концертах?
Это интересный опыт – рок-концерт. Хотя у нас оркестр эстрадно-симфонический. Мы много играем и эстрадной музыки. Она, конечно, ближе всегда к року, нежели к классике. Но классика берет своей утонченностью. Роль дирижера там более ярко выражена в процессе исполнения. Классическая музыка мне, конечно, ближе.
Хотя, что происходит на рок-концертах с участием оркестра - тоже очень интересно. Тем более, у нас там есть сольные произведения в процессе концерта. «Потерянный рай» мы исполняем без группы и без вокалиста. И весь зал выступает у нас солистами. Это непередаваемые ощущения, когда идет такая эмоциональная поддержка со стороны зала. На классических концертах такого никогда не увидишь, не услышишь и не получишь.
Вот вы сказали, что вам выгодно сотрудничать с рок-музыкантами. Бытует мнение, что рок-музыка - несложная, и для классического музыканта исполнить аранжировки к рок-песням – это, что называется, работа непыльная, и берутся за нее исключительно ради заработка…
Это заблуждение (смеется). Во многом всё это зависит от желания заказчика. Ребята очень серьезно подходили к этим аранжировкам. И Кирилл Уманский – давно известный, очень уважаемый композитор и аранжировщик, поэтому именно к нему обратились. И он очень творчески переработал звучание песен Валерия Александровича.
Рок-музыка стилистически отличается от классической. Наличие синкоп, сложных ритмических рисунков, которые свойственны року, требуют для классических музыкантов особой подготовки, отчасти. Но это все быстро постигается, музыканты проявляют интерес, им это нравится. Так что это довольно быстро решаемая проблема.
Конечно, это должны быть профессиональные музыканты, довольно высокого класса, чтобы исполнить такие сложные аранжировки Кирилла Уманского, какие он сделал для группы «Кипелов».
Вы говорите, что аранжировки сложные, а как вообще проходили репетиции и как долго длились?
Подготовка к туру шла ежедневно, потому что музыканты группы очень щепетильно относятся к сочетанию звучания оркестра с их аранжировками. Первая репетиция у нас была 9 июля, а до этого уже писались аранжировки, что-то там переделывалось, и постоянно этот процесс шел, ноты поступали вплоть до генеральной репетиции. И потом в процессе концертов у нас происходили какие-то изменения в аранжировках. Кирилл Уманский что-то переделывал, и в итоге к очередному концерту звучала следующая редакция. Вот так вот. Всё это живой процесс и он продолжается еще.
То есть, могут быть еще дальнейшие изменения в аранжировках?
Да. Это вполне естественно. Так у всех происходит, кто творчески относится к своей работе.
В рамках тура с Кипеловым есть еще такой интересный момент – вы работаете с разными оркестрами. Как это все происходит? Вы приезжаете в город, у вас там новый оркестр. Вы как-то предварительно с ним репетируете?
Сейчас проще намного стало, партитуры можно отправлять в электронном виде по интернету. Руководство оркестра, ответственные лица получают ноты, распечатывают. Идет предварительное изучение партий самими музыкантами. Потом предварительная репетиция в составе оркестра с местным дирижером. Потом появляется дирижер в моем лице и проходит репетиция материала перед мероприятием. Потом, для того чтобы уточнить ритмы исполнения, привлекается Александр Михайлович – ударник. Он очень здорово помогает, потому что ритм у него давно не только в голове, но и в сердце. Музыка такая ритмичная, все должно быть очень точно исполнено. Только потом появляется группа, играем вместе. Далее, с солистом – Валерием Александровичем. Ну и все. Потом уже концерт.
То есть, получается, вы непосредственно перед самим концертом встречаетесь с оркестром и уже с ним репетируете? А до этого оркестр репетировал с другим дирижером?
Да. Сначала идет репетиция с местным дирижером, репетиции на уровне оркестровых групп, индивидуальные занятия. Потом за день до концерта или в этот день получается так, что две репетиции и концерт. То есть оркестр со мной, потом с группой, и потом с солистом. Это очень насыщенный день. Вот так это происходит.
Сработаться с оркестром за одну репетицию сложно, наверное. Времени мало, музыканты все новые… Насколько это сложная задача для дирижера?
Да. Это, конечно, сложная задача. В этом плане помогает подчас железный ритм рок-музыки. Идет стержень от ударной установки. Получается, не только дирижер держит темп, но ударная установка, ритм-секция, это немножко облегчает (работу). Но здесь самое главное, что музыканты оркестра должны все выучить заранее. Опять же, для профессионального музыканта одной репетиции может и хватить, если это музыкант высококвалифицированный. И потом есть общие законы исполнения такой музыки, непрописанные даже в нотах…
А у вас были какие-то огрехи, связанные с тем, что не хватило времени хорошо отрепетировать с новым оркестром?
Ну, с новым оркестром бывает минимум три концерта, и какое-то развитие качества происходит в процессе. Первый концерт может быть более напряженным, потому что это живая музыка, не фонограмма… из-за дополнительного напряжения нет какой-то расслабленности, вальяжности. В то же время, это может добавлять какой-то дополнительной эмоциональной составляющей. А когда, допустим, все уже понятно, нет никаких преград, то музыка звучит как-то приглаженно, лениво, не так эмоционально. Поэтому еще неизвестно, что лучше.
Вы сказали такую вещь, что оркестру очень помогает ударная установка. Я, может, сейчас дилетантский вопрос задам, но если есть ударная секция, ритм-секция, зачем вообще нужен дирижер?
Ваш вопрос абсолютно правомочен (смеется). Самое простое, что делает дирижер, он организует звучание оркестра. Начало, окончание звуков. Потом бывают, так называемые, ферматы – остановки в музыке. Всё это движение оркестровой фактуры, оркестрового материала задает дирижер. Дирижер еще дарит какую-то определенную эмоцию в исполнении музыки.
Потом, у каждого музыканта в партиях много всяких пауз, когда он не играет. Ему это считать надо, надо показывать все это музыкантам. Дирижер показывает вступление отдельных голосов. Каждый звук имеет какую-то продолжительность звучания, и дирижер показывает снятие этого звучания. Ну, и всякие другие нюансы присутствуют.
Но вы правы, что при наличии ударной установки, жизнь дирижера на сцене немножко упрощается. Рок-музыка очень ритмичная, моторная, и в любом случае локомотив – это ударная установка и рок-группа. Поэтому оркестр должен точно попадать в долю всего этого материала, который звучит. И, учитывая сложные аранжировки Кирилла Уманского, это уже проблематика.
Ну и подчас оркестр занимает большую площадь на сцене, и пока, допустим, звук долетает до последних рядов музыкантов, он придёт туда с опозданием на какую-то долю. Музыкант с опозданием ответит, и получается в центре у ударника создаётся впечатление, что музыканты играют подчас не вместе.
В этом плане очень важен дирижёр, потому что музыканты не только слушают общий ритм оркестра, который, естественно, задаёт ударная установка, но и смотрят на руку дирижёра, который должен находиться в полном взаимодействии с ударником, и откликаются на жесты дирижёра, который в идеале, конечно, даёт нужный ритм, темп, показывает все синкопы, снятие звучаний и т.д. Дирижёр выступает в роли такого синхронизатора что ли.
То есть и у дирижёра тоже может создаваться впечатление, что музыканты не вместе играют из-за того, что расстояния?
Да-да-да, в этом плане для меня нововведение – наушники, так называемые ин-иэр, куда поступает звучание от оркестра, от ударной установки.
Чтобы вы понимали, как в реальности это происходит, и слышали звук без опоздания?
Да, потому что рок-музыка – это очень громкая музыка. Представляете, там где-то флейточка сидит в конце или гобойчик. Как их можно услышать на фоне этого всего бравурного звучания? Только за счет того, что у них стоит микрофон, и звукорежиссёр сумел вывести это в нужном балансе, чтобы дирижёр получал звучание этого инструмента.
Кстати, для этой музыки очень важна роль звукорежиссёра, который отвечает за этот баланс, за наполняемость. У него очень большие сложности. Потому что ещё помещения, где проходят концерты, не приспособлены в акустическом отношении для концерта. Поэтому это ещё дополнительные сложности для озвучания всего проекта в комплексе.
Вот вы говорите, что звукорежиссер очень важен, а довольны ли вы работой звукорежиссёра?
Да, очень неплохие ребята сидят за пультом в зале. Очень доброжелательная атмосфера, и ребята хотят помогать друг другу для того, чтобы всё получилось. Естественно, что в процессе концерта знаками всё показываешь, что надо изменить. Сценический звукорежиссёр может дать этот инструмент в наушник и т. д. Потому что предварительная репетиция – это одно звучание. Потом появляется публика в зале. Звукорежиссёры должны реагировать, потому что акустика меняется кардинально подчас.
Бывает, что и сам Кипелов звуком недоволен…
Ну что поделаешь? Тут вариант такой: или петь под фонограмму и быть просто опустошённым каким-то и обманщиком, или же вот так вот бороться каждый раз за что-то такое невидимое, неосязаемое, за какой-то идеал. (смеётся)
Ну, в каком-то смысле, вся наша жизнь борьба за идеалы (смеется)…Вот вы в этом туре работаете с несколькими оркестрами, какой из них больше понравился и почему?
Пока у нас было два оркестра, Краснодарский и Ярославский. Ярославский оркестр с давней историей. Там работает много хороших музыкантов, традиции в коллективе очень хорошие. А Краснодарский (мой)– это молодой оркестр. Ему еще 15-ти лет нет. Но и в том и в другом коллективе есть свои сильные стороны.
А какие конкретно?
Мне лично понравилась струнная группа в Ярославском оркестре. Понравилась группа деревянных инструментов, группа волторн. Что касается Краснодарского оркестра, мне показалось, что там сильнее, по сравнению с Ярославским оркестром, медная группа - группа тромбонов, труб. А вообще, Ярославский оркестр, он академический. Один из старейших оркестров нашей страны. Поэтому он был в более выигрышном звучании, скорее всего.
Вот вы говорите, где-то медная группа лучше, где-то струнная… А по какому критерию вы определяете, какая лучше? Меньше ошибок при исполнении допускает или что-то иное?
Нет. Ошибки тут вообще не рассматриваются. Мы, профессионалы, понимаем, чей звук лучше, кто более мастерски справляется со своим инструментом. Партии-то оркестровые знают все, но преподнесение нотного материала – оно может отличаться. Сколько людей, столько и вариантов исполнений. И, соответственно, планку можно поставить для каждого человека отдельную. Все одинаково не будет никогда.
Это понятно. Это же живой процесс…
Да-да-да. Это на студии аппаратурой что-то записывается, потом с помощью электроники подтягивается, выравнивается динамически, обрабатывается эффектами. А тут – живой звук.
То есть качество музыки оркестра определяется тем, насколько слажено они играют и насколько эмоционально они это делают…
Да! Это самый главный критерий для оркестра. Вы всё правильно говорите.
С оркестрами понятно, а как вам работается с группой?
Валерий Александрович очень доброжелательный человек, и это накладывает какой-то определенный отпечаток. Отличает их в лучшую сторону. Такая дружеская творческая атмосфера не всегда создается, потому что местами возникает диктат со стороны некоторых солистов. Там реагирует уже как-то администрация, которая приглашает оркестр. И на площадке складывается совсем другая атмосфера. А Валерий Александрович очень прост в общении, доброжелателен, поэтому музыканты отдают все лучшее, что есть у них, ради общего дела.
Ну а если говорить о технических сложностях работы?
Очень большое испытание для оркестрового музыканта – общая громкость, которая является спецификой рок-групп. Это добавляет сложности музыканту для исполнения собственной партии. Потому что очень громко, он подчас не слышит даже, что он играет. Поэтому уменьшение общей громкости на сцене произвело бы благотворное воздействие на звучание оркестра и ощущение каждого отдельного музыканта в оркестре.
А у оркестровых музыкантов разве нет специальных наушников, через которые они себя слышат?
Иногда применяется такое, но в данном случае этого нет. Все это очень сложно отстроить. Время аренды зала, занятость оркестра не позволяет довести все до идеального состояния. Жизнь диктует определенные рамки. Допустим, с вечера, накануне, дается зал. Ночью там выставляется аппаратура. Потом эту аппаратуру надо отстроить, приспособить под конкретный зал, под его акустические возможности. Одна проблема цепляет другую, а на сцене оказывается 60 человек, и дойти до каждого очень сложно.
Вот вы говорите, что музыканты оркестра себя не слышат, но часто бывает на рок-концертах с оркестром такая проблема, что и оркестр в зале практически не слышно. Почему так происходит?
Да. Такие сложности есть со звучанием оркестра. Этот общий такой недостаток присутствует практически на всех рок-концертах с симфоническим оркестром, включая даже самые известные проекты. Например, Scorpions. На сцену приходит звук из порталов, которые в зале. Звук отражается от стен, и такая же громкость из порталов еще идет на сцену. Если добавлять еще чувствительности и громкости микрофонов у симфонических инструментов, то туда начинает попадать вот это звучание от рок-группы и получается еще хуже.
Единственный способ – это уменьшить громкость солистов рок-группы, но тогда теряется драйв рок музыки. Так что это распространенная проблема, над которой бьются уже десятки лет (смеется). Это издержки живого звучания. Но в любом случае, эмоциональное восприятие музыки всегда выше от живого концерта. Живой концерт, мне кажется, дает другие ощущения.
Безусловно! А вот если посмотреть на эмоциональную составляющую и сравнить с другими - со Scorpions, с Тарьей…
Прием очень теплый, и мне кажется, намного ярче все воспринимается. Потому что Валерий Александрович поет на русском языке. Слушает русскоязычная публика – это очень важно.
То есть публика принимает более эмоционально, чем на концертах с западными звездами?
Ну, мне так показалось. И атмосфера царит более душевная. Потому что человек в зале понимает каждое слово, о чем поется, и все слова знают и поют. Поэтому все концерты проходят на УРА. Единение публики, единение зала и сцены (артистов) полное.
Вот вы выступили с рок-группой, шквал эмоций. Нужно же после этого как-то успокоиться, привести себя в более уравновешенное состояние. Что вы делаете?
Организм сам подчас подсказывает, что нужно делать, как себя надо вести. Общение с людьми, конечно, минимизируешь. У меня лично такие эмоциональные процессы в организме угасают, постепенно я восстанавливаюсь.
А вы что-то делаете или просто уединяетесь, сидите в гостинице и медитируете?
Не медитирую (смеется).
Просто многие музыканты популярные начинают, например, йогой заниматься, чтобы себя привести в уравновешенное состояние после такого шквала эмоций.
В обычной жизни я стараюсь заниматься зарядкой хотя бы по утрам. Но (во время тура) сил не остаётся, по крайней мере бросаю заниматься зарядкой точно. Конечно, большая потеря идёт физической энергии и не только. Кстати, восстановлению помогает очередная репетиция, очередной концерт. Это является таким катализатором. Не знаешь, откуда берутся силы.
А если вернуться к поклонникам, поклонники Кипелова вообще узнают вас, пытаются брать автографы, фотографируются?
Это общая практика, да, присутствует. Люди подходят, благодарят, на улице узнают. В Ярославле я решил немножко погулять по городу, молодые люди шли с концерта, узнали меня, сказали «спасибо». Это было приятно. (смеётся)
А вообще вам нравится, когда к вам подходят, узнаЮт? Или вас утомляет это?
Ну почему? Это не настолько у меня навязчиво происходит. Всё это, конечно, приятно. Почему бы и не сфотографироваться?
Просто многие популярные музыканты устают от этого.
Да, я согласен. Когда после концерта выстраивается огромная очередь, возможно, это и кого-то напрягает.
Да, потому что отыграл концерт, устал, а тут еще куча поклонников, и всем нужно внимание уделить.
Честно говоря, и некоторые поклонники… Вот сужу по своему оркестру: выступали мы со Scorpions, солист Клаус Майне. Мы с ними чуть ли не 10 дней колесили. И такие барышни находились. К Клаусу уже отношение, как к какому-то медвежонку или обезьянке плюшевой. Просто подходят, даже уже и разрешения не спрашивают – взяли под руку, и кто-то их сфотографировал. И на день по несколько раз одни и те же. Но это же ненормально. (смееётся).
После этого пришлось защищать музыкантов Scorpions от музыкантов оркестра. Кстати, такие же пожелания были уже и от группы Валерия Александровича. Потому что и оркестр хочет общего фото. Всё это организовать можно один раз и надо продумать, чтобы все находились в концертных костюмах. Собрать всех вместе и сфотографировать, сделать хороший снимок на память - полностью коллектива оркестра и группы.
Соглашусь, что нужно, однозначно, спрашивать, если ты подходишь фотографироваться с человеком.
Да, тем более, когда уже в лицо солист знает весь оркестр, 50 человек. И эти люди, которые постоянно фотографируются… Забавно становится, как минимум (смеется).
А вы когда в туре, вы с группой едете вместе с ними одним автобусом? Всё получается вместе?
Вы знаете, я живу в Краснодаре, и поэтому мне приходилось прилетать. А из Москвы мы выезжали совместно на автобусе. Я прилетал в Москву. Собирались в определённом месте, садились в автобус и ехали в города Золотого кольца России. Это, конечно, объединяет. И именно автобус, в частности - походить по салону, хотя это тоже нарушение (смеется), пообщаться, поговорить о каких-то проблемах. Такое служебное совещание - это очень хорошо.
Да, это сближает. А вы Кипелова до тура, вообще, слушали? Или, может быть, «Арию»?
С «Арией» у нас был совместный проект. Уже немножко мы погрузились в эту стилистику Кипелова. А первый раз я услышал еще в 80-х годах «Улицу роз». И получилось, что через 30 лет фактически мы встретились.
А какой у вас был совместный проект с «Арией»?
Мы аккомпанировали им тоже с оркестром в нескольких городах.
Это когда было?
Год-два назад. Мы ездили в Воронеж, Ростов, Ставрополь, Краснодар. То есть, Юг России.
Просто Валерий Александрович раньше же в «Арии» пел, и у них тоже были концерты с оркестром, в частности концерт в Зеленом театре, где дирижёр снял с себя одежду и остался, по-моему, в одних брюках…
Там дирижёр был очень легендарный, его часто вспоминают - Кримец. Такой был легендарный дирижёр, у него был эстрадный оркестр, с ним записывались многие пластинки наших звёзд, Алла Пугачёва. Ещё диск был очень известный, легендарный Давида Тухманова «По волне моей памяти», там песенка студента была ещё известная такая «Во французской стороне» («Из вагантов»). Это всё оркестр Кримца озвучивал.
А вам хотелось что-нибудь такое вот тоже на сцене сделать? Снять с себя сюртук, кинуть его в зал или что-то такое безумное.
(смеётся) Пока ещё нет. Сюртук точно не хотелось снимать. Каждый дирижёр по-своему выражает свои эмоции, по-своему общается с залом. У меня пока это вот так. Как будет дальше развиваться – неизвестно (смеётся). Дирижёр (Кримец – примеч. автора), конечно, был уникальный, про него много занятных вещей рассказывали. К сожалению, он уже ушёл…
С «Арией» понравилось работать?
Неплохо ребята играют, но… мне больше нравятся настроения в творчестве Валерия Александровича Кипелова. Все-таки у него другие песни. И, мне кажется, они имеют более глубокий смысл. Более такую духовную составляющую. Они более человеческие у него. Мне так показалось.
А какая ваша любимая песня у Кипелова, из того что вы играете?
Ну вот «Потерянный рай» - благодаря публике я влюбился в эту песню. Очень красивая музыка. Еще «Реки времен» нравится. Припев обалденный… еще и с хором! Здорово!
Вы со многими музыкантами сотрудничали. Есть какой-то музыкант, с кем бы вы мечтаете поработать?
В свое время мы выступали с Николаем Носковым, это был великолепный концерт в 2011 году. К сожалению, он сейчас болеет. Хотелось бы закрепить те ощущения. Там был великолепный звукорежиссер, а у нас ребята в Краснодаре были слабенькие в профессиональном отношении. Этот звукорежиссер сделал просто чудо. Понятно, что Николай Иванович великолепный исполнитель, наш молодой оркестр еще никогда так не звучал. Люди до сих пор вспоминают.
Позже он приезжал со струнным квартетом (своих ребят привозил), и все вспоминали именно наш концерт. Это было здорово. Хотелось бы, когда он будет здоров, повторить.
У вас есть любимая группа или исполнитель?
Мне нравится американская группа «Чикаго». Они совсем уже старенькие. Еще «Земля, ветер, огонь» (Earth, Wind&Fire). Вот такие группы нравятся.
А с ними хотели бы сыграть?
Чисто гипотетически. Конечно, было бы неплохо, но…у них, как бы, своя духовая секция…а отдельные рок-баллады… Кстати, выигрышно звучит оркестр на лирических рок-балладах, и у Валерия Александровича, в том числе. Сразу поднимается функция оркестра, он высвечивается, более естественное звучание появляется. В частности, у «Чикаго», есть несколько таких лирических баллад, где они использовали оркестр. И у меня в репертуаре есть эти песни, мы исполняем их инструментальный вариант.
А есть ли музыкант, с которым вы бы хотели лично познакомиться, кем восхищаетесь?
Есть такой бас-гитарист, очень даже известный в мире – наш отечественный. Антон Давидянц. Он играет на бас-гитаре как Бог! И как-то я в фейсбуке видел его выступление. Играли концерт для бас-гитары с оркестром. И вот такие желания у меня тоже присутствовали – пригласить его и дать общий концерт. Но все упирается в материальные проблемы.
А композитор любимый у вас есть?
Чайковский. Его эмоциональная музыка мне очень близка. Нравится очень трагизм, драматизм, мелодизм его музыки. Я это очень эмоционально воспринимаю. Я русский человек, и мне близка больше русская музыка. Кто может еще более ярко представить нашу национальную музыку, чем Петр Ильич?
И последний вопрос. Он, может, немного неожиданный… я вот прочла, что у вас хобби – виноделие. Это так?
(смеется) Да.
Если сравнить музыку группы «Кипелов» с сортом вина, что за вино это будет и почему?
(продолжает смеяться) Нуу… «Кипелов» - это хорошее вино, которое располагает на душевную сердечную беседу. Выдержанное, изысканное, и, однозначно, красное! Сухое. Но главное, очень АРОМАТНОЕ!
Официальный Московский фан-клуб группы Кипелов «Путь наверх» https://vk.com/kipelov_fk_moskva
Интервью брала Евгения Тузова https://vk.com/e.tuzova
Оценили 10 человек
28 кармы