Почему Иран независим?

Сегодня, несмотря на значительный формальный прогресс в области международногo права, призванного обеспечить равноправие государств независимо от их военно-экономической мощи, страны “разного калибра” на внешнеполитической арене все ещё живут по “праву сильного”. Не является исключением в этом свете и одна из основных проблем Ближнего Востока – американо-иранские отношения, уже 40 лет пребывающие в непрерывном кризисе.

В нашей памяти ещё свежа иракская компания Вашингтона, который, уничтожив режим Саддама Хусейна, собственного ставленника, оставил его у власти, элегантно обеспечив себе возможность вернуться в регион в нужный момент, уже в собственном качестве, а не в составе многонациональных сил. Не является секретом и цель этого шага администрации Буша – выйти на сухопутную границу с Ираном, окончательно взяв его в тиски: с запада Ирак, с востока Афганистан, с юга – арабские монархии Персидского залива. Иракский сценарий в весьма неприятном ключе вырисовывался и для Тегерана. Что произошло, и почему исламской республике удалось не только сохранить свою независимость, но и расширить зону своего военно-политического влияния на весь регион?

Факторов здесь несколько.

Во-первых, у Ирана были и есть союзники, вернее, “доброжелатели”, один из них – Россия. Впрочем, иракскую агрессию США она проигнорировала, в силу собственной политической конъюнктуры, и нельзя быть уверенным, что в случае решимости вашингтонской администрации атаковать и Иран, политика Москвы бы изменилась.

Во-вторых, огромное значение имеет показательная разработка Ираном ядерной программы. Да, ввиду отсутствия у правительства Ахмадинежада достаточной дипломатической гибкости, она обернулась международными санкциями, но, несомненно, положительно сказалась на национальной безопасности.

В-третьих, свою роль сыграла оборонная политика Тегерана. Консервативное крыло в лице Ахмадинежада заявляло, что в случае агрессии Иран прибегнет к ассиметричной войне – то есть, будет наносить удары по любым объектам противника, гражданским или военным, ставя во главу лишь эффективность этих действий для отражения агрессии. И Роухани, которого считают либералом, продолжил данную риторику, добавив в перечень подобных мер перекрытие Ормузского пролива, нефтяной артерии планеты, что нанесет чудовищный урон мировой экономике в считанные дни.

И, разумеется, главным гарантом суверенитета иранского народа остаются, как и тысячи лет назад, вооруженные силы. Здесь впору вспомнить слова Наполеона Бонапарта: “Не будете кормить свою армию – будете кормить чужую”…

Иран в своем современном виде образовался в результате Исламской революции, провозгласившей себя, помимо прочего, первой ступенью на пути к мировой исламской революции. Роль Ирана в качестве экспортера революции прописана в его Основном законе, однако в этом смысле его можно сравнить с Советским союзом, который определенное время декларировал аналогичную цель. К военному методу распространения революции иранцы никогда не обращались, делая ставку на симбиоз культурно-идеологического проникновения и поддержки региональных прокси.

Революция предопределила уникальный дуализм вооружённых сил страны в лице Армии и Корпуса стражей Исламской революции. На основании последнего недобросовестные исследователи часто пытаются уподобить Иран Третьему Рейху на том основании, что КСИР якобы представляет собой аналог СС. К слову, лингвистически персидское название главы государства “рахбар” идентично германскому “фюрер”. На этом сходства кончаются.

Разделение Армии и КСИР произошло по той причине, что новая исламская власть остро нуждалась в квалификацированной военной силе, на которую могла бы опереться. Армия шаха, бывшая центром идеологической поддержки светского режима, для этой роли не подходила, но и полностью отказываться от ее возможностей было бы неосмотрительно. Выход был найден оригинальный: в шахской армии был проведен ряд репрессий командного состава, а параллельно ей была создана аналогичная военизированная структура, прямо подчиняющаяся главе государства. С того момента, грубо говоря, Армия выполняет оборонительные функции по защите государственного суверенитета, а к полномочиям КСИР отнесены всевозможные операции за рубежом, включая агентурную разведку, снабжение союзных группировок и их поддержку инструкторами и силами специального назначения. Учитывая полное превосходство КСИР над Армией в контексте как живой силы, так и материального обеспечения, уже вполне очевидно, что сравнение Корпуса с СС просто некорректно. Продолжая, можно отметить и тот факт, что КСИР, созданный для защиты исламской революции и исламской идеологии, трансформировался из сугубо военной структуры в громадный политико-экономический комплекс. Например, под его фактическим управлением находятся множество организаций, осуществляющих деятельность во многих секторах экономики. Становление корпуса в этом качестве началось с момента восстановления страны после ирано-иракской войны, когда только он мог эффективно выполнить эти задачи, благодаря возможностям своей военной организации.

И Армия, и КСИР имеют в своей структуре сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы. Аналогичную структуру имеют и Силы обеспечения правопорядка, которые функционально представляют собой внутренние войска. Примечательно, что различия между военнослужащими Армии и КСИР прослеживаются и во внешнем облике: Армия носит камуфляж, называемый “иранским DPM”, а КСИР – цифровой. Отличительным признаком всех иранских военных являются кепи с огромным козырьком – несмотря на странный вид, под палящим иранским солнцем они незаменимы.

Кроме того, необходимо упомянуть и о идее “армии 20 миллионов”, высказанной имамом Хомейни. Она весьма схожа с советской стратегией тотальной войны, реализованной в ходе Второй мировой войны, и заключается в обеспечении войск, как минимум, неиссякаемым резервом живой силы. В этих целях в стране создана военная структура “Басидж”, находящаяся под эгидой КСИР и фактически представляющая собой народное ополчение. К слову, иранские власти перешли к использованию именно сил “Басидж” для наведения порядка в случае беспорядков – акцент делается на том, что общественное спокойствие восстанавливает сам народ, а не силовики. В системе “Басидж” обучение прошли уже до 20 млн резервистов, поэтому доктрина имама Хомейни успешно соблюдается, и перспектива получить в ответ на агрессию настоящую народную войну, конечно, является одним из факторов, удерживающих Запад от необуманных шагов. Отдельно стоит выделить и религиозно-идеологическую подготовку личного состава, центром которой является КСИР. 20 миллионов мотивированных солдат, считающих смерть в бою лучшим окончанием земного пути – надежная гарантия защищенности.

Таким образом, КСИР состоит из пяти компонентов – сухопутные, аэрокосмические, военно-морские силы, “Басидж” и силы специального назначения “Кодс” (перс. Иерусалим). Последняя структура предназначена для осуществления специальных операций и разведывательной деятельности за пределами Ирана. Именно через нее организована связь и взаимодействие КСИР с шиитскими прокси по всему региону. Главу этого подразделения, покойного Касема Сулеймани, называли самым влиятельным человеком Ближнего Востока. ССН “Кодс” отличаются крайней идеологической мотивированностью и высочайшей квалификацией. Именно благодаря этому инструменту Иран сумел добиться выдающихся внешнеполитических успехов.

Организационная структура

Министерство обороны и поддержки Вооруженных сил, в отличие от многих своих зарубежных аналогов, к боевой деятельности войск отношения не имеет, оно заведует организационно-правовыми вопросами, такими, как военное строительство, военный бюджет, правовое, медицинское и социальное обеспечение военнослужащих, технологические разработки, закупки для нужд вооруженных сил и т.д.

Главнокомандующим является глава государства – Верховный лидер или Рахбар. Ему, наряду с иными консультативными органами подобного рода, подчинен Высший совет национальной безопасности, к полномочиям которого относятся такие вопросы, как разработка политики в сфере обороны и безопасности, согласование с нею деятельности в иных сферах, стратегическое планирование и координация в рамках правительственных учреждений, обеспечение взаимодействия Армии и КСИР. Высшим органом в воинской иерархии является Генеральный штаб, которому подчинены Объединенный штаб Армии, Объединенный штаб КСИР и штабы видов вооруженных сил.

Сухопутные войска Армии и КСИР сгруппированы по 5 направлениям: турецкое, иракское, Персидский залив, пакистанское и афганское, что соответствует военно-административному делению страны.

Материально-техническое обеспечение

Стоит признать, что именно здесь кроется основная проблема иранских вооруженных сил – в нехватке современных образцов вооружения, что обусловлено как экономическими проблемами, так и невозможностью получить технику и технологии откуда-либо, кроме России и Китая. Впрочем, в рамках региона Ближнего Востока иранские вооруженные силы остаются сильнейшими как по численности, так и по качеству, и конкурировать с Тегераном в этом смысле может лишь Турция.

Ориентировочно, в сухопутных силах Армии имеется до 2,5 тыс. танков, ещё около 1,5 – у КСИР. Это действительно грозная сила, даже несмотря на то, что большинство танкового парка составляют Т-54/Т-55, Т-62. Справедливости ради, эти машины все ещё достаточно актуальны в рамках локальных конфликтах. Иран имеет около сотни британских “Чифтенов”, а также 480 гораздо более современных Т-72 и 150 М-60, которые проходят модификацию. Также есть и танки собственного производства “Зульфикар” в 3 сериях (в рамках последней заметно влияние американского “Абрамса”), общим числом около 300 штук. Новейший иранский танк “Каррар”, предположительно представляющий собой глубокую модификацию Т-72, был презентован в 2017 году, однако его серийное производство ещё явно не развернуто на полную мощность. Также в войсках имеется до 4 тыс. бронированных машин, включая БТР, от 40-го до 80-го, а также БМП-1 и БМП-2, последние Иран производит самостоятельно.

Если сравнивать Иран и Турцию как две сильнейшие в военном смысле страны Ближнего Востока, то здесь Иран имеет около 4 тыс. танков против 2 тыс. у Турции. Что касается современных образцов, то у Анкары это чуть более 300 Leopard 2A4, у Тегерана – под 500 Т-72С и 100 “Зульфикар-3”. Поэтому можно сказать, что номинальное преимущество за исламской республикой.

Сухопутные силы Армии и КСИР имеют в совокупности почти 10 тыс. артиллерийских орудий, из них около 1 тыс. РСЗО (в т.ч. собственного производства – “Фаджр-1, -2, -3”), и 3 тыс. ед. противотанковых средств, из них около 1,5 тыс. ПТУР и ПТРК, в том числе “Фагот” и “Корнет” (последние оказались крайне эффективны в руках “Хезболлы” в ходе Второй Ливанской войны).

Личный состав сухопутных сил вооружен HK G-3 и MG-3 (традиционными для стран Багдадского пакта), а также автоматами и пулеметами Калашникова (собственного производства). Первые чаще встречаются в Армии, вторые – в КСИР. Иранская версия СВД носит название “Хошдар”. Подразделения специального назначения и экипажи боевых машин имеют на вооружении пистолеты-пулеметы HK MP-5 и “УЗИ”. В войсках имеется некоторое количество М-16, а также иранских версий ее китайской копии, названных S-5,56. По сути, эта же винтовка в буллпап компоновке была представлена под названием KH-2002. Есть информация, что партия этих винтовок была продана Венесуэле, ряд образцов участвовал в сирийском конкурсе в качестве соперника АК-74. Данных о производстве KH-2002 в настоящее время нет, представляется, что оружие не обрело большой популярности, хотя оно ограничено используется в вооруженных силах. Иран достаточно преуспел в производстве крупнокалиберных снайперских винтовок – “Камин”, “Хайдар”, “Шахер” и пр., поставляя их своим прокси в Ираке, Йемене и Сирии. В качестве оружия поддержки пехоты широко применяются РПГ-7 собственного производства с расширенным ассортиментом гранат. Популярность оружия этого рода такова, что начата разработка подствольного гранатомета, способного вести огонь кумулятивными боеприпасами.

В настоящее время в Иране работают над целым рядом новых образцов стрелкового оружия, представляющих собой развитие систем Калашникова и Стоунера. Это “Сиваш-5”, MASAF (аналог HK-416) и “Фатех” (аналог FN SCAR-L) под 5,56 мм патрон, “Фаджр” (родственник АК, варианты под 7,62 и 5,56), а также “Зульфикар” под 7,62×51 NATO (аналог FN SCAR-H).

Ахиллесова пята Ирана – авиация. В этой отрасли оборонной промышленности катастрофически важна научно-технологическая база и постоянный поток инвестиций, а Иран сейчас лишь начинает свой путь в авиастроении. Справедливо будет сказать, что подавляющее большинство применяемых в мире боевых самолетов произведено в нескольких странах – России, США, Великобритании и Франции. Парк авиационной техники Ирана составляют уже устаревшие F-14, F-4, F-5 американского производства и МиГ-29 – советского, перегнанные в 1991 году из Ирака.

Иран пытался строить собственные истребители: пробой пера стали “Азарахш” и “Сагех” на базе F-5. Совокупное количество всех состоящих на вооружении истребителей не превышает 150 штук (еще 200 приходится на истребители-бомбардировщики и фронтовые бомбардировщики), при том, что это образцы техники, в лучшем случае, 1970-х годов. В этом плане Иран уступает всем своим вероятным противникам, которые используют современные F-15 и F-16. При этом нужно отметить высокий профессионализм иранских пилотов и достаточно строгие стандарты летной подготовки, опирающиеся на адаптированные американские программы. Также имеется песпективная разработка – истребитель “Кахер-313”, выполненный по стеллс-технологии и визуально напоминающий F-22 и Су-57, но с уникальной схемой оперения.

Понимая свою слабость, Иран следует советскому примеру, возлагая большие надежды на средства противовоздушной обороны. Системы ПВО Армии и КСИР объединены единым оперативным командованием. Территория страны покрыта сетью РЛС, вполне отвечающих современным требованиям, как российского, белорусского и китайского, так и собственного производства (“Фатх”, “Кашеф” и пр.). Средства поражения воздушных целей также на весьма достойном техническом уровне – это российские С-300 и “Торы”, а также иранские “Бавар-373”, “Хордад” и “Мерсад-16”. Впрочем, их количество нельзя назвать достаточным, и в войсках по-прежнему имеется много систем предыдущего поколения, вроде С-200 и Hawk. При этом иранские подразделения ПВО, наряду с ракетными системами насыщены и зенитной ствольной артиллерией, все они объединены системами управления огнем, что позволяет создать достаточно надежный “зонтик”. Также Иран располагает РЭБ российского производства – именно с их помощью он смог посадить нарушивший границу американский БПЛА MQ-9. Можно с уверенностью говорить, что иранские ПВО несколько нивелируют слабость авиации, и встреча с ними не будет “лёгкой прогулкой” даже для ВВС США, не говоря уже об их союзниках.

Главным козырем Ирана являются ракетные войска, дающие возможности нанесения противнику тяжелых потерь за пределами собственной территории. В настоящий момент Иран, ориентировочно, располагает около 40 установками пуска баллистических ракет средней дальности, более 100 – оперативно-тактических и более 70 – тактических ракет. При этом оборонная промышленность страны способна ежегодно производить более 70 ракет всех видов.

С принятием на вооружение БРСД “Шехаб-3” Иран получил возможность поражать цели на расстоянии до 2 тыс. км, таким образом, под ударом находятся как все базы США в странах Персидского залива и Афганистане, так и Израиль. При этом скорость ракеты более 4 тыс. км/ч делает невозможным ее перехват, например, системой ПВО Израиля “Железный купол”. В настоящее время идут работы над ее следующей моделью “Шехаб-4”, имеющий радиус действия уже 5 тыс. км. Предположительно, на стадии разработки находится и первая мобильная крылатая ракета “Шехаб-5”, уже способная достигнуть европейских государств. Таким образом обеспечивается, в частности, безопасность побережья Персидского залива, ведь авианосная группировка потенциального противника рискует быть уничтоженной ракетным ударом ещё в Индийском океане. На вооружении стоят также тактические ракеты собственного производства систем “Шахин” и “Назиат”.

Значительного прогресса Иран достиг в сфере беспилотных летательных аппаратов, чье переломное воздействие на ход военного конфликта продемонстрировали Турция и Азербайджан. Иранские БПЛА “Симорг”, способный оставаться в воздухе 24 часа, на учениях уже отрабатывают удары управляемыми ракетами. Не без участия американских образцов разработан тяжёлый ударный БПЛА “Каман-22”. Таким образом, в этой сфере Иран как минимум не отстает от России, а, судя по утечкам в СМИ о намерениях Москвы приобрести партию иранских беспилотников – даже опережает.

В завершение стоит коснуться и ВМС Ирана, которые заточены на борьбу с конкретным противником, имеющим подавляющее превосходство в военно-морской мощи. Поэтому стратегия Тегерана здесь направлена на использование преимуществ акватории Оманского моря и Персидского залива. Основной упор сделан на быстроходные и маневренные катера, способные наносить торпедные и ракетные удары, быстро выходя из зоны поражения. По имеющейся информации, новые катера могут развивать скорость, не позволяющую быть захваченными системами наведения американского флота. В эту стратегию вписываются и мини-субмарины “Гадир” и “Наханг” собственного производства. Они имеют длину в 20 и 30 метров и предназначены для действий на мелководье. Из-за сравнительно небольших габаритов корабельным радарам сложнее их засечь.

Боевой опыт

Несмотря на то, что Исламская Республика Иран – государство относительно молодое, у ее вооруженных сил уже накопился определенный боевой опыт. В первую очередь, это агрессия Саддама Хусейна, грозившая обернуться катастрофой для страны, переживавшей революционный хаос. Война 1980-1988 голов стала для иранцев по напряжению сил аналогичной Великой отечественной.

Кроме того, иранским военнослужащим пришлось бороться с сепаратистами в Курдистане и перекрывать шедший через афганскую границу наркотрафик. Западная и восточная границы до сих остаются своего рода горячими точками, требующими постоянного контроля.

С 2014 года тысячи бойцов КСИР сложили головы в борьбе с ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Можно сказать, что именно силы КСИР и шиитских бригад обеспечили сдерживание и зачистку экстремистов на земле. Непрерывным потоком иранская помощь поставляется хуситам в Йемене, нанесшим унизительное поражение объединенным силам арабской коалиции и перешедшим к вторжениям на территорию Саудовской Аравии. Знаменитый налет кустарных БПЛА на саудовское нефтеперерабатывающее месторождение, нанесший экономике королевства многомиллиардный ущерб, вряд ли мог бы быть подготовлен без доброго совета иранских товарищей.

Понеся минимальные потери в живой силе, Иран за сравнительно краткий срок смог обеспечить свою безопасность на дальних подступах, выстроив “шиитскую дугу безопасности”, которая протянулась до Ливана через Сирию и Ирак, в Йемен и Афганистан.

Разумеется, Иран вряд ли может рассчитывать на победу в глобальной войне с США и их ближневосточными союзниками. Но Иран занимает строго оборонительные позиции, и каждый его шаг ставит перед оппонентами вопрос: сколько жизней своих граждан и подданных они готовы отдать за сомнительную победу, которой фактически можно достигнуть только путем геноцида? Готовы ли они вступить в войну, которая не будет колониальной, как иракская кампания, а счет погибших пойдет не на десятки, а на сотни тысяч солдат? Успехи Ирана по обеспечению своей безопасности как в оборонной, так и дипломатической сфере делают войну против него все менее и менее привлекательным предприятием, по той причине, что за достижение своей цели – смены власти в Иране – путем глобальной войны американский блок будет вынужден заплатить недопустимо высокую цену. Поэтому можно констатировать, что вопрос реального вооруженного противостояния между Ираном и США уже не стоит.

Читай больше, подписывайся и публикуй свое мнение вместе с NewsPrice!