5 ЛЕТ НЕВЫНОСИМЫХ ПЫТОК В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ | Дело сестер Хачатурян

Вечером 27 июля 2018 года на лестничной клетке дома № 56 по Алтуфьевскому шоссе города Москвы было обнаружено тело проживавшего там 57-летнего Михаила Хачатуряна со множественными колото-резаными ранениями в области шеи и груди (по разным данным, их число составляло от 36 до 45). Полиция изъяла из квартиры нож, «шкатулку с таблетками», молоток, арбалет, 16 дротиков, травматический пистолет, сигнальный револьвер наган, охотничье ружьё, 16 патронов и два пневматических пистолета — «арсенал», о котором впоследствии будут сообщать подсудимые. На следующий день по подозрению в расправе были задержаны три дочери потерпевшего: 19-летняя Крестина, 18-летняя Ангелина и 17-летняя Мария. Во время допроса девушки признали вину, и 29 июля им было предъявлено обвинение в лишении жизни без отягчающих обстоятельств. Причиной преступления следствие назвало «личные неприязненные отношения ввиду причинения отцом моральных страданий на протяжении долгого времени».

В ходе расследования было установлено, что в день смерти Михаил Хачатурян вернулся после лечения в Психоневрологическом центре имени Соловьёва и в очередной раз наказал девушек за перерасход по банковской карте и «грязь в квартире». Мужчина вызывал дочерей по очереди и распылял каждой в лицо газ из перцового баллончика. Получив большую дозу, старшая сестра Крестина потеряла сознание из-за приступа астмы. Ангелина и Мария, опасаясь за её здоровье, решили расправиться с отцом. Вечером, когда Михаил заснул в кресле, Мария, Крестина и Ангелина напали на него. Они действовали одновременно, нанося удары охотничьим ножом, который взяли в машине отца, и молотком. Хачатурян пришёл в себя и пытался отбиться. Крестина распылила в его сторону перцовый баллончик и выбежала на лестничную площадку. Туда же вышел и Михаил. Ангелина выхватила нож у Марии и нанесла единственный удар, который попал в сердце и оказался смертельным. После смерти Хачатуряна дочери попытались инсценировать нападение отца, нанесли себе ножевые ранения, вызвали полицию и скорую.

Вскоре после задержания журналисты начали публиковать аудиозаписи угроз Хачатуряна в адрес дочерей в подтверждение его жестокого обращения с ними. Была опубликована личная переписка сестёр с подругами, которая также свидетельствовала о насилии со стороны отца, почти сразу появилась информация о возможных домогательствах Хачатуряна к своим дочкам. После признания вины адвокаты сестёр выстроили защиту на отрицании предварительного сговора и упоре на спонтанность их решения в условиях тяжёлого эмоционального состояния.

Параллельно со следствием члены Общественной наблюдательной комиссии инициировали проверку ответственных органов опеки, которые, по мнению защиты, не предприняли необходимых действий после жалоб на Хачатуряна со стороны преподавателей его дочерей. На мужчину неоднократно составлялись жалобы в полицию. «В середине 2000-х я написала на него заявление, оставила его сотрудникам, а на следующий день он его принес домой и порвал перед моим лицом» рассказала мать девочек Аурелия. После расправы представители правоохранительных органов отрицали поступление жалоб на горячую линию и уклонились от вопроса про судьбу заявлений, поданных в Алтуфьевский отдел полиции. Также московские полицейские не подтвердили информацию о том, что в правоохранительные органы поступала информация от сестер, которые лишили жизни отца, и о попытках над ними надругаться. Мать девушек Аурелия Дундук утверждала, что игнорирование проблемы могло быть связано с дружбой Хачатуряна с местным полицейским руководством — информацию о тёплых отношениях подтверждал источник СМИ в федеральном силовом ведомстве.

По словам Дундук, она познакомилась с будущим мужем в 1996 году, спустя три года после переезда в Москву. Она утверждает, что Хачатурян начал поднимать на её руку в браке, когда ей было 19 лет и она была беременна первым ребёнком — сыном Сергеем. «Венчались со слезами на глазах. Ударил меня — и пошли венчаться. И это не прекращалось все 20 лет. При его родственниках, при незнакомых — мог наорать матом, поднимать руку так, что шла кровь, а потом сказать как ни в чём не бывало: „Аурика, сделай мне чаю“», — приводят её слова журналисты. По словам Дундук, Хачатурян издевался над сыном и поднимал руку на него в воспитательных целях, а после 8-го класса выгнал из дома. Позднее он, угрожая оружием, выгнал и Дундук, запретив ей и её родне общаться с дочерьми.

Знакомые семьи отмечали суеверность Михаила, веру в приметы и множество правил, которые он устанавливал внутри семьи. Мать, сестра и племянник мужчины, проживавшие в течение 10 лет вместе с его женой и дочерьми, разделяли крайние взгляды отца семейства и настаивали на том, чтобы жена терпела нападения мужа. Информацию об агрессивном поведении Хачатуряна подтверждали многочисленные свидетели — соседи, преподаватели, друзья и знакомые дочерей и их родители.

Согласно показаниям, полученным в ходе следствия, Михаил начал домогаться дочерей вскоре после расставания с женой, первое время — поочерёдно старшей и средней сестры. Одна из девочек попыталась наложить на себя руки после принуждения со стороны отца, но была спасена врачами. Девушки утверждали, что отец склонял их к групповому акту. В 2018 году Хачатурян практически перестал выпускать девочек из дома. По словам Дундук, дочери скрывали от неё происходившее в семье, чтобы не расстраивать.

Сёстры находились в положении рабынь. Крестина рассказывала в интервью: «Он требовал, чтобы мы постоянно были рядом и приходили по первому его зову. У него специальный был звоночек, он в него звонил, и кто-нибудь из нас троих мгновенно должен был к нему подбежать, хоть днём, хоть ночью. И делать всё, что он скажет. Воды принести, еды и разное другое…. Он даже окно сам не открывал, мы должны были ему прислуживать, как рабыни».

Одно издание приводит слова подруги сестёр, подтверждающие слова Крестины о «звоночке». Мария и Ангелина, учившиеся в одном классе, практически не посещали школу — отец держал их при себе. Сёстры сообщали также о постоянных угрозах оружием. Соседи и сотрудники школы — кроме психолога, которая, по свидетельству Ангелины, «пыталась с нами разговаривать», не оказывали никакой серьёзной поддержки девушкам. СМИ приводили фразу соседки семьи по имени Светлана: «Там орали всю жизнь — видать, шло воспитание».

В то же время некоторые родственники и друзья Михаила Хачатуряна выступали в его защиту и заявляли о провокациях со стороны дочерей. Так, двоюродный брат обвиняемых Арсен Хачатурян заявил, что девушки соврали про то, что мужчина поднимал на них руку, чтобы очернить своего отца.

В начале августа следствие провело экспертизы орудий преступления, допросило родственников и знакомых обвиняемых. Были получены копии видеозаписей с камер наблюдения в подъезде и проведён следственный эксперимент на месте преступления. Правоохранительные органы пришли к выводу, что девушки действовали слаженно, а младшая сестра Мария нанесла Хачатуряну не менее 35 колотых ранений.

Адвокаты подсудимых настаивали на полной невиновности подзащитных, утверждая, что те пытались предотвратить регулярно совершаемое в отношении них физическое нападение и находились в ситуации необходимой обороны:

...девушки жили в условиях, когда каждая из них постоянно испытывала угрозы собственной жизни и жизни своих сестёр. В условиях относительной изоляции они были уверены в невозможности получить внешнюю помощь, что делало ситуацию безвыходной. Их действия были направлены на то, чтобы остановить неизбежные страшные преступления, которые совершались против них.

Девушкам предоставили в СИЗО возможность учиться и работать с психологами. В начале сентября младшую сестру по результатам обследования в Центре имени Сербского признали невменяемой на момент совершения преступления и перевели в психиатрическое отделение Бутырской тюрьмы. У неё диагностировали острую реакцию на стресс. Две другие сестры были признаны вменяемыми, однако у них были выявлены синдром жестокого обращения и посттравматическое стрессовое расстройство.

В середине августа сёстры дали развёрнутые показания, вскоре следствие признало факт «аморальных действий» со стороны Михаила Хачатуряна. Экспертизы подтвердили факт психологического нападения, было выявлено расстройство личности у отца подсудимых.

Потерпевшим по делу был признан дядя трёх сестёр Генадик Мусаелян. Он и его жена Наира Хачатурян, являющаяся сестрой погибшего, подавали жалобу против освобождения девушек из СИЗО. В феврале 2019 года мать погибшего выписала через суд из своей квартиры свою внучку Крестину Хачатурян. Родственники, появляясь на федеральных телеканалах, обвиняли сестёр в корыстных побуждениях и предумышленном лишении жизни. Сами девушки отказались от наследства отца из-за неприязни к прошлому.

Суд несколько раз продлевал срок меры пресечения. 14 июня 2019 года следствие выдвинуло девушкам окончательное обвинение, вменив им «лишение жизни группой лиц по предварительному сговору», что предполагает срок заключения от 8 до 20 лет. Мотивом преступления следователи назвали «противоправные действия со стороны отца». В ответ на это адвокаты направили жалобы председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину. Защита настаивает, что основной версией следствия должна быть признана самооборона против нападения отца.

13 мая 2020 года стало известно, что следственный комитет РФ завершил дополнительное расследование уголовного дела в отношении сестёр Хачатурян, обвиняемых в расправе над отцом. По словам адвоката одной из сестер, следствие отказалось переквалифицировать действия сестёр в состав необходимой обороны. Следствие оставило прежнюю квалификацию — лишение жизни по предварительному сговору.

17 августа 2020 года было проведено первое заседание суда по делу сестёр, на котором была опубликована переписка, где, по мнению стороны защиты погибшего, есть доказательства подготовки совершения нападения на Хачатуряна.

В августе 2021 года сестёр признали потерпевшими в деле против их отца. Новая комиссия с участием специалистов института им. Сербского пришли к выводу, что преступление произошло из-за синдрома жестокого обращения со стороны их отца и посттравматического стрессового расстройства.

Следствие по делу сестёр Хачатурян вызвало широкий общественный резонанс. Его активно обсуждали и освещали на федеральных каналах. В Санкт-Петербурге, Москве и других городах неоднократно проходили пикеты в поддержку девушек. Была создана петиция, адресованная Следственному комитету с требованием прекратить судебный процесс, по состоянию на июнь 2019 года под ней подписалось более 115 тысяч человек. В поддержку сестёр был организован флешмоб #ЯНеХотелаУмирать правозащитницей Алёной Поповой, которая призвала Государственную Думу вернуть нападения в семье в список уголовно наказуемых преступлений.

Однако общественная критика поведения девушек в основном строится вокруг их «благополучного» вида на фотографиях в соцсетях (специалисты отмечают, что это типичное поведение для притесняемых людей, которые не хотят отличаться от других).

В 2018 году сёстрам Хачатурян вынесли приговор. Сейчас они ограничены в действиях, в частности не могут пользоваться Интернетом.

«Каждый день как день сурка. Все ждем, ждем. Только вот непонятно чего. Вердикт еще не оглашен, что будет — неизвестно. Конечно, я рада, что так все сложилось и девочки не в СИЗО, дома. Я могу их видеть, общаться. Могло бы быть хуже гораздо», — рассказала мать девушек Аурелия Дундук.

Разбирательство по делу сестёр Хачатурян ещё продолжается.