Молодой Сталин в воспоминаниях современников

  

  В этом материале хотелось бы показать как формировался и закалялся характер юного Сосо Джугашвили, собрать по воспоминаниям современников Сталина картину его жизни периода обучения в Горийском духовном училище. Этот период определил всю дальнейшую судьбу будущего руководителя большой страны.

  *  *  *

  ...Я спрашивал у прохожих в верхней части города, где Русис-убани, русский квартал. В этом квартале жила семья Джугашвили. Здесь недалеко были солдатские казармы, поэтому и квартал назывался русским. Никто из прохожих не знает, что такое Русис-убани, - это название исчезло.

  От базара петляешь переулочками, и вдруг они расступаются. На широком пространстве стоит домик - такой, каких десятки вокруг, одноэтажный, маленький, кирпичный... В этом домике родился Сталин. Здесь у входа в подвал дома, в холодке работал отец Сталина - сапожник Виссарион Иванович Джугашвили, прекрасный мастер, чьи сапоги славились по всему Гори. Здесь он работал молодым, статным, пока нужда не сгорбила и преждевременно не состарила его.    (Б. Ивантер, На родине Сталина. Журнал "Пионер" N1, стр. 12-13, 1938 г.)

  Сосо было 5 лет, когда его отец уехал в Тифлис и стал работать на обувной фабрике Адельханова. Кеке со своим маленьким сыном осталась в Гори.   (По воспоминаниям Семена Гогличидзе. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  Кто в Гори не знал эту живую и трудолюбивую женщину, которая всю свою жизнь проводила в работе? У этой одаренной от природы женщины все спорилось в руках - кройка и шитье, стирка, выпечка хлеба, расчесывание шерсти, уборка и т.п. Некоторые работы она брала сдельно. Она работала также поденно и брала шитье на дом.   (По вопоминаниям Семена Гогличидзе. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  Мать Сосо - Кеке - была прачкой. Она зарабатывала мало и с трудом воспитывала своего единственного сына Сосо. После того как Виссарион Джугашвили уехал из Гори, Сосо остался на попечении своей матери. Мать очень любила Сосо и решила отдать его в школу. Судьба улыбнулась Кеке: Сосо приняли в духовное училище. Ввиду тяжелого положения матери и выдающихся способностей ребенка Сосо назначили стипендию: он получал в месяц три рубля. Мать его обслуживала учителей и школу, зарабатывала до десяти рублей в месяц, и этим они жили.   (По воспоминаниям Г. И. Елисабедашвили. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  

  С виду Иосиф Джугашвили был худой, но крепкий мальчик. Жизнерадостный и общительный, он всегда окружен был товарищами. Он особенно любил играть со своими сверстниками в мяч (лапту) и "лахти". Это были излюбленные игры учеников. Иосиф умел подбирать лучших игроков, и наша группа всегда выигрывала.   (П. Капанадзе. Я должен увидеть Ленина. Сборник "Рассказы старых рабочих о великом вожде", стр. 19.)

  Запомнилась одежда, в которой Иосиф Джугашвили появился зимой в школе. Его заботливая мать, зарабатывавшая на жизнь кройкой, шитьем и стиркой белья, старалась, чтобы сын был одет тепло и опрятно.

  На Иосифе было синее пальто, сапоги, войлочная шляпа и серые вязаные рукавицы. Шея обмотана широким красным шарфом. Нравился нам его яркий шарф.

  Иосиф был среднего роста, худощав. В школу он ходил, перевесив через плечо сумку из красного ситца. Походка уверенная, взгляд живой, весь он - подвижный, жизнерадостный.   (Г. Глурджидзе, Памятные годы. Сборник "Рассказы старых рабочих о великом вожде", стр. 25-26.)

  В конце каждого учебного года Сосо переходил из класса в класс по первому разряду, как первый ученик... Его способности поневоле бросались всем в глаза.

  У этого очень одаренного мальчика был приятный высокий голос-дискант. За два года он так хорошо усвоил ноты, что свободно пел по ним. Вскоре он стал уже помогать дирижеру и руководил хором...

  В тот период, когда пел Сосо, в хоре набрались хорошие голоса. При этом и я, как молодой дирижер, был заинтерисован в том, чтобы показать себя хорошим руководителем. И действительно, хор у меня был поставлен хорошо. Мы исполняли вещи таких композиторов, как Бортнянский, Турчанинов, Чайковский и др. Сосо хорошо пел в хоре учеников духовного училища. Обычно он исполнял дуэты и соло. Часто заменял регента хора.   (Г. И. Елисабедашвили. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  Как-то раз, 6-го января на "иордань", возле моста через Куру, пришло множество народу. На главной улице были выстроены войска. После церемонии духовенство возвращалось по своим церквам, причем все улицы были переполнены народом. Столпился народ и в узкой улочке около Оконской церкви. Никто и не заметил, что сверху бешено мчится фаэтон с пассажиром...

  Фаэтон врезался в толпу как раз в том месте, где стоял наш хор певчих. Сосо хотел было перебежать улочку, но не успел: фаэтон налетел на него, ударил дышлом по щеке, сшиб с ног, но... по счастью колеса переехали лишь по ногам мальчика.

  Хор певчих мгновенно окружила толпа. Подняли потерявшего сознание ребенка (Сосо было тогда 10-11 лет) и доставили домой. При виде изувеченного сына мать не смогла сдержать горестного вопля...

  Сосо ответил глаза и прошептал: "Не бойся, мама, я чувствую себя хорошо". Мать сразу успокоилась. Пришел доктор, промыл рану, остановил кровотечение, сделал повязку и затем объявил:

  - Внутренние органы не повреждены...

  Сосо пролежал в постели две недели, а затем снова вернулся к занятиям.   (По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  В 1888 году родители определили меня в Горийское духовное училище. В классе я сидел за одной партой с Иосифом Джугашвили. Учился я слабо, и товарищ мой, Сосо, всегда охотно помогал мне. В нашем классе учились дети богатых и бедняков. Их отношение к нам постепенно обострялось еще и потому, что Сталин, считавшийся в классе первым учеником, был из нашей среды.

  Сталин обладал исключительной памятью. Объяснения преподавателей он усваивал отлично и потом в точности их пересказывал.

  Он никогда не отказывался от своих слов, будучи всегда уверен в их правильности. Прекрасно отвечал он, когда его вызывали к доске.

  ...Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался "срезать" его как вожака нашей группы. Он называл нас "детьми нищих и несчастных".

  Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил: "Сколько верст от Петербурга до Петергофа?"

  Сосо ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Сосо же настаивал на своем и не уступал.

  Упорство его, нежелание отказаться от своих слов страшно возмутили Илуридзе. Он стал угрожать и требовать извинений, но Иосиф обладал крепким, непримиримым характером и упорством. Он снова несколько раз повторил тоже самое, заявляя, что он прав. К нему присоединились некоторые из учеников, и это еще более разозлило преподавателя.

  Он стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева... Он так и не уступил.   (М. Титвинидзе. Страница воспоминаний. Газета "Заря Востока" N187 от 12 августа 1936 г.)

  В духовном училище воспитывались будущие священники и поэтому им всячески старались привить богобоязнь и смирение.

  Однако на Иосифа Джугашвили такая система воспитания не влияла. Ни одной из перечисленных выше добродетелей в нем не было заметно. Несмотря на строгий режим, он был и остался смелым и свободолюбивым мальчиком. В то время как другие ребята, в большинстве своем, чуть ли не трепетали перед школьным начальством, Иосиф смело подходил к любому преподавателю, говорил с ним о причинах отставания того или иного ученика, о средствах к его исправлению и т.п. Столь же смело обращался он с просьбами за провинившихся учеников к инспектору, к надзирателям.   (По воспоминаниям Г. И. Елисабедашвили. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  В Горийском духовном училище разрешили ввести часы светского пения, и это надо приписать инициативе Сосо. Помню, как-то раз, по окончании спевки, Сосо обратился ко мне с вопросом, почему рядом с нами, в городском училище, наряду с церковными поют и светские песни, а нам не разрешают.

  После некоторого раздумья я ответил, что наша школа - духовное училище, поэтому мы должны хорошо знать церковное пение, для городского же училища это не обязательно.

  - Я думаю, - возразил Сосо, - что и мы ничего не потеряем, если хоть иногда будем исполнять народные песни. Попросим может быть разрешат...

  Спустя некоторое время из Тбилиси для производства ревизии в училище приехал преподаватель духовной семинарии. Результатами ревизии он остался доволен.

  Очень понравился ему наш хор, в особенности сольное исполнение Сосо. Последний воспользовался этим и шепнул мне, чтобы я поговорил с ревизором о введении в училище светского пения. Я передал ревизору о нашем общем желании, причем и Сосо принял участие в этой беседе.

  Ревизор предложил нам подать соответствующее заявление в правление училища и обещал, что поддержит наше ходатайство перед экзархом. Мы так и сделали. Через некоторое время от экзарха было получено разрешение исполнять светские песни и выделить особые часы для занятий учеников гимнастикой. После этого в стенах училища часто можно было слышать грузинские народные песни, исполняемые хором под руководством Сосо: "Чаухтет да чаухтет Бараташвилса", "Курдгели чамоцанцалда", "Вай шен чемо тетро бато" и другие.   (По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Мастер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

  

  Горийское духовное училище мы окончили в 1894 году. На выпускных экзаменах Иосиф особенно отличился. Помимо аттестата с круглыми пятерками, ему выдали похвальный лист, что для того времени являлось событием из ряда вон выходящим, потому что отец его был не духовного звания и занимался сапожным ремеслом.   (Д. Гогохия, На всю жизнь запомнились эти дни. Сборник "Рассказы старых рабочих о великом вожде", стр. 41.)