АТЕИСТ И ВЕРУЮЩИЙ

Выражение «нет атеистов в ближнем бою» подразумевает, что в обычной жизни мы вольны предаваться любым абстракциям, но когда «запахнет жаренным» всё возвращается на круги своя. Человек осознаёт хрупкость бытия и начинает по-другому воспринимать идею о творце, о вечности, о смысле жизни, прозревая, что «только красота икон и колокольный звон спасут этот мир…».

Вор - слезлив, а плут - богомолен

В действительности в экстремальных ситуациях под воздействием страха за жизнь, становится более внушаемыми, более склонными к идее «облокотиться» на бога и скинуть с себя груз ответственности тот, кто не имеет конкретной цели существования и ясных критериев её достижения. Кто коротает век по принципу: пей, гуляй, потребляй – один раз живём. Для них чрезвычайные переживания часто становятся истоком религиозной веры, как бы уже подтверждённой личным опытом.

Конечно, личный опыт – дело важное. Но что такое опыт? Опыт как знания, приобретённые в процессе жизни, очевидно, у каждого человека свои. Ведь никто не будет спорить, что все люди разные? Но и то, что переходя от слов к делу, все эти разные люди, совершают одни и те же ошибки – опровергнуть невозможно. Отсюда случайность опыта отдельного человека – непознанная закономерность, объективно имеющая под собой объяснимые основания. Поэтому кроме опыта есть предрасположенность, склонность к религиозности или атеизму.

Врождённая она или социальная?

Разумно предположить, что если ребёнок рождается в исламском обществе, он становится мусульманином, если в христианском обществе – христианином, хотя и бывают исключения. Получается, что религиозные или атеистические склонности воспитываются с малых лет. При этом, нельзя не учитывать, что под давлением обстоятельств атеист может стать верующим и наоборот – из верующего превратиться в атеиста. Причём, все атеисты и верующие имеют разную глубину собственного кредо.

Допустим, ребёнка воспитывала религиозная бабушка и его аргументом против навязываемой ему веры, был например, выход в космос Юрия Гагарина. Т.е., находясь в атеистическом обществе, ребёнок стихийно формируется как атеист. Однако, во-первых, всё стихийное всегда рискует остаться на уровне детского восприятия, который не идёт ни в какое сравнение, скажем, с научно обоснованным атеизмом К. Маркса, а во-вторых, даже если ребёнок открыто оппонирует религиозной бабушке, он всё равно находится под её влиянием в иных сферах жизни, что безусловно, можно охарактеризовать как непроизвольное приобретение религиозного атавизма. В дальнейшем этот атавизм в экстремуме капитализма, в условиях искажённого рынком общественного сознания и плодит стихийных верующих – не крещённых «захожан», не читавших библию/коран/бхагават гиту и т.д. Не соблюдающих определённые «таинства», не выполняющих других духовно-нравственных требований или делающих это формально.

Стихийный верующий – не исполняющий религиозные догматы, понимающий под храмом скорее клуб по интересам, равно как и стихийный атеист, верующий, например, в теорию «большого взрыва», способен отказаться от своих убеждений под давлением внешних обстоятельств. Отказаться потому, что реальной опоры в виде знаний у него нет. Поэтому в определённых ситуациях, понимание беспочвенности своих представлений о действительных законах бытия, либо безотчётное желание «быть как все», способно привести человека к диаметральной смене мировоззрения...

Точно также и стихийные коммунисты с комсомольцами, ставшие коммунистами и комсомольцами, чтобы быть как все или даже лучше других, не имея под собой базиса из знаний, не владея марксизмом, при определённых изменениях в обществе легко становясь верующими.

Например, в сети немало роликов, якобы доказывающих, будто земля плоская. Но те, кто получал советское образование, вроде бы твёрдо знают, что земля шарообразная и до реставрации капитализма в СССР казалось, что вот этот научный взгляд уж точно незыблем, но теперь некоторая часть людей даже с высшим образованием, полученным в Стране советов, принимает выдумки плоскоземельцев за чистую монету.

Таким образом, можно сделать вывод, что сознание индивида, ограниченное личным опытом – здравым смыслом и рыночным бытием, на выходе представляет собой человека-флюгера, зависимого на фоне собственной некомпетентности, как от идей господствующего класса, возведённых в официоз, так и от альтернативных ему мнений, не представляющих научного отражения действительности.

С такими "коммунистами" и антикоммунисты не нужны...

Причём в обоих случаях стихийные атеисты и верующие поддаются навязанной им картине мира потому, что под давлением капиталистических общественных отношений в их сознании берут верх обывательские принципы восприятия действительности и реакции на неё. Принципы, сводящиеся к философии безответственности, когда человек живёт максимой – своя рубашка ближе к телу, ни за что не хочет и не собирается отвечать, но, как и все дилетанты – по уши влюблён в своё особенное мнение, оказывающееся на проверку досадным заблуждением.

Выходом из приспособленческой парадигмы мещанства служит осознание себя как субъекта, у которого «нет времени на медленные танцы», которому предписана ежедневная работа на коммунизм, а значит и на себя самого. Работа в интеллектуальном, волевом, трудовом, нравственном, эстетическом и физическом видах самосовершенствования, работа, результаты которой должны рассматриваться сквозь призму марксова положения: «Чем я не могу быть для других, тем я не являюсь и не могу быть и для самого себя»*.

https://zen.yandex.ru/media/pr...