Что ждет Россию завтра? Какой она должна стать, чтобы выстоять на сегодняшнем шквалистом ветру? В чем Екатерине Великой было проще, чем Путину? Правда ли, что «за Севастополем земли нет»? Что омрачает радость обретения Родины и зачем нас втравливают в новую гражданскую войну?
Ответам на эти вопросы посвящено интервью с заведующим кафедрой «Исторические, философские и социальные науки» СевГУ, доктором политических наук Александром Ирхиным.
Человек, которого не волнует судьба страны, в которой он живёт, подобен человеку, равнодушно взирающему на подбирающийся к его дому пожар. Поэтому наш с Александром Анатольевичем разговор, начавшийся с прошедших в СевГУ в последней декаде апреля «Потемкинских чтений», быстро вышел за узкие рамки конкретного события.
По мнению ученого, сравнение эпохи Екатерины II с сегодняшним днем не просто интересно, но и помогает многое понять.
- И тогда, и сейчас Россия стояла и стоит перед вопросами интеграции Крыма. Анализируя действия Екатерины II на протяжении примерно десятилетия, мы видим и отличия, и схожие с сегодняшним днем моменты. Но у императрицы было важное преимущество, которого у Путина нет, - считает Ирхин. - Интеграция Крыма при Екатерине происходила в тот момент, когда всеми континентальными делами занимались Пруссия и Австрия, а самые великие на тот момент державы, главные конкуренты России – Англия и Франция – бились за мировое господство главным образом за пределами Евразии.
То есть золотой век Екатерины во многом был обусловлен великолепными условиями для успешной внешней политики. Благодаря им Россия получила шанс отыграть многие проблемы: на эти годы приходится начатое Петром закрепление на берегах Балтики, возвращение правобережных украинских и частично – белорусских земель, выход к Черному морю.
Часть проблем была решена за счет дипломатии, а вот за выход к Черному морю пришлось повоевать с Турцией. Путин тоже столкнулся с внешними обстоятельствами, которые перешли во внутренние проблемы.
- Именно о внутренних проблемах и хотелось бы поговорить в первую очередь. Нет ли у вас ощущения, что они более серьезны, чем казалось три года назад? Не покидает чувство, что Крым и Севастополь — это все-таки немного другая страна, чем материковая Россия.
- Ну, Россия слишком большая, чтобы быть однородной. Южнорусский человек отличается от русского, который живет на Дальнем Востоке, и лингвистически, и ментально, и культурно, и политическая матрица будет совсем иной. Что касается Севастополя, я долгое время наблюдал за происходящими здесь процессами со стороны и могу сказать, что Севастополь формировал значительно больший запрос на «русскость», чем тот, на который могла на протяжении многих лет ответить российская элита. И это был крайне неудобный для элиты запрос. Я видел многих людей, которые сюда приезжали, проводили собрания в Доме офицеров и уезжали обескураженные: им задавали множество вопросов, на которые они ответить не могли.
Не мной первым сказано, что Севастополь, наверное, был даже более российским городом, чем многие регионы в самой России. И до 2014 года он со своим суперроссийским менталитетом был страны очень неудобен. Но потом благодаря этому менталитету удалось взять под контроль и Крым, по которому из-за национального фактора, скажем так, были вопросы. Сегодня проблема заключается в том, что ожидания крымчан, особенно социальные, были значительно выше того, что они впоследствии получили. Поэтому определенное разочарование сейчас прослеживается.
Патриотизм съедается бытовухой
- Высокие ожидания, тем более формирующиеся на продолжении длительного времени, не могут не привести к определенному разочарованию. К тому же люди расстались, по сути, с Советским Союзом, а вернулись в современную Россию со всеми ее плюсами и минусами, со всеми противоречиями.
- Это так. Но сказывается и усталость, связанная с невозможностью решить самые насущные, бытовые вопросы. Примеров масса, в том числе связанных с переоформлением документов. Создали, например, МФЦ, которые с трудом работают или гоняют людей по длинному кругу, через департамент по имущественным и земельным отношениям города, который завален бумагами и тоже не справляется с бумагопотоком. Регламенты были автоматически перенесены с остальной России на нашу почву — нате и действуйте. А регламентом предусмотрен набор справок, которые народ просто не может достать. Все это настолько утяжеляет процесс интеграции, что, в конце концов, начинает работать против неё. Отсюда и социальное разочарование, и не только в самих стандартах. Это бездумное, автоматическое их перенесение в условиях, по сути, прецедентного права - огромный социальный раздражитель.
- А не могли бы вы привести конкретные примеры? Спрашиваю не для того, чтобы вас опровергнуть — российское законодательство и наша приверженность к справкам действительно способны человека неподготовленного огорошить. Но я не совсем понимаю, как можно было действовать иначе, чем действуют севастопольские чиновники.
- Нужно понимать, что здесь 23 года существовало другое юридическое поле, и российские регламенты переносить сюда с поправками на условия, существующие в Севастополе. Я знаю множество примеров, когда людей, желающих приватизировать жилье, заставляли взять справки с 1991 года. В том числе и тех, кто жил на материковой Украине. Достать эти справки люди просто не могут, но чиновники не верят даже военному билету – нужно поехать на Украину и получить там справку по месту своей прежней службы. Представляете, да — получить такую бумагу в военной части в условиях конфликта? Ребята, вы о чём? Как вы себе представляете? В результате радость возвращения в Россию просто разбивается о быт, о нерешенность многих социальных проблем, которые ставят людей в тупик.
- С этим трудно не согласиться, но это, к сожалению, не единственная проблема, если уж мы заговорили о завышенных ожиданиях. На мой взгляд, в Севастополе присутствует определенный эгоизм, не желая учитывать проблемы, с которыми столкнулась сегодня вся Россия. Читая комментарии в духе «а почему у нас до сих пор то и это не построено», хочется отправить людей в круиз по России — от Новгородчины до Камчатки, но без посещения столиц, с которыми севастопольцы почему-то привыкли сравнивать свой город.
- Это компенсаторика. Процесс интеграции идет параллельно с процессом перераспределения социально-политических, коммерческих и других ресурсов, и это тоже порождает социально-экономическую нестабильность и включает компенсаторику. Люди начинают выражать недовольство, апеллировать к тем годам при Украине, когда все работало в устоявшемся режиме, когда каждый занимал свою должность, каждый на своей веточке пел. Сейчас, конечно, сравнение с Украиной не ее пользу. Возвращение невозможно – Украина сама сделала для этого все, объявив блокаду Крыма. Некомфортной для многих является и та этнополитическая ситуация, которая там сложилась и из-за которой многие жители Украины уехали оттуда в полную социальную неизвестность. Все это, безусловно, сдерживает появившиеся обиды, в том числе и за карьерные срывы.
- Такие процессы всегда болезненны, хотя в комментариях читателей часто слышится и другое: что перемены саботируют оставшиеся с украинских времен чиновники. Но я не об этом. Буквально на днях слышала в маршрутке очередной разговор о том, что в Москве люди получают по 100 тысяч (что не соответствует средней зарплате даже в Москве, не говоря уже о Твери или Иркутске), а Севастополь, как всегда, обижен. В то же время в материковой России, особенно в столицах, многие недовольны, что Крым лег на плечи россиян тяжелым грузом и привел к снижению уровня жизни. И я очень боюсь, что этот обоюдный эгоизм просто разорвет страну.
- Да, России сейчас очень тяжело — тут и санкции, и подмороженный конфликт на Украине, и Сирия. Нагрузка на российский государственный организм чрезвычайно высокая. В таких условиях патриотизм особенно важен, и он никуда не ушел. Но он съедается этой бытовухой, о которой я говорил. Что касается финансовой составляющей («на все нужны деньги, а где их взять»), то нельзя обойти стороной вопрос распределения национального богатства. Проблема эта кричащая: абсолютное меньшинство владеет большей частью национального валового продукта. В Западной Европе не так, и видны механизмы, благодаря которым не так — например, прогрессивная шкала налогообложения. Наша же главная проблема как раз в том, что меньшинство конвертирует ресурсы, которых недостает всей остальной России, чтобы стать подлинно великой державой, в западные, по сути, враждебные нам банковские системы. И тем самым накачивает ресурсами не просто наших соперников, но и прямых врагов. Вот эти механизмы необходимо менять, как и ресурсное обеспечение нашей экономики: не может наш Центральный Банк являться филиалом федеральной резервной системы США и посредством прямых и опосредованных операций оплачивать американские «Томагавки». И я очень надеюсь, что Президенту удастся это сделать.
Россия без проектности жить не может
- О необходимости перемен говорится очень давно, и казалось даже, что возвращение Севастополя и Крыма что-то изменит не только в их жизни, но и в жизни всей России. Что оно заставит всех вспомнить об ответственности перед страной...
- Я тоже этого ждал, но не хватило критической массы.
- И каков ваш прогноз на будущее, которое в последнее время представляется особенно тревожным?
- В 2008 году я читал массу интересных американских экспертных материалов, в том числе закрытых. Среди них было исследование Стратфора (это американское частное разведывательно-аналитическое управление, директор Джордж Фриман) под названием «Мир-2030». В 2008 году коллектив этой американской мозговой корпорации сделал прогноз: США придется потерять Украину. Произойдет это, пишут они, в том числе из-за того, что антироссийский проект слишком дорого обходится западной экономике. Украина — это затратное машиностроение, которое имеет социальное измерение и которое нужно поддерживать. Россия в силу архаических цепочек еще может это делать, а для Запада это слишком дорого, поэтому отдадим Украину.
Но мы все вернем, пишут они, втянув Россию с ее колониальной сырьевой моделью развития в новое противостояние. Спустя 10 лет она его не выдержит, потому что измениться не сможет: слишком сильно американское лобби, слишком хорошо интегрированы в американскую систему те люди, которые контролируют сырье и обмен валют на доллар. Они не дадут России изменить ее курс. В итоге к 2030 году мир останется без России, и мы сможем накачать свои американские мышцы на развале бывшей второй сверхдержавы.
И пока, к сожалению, я вижу, что этот сценарий реален. Посмотрите на Крым. С одной стороны, присоединение – несомненная победа. С другой – это выигранный ход в проигранной партии: Крым Россия приобрела, Украину потеряла.
- Но в том сценарии, о котором вы говорите, Украину потеряли как раз США. Или вы имеете в виду втягивание нас в противостояние в Западом?
- Посмотрите, какой веер возможностей США получают через Крым в Евразии. Полное замораживание процессов евразийской интеграции, зашкаливающие антироссийские настроения на территории Украины, катализатор процессов в Белоруссии, да и на всем остальном постсоветском пространстве, торпедирование руками России одного из вариантов «китайского шелкового пути», через который китайские товары проходили бы в Европу. Получается, что американцы через Крым столкнули геополитические интересы России с геоэкономическими интересами Китая. Кстати, Китай до сих пор официально признает Крым украинским. И это тоже фактор, который со счетов не сбросишь, хотя он глубоко спрятан. Но самое главное — что на антироссийской основе американцам удалось восстановить единство Запада, который до этого был расколот.
В таком серьезном окружении Россия не оказывалась, наверное, лет сто. Запад един и мобилизирован на антироссийской основе. Следствием стал наш поворот на Восток, но российско-китайское сближение – это объятие двух медведей, которое тоже может закончиться не очень оптимистично. Хотя исторический опыт, безусловно, показывает, что конфликты России и Китая по сравнению с войнами с Западом имеют характер пограничных конфликтов, а Запад - экзистенциальный враг России уже на протяжении нескольких столетий. Кстати, такое же мировоззрение существует и на Западе в отношении России.
- Все это звучит запредельно мрачно.
- То, что мы в определённом смысле проигрываем, - следствие нашей экономической модели. Нет ресурсов, нет планирования. Необходима революция сверху, нужны механизмы отбора элиты и проект развития России. Почему запрещённое в России ИГИЛ, которое, казалось бы, должно восприниматься совершенно однозначно, внезапно становится привлекательным для нашей молодежи? Именно они, а не наши пользующиеся дешевыми технологиями оппозиционеры. Потому что у них есть проектность, они — своего рода большевики Ближнего и Среднего Востока. В России проектность была и до большевиков: Екатерина Вторая и ее греческий проект, идеология Николая Первого – единение государя, церкви и державы, Москва – третий Рим и так далее. Без проектности Россия жить не может – она начинает существовать и медленно погибать.
Жирные коты начитают объединяться с народом
- В этом смысле Крым и Севастополь тоже дали надежду на обретение како го- то нового смысла.
- Да, Крым и Севастополь отчасти вернули России цивилизационную идентичность. Это был первый на постсоветском пространстве пример, когда пророссийские движения получили какое-то развитие в реальной, а не эмоциональной политике. И я очень надеялся, что эта инерция получит развитие. Но она была заморожена.
- Давайте вернемся к прогнозу на будущее, каким бы мрачным он ни был.
- К сожалению, сегодня мы наблюдаем созревание условий для цветной революции в России. До этого их не было. Главных условий четыре: внешний субъект, разделенность элит, социальная неудовлетворенность и изоляция элитами президента. Используя разделенность элит и социальную неудовлетворенность, жирные коты начинают объединяться с народом. И если это произойдет, президенту будет очень тяжело. Поэтому его задача – открыть социальные лифты, обновить элиты, которые сейчас полностью закрыты, и наладить непосредственную связь с народом. Если такая связь есть, никакая цветная революция невозможна.
- Для этого нужны огромные усилия и очень энергичные меры.
- Система должна меняться. Заслуга президента — что он выжал из неё все, чтобы было можно, чтобы она получала максимальный коэффициент для развития в той ситуации, в которой оказалась постсоветская Россия. Но сама эта система развития не предполагает. В этом проблема. Если экономический блок правительства дает прогноз экономического роста в рамках статистической погрешности, понятно, что ни о каком развитии речь не идет.
- На ваш взгляд, объединение жирных котов с народом уже идет? И не продукт ли такого объединения Алексей Навальный?
- Да, конечно. Существование Навального как проекта ярко свидетельствует о разделенности элиты, часть которой это движение поддерживает. Если бы этой поддержки не было, не было бы и Навального. И Крым этот процесс разделения катализировал и значительно ускорил, потому что часть элиты попала под санкции, потеряла бизнес и возможность выезжать за рубеж. Хотя они и кричат «Ура, Россия», причём даже те, кто вчера ходил с либеральными лозунгами. Столько патриотов сразу появилось!
- Когда патриотизм становится привлекателен потому, что выгоден - это, на мой взгляд, просто ужасно.
- Он сегодня используется как ресурс, который пытаются противопоставить механизмам цветной революции и социальному протесту. Но это очень нерачительное использование ресурса патриотизма, который быстро загорается, но без подпитки быстро сгорает. И, конечно, патриотизм не должен быть наносным. Если не обращаться с ним бережно, он может обратиться в свою противоположность, а этого допустить нельзя.
- А еще он не должен быть принудительным и навязчивым. В Севастополе, на взгляд, с этим перебарщивают. Не скажу, что все и повсюду, но приходилось бывать на мероприятиях, в том числе и молодежных, перед которыми, кроме гимнов России и Севастополя, звучит еще пара-тройка песен на тему «Бог спасет Россию». Ничего, кроме отторжения, это, на мой взгляд, вызвать не может. Но давайте вернемся к Навальному. Имеет ли этот проект шансы на успех?
- Навальный – это часть механизма, продукт технологий, которые сегодня применяются. Может быть, даже не основная часть, но один из весомых элементов. Наблюдая за ним с начала его активности, мы видим, как эти технологии меняются и ужесточаются. По сути, цветные революции сегодня перестали быть бархатными и стали силовыми - это можно увидеть даже на примере десяти лет, прошедших между первым и вторым Майданами.
И тут как нельзя кстати использование детского потенциала. Посмотрите, как шикарно с точки зрения разработчиков все складывается: разве сможет боец Росгвардии стрелять в ребенка? У каждого есть свои дети, поэтому срабатывает психологический блокиратор. То есть идет сочетание силовых, компьютерных, гуманитарных, психологических, нейропсихологических технологий воздействия на общество. И в этом плане Навальный, на мой взгляд, некий жертвенный символ. Я не удивлюсь, что на определенном этапе его принесут в жертву и обвинят в этом власть. Игра идет серьезная, цель этого проекта — вывести Россию из игры великих держав на долгую историческую перспективу и получить за ее счет определенный ресурс. То есть построить мир за счет России и без России. Из-за ядерного оружия сделать это впрямую невозможно, поэтому приходится применять другие технологии.
Покоя нам никто не даст
- Использование в таких проектах молодежи с её естественным стремлением к переменам – один из тяжелейших моментов. Что делать, чтобы это стремление шло в нормальном русле и перемены были не разрушительными, а созидательными?
- Как бы мы ни занимали школьников и студентов в рамках нашей молодежной политики, они должны видеть социальную перспективу. Если они её увидят, если у них будет качественное образование и возможность реализоваться, то и предпосылок для цветных революций, наверное, не будет. А Навальный, еще раз повторю, – один из элементов общего механизма. Посмотрите, что сейчас происходит — по сути, в течение последних месяцев Россию втягивают в гражданскую войну. И это носит системный характер: страну расшатывают с разных флангов. Здесь выступление, там теракт. Здесь дальнобойщики, там нападение на ФСБ. Так стая гиен нападает на льва: они не сильные, но их много, и они не дают передышки. Поэтому в какой-то момент количество ран может стать критичным.
- Я бы добавила еще разномастные идиотские инициативы, призванные перессорить людей друг с другом. В последнее время им числа нет — тут и передача Исаакия, и постоянные конфликты из-за строительства храмов на важных для людей площадках, и снос пятиэтажек, и законодательные инициативы, которые нормальный человек на трезвую голову придумать не мог бы. Это не из той же оперы?
- Конечно - управленческие решения, которые формируют конфликт, дополняют картину. В частности, активно разогревается конфликт между «белой» и «красной» Россией. Гражданская война уже давно закончилась, зачем вытаскивать на свет Божий и заново разыгрывать эти противоречия? Причем часто за этим стоят государственные деятели, депутаты Госдумы. Уму не постижимо — зачем вы втаскиваете Россию в новую гражданскую войну на старых смыслах? Либо их используют, и они этого не видят, либо просто не понимают, что делают и как их действия могут аукнуться. Это очень ущербно для будущего России.
Покоя нам никто не даст, поэтому нужно помнить, что наша внешнеполитическая машина сегодня представляет собой красивую оболочку и не опирается на самодостаточную социально-экономическую систему.
Сейчас в России существуют три очень сильных запроса: первый - на социальную справедливость (и на справедливость вообще, в более широком смысле), второй - на возможность гордиться своей страной (отсюда и потребность в проектности во внутренней и внешней политике). И третий — на сильного национального лидера, который обеспечит и первое, и второе.
В России такой запрос существовал всегда, в отличие от Западной Европы — здесь объяснение уже географическое. Сейчас попытки стать великой державой делаются за счет перераспределения ресурсов из гражданского сектора в военный. Но это запредельная слишком цена в условиях того, что нас последние 30 лет грабили и продолжают грабить сейчас.
Что нам делать
- Остается лишь надеяться, что решения, о которых вы говорите, будут приняты. Ну а нам-то что делать, кроме как молиться об этом?
- Честно и качественно делать свою работу на своем месте. Не поддаваться на провокации, не втягиваться в коррупционные схемы, когда они предлагаются. Все мы хотим жить в большой и сильной России, вести достойную жизнь, знать, что в стране существует справедливость. А для этого очень важно не изменять своим принципам и исходить не из политической конъюнктуры, а из истинных национальных интересов.
В качестве примера: я, например, уверен, что англосаксонская система бакалавриата и магистратуры — один из факторов мягкой силы, навязанный нам с целью разрушить наше образование. У нас была прекрасная система специалитета. Но образование — всегда производное экономической модели. Специалитет — это специалист, а специалист - это экономика. Нет экономики — нет специалиста: всю жизнь учись, заканчивай вторую и третью магистратуру, будь вариативен, ищи себя. По большому счету, вся эта система рассчитана на то, чтобы через 10-15 лет Россия получила глубочайший кризис по части управленческих кадров. Потому что когда ты четыре года учился на экономиста, а потом уровне магистратуры стал историком, ты в итоге и не экономист, и не историк.
И это уже ощущается: я работаю в систему высшей школы 10 лет и вижу, что троечники 10-летней давности - просто корифеи по сравнению с сегодняшними отличниками. Есть, конечно, исключения, но они встречаются все реже и реже. Даст Бог, нынешний министр образования, человек с совсем другой системой координат, откажется от этой навязанной нам системы образования. Хотя... Я с большим энтузиазмом воспринял назначение Ольги Васильевой на этот пост, но понимаю, как ей сейчас тяжело. И не только в кадровом плане: система не позволяет ей вернуться к прежнему. Она может все это проговорить, но ресурсы влияния на ситуацию у нее ограничены.
- Я согласна с вашей оценкой Болонской системы, но значительная часть читателей наверняка поморщится и скажет, что мир становится все более глобальным, и только мы опять пытаемся пойти «своим путем».
- Система специалитета — не советская, как думают многие, а немецкая, адаптированная под нас. Что касается глобализации, во всем мире как раз идет процесс национализации элит. То есть будущий мир — это мир новых империй. Глобализацию ждет либо крах, либо пауза на 10-20 лет. Нам в этой обстановке важно сделать правильный выбор, и я очень надеюсь, что Россия его сделает. Я аплодирую президенту за его внешнюю политику, за его искусство айкидо, благодаря которому он с минимальными ресурсами пытается играть в большую игру. Но все внешние условия сейчас сформированы так, что дают возможность перейти к более национально ориентированному развитию России. Таких условий не было ни пять, ни даже два года назад. Мы можем найти правильные механизмы развития России. Не медленной и комфортной смерти, а развития.
- Этой красивой фразой хорошо бы разговор и закончить, но все-таки хочется спросить и о ваших пожеланиях севастопольским властям.
- Это очень трудный вопрос, потому что Севастополь тяжело воспринимает варягов. Существует даже поговорка - за Севастополем земли нет. Этому тоже есть и историческое, и политическое, и географическое объяснение. Изолированный город, население которого дважды за сто лет уничтожалось практически полностью, особый военно-морской менталитет. Да, любой варяг здесь изначально попадает в тяжелую ситуацию. Поэтому у него должна быть профессиональная, сильная команда, причем та команда, которая способна найти общий язык с довольно влиятельными местными элитами. Меняйло это сделать не удалось.
И еще одно, о чем хотелось бы сказать – не надо бояться стать раздражителем для Москвы, не боясь при этом стать раздражителем населения. В любых системах есть вертикаль. Но если тебе сверху спускают неправильное решение, ты должен отдавать себе отчет, что оно будет работать против государства. Где-то надо и поспорить, подсказать, что это только на первый взгляд хорошо, а на самом деле, если взять более широкую систему координат - это не отвечает государственным интересам и процессам интеграции Севастополя.
Беседовала Ольга Смирнова
http://sevastopol.su/news.php?...
Рекомендую:
Конец Крымской весны Севастопольский коллапс: надежды, с которыми мы попрощались
В. Горелов. «Чегевара прилетает утром…» Воспоминания сепаратиста (Полная версия)
Оценил 1 человек
3 кармы