РОЖДЕСТВО В СТРАНЕ «БЕЗБОЖНИКОВ»

Такие стихи пролетарские поэты писали во время гражданской войны.

А после её завершения, началась другая война, война с религией и Богом.

В 1922-1923 годах руководством страны были поставлены задачи по изоляции церкви от общества и минимизации её воздействия на быт простого человека. Под главный удар попали основные церковные праздники, да и сама рождественская ёлка..

КОМСОМОЛЬСКОЕ РОЖДЕСТВО

Комсомолу в те годы, как хорошо известно, выпала ответственная роль в антирелигиозной пропаганде и разгроме Церкви.

Помимо мер по отнятию церковных ценностей и физическому уничтожению Церкви, большевики составили программу замены религиозных праздников Рождества и Пасхи ‒ советскими: "комсомольским рождеством" и "комсомольской пасхой", которые устраивались в виде глумливых карнавальных шествий и нападений на верующих. Эти провокации, нередко заканчивающиеся уличными столкновениями, финансировались государством и широко рекламировались в газетах.

 Специальный циркуляр рекомендовал комсомольцам в рождественские дни повсеместно обходить дома с красной звездой и пением революционных песен, «славя Советскую власть по примеру того, как подростки славят рождество», и устраивать «красные ёлки», украшенные вместо фигурок ангелов и младенцев в колыбели пятиконечными звездами и гирляндами красных флажков. Кое-где комсомольцы запланировали к Рождеству публичное сожжение деревянных моделей храмов всех религий. Начинался комсомольский «штурм небес».

Вот как такое сатанинское празднование "комсомольского рождества" описывала газета "Трудовой Дон":

«7 января 1923 года комсомольская и рабочая молодежь не испугалась «гнева Господа» и открыто, с пением революционных песен под красными знамёнами выступила против буржуазной религии... Более 3 тысяч человек рабочей молодежи штурмовали небо... Вот была работа: богов жгли, как чертей, а черти пылали, как солома. Их тащили со смехом на Таганрогский проспект…Богов жгли в самом центре города...

Чучела богов дымили как цигарка махорки, свёрнутая из вырванного листа подмоченной Библии. Наконец, под взрывы хохота сожгли попа с картонным крестом… Днем в воскресенье вокруг Собора св. Александра Невского был крестный ход. Комсомольцы ходили с чучелами богов и святых…Чучело Николая Чудотворца в одной руке с крестом, в другой ‒ с самогоном…

На углу Таганрогского проспекта и улицы Энгельса пятерых богов приговорили: ‒ К высшей мере наказания – сжечь! Вспороли им соломенные животы и подожгли. Это были Иегова, Христос, Аллах, Озирис, Будда. Николая Чудотворца сожгли шестым.…Возле каждой церкви жгли чучела этого божества… Стреляли вверх ракеты… На тротуарах ‒ людское море голов. Праздная толпа выстроилась шпалерами по улице Энгельса… Над комсомольцами высятся хоругви из рогожи…»

Как писали газеты, «невиданное зрелище узрела богобоязненная московская обывательщина». По Петровке, Садовой и Тверской протянулся нескончаемый людской поток, а над ним колыхались тысячи флагов, картонных фигур, плакатов, гласивших: «Религия – опиум для народа», «Человек создал бога по образу своему». В грузовиках везли «низложенных богов»: седобородого «Бога-отца» в окружении «святых», жёлтого Будду, вавилонского Мардука. Ряженые изображали раввинов, ксендзов, но больше всего, конечно, было «попов» с приделанными бородами и одетых в священнические облачения, конфискованные или попросту украденные из храмов. Они громко обещали верующим потусторонние блага, при этом алчно потирая ладони. Среди толпы с визгом бегали чёрно-красные «черти» в масках с рогами.

Красочные плакаты с надписью «1922 раза Богоматерь рождала Христа, а на 1923 раз родила Комсомол» изображали Богородицу, с ужасом взиравшую на младенца – тот держал в руке книгу «Исторический материализм», а голова его была увенчана красноармейским шлемом. Перед церквами карнавал делал остановки и «служил молебны», распевая «Монахини святые, все жиром налитые» и «У попа была собака». «Комсомольский поп» зычно возглашал: «Радуйся, о Марксе, великий чудотворче». Богохульники, глумливо складывая руки и ругаясь, получали от него «благословение». На чёрном гробу с «мощами» восседал фальшивый «монах».

Ораторы вдохновенно обличали на митингах «классовую сущность» религии, выкрикивая: «Все в Союз безбожников!», «Да здравствует Пятилетка!», «Церкви под школы!», «Колокола на тракторы!». Уже в сумерках начались танцы, запылали сложенные пирамидами тысячи икон, загорелись ёлки – символы «буржуазного праздника прошлого»

Среди огромной толпы то там, то здесь стихийно вспыхивали костры из икон, церковных книг, карикатурных макетов, гробов религии. Корреспонденты восторженно описывали инсценировку, показанную недалеко от Парка культуры, на катке «Красные Хамовники»: «Боги и попы с церковными песнями бросились, махая крестами, на «пятилетку», появился отряд будённовцев и дал залп, от выстрелов загорелась церковь, церковь сгорает; этот пожар церкви был показан чрезвычайно эффектно»

Мастерские Мейерхольда в срочном порядке работали над кощунственными спектаклями «Ночь под рождество в комсомольском клубе» и «Непорочное зачатие». Рабочей молодёжи показывали кино и читали доклады, разоблачавшие «экономические корни» и «языческое происхождение» Рождества Христова, чтобы доказать – в праздниках нет ничего святого.

Не надо нам раввинов, не надо попов.

Бей буржуазию, дави кулаков...

Чем кадилами вить кольца,

богов небывших чествуя,

мы в рождестве комсомольца

повели безбожные шествия.

Практически по всем городам России комсомол «дал бой религии», проведя на Рождество массовые антирелигиозные демонстрации с ряжеными, факелами, оркестрами и пением революционных песен. Во многих местах церковные службы были перенесены или отменены из стремления избежать столкновений с безбожниками.

В Курске безбожный карнавал с песнями подошёл к монастырю, где устроил сожжение «богов всех времён и всех народов» с плясками у костра и прыжками через огонь. В Липецке поставили кощунственный спектакль «Три Иисуса» и организовали лекцию, в которой высмеивали непорочное зачатие. В Богородске состоялся политический суд над верующей молодёжью, в Гороховце – над игуменом. Завершался революционный праздник в клубах, называемых также «новыми церквами», где вокруг «комсомольской ёлки» отплясывали активисты в костюмах «волхвов», «буржуев» и прочих «святочных» персонажей.

Комитеты комсомола хвалились в своих отчётах, что «наделали громадный шум среди обывательщины». Народ при приближении карнавальных процессий, не желая смотреть на богохульства, отвратительные даже для неверующих, закрывал ворота и гасил огни в домах. В Полтаве после антирелигиозного шествия пьяные комсомольцы отправились на окраины города, где требовали от жителей впустить их в свои квартиры для колядования, угрожая расправиться с «ослушниками Советской власти», что привело к избиению безбожников возмущёнными рабочими. Антирелигиозная комиссия была обеспокоена «глухим раздражением в крестьянских массах, антисемитическими настроениями, возможным неурожаем, который мог бы быть использован, как результат безбожия».

Но не все так было гладко, как рапортовалось в газетах.

Появлялись и критические отчеты на богохульных празднества комсомольского Рождества. Например:

Из Петрограда сообщают: «Было скучно. Вечера начинались антирелигиозными лекциями, повторяющимися из года в год. Затем следовала концертная программа из цыганских песен. За цыганщиной следовали пошлейшие куплеты, а затем танцы. Начались скандалы. Не помогли даже конные милиционеры. Было много пьяных».

В Москве музыканты исполняли «фокстрот дыбом». На мотивы фокстрота начались жизнерадостные физкультурные танцы. Всю ночь вызывалась скорая помощь. Алло! проломили голову! Опоили водкой! Работница отравилась алкоголем. В пьяном виде зарезали рабочего. В бессознательном состоятии найден неизвестный человек с бутылкой в кармане. Пьянка кончилась поножовщиной. Пьяные ошпарились кипятком. Нервный припадок от перепоя. Пьяный выпал из окна... Зарезали глухонемую девушку и т. д. и т. д. Не на все случаи скорая помощь выезжала. Не хватало автомобилей. Свыше 50 человек умерли от пьянства»

Официальная история Рождества в Советской России закончилась в 1929 году, когда оно перестало быть выходным днем. «В рождество не дадим ни одного прогула!» – так звучал лозунг тех дней.

«Бесповоротная и полная ликвидация празднования «рождества», начатая в этом году, превращение его в рабочий день — одно из новых крупных завоеваний на пути перестройки рабочего быта на новых культурных и социалистических началах», — отмечала «Красная газета»

ЕЛКИ ПОД ЗАПРЕТОМ

Не только отмена Рождества, но и саму елку объявили вредным пережитком. В 1927 году журнал «Огонек» опубликовал критическую статью: «До сих пор вместе с кружением вокруг дерева родители стараются привить детям ростки религии. Религиозные родители под видом «веселой елки» навязывают детям «боженьку» и другие небылицы вроде «рождественского деда». Большой вред приносит культ елки лесам. Давно уже следовало бы положить предел и мистическому вредному поклонению елке, и порче лесов. Мы надеемся, что агитация союза безбожников окончательно сломит бессмысленный обычай. Вместо того чтобы ставить елку на крест, поставим крест на елку!

Осенью того же года объявлялась «первая безбожная пятилетка», преследовавшая цель «полного обезбоживания страны» и «ликвидации всех остатков религиозного быта».

В декабре советы запретили продажу ёлок и «ёлочной дребедени» «для использования в связи с религиозными обычаями и обрядностями». За исполнением наблюдала милиция, виновных в нарушении наказывали штрафами и принудительными работами.

В преддверии Рождества принимались решения и о массовом закрытии и сносе храмов, изъятии церквей под клубы и школы. За неделю до светлого праздника был взорван собор Чуда Михаила Архангела в Чудовом монастыре в Кремле. Трудовые коллективы заводов и фабрик, соревнуясь друг с другом, принимали решения о сдаче церковных колоколов на нужды промышленности.

По примеру Ленинграда повсюду появлялись «безбожные» цеха, подмосковный Подольск было предложено переименовать в город Безбожный. В сочельник в рабочих клубах устраивались антирелигиозные лотереи и конкурсы на «лучшего безбожника». Трудящихся, мужчин и женщин, принуждали подписывать формальные заявления об отступничестве от религии с хулой на Бога, под угрозой лишения их жилья, карточек на хлеб и одежду.

К рождественским дням были приурочены конкурсы на сдачу икон, церковных книг. К примеру, рабочие «Пролетарки» в Твери вынесли из своих общежитий и квартир для публичного уничтожения 1200 икон, шахтёры рудника «Красный Профинтерн» в Енакиеве собрали 870 икон.

В витринах магазинов были устроены антирелигиозные выставки, повсюду раздавали атеистические листовки и проходила запись в Союз воинствующих безбожников, втрое увеличившего свою численность.

Председатель Союза безбожников Ярославский настаивал на привлечении к антирелигиозной деятельности и детей. Особое внимание уделялось школам и пионеротрядам. Из дошкольных учреждений отчитывались, что переходят к «воспитанию активных безбожников». В детские сады приходили пионеры и разъясняли малышам, что «рабочие, крестьяне и их дети не должны праздновать рождество и устраивать елку. Коммунисты, комсомольцы, пионеры не празднуют этого праздника, а будут разъяснять и уговаривать всех, кто еще не знает, чтобы не праздновали буржуйских праздников». «Праздновать рождество – значит праздновать рабство с невежеством!» – заявляла «Комсомольская правда»

В каждой школе и в детских садах висели плакаты с лозунгами вроде «Пахнущих ладаном ёлок не надо нам!», «Родители, не сбивайте нас с толку – не делайте рождества и ёлку!»

Журнал «Чиж» опубликовал стишок обретающегося в детской литературе поэта-авангардиста Введенского «Не позволим», в котором были такие слова:

Только тот, кто друг попов,

Ёлку праздновать готов!

Мы с тобой – враги попам,

Рождества не надо нам.

Из года в год люди собирались на антирождественские митинги, завершавшиеся танцами и сожжением ёлки. Лишь в немногих семьях теперь осмеливались тайно ставить ёлку на Рождество, плотно занавешивая окна одеялами, чтобы не было видно с улицы. Неся к себе запрещённое дерево, его распиливали на две-три части, которые прятали в мешок от комсомольских патрулей, а уже дома снова скрепляли вместе при помощи шины. Но и по домам ходили проверяющие, высматривая ёлки.

Тем не менее, в антирелигиозной борьбе опять наметился спад, а работа Союза воинствующих безбожников, формально разросшегося до 6 миллионов членов, начала разваливаться, несмотря на громкие рапорты об успехах.

«Ком. Правда» с горечью отчитывалась:

«Проведение комсомольского Рождества ярко выявило все неблагополучие наших дел на антирелигиозном фронте. Мы очень бедны по части методов и форм борьбы с церковью. Та халтура, которая явилась полновластной хозяйкой на клубных подмостках очень ненадежное оружие против такого сильного врага, как религия.

И только в середине 1930-х власть решила несколько "понизать градус классовой борьбы", дать людям положительных эмоций, дабы как-то воплотить новый лозунг про "жить стало лучше - жить стало веселее!" Появилась знаменитая статья Постышева "Давайте организуем к новому году детям хорошую елку!", и все органы власти живо откликнулись!

Вот с этого момента и берет свое начало уже советская елка.

Декрет Совнаркома вводил публичное официальное празднование Нового года, но не Рождества. При этом ёлочное веселье выпадало на время строгого поста у православных христиан. Поспешно разрабатывался советский новогодний ритуал, наполнивший иным смыслом былую рождественскую традицию. Ёлка из рождественской превратилась в новогоднюю. Венчала её уже не восьмиконечная Вифлеемская звезда, а красная пятиконечная, а игрушки изображали не только зверей и птиц, но и «героев революции», а на шарах были помещены портреты Ленина, Сталина, Маркса и Энгельса.

Попыток отменить ёлку больше не было, но про то, что она когда-то была не новогодней, а рождественской, стараются не вспоминать до сего времени...

Так начиналась эпоха тотальной войны с Богом, продлившаяся долгие 70 лет…

Но в итоге коммунисты проиграли.

Потому что - вера в Бога сильнее, чем вера в коммунизм...