БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ

Из Священного Писания известно, что человечество ожидает конец света. Когда это будет? У евангелиста Марка читаем слова Христа: «О дне же том, или часе, никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, но только Отец». Неопределённость с датой конца света, страх перед его приходом всегда трезвили христиан, понуждали их к спасительному бодрствованию. Хочу ли я увидеть неминуемый конец света? Конечно, нет. Я желаю умереть тихо, мирно, непостыдно, отпетым Церковью, зная, что приход антихриста будет ужасным зрелищем, дети будут без счёта гибнуть на глазах у родителей, родители на глазах у детей. Святые отцы просили Бога отдалить наступление этого времени. А могу ли я повлиять на сроки? Наверное, да. Бесчинной, греховной, нераскаянной жизнью приближу бедствия; покаянной, избегая грехов – пусть ненадолго, на несколько минут, но отсрочу. Только ведь я не один, нас, христиан, много. Но удержать этот мир, который порывается к гибели, всё труднее.

Посмотрите, как исполняются заповеди. Например: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим». Я как-то возмутился, что рекламные ролики по всем центральным каналам крутят одновременно: не сговор ли это, чтобы лишить зрителя возможности выбора? И услышал в ответ от одного парламентария: «Деньги – это святое». Вспоминаю, что ещё недавно люди не поклонялись мамоне как божеству, но то время ушло.

Или вот заповедь: «Не произноси имени Господа всуе». На селекторном совещании один руководитель стыдит другого: «Побойся Бога, креста на тебе нет». Спустя какое-то время начинаю с ним разговор, а он шарахается от меня как чёрт от ладана, оказывается некрещёным и вообще неверующим.

Далее: «Помни день субботний». Расстрелянный митрополит св. Серафим (Чичагов) после первой русской революции писал, что Россию губят ярмарки, которые начинаются в канун праздников, отвлекая людей от богослужений. Сейчас их заменили для многих поездки на дачи. Помню, спросил отца Михаила Козака, за что же пророков побивали камнями. А он в ответ: «Подойди в воскресный день к автопавильону, к дачному автобусу, вытащи ключ из замка зажигания, а пассажиров направь в Свято-Вознесенский храм рядом. И что тогда от тебя останется?»

«Не убий». В стране совершаются миллионы узаконенных убийств – аборты. Действует огромная армия убийц: несостоявшиеся родители, бабушки, дедушки, подруги, медработники и так далее. На какое счастье может рассчитывать народ, для которого убийство – это обыденность.

«Не прелюбодействуй». Почти невозможно отыскать людей, которые всерьёз воспринимают эту заповедь, наоборот, жертвуют семьями, счастьем ради удовлетворения похоти.

И так с каждой из десяти заповедей, отринув которые, народ мучается, страдает. Мне один молодой монах рассказывал после очередного отпевания сверстника, что из его друзей и знакомых умерло уже два десятка. И только один – своей смертью, от болезни сердца. Остальные – кто убит в криминальных разборках, кто погиб от пьянства, кто руки на себя наложил. Это же массовая гибель, страшнее войны!

Почему всё это происходит? Я много лет полагал, что в силах помочь хотя бы тем, кто рядом. И лишь недавно вдруг со всей ясностью осознал, что бессилен что-то сделать, если сам человек не захочет спастись. Прошлой осенью к нам в скит пришёл один мужчина. Три дня он пролежал, отвернувшись к спинке дивана, потом начал приходить в себя. Я сразу объяснил, что мы здесь собрались ради спасения, если у тебя другая цель – вряд ли уживёшься. Работал он неплохо, и отношение к нему было хорошим. Правда, в храм этот человек ходил нечасто, курил и, что самое плохое, своевольничал. Не припомню, чтобы хоть одну мою просьбу новый трудник выполнил как следует. Это не было случайностью. Нам как-то собаку подарили, здоровую такую, и я видел, как этот человек её выгуливает. На коротком поводке, лишая всякой свободы, командуя без нужды. Вот так же он и меня пытался приручить, навязать свою волю во всём. Однажды начали строить теплицу. Смотрю: материалов не хватает, и заранее догадываюсь, где наш строптивец попытается их найти. Поэтому при всех говорю ему за утренней трапезой: «Деревья не трогай». Дело в том, что у нас скит расположен в сосновом бору, и мы им дорожим, каждое дерево как родное. Через два часа возвращаюсь, гляжу: тащит свежее бревно. Тут терпение моё закончилось. Впрочем, расстались неплохо. Помолились вместе, дал денег на дорогу, обменялись подарками.

Через две недели возвращается с женой, оба немножко нетрезвые, но это ладно. Говорит: «Дайте нам дом, жить негде». Начинаю думать, чем помочь. Семейная пара в скиту – не дело это, но что-то придумать можно. Обзваниваю знакомых, уже и план начал рождаться – построить небольшое селеньице для православных семей. Выхожу с деньгами к этой паре, чтобы первое время продержались. И что вижу? Бывший трудник успел отвязать нашего здоровенного пса и выпустил его на улицу. Попадись этой собаке кто навстречу, не знаю, чем могло закончиться. Даже человек неробкого десятка, но со слабым сердцем может получить инфаркт, увидев, как на него несётся такая зверюга.

И вот тогда-то начал я сознавать, а утром на литургии понял окончательно и содрогнулся от мысли, что ВСЁ, что я сделал для этого трудника, пошло ему во вред и дальше будет то же. Дверь храма была во время службы открыта, и видно было, как сидят они на крыльце – две беды, этот мужчина с женой, такой же строптивой, ждут помощи. Больно за них, но не будет толку, пока нет хотя бы у главы этой семьи царя в голове. Он ведь давно мается: то при одном, то при другом приходе устроится, а молитвы «Отче наш» так и не выучил. Бог ему не нужен. И это образ нашего народа, которому Господь так хочет помочь, но без воли, желания людей сделать это невозможно.

Разговорились тут недавно, что это такое – иметь царя в голове. Один говорит дочке: «Царь – это цель в жизни». «Нет, – поправляю я, – Царь – это Бог». Ведь цель может оказаться и суетной, и ложной.

Назавтра иду к близкому человеку на день рождения. Спросил его, что подарить. «Ничего не надо, – говорит, – лучше просто приди, посиди со мной». Вот если бы наш народ к Богу так относился, не требуя того, что навредит, а искал общения с Ним – какая бы хорошая жизнь настала!

Игумен Игнатий (Бакаев)