Святейший Патриарх Сербский Павел I : "Мы не выбираем ни страну, где родимся, ни народ, в котором родимся, ни время, в котором родимся, но выбираем одно: быть людьми или нелюдями".
На фото: Патриарх Сербский Павел едет в Патриархию
Страдания, перенесенные им в бытность епископом Рашско-Призренским, нашли продолжение в виде разных других тягот, с которыми он столкнулся после своего переезда в Белград и вступления в должность сербского патриарха. Именно в то время начинался распад предшествующего государства (Социалистической Федеративной Республики Югославия), за чем последовали войны, разного рода давление и ультиматумы из-за рубежа, все более тяжелый экономический кризис, межпартийная борьба…
Коммунизм пал, но и в дальнейшем во многом сохранилось старое (сформировавшееся в то время) представление о месте и роли Церкви в обществе… Многие и дальше считали ее лишь некой «общественной организацией», которой принадлежит ровно столько места, сколько дозволяется государством.
В центре Белграда 9 марта 1991 года были организованы грандиозные демонстрации, которые в несколько ином виде будут продолжаться в течение нескольких следующих дней: на площади Теразия на демонстрации собирались сторонники оппозиции, а в районе Ушче — сторонники власти. Ситуация грозила дойти до столкновений. С импровизированной трибуны у «Теразийской чешмы» патриарх Павел обратился к собравшимся студентам:
«Братья, чада святого Саввы и славных предков наших, пришел я сюда с трона святого Саввы попросить Вас в интересах всего рода нашего, чтобы, имея в виду общий интерес в столь тяжких обстоятельствах и бедствиях народа нашего, мы обсуждали бы все эти вопросы наши там, где это следует делать, мирным образом и чтобы разошлись в мире…”
Его речь прервал чей-то свист, который, однако, сразу же прекратился.
«Пойду я и на ту, другую сторону, и их тоже попрошу в столь тяжких обстоятельствах разойтись… Все это наш народ. Разве нужно нам сегодня купаться в крови?!»
Потом слово взял актер Бранислав Лечич (который после событий 5 октября 2000 года станет министром культуры), недостойным образом обратившись к патриарху: «Просим Вас, отче, не напускайте заячьего страха на нас!»
И позже патриарх Павел часто будет вынужден просить и тех и других «снизить тон».
С непониманием сталкивался он и в самой Церкви. Перипетии военных действий (в Боснии и Герцеговине) привели к раздору между политическими лидерами по разные стороны Дрины. Необходимо было, в конце концов, заканчивать войну в Боснии и Герцеговине и в Хорватии, назначены были переговоры в Дейтоне. Руководители Республики Сербской (в Боснии и Герцеговине) и СР Югославия (Сербия и Черногория) не имели согласованной позиции. Возникла идея, что ее можно было бы достичь при посредничестве или в присутствии кого то, кто обладал бесспорным авторитетом для обеих сторон. Единственным, кто мог стать таким лицом, был патриарх Павел.
Переговоры велись в Добановцах, возле от Белграда. Патриарх просил, чтобы «взаимные разногласия были бы на время забыты» так, чтобы «после войны по-братски разобраться и простить друг друга, если есть за что» .
Достигнута была договоренность о совместной позиции на мирных переговорах, при этом обе стороны должны были выставить по три участника, с тем чтобы в случае разногласий между ними решающее слово принадлежало бы главе делегации — президенту Сербии Слободану Милошевичу. Все поставили свои подписи на этом соглашении, в самом конце, а в качестве свидетеля подписал его и патриарх Павел, посередине листа.
Некоторым владыкам это пришлось не по нраву. Епископ Рашско-Призренский Артемий пишет патриарху Павлу открытое письмо, в котором просит о «разрешении и разъяснении» некоторых его недоумений, в то же время заявляя свою позицию, что «единственная делегация», которая определена для переговоров в Дейтоне, есть «лишь пустая вывеска, за которой и посредством которой полная власть отдается одному-единственному человеку — Слободану Милошевичу, чтобы он своевластно и своевольно решал вопрос о дальнейшей судьбе всего сербского народа и всех территорий, на которых веками проживает этот народ» .
Ввиду подобного негодования в прессе даже рассматривалась возможность отставки патриарха… После завершения переговоров в Дейтоне и подписания окончательного мирного соглашения в Париже Архиерейский Собор СПЦ на своем внеочередном заседании
21 и 22 декабря того же 1995 года аннулирует подпись патриарха. В официальном заявлении, принятом на заседании высшего церковного органа, говорится: «…с учетом того, что Свято-Саввской, миротворческой ролью Его Святейшества патриарха г. Павла исключительно как свидетеля и примирителя братьев при подписании документа в связи с договоренностью народных представителей от 29 августа сего года злоупотребили и ошибочно ее истолковали, Святой Архиерейский Собор его подпись на этом соглашении считает ничего не значащей и Церковь ни к чему не обязывающей, ограждая себя от его последствий».
Несколько ранее Архиерейский Синод в одном из своих обращений, направленных ко «всем международным деятелям», пояснил, что подпись патриарха «ни в коем случае не означает, что он лично или Церковь вообще стоит за конкретными инициативами подписавшихся под документом лиц, или принимает как свое все то, что эта группа ответственных народных представителей или отдельные ее члены примут или решат в близком или отдаленном будущем.
Его Святейшество патриарх и по своим обязанностям первого пастыря и духовного отца, и по зову своей совести присутствовал на переговорах наиболее ответственных лиц из числа сербского народа в качестве свидетеля и морального гаранта, как это уже и было объявлено. Он, как и всегда, призвал братьев к примирению и единству, к общей ответственности за судьбу народа в эти решающие времена, что нашло отзыв и в их осознании серьезности момента и собственной ответственности.
Однако от самих ответственных представителей зависит, в какой мере будет уважена соборность решения, на них же ложится и ответственность за поступки и решения, которые они уже приняли и будут принимать в будущем. Ответственности с них никто не сможет ни снять, ни принять на себя, даже патриарх и Церковь, которую он представляет» .
Отдельные владыки и после того не оставили патриарха в покое. Два года спустя, в 1997 году, было «сконструировано» целое дело, посредством которого хотели продемонстрировать, как сербский первоиерарх якобы не проявляет достаточной заботы о церковном имуществе, и которое могло бы побудить его подать в отставку. Договор, в соответствии с которым Церковь сдала в аренду свечную фабрику в Сремских Карловцах одному из белградских предприятий, со стороны некоторых владык был представлен как договор о продаже.
Членам тогдашнего Синода был представлен некий юрист со стороны, который должен был дать именно такое толкование: с подписанием соглашения свечная фабрика подверглась отчуждению, а не передаче в аренду. Конечно, поскольку это был чисто юридический вопрос, не терпящий двусмысленности, не потребовалось больших усилий, чтобы показать, насколько эти обвинения необоснованны. Вскоре после этого договор об аренде, который был исключительно выгоден для Церкви, был расторгнут, так что тенденциозность высказанных обвинений была подтверждена и таким образом.
«Спорная» свечная фабрика и сегодня остается в собственности Церкви.
Одновременно с этим, пока выдвигались подобные обвинения, отдельные владыки (из числа тогдашнего состава Синода) попытались взять на себя некоторые из прерогатив, относящихся к ве1дению патриарха, среди которых были и полномочия распорядителя счетов Патриархии. Поскольку речь шла о противоправном решении, естественно, оно не могло быть реализовано.
В то время, в конце 1997 года, случилось так, что патриарх серьезно заболел двусторонним воспалением легких. Он должен был отправиться на лечение в больницу имени св. Саввы рядом с центральным железнодорожным вокзалом в Белграде. Однако, невзирая на проблемы со здоровьем, он вынужден был покидать больницу и отправляться председательствовать на заседаниях Синода. А Синод заседал тогда два раза в неделю, по вторникам и четвергам, и только иногда один раз в неделю, по воскресеньям. Потом, по окончании заседания, патриарх возвращался на больничную койку.
И позднее, когда его возраст все более давал о себе знать, всякий раз, когда он заболевал, находился, к сожалению, кто-то из владык, им рукоположенных, кто, по причинам, известным лишь ему самому, ставил вопрос о его возможной отставке. Хотя на протяжении всего этого времени он был одной из фигур, пользовавшихся наибольшим доверием у сербского общества, и во всем мире его уважали как одного из самых великих духовников своего времени.
Из-за своей неуступчивости там, где для него не могло быть компромиссов, патриарх часто бывал неудобен и для государственной власти. В 1998 году праздновалось 800-летие Хиландара, сербского монастыря на Св. Горе. По такому случаю организаторы Международной книжной ярмарке в Белграде запланировали, что это самое значительное культурное мероприятие в Сербии откроет именно Его Святейшество патриарх Сербский Павел.
С его стороны согласие было получено. Но не согласие со стороны государственной власти. Как позже объяснял Огнен Лакичевич, директор Объединения издателей и книготорговцев Югославии, которое и выступало организатором этого мероприятия, к нему пришел некий высокопоставленный представитель власти и тоном, не терпящим возражений, заявил, что «патриарх не может открывать книжную ярмарку» .
После такого приказа, чтобы избежать нежелательных последствий, один из организаторов ярмарки, известный сербский издатель из Лозанны (Швейцария) Владимир Димитриевич прислал патриарху письмо с просьбой отказаться от предполагаемого выступления и от участия в открытии ярмарки. В полном виде это письмо гласит:
Ваше Святейшество,
Велика была наша радость узнать, что Вы откроете в этом году книжную ярмарку в Белграде.
Так, как Вы, никто бы не смог оказать честь знанию и книге в год, когда мы празднуем 800-летие нашего святого Хиландара.
Однако мои друзья, а также г-н Огнен Лакичевич, директор этой ярмарки, стали свидетелями недовольства и давления, почему и опасаются, как бы вокруг всего этого в нашей и без того отвратительной прессе не возникла полемика, способная повредить и книге, и ярмарке, и особенно Вам.
И я обеспокоен этими слухами. Поэтому прошу Вас ради блага всех нас воздержаться от этого выступления и от участия в открытии ярмарки.
Все мы желаем, чтобы Вы, как и всегда, были бы нашим святым и возвышенным пастырем. Мы должны беречь Вас, ибо Вы сейчас наша единственная точка отсчета.
Как только я буду в Белграде, приду Вас навестить.
Ваш во Христе
Владимир Димитриевич
Патриарх отказался, и ярмарку открыл украинский поэт Борис Олейник.
Оценили 3 человека
7 кармы