«В пятницу 24 февр. 1917 года в Таврическом дворце происходило заседание Государственной Думы. То было последнее заседание, о чем, впрочем, никто из заседавших и не подозревал.
В Петрограде шли безпорядки, толпы голодающих бездельников безпрепятственно шлялись по улицам и вопили о том, что правительство морит народ голодом, заставляя бедных людей платить за фунт хлеба по десять копеек и выдавая при том всего по два фунта на человека.
Дух искусно раздуваемой крамолы, безсмысленного недовольства и явно подготовляемой измены незримо носился над Всероссийской говорильней. Под самый конец заседания на ораторской кафедре появляется взволнованный депутат в рясе с большим крестом на груди — типичный для того больного времени поп, окончательно впавший в прогрессивное помешательство. Бледный, прерывающимся, но все же нарочито елейным тенором сверхпрогрессивный батюшка сообщает смолкшей Думе, что на Невском проспекте у Николаевского вокзала он сделался очевидцем знаменательного события: казаки зарубили полицейского пристава, требовавшего стрельбы по бунтовавшей толпе...
Выражение лица, тон сообщения, вся фигура распропагандированного попика являли злорадство и торжество: наконец-то дождались! Пришло-таки наше время... Большинство Государственной Думы приветствовало радостное сообщение рукоплесканиями. Разумное меньшинство еще не хотело верить.
Но заволжский поп не лгал. Казаки 4-го Донского полка действительно зарубили полицейского офицера и тем положили начало великой радостной «безкровной» Революции семнадцатого года.
Прогрессивный батюшка недолго наслаждался благами столь радостно воспринятой им Революции: не прошло и полутора лет, как в числе множества других прогрессистов и революционеров он погиб у себя за Волгой вместе со всею своей семьей, ненароком задавленный падающей Россией. Высший Судия уже призвал к отчету грешного иерея, и нам не след судить его.
Казаки 4-го Донского полка, а не Волынский запасный полк начали военный бунт и положили первый камень в основание царства зловещего Лейбы Троцкого-Бронштейна.
Не на радость, не на счастье свое нарушили когда-то верные долгу донцы присягу Царскую.
Не долго покуражились и попировали казаки среди ошалевшего от свобод, крови и водки петроградского пролетариата. Не помогли ни красные банты на казакинах, ни Красные Знамена над сотнями, ни красные Казацкие Советы.
Иудейский Интернационал сполна использовал казаков для революции, а когда гнусное дело с помощью казаков было сделано, немедленно обратил свое змеиное жало против достояния и жизни самого казачества.
И вот уж летом 17-ого года по тому же Невскому проспекту мимо того же Николаевского вокзала прошла похоронная процессия. То хоронили товарищей-казаков, предательски перебитых на улицах «свободного» Петрограда залпами товарищей-красноармейцев.
Чем дальше в лес — тем больше дров.
Отравленные революционными лозунгами, утратившие здоровое понимание жизненной связи казачества с Россией, потянулись нестройные казачьи таборы с севера, запада, Кавказа, Сибири, Азии к себе домой на тихий Дон, на полноводную Кубань, на бурливый Терек.
Закружились казаки в кругах, нарадовались на Радах, завеличались во Всевеликих войсках. Не столь умные, сколь лукавые головы казачьих верховодов из Парижа, Женевы и Лондона замыслили полное расчленение России и создание великой Всеказачьей Федеративной республики.
И вот прошло четыре года безцарствия.
Ушедшее от войны на фронте казачество четыре года воевало у себя дома, четыре хмельных революционных года казачество истощалось в самоистреблении на радость и во славу Интернационала. Выстрелом в сердце покончил свою жизнь атаман Каледин, убит атаман Митрофан Богаевский, убит атаман Дутов, живьем растерзан атаман-республиканец Караулов, бомбой разорван республиканский генерал забайкальский казак Корнилов...
В междоусобной бойне во славу Революции погибли не только верхи и цвет казачества, на три четверти истребилось и все рядовое население. На Кубани и Тереке в станицах из мужчин остались лишь старики и подростки, а на Дону, почитай, одни женщины и дети. В настоящее время уцелевшие остатки казачества либо гибнут в рядах красной конницы, сражаясь с восстающим русским народом, либо укрываются в горах Кавказа и кубанских плавнях и живут разбоем, либо влачат жалкую жизнь по лагерям интернированных в Турции, Египте, Сербии, Польше, Германии.
Одного казачьего полковника спросили: отчего вы противитесь формированию Добровольческого отряда из казаков?
Казаков надо беречь для завода, последовал эпический ответ. На Дону одни бабы остались. Если последних казаков перебьют, то и обсеменить будет некому...
Ужасно то, что в этом циническом заявлении нет ни капли преувеличе ния. Казачество действительно близко к полному уничтожению. Еще несколько лет самостийных свобод и республиканско-федеративных радостей — и от Всевеликих войск и Державных рад останется одно пустое место.
Конечно, казак Харламов в Париже и казак Ефремов в Женеве уцелеют во всяком разе, уцелеют и несколько сот им подобных «казаков» из числа тех, что безповоротно продались иудейскому Интернационалу и самоопределились по масонским ложам.
Но для обезлюдевших казачьих пустынь будет ли какой прок от прозябания этих предателей казачества? Еще не все погибло, казаков остается еще довольно не только «на семя», еще есть время для сознания своей вины перед матерью-Россией» еще не поздно повиниться перед Батюшкой Царем и вернуться на единственный спасительный правый путь. Казаки еще могут спасти свою жизнь, своё достояние, свое великое будущее.
Для этого казаки должны раз навсегда отбросить пагубное заблуждение о возможности существования казачества вне России, отдельно от России. Казаки должны раз навсегда усвоить непреложный факт, что казачество было и есть плоть от плоти, кровь от крови русского народа и что отсекаемый от тела член неизбежно умирает.
Либо жизнь, общая с Россией, либо смерть.
Среди казаков есть истинный вождь, у казаков есть природный атаман.
Если этот человек вовремя сознает свой великий долг перед Россией и казачеством, то он поведет казаков по пути спасения, и казаки пойдут за ним до последнего конца.
Путь спасения для казачества ясен и открыт.
Надо проклясть самую память гнусного дня 24 февр. 1917 г., надо бесповоротно порвать со всем, что только пахнет революцией и ее завоеваниями, надо честно и смело вернуться к дедовскому кличу: за Веру, Царя и Отечество! Надо вплотную соединиться с раскаявшимся и опамятовавшимся русским народом, дружно ударить на врагов рода христианского и восстановить общими усилиями величественное здание Империи Российской.
Остальное, с Божией помощью, все приложится, и из рук законного Царя казаки получат и законные вольности, и действительные права, и сытую жизнь.»
* * * *
Текст приведён по книге "Войны тёмных сил", Москва, 2002
Источник: Алексей Иванов https://m.vk.com/wall398919334_2206
Оценили 0 человек
0 кармы