Тайна гибели АПЛ «Курск». Мистификация века. Часть четвертая. Экипаж.

     Все, что написано и сказано официальными лицами о последних часах или даже днях (!) жизни выживших во время взрыва членов экипажа "Курска" - ЛОЖЬ! 

     Корабельный Устав гласит: "Никто не имеет права покинуть аварийный отсек!" Это - закон! После объявления аварийной тревоги, а ее может объявить любой член экипажа, обнаруживший задымление или поступление воды, подводники занимают в своих отсеках места согласно штатному расписанию по аварийной тревоге. Переборочные люки задраиваются, кремальеры (запоры) блокируются. Никто не откроет вам люк, даже если вы будете умолять: каждый выживает или погибает в своем отсеке. Только таким жестоким способом можно спасти лодку и остальной экипаж. 

        В случае задымления отсека, подводники сразу же включаются в изолирующий противогаз ИП-1 (в мою бытность на флоте 80-е годы), который позволяет дышать около 10-ти минут. Считается, что этого времени достаточно, чтобы личный состав успел включиться в изолирующий дыхательный аппарат ИДА-59, позволяющий дышать около часа, и приступил к борьбе за живучесть. В случае поступления воды, экипаж также немедленно облачается в изолирующее снаряжение подводника ИСП-60 и борется за живучесть.

      А потому, командир турбинной группы дивизиона движения 7-го отсека капитан-лейтенант Дмитрий Колесников с его предсмертной запиской, никак не мог оказаться в 9-ом отсеке! И писать эту записку ему было некогда, нечем и не на чем: после взрыва он обязан был немедленно облачиться в ИСП-60, при необходимости включиться в ИДА-59 и руководить подчиненными в борьбе за живучесть 7-го отсека до самой гибели. А потому предсмертная записка Колесникова - фальшивка!

        Основная пожарная опасность на подводной лодке исходит от регенеративных пластин, вырабатывающих кислород, которые воспламеняются при соприкосновении с водой или маслом. Остальные источники открытого огня: изоляция электропроводки, обмундирование, постельное белье, обшивка кают и гидравлическая жидкость гаснут сами, по мере израсходования кислорода в отсеке. К тому же, в распоряжении подводников достаточно средств пожаротушения, чтобы сбить открытое пламя. Главная опасность для экипажа при пожаре - это угарный газ. В замкнутом пространстве подводной лодки, который невозможно провентилировать, он убивает человека очень быстро. 

        В любом случае, живой человек будет инстинктивно защищать лицо от огня. Он может получить ожоги рук, других частей тела, но ожоги на лицах погибшего экипажа маловероятны. Особенно, если лица защищены масками ИСП-60. Тогда почему тела экипажа сильно обгорели и почему особенно обгорели именно их лица?

          В этой связи хочу ознакомить вас с воспоминаниями вдов старшего лейтенанта Сергея Ерахтина и капитана-лейтенанта Дмитрия Колесникова. 

          Воспоминания вдовы капитана Дмитрия Колесникова Ольги Колесниковой: "Когда я узнала, что водолазы подняли капитан-лейтенанта Колесникова, я сразу же пришла в североморский госпиталь. Меня уговаривали не ходить в морг, врачи предупредили, что Митя очень страшен, что его в принципе опознали. Я настояла на своем, и меня привели т у д а…

          Я узнала его сразу же, хотя он весь обгорел. Целыми оставались только ноги. Голова обуглилась до самого черепа, из которого торчали зубы. Я бросилась к нему и стала целовать его в это страшное, но такое родное лицо. Врачи ужаснулись: «Что вы делаете, ведь это разложившиеся ткани!» Это для них он был разложившейся тканью. А для меня… Я просто встречала его из этого жуткого похода. Это было наше свидание. Последнее. Но самое долгожданное…"

        Записку ей так и не отдали. Правда, сняли ксерокопию и подарили. Пообещали вернуть подлинник, когда закончится следствие. Объяснили, что записка нужна потому, что на ней остались пятна масла и надо выяснить, какое именно это масло - турбинное, или из системы гидравлики, или тавот… Тип масла специалисты по экспресс-анализу выясняют за несколько часов. Да и что может дать следствию эта совершенно никчемная информация? При таком взрыве, при таком сотрясении корпуса масло могло пролиться из любой разорванной системы, и делать какие-либо выводы о надежности технических устройств при таком внутреннем ударе неправомерно. Просто эта записка - едва ли не единственное документальное свидетельство катастрофы. 

      Естественный вопрос: если так обгорело тело Колесникова, то как уцелела записка?

        Интервью вдовы старшего лейтенанта Сергея Ерахтина Натальи Ерахтиной: https://www.youtube.com/watch?... Советую прослушать его.

        Наталья также утверждает, что лицо ее мужа обгорело до неузнаваемости. Она опознала его только по татуировке на руке. И еще одно очень важное свидетельство от Натальи: она обратила внимание, что состояние тела ее мужа было, как у живого - даже загар сохранился. НЕ МОЖЕТ ТАК ВЫГЛЯДЕТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ТЕЛО, ГОД ПРОЛЕЖАВШЕЕ В ВОДЕ!

           Выводы: 

1. Неизвестно, где, и как был убит экипаж "Курска": на борту лодки или вне ее. И где, моряки живые или мертвые находились полтора года с момента исчезновения "Курска", если это действительно их тела опознали родственники. Или где они находятся сейчас, в противном случае?

2. Если родственники говорят правду, а не поддались на уговоры властей и действительно опознали своих мужей и сыновей, то сожженные тела и особенно лица подводников однозначно указывают на то, что убийцы (или Убийца) глумились над их телами, возможно, жгли заживо, ведь Темной Силе так нравится огонь. В противном случае, обезображивали случайные трупы из морга, чтобы невозможно было опознать.