Как астронавты Джемини 7 выдержали 14 дневный полет в тесной капсуле? Физические упражнения!

Конспирологи очень любят сравнивать физическую форму астронавтов и космонавтов. И сравнивают чаще всего чемпионов по продолжительности - Джемини-7 (13 дней 18 часов 35 минут) в 1965 году и Союз-9 (17 дней 16 часов 59 минут) в 1970 году. При этом говорят, что космонавты Адриан Николаев и Виталий Севастьянов после приземления находились в очень тяжелом физическом состоянии, а астронавты Фрэнк Борман и Джеймс Ловелл после приводнения шли самостоятельно по палубе авианосца. На этом основании конспирологи делают вывод, что полет Николаева и Севастьянова был реальным и правильным, и что после длительного полета именно так и надо себе чувствовать, а вот физическое состояние астронавтов со всей очевидностью показывает, что никуда они не летали. Не знали в НАСА губительного воздействия на организм космонавтов невесомости и длительного в ней пребывания.

На самом деле знали, и не только знали, но и проводили специальные исследования по воздействию на организм астронавта длительного пребывания в космосе. Но при этом знали о необходимости физических упражнения для поддержания тела в форме.

Для того, чтобы диспуты на тему "наши в реанимации, а астронавты кузнечиками прыгали по палубе) опирались на конкретный материал, публикация в сборнике, посвященном медицинским данным полета Джемини-7.

Не знаю, получили ли советские специалисты по космической медицине доступ к этим материалам, но то, что специалисты НАСА были прекрасно осведомлены о опасности длительного пребывания в космосе, вполне очевидно. И знали, как с этой опасностью бороться.

Почитаем статью и посмотрим на тренажер, которым пользовались астронавты в тесной капсуле Джемини-7:

ЭКСПЕРИМЕНТ М-3, УПРАЖНЕНИЯ В ПОЛЕТЕ - ТОЛЕРАНТНОСТЬ К РАБОТЕ

Лоуренс Ф. Дитлейн (доктор медицины, глава отдела биомедицинских исследований Центра пилотируемых космических аппаратов НАСА)

Рита М. Рапп (Отдел биомедицинских исследований Центра пилотируемых космических аппаратов НАСА)

РЕЗЮМЕ

Реакция сердечно-сосудистой системы на количественно определенную нагрузку является показателем общего физического состояния человека. При использовании легкой физической нагрузки в качестве стимула не было выявлено значительного ухудшения физического состояния ни одного из членов экипажа «Джемини VII». Скорость возвращения частоты пульса к предтренировочному уровню после тренировок в полете была практически такой же, как и во время предполетных базовых исследований.

ЦЕЛЬ

Цель эксперимента М-3 заключалась в ежедневной оценке общего физического состояния летного экипажа по мере увеличения времени пребывания в условиях космического полета. Основой этой оценки была реакция сердечно-сосудистой системы (частота пульса) на калиброванную рабочую нагрузку.

ОБОРУДОВАНИЕ

Тренажер (рис. 1 и 2) состоял из пары резиновых шнуров, прикрепленных одним концом к нейлоновой ручке, а другим - к нейлоновому ножному ремню. Стопорный трос из нержавеющей стали ограничивал длину растяжения резиновых шнуров и фиксировал изотоническую нагрузку при каждом натягивании. Устройство можно использовать для тренировки нижних конечностей, удерживая ноги в неподвижном состоянии и натягивая рукоятку. Полетная биоинструментация (рис. 3) использовалась для измерения частоты пульса, артериального давления и частоты дыхания. Эти данные записывались на бортовой биомедицинский магнитофон и одновременно передавались на наземные станции мониторинга для оценки в режиме реального времени.

ПРОЦЕДУРА

Устройство, использовавшееся в «Джемини VII», требовало 70 фунтов силы для максимального растяжения резиновых шнуров-банджи на 12 дюймов. Периоды упражнений (отчеты о состоянии экипажа) были запланированы дважды в день для каждого члена экипажа. Дополнительные изометрические-изотонические упражнения выполнялись каждым астронавтом примерно три раза в день. Измерения артериального давления проводились до и после каждого периода упражнений (отчет о состоянии экипажа).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Экипаж выполнял упражнения в соответствии с графиком. Частота сердечных сокращений определялась путем подсчета 15-секундных периодов в течение 2 минут до и после упражнений, а также первого и последнего 15-секундных периодов во время каждого упражнения. Сравнение периодов упражнений с упражнениями перед полетом и последующими периодами также не выявило значительных различий в показателях частоты сердечных сокращений. Графически реакция на упражнения в полете представлена на рисунке 4. На рисунке 4 показана частота сердечных сокращений командного пилота и пилота до, во время и после тренировки. У обоих астронавтов наблюдалось умеренное повышение частоты пульса во время тренировки с быстрым возвращением к уровню, близкому к предтренировочному, в течение 1 минуты после тренировки. Аналогичные результаты М-3 были получены ранее для экипажей «Джемини IV» и «Джемини V».

Репрезентативные показатели артериального давления до и после тренировки показаны на рисунке 6 для пилота-командира. Систолическое давление после тренировки, как правило, было немного выше. Показатели диастолического давления были более изменчивы, но в целом имели тенденцию к незначительному повышению после тренировки. Образцы телеметрических физиологических данных, полученных во время типичного упражнения в полете, показаны на рисунке 7.

ВЫВОДЫ

Эксперимент М-3 на «Джемини VII» был успешно проведен. На основании данных, полученных в ходе этого полета, можно сделать следующие выводы:

(1) Реакция сердечно-сосудистой системы на калиброванную нагрузку относительно постоянна для данного человека во время космических полетов продолжительностью 14 дней.

(2) Члены экипажа способны выполнять легкие и умеренные объемы работы в условиях космического полета и в пределах космического корабля «Джемини». Эта способность остается практически неизменной для миссий продолжительностью до 14 дней.

(З) При использовании варианта Гарвардского степ-теста в качестве показателя, не было выявлено снижения физического состояния экипажа в течение 14-дневных миссий, по крайней мере, при относительно небольших нагрузках, налагаемых в этом эксперименте.

И все же в чем причина того, что космонавты Николаев и Севастьянов после приземления чувствовали себя очень плохо, а астронавты Борман и Ловелл относительно хорошо? Конспирологи считают, что причина предельно проста - космонавты в космос летали, а астронавты нет. Не были они в космосе, а все съемки велись в студии на Земле.

Но это конспирологи. У них своя программа.

А мы для поиска причин разного послеполетного самочувствия будем искать вполне реальные факторы.

1. Длительность пребывания в космосе. Астронавты - 14, космонавты 18 дней. Разница, казалось бы, небольшая, но и ее не стоит сбрасывать со счетов. В конце будут выписки из дневников Николая Каманина. Самочувствие космонавтов Николаева и Севастьянова ухудшилось после 12 суток полета.

2. Физические упражнения во время полета. Какие упражнения были во время полета Джемини мы знаем. Знаем как выглядел тренажер, знаем когда и сколько времени длились занятия на нем. Какие тренажеры были на "Союзе", как регулярно космонавты на них занимались? Увы, отечественная космонавтика для нас за семью печатями. Мы на несколько порядков больше знаем детали полетов Меркурия, Джемини, Аполлонов, чем отечественных кораблей. Прошло более полувека, а покров секретности никто поднимать не собирается. Печально.

3. Физическая подготовка перед полетом. Это немаловажный пункт. Хорошо подготовленный космонавт/астронавт легче перенесет тяготы полета, чем неподготовленный космонавт/астронавт. Это логично.

Посмотрим, как готовились к полету на длительность пребывания в космосе Борман и Ловелл:

"Экипаж «Джемини-7» уже на раннем этапе принял решение о том, что высокий уровень физической подготовки является важным элементом для 14-дневной миссии. Он начал регулярную программу интенсивных физических нагрузок во время работы в качестве резервного экипажа миссии «Джемини-4», и астронавты придерживались последовательной программы тренировок в течение 6 месяцев, предшествовавших полету. Находясь в Хьюстоне, экипаж играл в гандбол в качестве общей физической нагрузки, а также ежедневно занимался бегом.

8 ноября 1965 года экипаж прибыл во Флориду для проведения заключительных предполётных мероприятий. Они сразу же переехали в каюту экипажа в здании MSO Building в KSC и оставались там, за исключением одного уик-энда, который они провели у себя дома в Хьюстоне. Во время тренировок на мысе Кеннеди, экипаж повысил уровень активности в своем распорядке дня, сосредоточившись на гимнастике в спортзале и беге. Около одного часа каждый день уходило на физическую подготовку. ("Gemini Program Mission Report (Gemini VII)" 1966)

Как видим - астронавты проводили регулярные тренировки по меньшей мере в течение полугода перед полетом.

А советские космонавты Николаев и Севастьянов? О дефиците информации я уже написал. Мы не знаем, как они готовились и готовились ли вообще. Зато у нас есть уникальная возможность узнать интересные подробности из дневников генерала Каманина. Прочитаем те места, которые могут пролить свет на предполетную подготовку Адриана Николаева и Виталия Севастьянова т состояние их здоровья:

25 мая (1970 года).

"Когда неделю назад мы прилетели в Тюра-Там и разместились на 17-й площадке, всем офицерам было объявлено, что курить в помещениях космодрома категорически запрещается. При этом само собой подразумевалось, что космонавты не курят, что для них даже табачный дым вреден и неприятен. И вот сегодня вечером я совершенно случайно обнаружил, что в комнате, смежной с моей, курят Николаев и Севастьянов - члены основного экипажа "Союза-9". Я знал и раньше, что Николаев был иногда не прочь "побаловаться табачком": в декабре прошлого года я сам лично видел его с сигаретой во рту. Тогда у меня с ним состоялся очень серьезный разговор, после которого он дал слово, что "это никогда больше не повторится". Я поверил Николаеву, но он не сдержал своего слова. Не знаю даже, что более неприятно - сам факт обмана или грубое нарушение режима за несколько дней до старта. Неприятно поразила меня и безответственность товарищей Баландина, Воробьева и Попова, отвечающих за здоровье космонавтов и за соблюдение ими предполетного режима: они знали, что Николаев и Севастьянов продолжают курить, но ни один из них не доложил мне об этом. Больше того, полковник Попов привез с собой "специальное средство", якобы уменьшающее влечение к табаку, с намерением дать его экипажу в полет."

26 мая (1970 года)

Первый раз за наше десятилетнее знакомство мне было неприятно разговаривать с Андрияном Николаевым. Правда, он не стал запираться и сразу признался, что вчера они с Севастьяновым курили. Признался Николаев и в том, что это был не единственный случай курения. Если бы я узнал об этом месяц назад, я был бы против допуска в полет Николаева и Севастьянова, но сейчас, когда до старта остается несколько дней, а экипаж Николаева фактически уже утвержден в качестве основного в ЦК партии и правительстве, невозможно ставить вопрос о замене космонавтов дублерами. Придется принять самые жесткие меры к тому, чтобы ничего подобного больше не повторилось, и полностью исключить возможность курения на борту "Союза-9". Многие, даже мои ближайшие помощники и врачи, не понимают всей опасности курения космонавтами. Дело не только в том, что космонавтам, не отвыкшим от курева, будет труднее в длительном полете. Главная опасность в том, что они могут взять табак в полет, а курение в атмосфере корабля, перенасыщенной кислородом, может вызвать пожар и неминуемую гибель экипажа."

1 июня (1970 года) День старта "Союза-9"

"Встав сегодня до подъема, я обнаружил много грубых нарушений в службе режима: дежурный офицер был без повязки, не было дневального у входа в помещение космонавтов, не охранялись подступы к гостинице, на ковре перед спальней космонавтов валялся окурок и др. Пришлось сделать замечание и полковнику Крышкевичу - в 8 часов утра от него пахло спиртным (и это политработник, обязанный воспитывать космонавтов!).

"В 19:55 космонавты приехали на 31-ю площадку, где врачи в течение 45 минут подгоняли им пояса с медицинскими датчиками. Затем Николаев и Севастьянов с большим аппетитом поужинали (натуральные отбивные с макаронами, кофе). (вспоминаем, как конспирологи критикуют плотные предполетные приемы пищи астронавтами! ЛП)"

7 июня (1970 года)

"За шесть суток полета мы получили много ценных данных по влиянию длительной невесомости на самочувствие и работоспособность экипажа. Общее мнение сводится к тому, что на шестые сутки космонавты чувствуют себя значительно лучше, чем в первые два-три дня полета." (Вот даже как! на шестые сутки полета самочувствие даже лучше! А экипаж Союза-19 (Леонов/Кубасов) вернулись как раз после шести суток в космосе. Но Попов представил их как клиентов реанимации, а фотографии бодрых космонавтов, расписывающихся на борту спускаемой капсулы, как фотомонтаж. ЛП)

11 июня (1970 года)

"Сегодня имел серьезный разговор с Быковским и Горбатко - оба они курят. Горбатко обещал немедленно прекратить курение, но Быковский, признавшись, что курит систематически по 4-5 сигарет в день, такого обещания не дал. Я предупредил Валерия, что ему больше не удастся слетать в космос, если он не бросит курить. Итак, четверо космонавтов (Николаев, Севастьянов, Горбатко и Быковский) курят, а начальник ЦПК Кузнецов и замполит Крышкевич и не подозревают об этом. Придется еще раз крепко нажать на курильщиков."

12 июня (1970 года)

"Корабль "Союз-9" продолжает полет, самочувствие Николаева и Севастьянова просто великолепное: начались 12-е сутки на орбите, а у них нет пока ни малейших признаков утомления. Я, врачи, космонавты и другие офицеры придирчиво наблюдаем за качеством работы экипажа, настороженно ждем последствий длительного полета, но их пока нет."

13 июня (1970 года)

"На двенадцатые сутки полета у экипажа появились заметные признаки утомления. Внешне Андриян и Виталий выглядят немного опухшими, их движения стали менее энергичными, появились ошибки (выключили телевидение переключателем программ, а не специальным выключателем), которых они не допустили бы при хорошей работоспособности. Экипаж жалуется на чрезмерную загруженность и частые нарушения плановых часов отдыха. При радиообмене наблюдаются оговорки, повторения, торопливость и раздражительность."

14 июня (1970 года)

"Во второй половине дня я прослушал еще четыре сеанса радиообмена, просмотрел три сеанса телевидения и пришел к выводу, совпавшему с заключением врачей: сегодня самочувствие и работоспособность Николаева и Севастьянова лучше, чем вчера, что можно объяснить предпринятой нами разгрузкой программы работ, предоставлением экипажу большего времени для отдыха и удовлетворенностью космонавтов успешным выполнением экспериментов на орбите."

15 июня (1970 года)

"Николаев сказал, что они чувствуют себя отлично, к невесомости привыкли и не замечают ее влияния на свою жизнедеятельность. По объективным показателям (давление, пульс, частота дыхания, температура) и по наблюдениям за работой и переговорами космонавтов все сходятся на том, что они сохраняют высокую работоспособность."

"Андриян и Виталий еще раз подтвердили, что чувствуют себя прекрасно и готовы летать даже сверх программы."

"По-видимому, ребята недооценивают опасного влияния длительной невесомости на их самочувствие и хотят блеснуть перед Главным конструктором своей удалью и выносливостью. Заявление Николаева можно расценить как легкомысленное, хотя по-человечески космонавтов можно понять и простить"

17 июня (1970 года)

"Уже пошли 17-е сутки полета, а самочувствие космонавтов остается отличным. Все мы были готовы к более тяжелым последствиям длительной невесомости, вполне возможно, что мы стоим на пороге важного открытия, которое позволит превратить невесомость из врага №1 в "друга космонавтов"."

24 июня (1970 года)

"Утром, перед заседанием, я зашел к Николаеву и Севастьянову и предупредил их о том, что в беседах с министром обороны, маршалами и членами Госкомиссии они преуменьшают трудности длительного космического полета и особенно некритично оценивают свое физическое состояние после возвращения на Землю (пытаются вставать - и падают, пытаются ходить - и валятся на руки сопровождающих; Николаев в устном рапорте Керимову на аэродроме заявил о готовности к выполнению нового задания, а сам еле держался на ногах). На основании субъективных заявлений космонавтов многие руководители делают ошибочные выводы о сравнительной легкости полетов в космос и о возможности резкого увеличения их длительности (до трех-четырех месяцев, по оценкам Мишина). На самом деле, все не так просто: врачи доложили мне, что вчера вечером у Николаева и Севастьянова отмечались мышечные боли, учащался пульс до 90-100 и повышалась температура до 37,8."