Сотни изнасилованных, убитых и расчлененных русских детей. ЦЕНА ПРИСУТСТВИЯ В РОССИИ ТАДЖИКОВ.

Откровения главного охотника на маньяков: Простая процедура, которая спасет сотни детей от мигрантов-преступников

В рамках недавнего совещания с сотрудниками МВД, социологами и чиновниками в петербургской Академии Следственного комитета выступил главный охотник на маньяков в нашей стране – полковник полиции в отставке Алексей Родин. Он предложил ввести обязательную генетическую регистрацию мигрантов, въезжающих в Россию, и сказал, что эта мера сохранит жизни сотням наших детей и женщин. Алексей Родин рассказал Царьграду о ситуации с мигрантской преступностью и о том, как её можно исправить.

Переизбыток ужаса

Алексей Родин 22 года работал в полиции, из них 18 лет – "по убийствам детей на сексуальной почве". Поймал за это время больше тысячи преступников: две трети из них – педофилы. Стал в этой сфере признанным опером. Ушёл в отставку в 2022 году с должности начальника "детского отдела" петербургского уголовного розыска. Он мог раскрыть со своей командой любое "нераскрываемое" преступление: по собственному признанию, плавал в своей профессии как касатка в океане. Но ушёл на пике карьеры и сейчас преподаёт оперативно-розыскную деятельность в Академии Следственного комитета. Отсюда первый закономерный вопрос.

Царьград: Почему ушли?

Алексей Родин: От переизбытка негатива. Оказывается, он накапливается, и в какой-то момент внутри тебя создаётся некая критическая масса. Раньше у меня этого не было, но чем дальше, тем становилось морально труднее. Я "приползал" домой, и меня в ванне рвало от переполнявшей меня информации об изнасилованных, убитых, расчленённых детях, от общения с их родителями. Я приходил вечером домой, брал на руки дочь, а перед глазами стояли ручки и ножки другого ребёнка, который уже никогда никому не улыбнётся. В голове сидели мысли о том, что его родители сейчас воют в морге. В каждом из насильников и убийц я стал видеть личного врага и понял, что надо уходить – это уже перебор.

— Вы сказали, что если бы в своё время мигранты были отгенотипированы на границе, то сотни наших женщин и детей сейчас были бы живы. Сотни – это не преувеличение?

— Я думаю, их даже больше. А если отгенотипить всех мигрантов, а не только тех, кто въезжает, – у нас сейчас под 10 миллионов азиатов находятся в стране – мы сразу же раскроем множество преступлений "прошлых лет": не только убийства и изнасилования, но и грабежи, разбои. И ещё больше преступлений предотвратим.

К примеру, маньяк Дмитро Вороненко – узбек украинского происхождения, которого мне "посчастливилось" задерживать, убил пять девочек. Если бы он до первого эпизода "стоял в генетической базе", то жизни остальных четырёх девочек были бы спасены. А это четыре мира – это их нерождённые дети. А ещё это их мамы и папы, которые до конца жизни будут находиться в депрессии, потому что у них убили ребёнка. И не просто убили... Это, увы, не та ситуация, когда ребёнка сбила насмерть машина. Маньяк Тен убил четырёх женщин, маньяк Закиров – трёх. Соответственно, мы могли бы предотвратить убийства девятерых человек только с троих этих преступников. Это мы говорим об убийствах, а сколько совершается изнасилований... Ведь некоторые насилуют по 10-15 человек. Сейчас, слава Богу, благодаря накопленному опыту и техническим возможностям, к примеру, системе распознавания лиц сотрудники уголовного розыска и Следственного комитета их ловят быстрее, чем раньше. А прежде на счету насильников было и по 30 жертв. Но система распознавания лиц хорошо работает в Москве и Петербурге, в других городах её, к сожалению, практически нет.

— Я лично ( а равно – и все мои коллеги) апологет того, чтобы генотипировать и дактилоскопировать вообще всех граждан при получении паспорта. Если ты добропорядочный человек, тебе нечего бояться или стесняться, наоборот: если ты где-то сгоришь, не будешь неопознанным трупом. Но зато сколько будет раскрыто преступлений, и полицейские намного быстрее будут ловить преступников. У нас сейчас сотни полицейских работают по неопознанным трупам. Их при нашей общей нахватке сотрудников можно было бы перенаправить на раскрытие других преступлений. А все трупы бы "самоопознались".

Да, генотипировать всех граждан России, наверное, сейчас нереально, и такая инициатива забуксует. Поэтому давайте хотя бы сделаем это с мигрантами. Очевидно, что после этого у нас будут тысячи неизнасилованных женщин, сотни неубитых детей. Только в Петербурге и только в сентябре изнасилованы четыре девочки – во всех случаях азиатами. Меня одна журналистка спросила: сейчас много или мало убивают детей? Я ответил: а один ребёнок – это много или мало, как вы считаете? Когда у твоего ребёнка сопли потекут, уже переживаешь. А тут изнасилованные дети. И в большей степени эти преступления совершают мигранты. К нам заезжает огромная масса неграмотных, не говорящих по-русски, не желающих интегрироваться и нормально с нами сосуществовать людей. В том числе больных людей: педофилия – это болезнь. Так почему мы должны подставлять под них своё мягкое место? Наша задача решить этот вопрос как можно быстрее!

Миграция как секс-туризм

— Проблема с мигрантами – маньяками и педофилами – существует уже давно. В последний раз мы разговаривали с вами в 2017 году, и вы уже тогда приводили примеры. С тех пор она усугубилась?

— В процентом отношении всё то же самое. Но проблема в том, что мигрантов в стране стало гораздо больше. И, соответственно, их доля растёт.

— Как правило речь идёт о представителях двух национальностей – узбеках и таджиках?

— Все всё понимают.

— А чем это вызвано? Тем, что там у себя они не могут найти женщину и тем более не могут совершить таких преступлений, поэтому и едут сюда? Для них это своего рода секс-туризм?

— В своей стране они даже ходят без бород, никабов и хиджабов – там это запрещено. У нас же настолько в этом вопросе слабые законы, что они чувствуют себя здесь вольготно. Могут женщину хлопнуть ниже спины или сказать ей: "Натащя, иди сюда". У себя они такого позволить себе не могут – сразу прибегут братья с саблями. А у нас, увы, толерантность. Не сказал бы, что это прямо секс-туризм, но они в целом едут сюда очень в себе уверенные.

И нам, полицейским практикам, хотелось бы, чтобы законы были жестче. Не только в отношении их, а в принципе. Но в отношении их в первую очередь.

Жизнь в ожидании нового "Крокуса"

— А какая проблема в том, чтобы генотипировать мигрантов? Разве эта идея не выдвигалась раньше?

— Выдвигалась. Но сейчас она уже просто назрела. Тут сработали такие тригеры, как "Крокус" –мы теперь всегда будем с этим жить. Генотипирование мигрантов надо было начать делать лет 15 назад. Были бы живы многие люди, которые уже убиты.

— Предвидите возражения?

— Не предвижу. Говорить о том, что чужую генетику, например, волос могут кому-то подкинуть, смешно. Это бывает только в плохом кино. Весь обман рушится за пять минут. Всегда можно отследить биллинги человека, посмотреть, где он был по видеокамерам, где пользовался карточкой – люди сейчас везде светятся.

Говорить о том, что поголовно всех генотипировать, это нетолерантно, ещё смешнее. А насиловать детей толерантно? Как правило человек так рассуждает, пока беда его самого не коснулась. А если его жена или дочь будет вот той третьей или четвёртой жертвой очередного Закирова или Вороненко? Когда люди не видят последствий действий преступников, они легко рассуждают о нетолерантности. Но как только в их семью приходит беда, они сразу бегут в полицию: моего ребёнка убили – где вы были? Мы с коллегами слышали это тысячу раз.

Если кто-то скажет, что генотипировать мигрантов – это деньги, а они сейчас нужны на "другие цели", этому тоже есть решение. Когда-то эта процедура стоила 28 тысяч, сейчас – пять тысяч, а скоро будет три тысячи. И взимать эти деньги можно с самих же мигрантов.

— Как происходит генотипирование?

— Идеальный вариант – взять букальный эпителий с внутренней стороны щеки специальной ватной палочкой. Она вставляется в тубус с отверстиями и может в нём храниться 100 лет. Но нам нужно день-два. Сама процедура определения генетическогого профиля длится четыре часа. Для хранения этой информации не нужны какие-то специальные серверы – эти файлы очень мало "весят". И они – навсегда: если условный Насимжон в следующий раз приедет, сменив паспорт, и станет, образно говоря, вместо Васи Иванова Ваней Васильевым, его сразу же отследят. Сейчас, кстати, все мигранты, которые хотят получить патент, дактилоскопируются и фотографируются. И если они везут 20 тысяч на патент, то без проблем привезут ещё 3-5 тысяч на генотип, раз уж решили приехать.

В ОАЭ 90% населения – трудовые мигранты, все поставлены на генетический учёт, плюс пальцы и фото – и никто из них этим не возмущается. Не хочешь – не приезжай. Почему мы не можем так сделать?