«Агломерация, это отсечение от общественного пирога, значительной части населения России.
Глобализация, это не включение всех. Это включение одних, и исключение других. И глобальный мир, это не вся планета, не 100% территорий. Это примерно 150-200 точек-агломераций, которые связаны между собой в основном по воздуху и морю. А то, что между этими агломерациями, всё это не попадает в современный глобальный мир. И эти промежуточные зоны, государством вообще не контролируются. Они контролируются племенами, кланами, (как в Сомали), криминальными сообществами, (как в латинской Америке), или в «золотом треугольнике». Но не государством.
В такой стране, как Россия, создание агломераций породит ещё больше проблем. Далеко не все города способны принять огромную массу людей. А это означает рост социального напряжения. И получится так, что с созданием агломераций, власти сами притащат социальный динамит. А уж кто бросит зажженную спичку, это зависит от обстоятельств.
Далеко не все люди захотят жить в агломерациях. Не захотят те, кто устал от бюрократического произвола, кому физические и интеллектуальные силы и социальный потенциал, позволяют жить, рассчитывая только на себя. Такие люди будут уходить в не контролируемые, или слабо контролируемые пространства между агломерациями. Они будут создавать некие квазиобщины, некие домены, которые будут существовать сами по себе. Они, безусловно, вступят в конфликт с преступными сообществами. И либо уничтожат их, либо будут уничтожены сами. Либо создадут симбиоз. В среднесрочной перспективе, создание агломераций, может породить очень интересный социальный тип. Та часть населения, которая не захочет жить внутри государства, она будет жить в его порах. В порах между агломерациями.
Создание агломераций, будет означать экономию. Экономию на чужом здоровье, и чужих жизнях».
Андрей Фурсов. Серые зоны агломерации.
Поздним утром, лучи солнца наконец протиснулись в щёлочку плотных штор, и добрались до лица спящей сном младенца Алисы. В это время, в доме кроме моющей посуду за разошедшейся по делам семьёй бабушки, да ещё перебиравшего привезённые Алиской пули деда, никого не было. И едва вырвавшись из объятий морфея, девушка мгновенно поняла, что отец оставил её дома. Осознав это, она мгновенно выскочила из-под лёгкого одеяла, скинула с себя тонкую ночнушку на бретельках и, накинув на голое тело забытый после вчерашней бани халат, прошлёпала босыми ногами в горницу. Столы здесь были уже убраны, стулья и кресла расставлены по углам и вдоль стен, усталый от ночных похождений и охот, в качалке на пледе дремал рыжий кот Рудик. В родительских комнатах было так же по-утреннему тихо и спокойно. Звон посуды раздавался лишь на кухню. И как она боялась, отца в доме уже не было.
- Доброе утро, ба. – Алиса бросила испуганный взгляд на настенные ходики. – А где все?
- Доброе. – Согласилась бабушка и улыбнулась ей. - Мужики стрелять уехали. А мама у Светловых, полы помогает красить. Садись беляши есть. Пока горячие.
- Да что ж они меня-то не разбудили…? – отчаянно всплеснула руками Алиса.
- Куда уже? – дедушка оторвал взгляд из-под очков от пневматической пули и посмотрел на внучку. – Четвёртый день вместе с отцом на базу мотаешься. Чего тебе с мужиками то делать? Дым глотать, да строем маршировать!
Его всегдашнее рабочее место - им же сделанный, крепкий кухонный стол, размещался под большим окном, сам же дедушка, по его же издревле установленному правилу, сидел в уголке, за трубой отопления, на обшитом войлоком, массивном табурете. На трубе лежала подшитая дратвой кожаная упряжь, стол занимали разнообразнейшие коробочки и баночки с пулями и осалкой для них.
Алиса улыбнулась своему Николаю Кузьмичу. Она знала, как тот души не чает в своей единственной внучке и что ворчит лишь по любви. Дед вновь склонился над электронными аптекарскими весами. Он аккуратно взял в пальцы полнотелую, литую пулю и положил её на весы.
- Жалко тебя было. Весь вечер носом клевала – вот и не разбудили. – бабушка вернула на стол большой, из пищевого многослоя, бидон с молоком, приготовленный для опускания в холодильную яму и откупорила замки вакуумной крышки. – Давай вот с молочком. Поешь и бежи.
Однако Алисы уже не было в кухне. Схватив в зубы беляш, она косматой кометой метнулась в сейфовую комнату и уже тащила здоровенный пластиковый ящик с кодовым замком к себе в комнату.
На стальном шилдике, на крышке кофра, виднелся логотип и объёмными буквами значилось:
«АкМех. ЦНИИ Eccumech eng».
- А будешь с Митрием говорить, скажи ему, что последние «шершни» много лучше прежних. – окликнул её Николай Кузьмич, пробегавшую через кухню. – А вот «литьё» какое-то разнограммовое вышло. Приходится каждую по весу сортировать.
Алиса «угукнула» и подтвердив кивком, затащила вооружение себе в комнату. По правилам оборуживаться было необходимо исключительно в сейфовой комнате, но пока отец не видел, Алиса сделала себе послабление. Жуя отлично приготовленные воздушное тесто и сочный фарш, она обнажилась и привычно старательно натягивала микропористое нательное бельё медкостюма. Облегающая ткань микропоры, способная индикатировать сменой своего цвета попавшую на неё кровь, тонкая, но сверхпрочная, привычно образовывала на нагой коже девушки новый слой чёрного цвета.
- Сядь – за стол, поешь. – неслось ей из кухни. – Куда в горницу с куском – то?
- Дмитрий-то, стол купил? – дедушка, кстати, вспомнил о прошлой поездке внучке в агломерацию и её рассказе о Димкином быте. – Или как бусурманин… на полу ест?
- Ага, деда, как бусурманин. – Откликнулась Алиса из своей комнаты.
Она откусывала от беляша, и, мыча бодрую песню, одевала себя в элементы уставного костюма военных медиков «Эскулап». Это было штатное обмундирование, оставшийся у неё со времён прохождения службы в спецзоне ПТЗ.
БКМ XQLab. Боевой костюм медика «Эскулап».
Облегчённая, без тяжёлых, оставленных под кроватью пластин дополнительной защиты, пласталь бронекостюма защёлкивалась на стройных ногах девушки, повторяла изгибы её бёдер, усиленно оберегала интимность лона, исполняла танец плоского девичьего живота и приостанавливала свои объятия под высокими холмами упругих грудей, вздымая и покоя их в колыбелях композитного пьедестала.
Второй раз на кухне Алиса появилась в наполовину закованная в пласталь костюма и обтянутая чёрной микропорой на бюсте, шее и руках. Она схватила кружку с молоком, и, гусаком вытянув вперёд шею, отхлёбывая из неё большими глотками холодную жидкость, двумя пальцами и оттопыривая все прочие, сцапала ещё один беляш.
На такое явление, бабушка лишь всплеснула руками, а дед скосил глаза от очередной пули.
- И как он их печатает… Митрий то? – дедушка рассматривал под двояковыпуклым увеличительным стеклом увесистую пулю с остроконечной «головкой» и небольшой «юбочкой». – А, Лиска? Прям на плинтере, что ли?
- На принтере объёмной печати… порошковыми металлами который печатает. – девушка отпила молока и обратилась к бабушке. – Ба, я к нашим. Если кто будет спрашивать, я на базе.
- Ну да, без тебя-то не разберутся. - бабушка печально вздохнула и, поворочав пирожки в глубоком блюде, положила для внучки сверху погорячей. - Без тебя-то ружо не выстрелит и пуля не полетит…
Последние бабушкины слова доносившиеся из кухни, Алиса вновь услышала из своей комнаты. Совмещая приятное с полезным, она продолжила обряд обряжения. И объёмная, рельефная пластина легла на её грудь и была сцеплена в едино с соседними сегментами брони. Далее на руки легли и замкнулись раструбы армопластовых бицепсов, запястья объяли наручи со встроенной микроэлектроникой, а красивую девичью выю обручил широкий ошейник с упругой подставкой для подбородка из резинокорда. Последним из ящика, военврач 1-го ранга вытащил короткий кавалерийский карабин концерна Калашников К4 – «Tetra». В народе прозываемый «рашентетрис», по НАТОВСКОЙ классификации, он проходил как «кафор». Далее, она извлекла из отсека в сейфе баллон со сжатым воздухом и подсоединив его переходник к разъёму в подкладке брони, плотно заполнила им подушку прокладки между костюмом и телом. Воздух расширил прочную ткань и она мягко облегла весь рельеф тела девушки, и заполнила его изгибы. После чего, костюм сидел поистине как «влитой». Выпускник военно-медицинской академии был готов к несению службы.
Оставив в пластиковом сейфе шлем и перчатки, Алиса убрала его под кровать и прошла на толстой резине рельефных протекторов кожаных берцов доедать утренний завтрак.
Неполной комплектности боевой костюм полевого медика БКМ XQLab, или попросту «эскулап», блестел чистотой наведённой заботливыми руками хозяйки, контрастировал чёрно-белым цветом основных сегментов и блистал двумя разными эмблемами на рукавах и грудных пластинах: советские символы медвойск на левой и медслужба МЧС современной россии на правой стороне. Отсутствие шлема, кой в купе с боевыми перчатками на руках делал костюм неполным, заменяла джинсовой ткани красная косынка, повязанная на затылке.
Дедушки в кухне уже не было. Николай Кузьмич, прихватив несколько типов и видов пневматических пуль, отправился тестировать их на стенде. В большое кухонное окно, Алиса видела, как зажавши подмышкой ещё один Димкин подарок – мощную пневматическую винтовку с дальнобойной оптикой, старый вояка направляется к бревенчатому тиру за огородом. Николай Кузьмич, заражённый когда-то пневматикой от своего младшего внука, отныне являлся заядлым «снайпером» и имел уже не только солидный арсенал и богатый опыт, но и значительные достижения.
Алиса доела и допила завтрак, помогла бабушке пересыпать мешок муки в большой деревянный, оцинкованный ларь и, поблагодарив её, помчалась в шорню. Там, вытащив из большого, принадлежавшего ей казачьего сундука, комплект конской упряжи, потащила его за ограду. Алиска схватила сразу и седло со всей упряжью и карабин и отдуваясь под всей этой тяжестью, отчаянно старалась ничего не выронить. Показавшийся из будки овчар полукровка Филимон, вывалил алый язык и заулыбался молодой хозяйке. Одно из его торчавших настороже ушей, вздрагивало от лёгких хлопков – звуков выстрелов, раздававшихся за огородом.
За оградой, сложив всё на скамье подле ворот, Алиса отловила среди гулявших здесь же стреноженными коней их семьи, молодого, ярко-огненного жеребца с чёткоочерченной звёздочкой во лбу и принялась седлать его. Хлеб, принесённый из дома, она разделила между ним и огромным, недавно охромевшим в бою, чёрным в белых чулках, отцовским жеребцом.
Её Вьюн, одоспешенный сбруей, с карабином, вертикально поставленным в пластиковый кофр на месте седельных сумок, радостно и резво гарцевал по станице. И в одном с ним настроении, осчастливливая всех встречных белозубой улыбкой, покачивалась в седле взнуздавшая его дева. Алиска выехала на широкую, центральную дорогу ведущую к выезду из станицы, и пустила коня рысью. Это был выезд, противоположный тому, по которому несколько дней назад, отец привёз дочь домой.
В распахнутых воротах большого гаража, подле одного из крайних домов, показался молодой парень. Засаленный его костюм был распахнут, и открывал крепкий торс и неслабые мышцы груди. Руки его, в попытке отчистить ладони от машинного масла, терзали видавшую виды ветошь. Однако, увидев направляющуюся к воротам всадницу, он бросился обратно в гараж и выбежал от туда, застёгивая на ходу комбинезон. В его руках была лихо завёрнутая панама-афганка. Парень, крикнув что-то в нутро гаража, скрылся в конюшне.
Алиса подзадержалась в центре станицы. Здесь, у большой избы с массой антенн на крыше и вокруг дома, со здоровенной спутниковой тарелкой на треноге и шпилем передающей станции, размещался радиоэлектронный центр поселения. Кроме рубки контроля над многочисленными системами слежения, а так же целой комнаты с дата-серверами и базами хранения информации, это был пункт радиостанции «Красный маяк». 365 дней в году, в режиме 24 на 7, Станичники несли добровольную, наложенную самими на себя, обязательную вахту. Вот уже более чем десять лет, красномаяковцы вещали на старых, выкупленных ими, радио частотах старого, советского радио" Маяк". В их распоряжении были все записи радиопередач советских лет, и вкупе с новостями дня сегодняшнего, станичники транслировали всё это практически на весь Урал.
С собой у Алисы была карта памяти, с информацией которую она скопировала, когда гостила дома у Виты. Девушка рассчитывала по быстренькому «заскочить» к станичным сетивикам и передать им карту. На счастье, Алиса по пути встретила одного из молодых служителей радиорубки, и передав карту памяти ему, направила коня на выезд из станицы. Теперь дежурный по компьютерному узлу, обработает и отчистит добытое, поместит отфильтрованную информацию в общедоступные архивы библиотеки и оповестит об этом станичников. Теперь каждый желающий, придя домой после рабочего дня, зайдя в локальную сеть станицы, сможет с пользой для себя изучить все новые веяния и тенденции в строительных материалах и искусстве зодчества.
Красная косынка промчалась мимо широкого плаца, на котором комдивы устраивали Строевые занятия с младшими командирами, и выскочила к сторожевой башне у ворот. И не успела Алиса, переговорив с пожилым стражем, и просочиться через приоткрытую им щель в воротах на выезде, как парень уже выводил запряжённого коня. Босые недавно ноги были обуты в высокие берцы поверх брючин, голову покрывала широкополая армейская панама, за спиной на ремне висел кавалерийский карабин. Оружие и лошадей, имели право держать у себя дома только служивые казаки, такие, какими были семьи Алисы и Семёна. Девушка уже скрылась за ближайшими деревьями высящимися после вырубленной полосы за рвом, когда всё тот же пожилой страж открыл проход для молодого преследователя.
Семён быстро нагнал Алису на дороге. Она же, ещё издали заслышав перестук копыт за спиной, обернулась лишь однажды. Однако на губах её заиграла приятная улыбка.
- Привет Алиса. – поравнявшись с девушкой, Семён придержал коня. – Я знаю куда ты собралась.
- Здравствуй. – Алиса спрятала улыбку в душу и сердце и ровным голосом поздоровалась с парнем. – Я тоже знаю.
- На полигон едешь. – не замечая шутки, улыбнулся Семён. – Рассчитываешь пострелять?
Он кивнул на доспех девушки, намекая на то, что непосредственно на стрельбище вход без обмундирования запрещён.
- А ты чего же? Позабыл там что? – Алиса искоса бросила взгляд на светящегося радостью парня. – Отец говорит, ты уж который день добровольно на дежурства заступаешь.
- Да я это… брата проведать. – лишь малость замешкавшись, нашёлся спутник Алисы.
- Ой ли? – ухмыльнулась девушка. – С утра, что ли соскучился?
- Ну ещё с тобой свидеться. – Семён не ходил вокруг да около. – Можно?
- Свиделись… - Алиса посмотрела в глаза Семёну и хитро улыбнулась ему. – Ты бы Вираж, лучше на политзанятия приходил. Я там завсегда бываю.
- Да я уже пропустил много… - махнул рукой тот. – Но если ты позанимаешься со мной… поднатаскаешь…
- Вираж… знаю я твои занятия. – Алиса не удержалась и рассмеялась коротким, звонким смехом. – Сходи к Уллену. Или к моему деду. Они из тебя вмиг настоящего коммуниста сделают.
- Я, - заявил Семён и несмотря на остававшуюся на губах улыбку, голос его стал серьёзен. – ученик одного учителя. Кроме тебя, никто не сможет меня научить ни коммунизму, ни классовой борьбе, ни жизни,… ни любви. Ты, Алиска, мне в учителя только и нужна. Согласись… ввек с твоих губ взгляда не отведу.
Алиса склонила в нечаянно набежавшей задумчивости голову и прикрыла глаза.
Ещё ране на несколько дней и она ответила бы Семёну какой-нибудь перчёной, девичьей отговоркой на счёт сего предложения. Или острая на язычок, уколола бы его меткой шуткой. Но сейчас, ей уже самой не хотелось этого. Сейчас, когда и шутки и колкости, сыпавшиеся на незадачливого ухажёра со стороны Алискиных насмешливых уст продолжались вот уже без малого полгода … сейчас ей уже этого не хотелось. Сейчас ей хотелось печально, по осеннему, задумываться над такими окольными и такими ясно-понятными словами парня.
Семён был на три года старше Алисы. У него была большая семья в которой он был средним сыном. Была служба и звание в казачьем батальоне станицы, был хороший послужной список и не очень хорошие данные по успеваемости в науках. Семён был серьёзным парнем и вежлив в отношениях с девушками. Была так же у него и хорошая девушка в соседней станице… была, пока не поехала в агломерацию на учёбу в мединститут. В агломерации она и пополнила медперсонал одной из платных клиник. И хоть в ближайших сёлах и станицах невест было достаточно, а такому парню как Семён можно было даже и выбирать, выбрал он Алису. Которая смотрела на него, как на отличного и верного товарища, храброго и дельного бойца и весёлого, симпатичного парня. Всё. Она с удовольствием общалась с ним, ценила его помощь, любила его компанию, ей нравились его ухаживания… Она бы даже приняла его поцелуи. Если бы эти интимные ласки, не были бы той самой чертой, предосудительной у станичников гранью, за которую заступать можно лишь с одной целью – свадьба. А вот достижение именно этой цели, Алиса была не готова.
Возможно кто-нибудь из соседних сёл посчитал бы Алису закопавшейся в женихах единственной доченьки главы станицы… и был бы наполовину прав. Алиса выбирала не просто любимого, она выбирала единственного. Вторая же часть правды заключалась в том, что копалась она исключительно по причине требовательности не к внешнему виду и не к состоятельности претендента, а к его стремлению возвыситься над самим собой. Требовала высокой нравственности, уважения к традициям и подчинение жизни идеям коммунизма. В общем, как говорили её подруги, искала идеал.
Семён, прозванный Виражом за то, что ещё в детстве угнал отцовский внедорожник, гонял на нём полночи по пересечённой местности и под конец утопил его в болоте, не смутился замолчавшей в раздумье девушки. Всю дорогу до древних руин станции МТС, он весело беседовал с Алисой, развлекал её и сыпал приятными любому девичьему ушку лестными комплиментами. И когда из-за молодого леска выросла сохранившаяся крыша одного из цехов станции, Алиса уже вовсю улыбалась и беззвучно смеялась, обнажая пред дикой природой белоснежность своих зубов.
МТС, старая и давно заброшенная цивилизацией машино-техническая станция, выжила лишь чудом, и напрасными стараниями трёх молодых друзей-бизнесменов. Молодой бизнес, ещё в начале века желавший содеять здесь ремонтную базу для всего колёсного и гусеничного подвижного состава всей округи, конечно же, сильно просчитался. И дело было даже не в том, что на них наехали такие, кто вознамерился брать с бизнесменов дань. А потому, что кое-как договорившись с «крышей», друзьям по бизнесу вскоре пришла «крышка» от накатившего на всю страну, капитализма в его монополистической фазе. И посему, их бизнес вскоре покинул недружелюбные ему места. С тех самых пор, станция по ремонту, недооткрытая в недобомбленных корпусах МТС, как тысячи и тысячи подобных сооружений всевозможного назначения, осталась красить пейзаж Южного Урала. Сохранившаяся практически в прежних своих очертаниях, отныне она принадлежала красноказакам станицы Красный маяк, и с благодарностью к счастливому проведению, использовалась как тренировочная база. «Двинутые рюхой» корпуса и цеха станции были, кстати, прибраны и обжиты интенсивно развивающейся в то время станицей. И после пары стычек с разнопошибными бандитами за обладание оной, казаки остались хозяевами в ней надолго.
В станице Красный маяк, ровно, как и в Алых зорях и во всех идеологически схожих станицах и поселениях, не было особого деления на людей пашущих и людей воюющих. В подобных общинах, при необходимости, бойцом становился каждый. И каждый, не зависимо от того сеет он или пашет, механик он или плотник, каждый был должен сдавать нормы ГТО и проходить обучение действий в реальном бою. Однако, были и такие люди, первым делом и ремеслом которых было воинское дело и ратное искусство. Оставаясь командирами или сотниками, они так же были авто-слесарями или лекарями. Так например, есаул Степан Кузьмич, был прекрасным шорником и в свободное время любил играть на скрипке.
На крыше станции, из незримого снизу укрытия, поднялся человек в маскхалате. Опустив на грудь бинокль, он помахал рукой едущим по дороге. Когда Семён ответил на приветствие, часовой скрылся. Где-то впереди грозно залаяла собака.
Алиса знала, что рация уже донесла есаулу об их приближении.
Так и оказалось.
Два молодых человека проехали мимо высоких, разобранных до железобетонных оснований ворот и очутились на большом дворе. Служебные бараки, гаражи, ремонтные цеха стояли вокруг него. Всё вокруг было древним, запустелым и сильно поросшим бурьяном и молодыми деревцами. О присутствии здесь человека говорило лишь громкое эхо выстрелов, которые Алиса с Семёном заслышали ещё издали. Однако, все подробности этого запустения были прекрасно известны всем людям, частенько наведывавшимся сюда. Станция уже очень давно использовалась станичниками как тренировочная база, стрельбище, полоса препятствий и локация для отработки тактики и слаженности при боестолкновениях. Кроме того, здесь учили скрытному передвижению по местности типа город.
выбежавший им на встречу, здоровенный, в широком чёрном ошейнике, белоснежный гривой, алабай Айран, узнал новоприбывших и дружественно махая кочерыгой хвоста, подбежал к ним. Алиса нагнулась и почесала медвежью голову собаки за купированным ухом. Конь Семёна скосил глаз на пса и недовольно всхрапнул. От верного охранника станицы несло дикой природой и ровно таким же зверьём, с коим он ежедневно сталкивался в дежурствах и сопровождении.
Отец вовсе не удивился, увидев въезжающих на территорию станции людей. Закованный в сегментированную броню ТКР B+ (Тактический комбинезон реакции с дополнительными компонентами сопротивления), с шлемом на голове и перчатками на руках, он выглядел серьёзно и грозно. Красная звезда в дубовых ветвях – знак высшего воинского звания в станице, рдел эмалью и золотом на его левой стороне груди. На бедре пластиковая кобура с массивным пистолетом, на поясе боевой нож.
Он кивнул Семёну и поприветствовал дочь:
- Добрый день. Раз приехала, смени кукушку на верхотуре. А ты Семён, бери у Деструктора оружие и займись полной разборкой и чисткой. У тебя как раз карабин вчера «осечил».
- Ну Вираж, ты знал, на что шёл. – Алиса с сочувственной улыбкой похлопала Семёна по плечу.
- Так точно, товарищ есаул. – Семён, по древнейшему советскому образцу отдал честь командиру.
Да, есаул – было вторым званием, наделённым трудовым коллективом станице её отцу. Глава поселения – для официала в мирное время и красный есаул – для всех диких сердцем архосов. И именно так – товарищ есаул. Хотя бы и все окружающие, белоказачьи станицы не уставая, потешались над таким нелепым для их слуха обращением.
Отец увёл Семёна в самый дальний барак с длинным, одноэтажным корпусом, откуда раздавались звуки пальбы. Алиса завела обоих коней в ближайшее от ворот строение. Там, привязанные к длинному брусу, пропущенному через кольца в стене, стояли лошади. Почти у каждой из них, к седлу, была приторочена кавалеристская сабля. Дневной свет бросал яркие лучи сквозь значительные прорехи в крыше и пятнал лужами пролитого солнца пол, стены и более тридцати лошадей. Половина сотни, во главе со своим сотником, по установленному распорядку, прибыли на обязательные занятия по военной подготовке. Судя по здоровенному жеребцу мышиного цвета, на полигон прибыла боевая часть комэска Сапаева. Алиса привязала коней подальше от кусачих, степных лошадок, вытащила из кофра у седла свой карабин и перекинув его через плечо, спорым шагом вошла в соседний цех с сохранившимся вторым этажом.
Взойдя по чудом оставшейся не сданной на металлолом винтовой лестнице, Алиса подошла к закрытому люку на крышу. Лестница была втянута наверх и она, задрав голову, свистнув, покричала запершемуся наверху стражу. Послышались лёгкие, выдаваемые хрустом мелкого камня под берцами, осторожные шаги и щель в досках затемнилась фигурой глянувшей в неё. Затем, массивный засов стального языка щеколды был отодвинут и распахнувшийся люк высунул верёвочную лестницу.
Взобравшись по ней, девушка оказалась на нечто вроде крытой площадке, вид из которой открывался на все стороны света. Крыта она была маскировочной сеткой, посередине которой стояла сварная, железная будка с баком наверху.
- Здравствуй, Руслав. – обратилась Алиса к молодому мужчине, притаившемуся за опрокинутой, дырявой бочкой, что валялась у самого края крыши.
Тот, неотрывно следя за чем-то в бинокль, сделал ей жест рукой, и девушка присела на корточки. Следящий перевёл оптический взгляд немного левее и затем, убрав от глаз наблюдательную аппаратуру, не вставая во весь рост, где на четвереньках, где гуськом, подошёл к Алисе.
- Здравия желаю. – кивнул в приветствии он.
Алиса легко улыбнулась и огляделась вокруг.
В принципе, после её последнего посещения этого места пару месяцев назад, ничего особо не изменилось. По периметру крыши, создавая видимость захламлённости и устраивая брустверы от возможного обстрела, валялись всевозможный строительный хлам: бумажные мешки с закаменевшим цементом, бочки заполненные камнями, ящики с песком и прочее в том же духе. Полуоткрытая будка с баком и вся остальная территория была расчищена. В самой будке, кроме перемотанной камуфляжной лентой, длинноствольного снайперского винта, Алиса заметила мобильную всеволновую станцию радиоперехвата.
- Отец приказал сменить тебя. – сказала девушка и кивнула на бинокль в руках «зоркого сокола» станицы.
- Я в курсе. – Руслав откинул капюшон с головы и растёр руками лицо. – На кряже движение какое-то просматривается. Отсюда плохо видно. Поэтому, смотри здесь, а я понаблюдаю от стены углового гаража.
Он снял с себя бинокль и крепёжную систему к нему, и передал девушке. А затем, смешно задирая ноги, вприсядку вошёл в будку и вытащил из угла свой лёгкий и удобный, рюкзак снайпера.
- Бинокль то возьми.
Алиса протянула обратно оптику, но разведчик отказался.
- Комплексом обойдусь. Бинокль потом отдашь. – Руслав вытащил из мешка и продемонстрировал девушке толстенький, кордуровый тубус цвета хаки. – Не разгуливай, словно на подиуме. И телом белым не сверкай. Накинь халатик. Следи за обстановкой. Слушай радио. Выполняй команды.
Он бережно поднял закамуфлированную махрящейся лентой, винтовку необычной конструкции с массивным трубчатым прикладом. На торце приклада, на крышки гнезда загрузки уранового аккумулятора, желтел маленький значок радиоактивности. Снайперская гиперзвуковая винтовка DQ-2 «Кукушка» получила своё название от того, что после выстрела, сторонний наблюдатель слышал только два не громких звука. Звук непосредственно от произведённого винтовкой выстрела, и звук от попадания в цель. А так как звук от работы винтовки имел запаздывание по отношению к факту попадания, то цель и вовсе была лишена такой возможности. Гиперзвуковая скорость пули, зачастую играющая для снайперского вооружения отрицательную роль, в этой винтовке компенсировалась мощностью заряда, его поражающей способностью, массовостью воздействия по площади, а также точностью попадания. Этому способствовали используемые «Кукушкой» боеприпасы - термобарические среднекалиберные пули, и картриджи с разделяющимися при попадании в цель стержнями.
Алиса не знала, какую кодификацию имеет «Кукушка» в НАТО… но знала, что на западе её прозвали «Hi ancestors».
Закинув рюкзачок за спину и прихватив винтовку, всё так же гуськом, Руслав проковылял до люка, махнул Алисе рукой и не разворачивая лестницы, спрыгнул вниз. Только там он выпрямился во весь рост и, размяв суставы, знаками показал девушке закрыть люк.
Алиска осталась одна. Побоявшись встать на ноги, ровно тем же способом что и Руслав, она прошла в будку, нашла в большом ящике запасной маскхалат и, одев его, поставила в угол свой карабин. С непривычки, пришлось немного повозиться с крепёжными ремнями на бинокль. Ремённая система Сальникова master5, была предназначена для более удобного и длительного ношения бинокля в полевых условиях. Она распределяла вес оптики на спину и плечи, не тянула шею, но фиксировала его на уровне груди. Справившись и отрегулировав по своему размеру все ремни и лямки, она защёлкнула замки фурнитуры, и проковыляла до перевёрнутой бочки.
Осторожно, едва приподнявшись над её рифленой линией, девушка выглянула из-за укрытия.
Ни на первый взгляд, ни на взгляд второй, вооружённый мощной сканирующей оптикой, никого из человекообразных в видимой сфере наблюдения не было видно. Однако перейдя на противоположную сторону крыши, на ту сторону, куда ушёл в наблюдение Руслав, Алиса быстро разглядела в неблизких отсюда холмах лёгкое движение. Дорога, что пролегала по разровненной ещё в древние времена местности, в том пересечённом районе, ответвлялась в сторону. Этот корявый «дичок» отпочковывался от «культурного ствола» федеральной трассы пористого асфальта, и сильно уходил в сторону, теряясь в порослях придорожных кустов. Надо было быть, ну очень глупым или находиться в столь безнадёжной ситуации, чтоб свернуть с ровного и безопасного магистрального коридора, и очутиться в такой бездорожной и беспокойной местности. Но разглядеть, что там происходило, было пока ещё невозможно. Лишь несколько двигающихся по всей видимости на больших скоростях транспортов, пыль столбом, да редкие вспышки огоньков.
Через пяток минут, когда машины оказались немного ближе, Алиса поняла, что это погоня. А вспышки, это выстрелы. А ещё через пять минут, она услышала и сами выстрелы.
Тут же ожила дремавшая в «спящем режиме» мобильная станция радиоперехвата. Послышался голос отца, объявивший общую тревогу и отдававший приказы. Кто-то из его помощников вызвал дежурного на связи в станице и предупреждал его о грозящем. Ситуация представляла опасность в том, что старая и заброшенная дорога проходила вблизи развалин МТС и самой станицы.
Забывшись от волнения, Алиса встала во весь рост и прильнув глазами к окулярам, пристально сматривалась в разворачивающееся пред ней действо. Несколько машин, два серьёзных внедорожника и один триангл вспенивали мусор, валявшийся на трассе в погоне за одним, крупным даже издали, оплавленный небольшой пулемётной турелью, колёсным бронетранспортёром. А на перерез ему, по кустистому склону от транспортного коридора вниз, двигался древний военный грузовик.
«Gun truck...», - внутренне охнула Алиса. – «Это из-за него бронетранспортёр свернул с магистрали».
Открытый кузов гантрака, с приваренными толстыми листами брони, укрывал с десяток вооружённых человек. Здесь же, на высокой станине, возвышался крупнокалиберный пулемёт с защитными листами. Бронелисты закрывали так же кабину, радиатор кабины и, ощерившись узкими смотровыми щелями, стояли вместо стёкол. Весь транспорт был изукрашен и изуродован торчащими арматуринами и крючьями. На капоте, сразу над сквернословием в сторону корпуса агломерационной охраны, была изображена голова волка.
- Чёрные… - уже в слух прошептала Алиса. – Волки Шкуро.
Чёрные – нелегальные банды агломерационных пор, незаконные и вооружённые бандформирования диких земель… не получившие сертификат на организацию вооружённого отряда по содействию государству в приграничных территориях. Бандиты, убийцы, грабители, насильники. Это было единственный крупный элемент в выстроенной государством системе во внеагломерационных территориях страны. Чёрные были вне закона для всех и всеми были уничтожаемы, от станичников, до легальных банд. Хотя нередко происходило и обратное. Подпитываемые людским ресурсом поставляемый тюрьмами и зонами великой территорией страны, они наполнялись соответствующим беглым, либо оттрубившим своё и готовым на всё, контингентом в наколках. Уголовники жили по впитавшимся в их чёрную кровь понятиям привитым во время отсидки – арестантский уклад един и вышвырнутые из всех более или менее нормальных обществ, пытались выжить, и хорошо зажить. Почти что каждый из них был распознан и внесён в список на уничтожение. И прячась от многочисленных глаз беспилотников и спутников, скрываясь в непролазных для бойцов КАОСа местах, всевозможными путями добывая еду и оружие, каждый из них, каждую секунду, после неудачного налёта или вылазки, засечённые каким то бдительным оком, ожидал смерть на свою голову. Приходящую в виде тяжеловооружённого десанта с вертопланов, либо ракетного удара с тактических вертолётов. Это был закон Либеросии – во внеагломерационных территориях, любой беглый каторжник или преступник попавший в чёрный список на ликвидацию, приговаривался к смерти. Никто на планете, в середине века, церемониться не желал. Однако… Как говорил Алискин отец: «Если чёрные здесь зажигают, то значит это кому-то нужно». Из факта постоянного возникновения этих нелегальных банд, а так же из вялой реакции властей на их присутствие, можно было делать далеко идущие выводы. Не ясная, но контурно намеченная система их тайных укрытий и неожиданных нападений. Не разгаданная, но абрисно прослеживаемая паутина явно кем-то направленных смертоубийств и ликвидации… Всё это сводилось к одному заключению - чёрные банды, не афишируемо, не гласно и опосредовательно, так же являлись внесистемными игроками во внеагломерационной игре.
И было совершенно всё равно, как они назывались, южноуральские Волки Шкуро, или КрасновАдые из соседнего лимитрофа.
Из кузова размалёванного gun truck, оставляя за собой седую бороду дыма, отделилась неуправляемая граната и рванула в сторону бронетранспортёра. Очевидно на нём была установлена система раннего оповещения, и водитель бронемашины, технично воспользовавшись её тревожными сигналами, круто взял руль и ушёл от опасности. Съехав с и без того никакой дороги, далее он помчался по бездорожью. А Впереди по курсу, как помнила Алиса, лежал неглубокий, но с отвесными, каменными краями, широкий овраг.
Должно быть, преследуемый стаей шакалов беглец, увидел красную косынку, торчавшую словно огонёк на виду. Бронетранспортёр задрал пушки турели, и в небо вырвалась яркая ракета. Алиса отняла от глаз бинокль и проследила за полётом хвостатой вестницы. Всё выше и выше взмывала в слои атмосферы ракета с наномагией. И вот, уже почти на пределе видимости, алый шар взорвался, расцвёл в поднебесье небольшим, но ярко пульсирующим куполом, и медленно стал спускаться на парашюте.
Огромная медуза купола наномагии, ворвалась во все радиоприёмники на огромной территории, и не заглушаемая никакими помехами, начала трансляцию.
За спиной Алисы, сменив голос отца в эфире станции, возник и заглушил все прочие, новый, уверенный, но с лёгкой отдышкой, хрипловатый голос:
- … Форэткран здесь… Говорит барон Роже Фореткран Де Роган. Кто меня слышит… Я гражданин свободной Франглии. Имею на борту президентский защитный патент, золотую визу почётного гостя, и целую свору шакалов на хвосте. – Голос, немного цифрово булькал наномагией пирокупола и, сохраняя все интонации и особенности владельца, был пропущен через автопереводчик. – Форэткран здесь. Это сигнал бедствия. Прошу любой помощи. SOS! Требуется любое посильное содействие. Стряхните этих псов с моего загривка.
На небольшом видеодисплее, встроенном в станцию, появилось 3D изображение красиво оформленного, двуглавоорластого, официального документа.
Алиса знала, что это за виртуальная бумага. И знала, что она обозначает. Франглийский барон имел гарантию президентского протектората, и пользовался правом на сопровождение по всей территории страны. Однако сейчас он был явно без сопровождения. И явно в беде. А это означало, что по договору сопровождения, станичники Красного маяка, обязаны вмешаться.
Да и зная отца, Алиса была уверена в том, что есаул помог бы этому бедолаге и без договора с государством.
Внизу, на стрельбище, мигом стихла вся канонада. Теперь, неразборчивые отсюда голоса командиров, обсуждали дальнейшие действия группы. И хотя решение ещё не было известно, Алиска без сомнения могла просчитать то, что предпримет её отец. Ведь и сама девушка, хоть и нечасто встречавшая подобное в своей жизни, мигом поняла что происходит. Оставив радиостанцию булькать и проглатывая слова, взывать о помощи, она рванула к люку.
Не снимая маскхалата и только поглубже накинув капюшон на красную джинсу косынки, Алиса подхватила карабин и, сбросив в отворённый люк, спрыгнула вниз.
Внизу уже строились люди, и отец раздавал команды. С пяток человек ему пришлось оставить, но две шеренги выбранных бойцов быстрым шагом двигались к импровизированной конюшне.
Одну из шеренг возглавлял великий ростом и силой, но смешной и неказистый, комэск Сапаев. Среди бойцов выбранных для атаки, Алиса увидела обросшего усами и легендами, мастера по переделке пылесоса в пулемёт, Александра Деструктора. Здесь же был начсклада матобеспечения и вооружения, прапорщик Иван Совершенный, прозываемый в народе Иван Идеал. Все отобранные были при полном доспехе, с разным вооружением и электронными приборами. На груди многих висели на цепях энколпионы
Среди опечаленных долей остающихся при станции, были пятеро бойцов. Среди них, за связного оставался замнач по радиоэлектронике, молодой мужчина с шутливым званием подшаманный Праслень, а так же пёс Айран. Недавний спутник Алисы, рядовой казак Семён, за неимением бронекостюма для ведения ближнего боя, должен был так же оставаться под укрытием станции.
- Я правый десяток. Сапай – левый десяток твой. – Степан Николаевич быстро шагал по территории МТС и громко отдавал команды. – Медик, Идеал, Деструктор… за мной. Группа с ПТР – переходите под командование сотника Сапаева.
Однако, увидев метнувшуюся к коням Алису, он приостановил шаг и, повернувшись к оставшимся, крикнул:
- Семён! В сопровождение к медику. По прибытию на место, оба за коноводов остаётесь.
Бойцы быстро и в молчании выводили коней, вскакивали в сёдла и выезжали через ворота. Алиса оседлала Вьюна и поспешила вслед за товарищами. В поле, сразу за станцией, её нагнал Семён. Он ободряюще улыбнулся девушке и стремя в стремя, пустил коня галопом.
Вскоре, после недолгой скачки по открытой местности и продирания через невысокий кустарник, два десятка с небольшим красноказаков вырвались на оперативный простор. Массив непроходимого даже с виду леса серпом врезался в степную даль по правую их руку. Слева открылись холмы с небольшими скальными вкраплениями в их бочинах. Впереди показалась добрая в размахе своего масштаба, обросшая лесом и кустарником балка. Её величественные возвышенности, не зря гордились острыми гранями плитняка скальных обнажений на склонах своих. И насколько Алиса помнила, по дну балки бежал чистый, прозрачный ручей.
Подъехав к её высокой вершине, отец не громко, но чётко отдал команду: - «Спешится. Коноводам забрать коней» и после того как отряд покинул сёдла, на конях остались лишь Сапаев с одним из своих братьев. Алиса и Семён быстро разобрали коней, каждому из коих досталось по одиннадцать вожжей.
- Проверить снаряжение. Включить связь. – отец встал в середину собравшихся бойцов. – Двухсторонний обход, комэск с ПТРом развлекает колёсную публику на дороге, я занимаюсь ребятами с гантрака. Медику приготовиться к возможному принятию раненных. Задача – отправить чёрных обратно туда, откуда они выползли. Цель – отбить этого кнехта с патентами у банды. Не преследовать. Не рисковать. Не геройствовать. Действовать исключительно по ранее выработанному плану.
Он обвёл внимательным взглядом лица всех бойцов и, не встретив в их глазах ни нерешительности, ни страха, приказал: «Вперёд». Люди, подчиняясь заранее выработанной тактике, разделились на две группы и каждая, обходя небольшой, укрывавший их холм двумя ручейками, скрылась в высокой траве.
Алиса и Семён нашли подходящее дерево и привязали за его толстые нижние ветви поводы коней. Парень, с тревогой и нервозностью, поглядывал то на верх, за «губу» балки, откуда разносилась канонада выстрелов лёгкого и тяжёлого вооружения; то на Алису, настраивавшую встроенный в костюм радиопередатчик. Связь, требующая большого резерва такого редкого и ценного в порах элемента современной войны, как элементы питания передатчиков, использовалась лишь в особых случаях. В том числе, в подобном, нередком в этом мире, случае боестолкновения.
Затем, девушка ловко отстегнула от одного из конских сёдел, крупный, пластиковый саквояж. Медицинский нессер с красным крестом на крышке, был пристёгнут к луке седла гнедой лошадке Давыда, исполняющего в отряде так же и должность лекпома. Медик быстро просмотрела содержимое кофра, и, оставшись довольной, взгромоздила его на седло Вьюна.
- Держи коней и смотри в оба. Я скоро…
Алиса, отладив рацию и выполнив приказ отца, решила даром времени не терять. Её непоседливый характер и непокорный нрав никак не давал сидеть девушке на месте. И сейчас он гнал её вперёд. На «губу» балки.
Поправив на себе позабытые маскхалат и бинокль, она принялась карабкаться в гору, цепляясь руками за траву и кустарник.
- Алиска… - внизу шипел и махал рукой Вираж. – Ты куда… Мне твой отец… товарищ есаул стеречь тебя приказал.
Но Алиса не слушала. Заслышав новые звуки в наладившейся было мелодии перестрелке, она только прибавила шагу. «Маяковцы» вступили в бой, и ей не терпелось увидеть это. Ведь должен же медик хоть примерно представлять, что ему предстоит?
На самом верху росла могучая берёза. Это была одна из тех берёз, что пришли сюда, на Южный Урал с далёкой отсюда Сибири и, укоренившись здесь, ровно как и множество иных, не характерных данной местности флоры и фауны, расцветила, украсила и преобразила южно-уральскую землю. Её широкий размах величественных ветвей, словно порасшвырял вокруг от себя камни и крупные валуны. Раздвинул травы и отогнал кустарник. Лишь тонкий вьюн, резной листвой и витками спиралек-стебельков, полз вверх по могучему в два обхвата стволу, изукрашивая её чёрно-белый ствол розовыми цветками. Вьюн ластился к сибирской могучей красавице, ласкал её и дитяткой прижимался к тёплому телу. Добирался до нагих грудей.
Алиса забралась на самый нижний, толстенную ветвь и встав на ней во весь рост, приблизила окуляры бинокля к глазам.
За то время, что прошло в пути к балке, спешивании и напутствии пред боем, картина самого боя сильно изменилась. Два внедорожника загнали броневик барона под большой, скальный навес, с которого, словно с балкона, свешиваясь вниз и пытаясь не сверзнуться вниз, барабанили автоматными очередями бандиты, спешившиеся с гантрака. Переодически слышались разрывы сброшенных вниз гранат. Сам обшитый листами брони грузовик, стоял чуть дальше по и над дорогой. Он запирал выход из ловушки.
Лепестковая бленда-наглазник из плотного селикона мягко и упруго отсекла от глаз Алисы все блики и паразитический засветки. Сверхширокоугольный объектив развернул пред глазами медика всё поле боя так, как должен был видеть его киборг несостоявшегося будущего. Один сплошной, горизонтального проецирования, полностью интерактивный экран, замерил, проанализировал и отсканировал десятком датчиков всё, на что только был способен его прошлого десятилетия компьютер. Расстояние до объектов, температурные данные, скорость и направление ветра, влажность воздуха, возможные и наличествующие осадки, атмосферное давление, облачность, позиционирование наблюдателя относительно десятка постоянных, выставил маркеры видимых движущихся целей… попробовал идентифицировать их.
Все враги, имевшие бронекостюмы, были облачены в разнокалиберную, зачастую с неродными сегментами усиления, амуницию туранского и российского производства. Среди всех, здесь превалировали бронекостюмы среднего класса защиты.
Одни из них были обведены абрисом зелёного цвета, другие же, сосредоточившиеся сразу за дорогой, получили красный контур. Всех подвернувшихся под окуляры бортового компьютера, бинокль методично фиксировал в памяти и тщательно маркировал. Но если каждая из фигур с зелёным абрисом имела свой ярлычок с собственным позывным, то опознавать фигуры с красным абрисом, система отказывалась. Сравнивая нападавших с людьми имеющимися в старенькой базе данных бинокля, система не находила никакого сходства. Все участвовавшие в этом нападении волки Шкуро, имели над своими головами метки «неизвестный» с приписанными им борткомом порядковым номером.
Умная программа, используя показатели датчиков УФ, ИК и сканеров движения, соотносясь с базой данных биоорганических объектов, составила и как могла, описала скрывающихся за дорогой бандитов. По всей видимости, костюмов использующих технологию радионевидимости, или же иных средств скрытности от радиоразведки, у них не было. И потому, яркие пятна тепловых излучений, трактуемые компьютером как живые человеческие тела и переведённые в условные человекообразные фигуры, были хорошо видны. Враг находился и в высокой траве по обочине дороги, и за толстыми стволами деревьев, и за скалистым поворотом, и в кабинах бронемашин.
И сейчас, две группы маяковских бойцов, прижимаясь к земле и хоронясь в траве и за кустарником, с приданными их фигурам электронными метками-идентификаторами, двигались в сторону боя.
Алиса отыскала отца справа впереди. Он вёл свой отряд, плавно огибая здоровенную каменюку и широким охватом, обходя спешившихся с гантрака бандитов. В левой группе, ведя коня в поводу, одним из последних в отряде, двигался комэск. Бинокль Алисы идентифицировал костюм комэска как «Сапай». Образовав острый клин, выдвинув вперёд бойцов с тяжёлым вооружением и подствольниками на автоматах, он нацелил его остриё на два внедорожника. На спине его жеребца, притороченный к луке седла, ехал, и тускло скалил профилированные стволы, крупнокалиберный смарт-пулемёт. Понизив зум, Алиса рассмотрела сразу всех станичных бойцов.
Пока что, показатели целостности их костюмов были на все сто процентов.
Сама бронемашина гостя, присевшая на колено передней, левой колёсной «ноги», вжималась в каменные стены небольшого каньона. Вертя головой-турелью, она отгоняла от себя наседавших бандитов. Бинокль Алисы был не столь нов и технологичен, нежели иные из состоявших на вооружении у армейских частей. Однако переодически обновляемая база данных компьютера бинокля, сумела опознать и тип, и класс бронемашины. Тяжёлый броневик «Дикобраз» производства франглийской компании, списанный, но всё ещё находящийся на вооружении армий мира. Минимально необходимый экипаж - один человек. Максимальный экипаж – 5 человек. Возможность размещения на корпусе лёгкого ракетного и пушечного, а так же крупнокалиберного автоматического вооружения. Шасси… Колёсная база… Произведено единиц… Операторы… Вся доступная информация по данной боевой машине высветилась длинным столбиком цифр и букв по правой стороне экрана бинокля.
В разрывах дыма Алиса разглядела большой и красивый, объёмный, литой из стали, приклёпанный к броне корпуса, толстый гербовый щит с лентой-дивизом под ним.
- Кнайтэррон… удивлённо - прошептала Алиса, максимально приближая рельефный гербовый щит и девиз на нём.
Knight-erraн – странствующие рыцари, рыцари колеса или как их ещё называли дорожные рыцари, были не редкостью в хаосе Европы, часты в огне арабского востока и порой показывались в Либеросии. Кнайтэронами, как правило становились ушедшие в запас военные, комиссованные по ранению ветераны войн, богатые чудаки со свитой, младшие сыновья обедневших родов с оруженосцами, а так же служащие могучим орденам фанатики. Смелые и верные своим девизам… хоть и сильно падкие на бутафорию истинного средневековья, они колесили по всем доступным им землям впавшего в капиталистическую аглораздробленность мира. И исполняли данную ими клятву.
Странствующие рыцари делились на несколько категорий. Основное отличие заключалось в смысле их рыцарства, и в том, кто идейно направлял их «копья». Это мог быть как приор ордена, так и ватиканский престол. Но судя по всему, представший пред ними в столь плачевном положении кнайтэррон, принадлежал к самой настоящей породе одиноких и бескорыстных, отважных и благородных странствующих рыцарей. И сейчас, Алиса смотрела на личный герб французского лансера.
Лансер - улан, воин кавалерии, вольный, странствующий практически всегда в одиночку, не всегда профессиональный военный, но всегда благородных кровей рыцарь. Такой рыцарь, сам себя экипировал, сам себе прокладывал маршрут и сам себе ставил задачу. Кроме того, лансер сам себе выдумывал кодекс чести и законы морали. Коим придерживался с разной степенью фанатичности.
Девиз же данного воина, был:
«Семенами судьбы,
Несущие во все стороны
Гарпашского леса ростки,
станем мы).
Что, написанное на трёхчастной ленте в обрамлении щита, с лёгкостью перевела программка установленная в систему бинокля.
В это время, за колесом скрывавшегося за скалой гантрака, появился бородатый, камуфлированный драным маскхалатом мужик. Он, спеша и не попадая, ладил снаряд к громоздкой, древней трубе гранатомета. С другой стороны, жертву подпирали два внедорожника и подкативший только что, вооружённый автопушкой триангл. Все они укрывались за углом, создаваемым скальной глыбой, и высовываться не спешили. Однако триангл, производя ловкие и быстрые рывки, вырывался на пару-тройку метров за скалистый угол откоса, производил выстрел из тяжёлого пулемёта в броненосца и тут же вновь скрывался в безопасности. И хоть его, не имеющие никаких дополнительных пробивных свойств снаряды, лишь царапали корпус броневика, разорвать в клочья колесо могли запросто. Дело было лишь во времени и в мастерстве пилота триангла. Спаренная же лёгкая автопушка в клинообразной башенке броневика, вынужденная следить одновременно за несколькими направлениями атаки, не успевала достойно отреагировать на выпады трёхколёсной угрозы.
А угроза могла бы быть катастрофической, будь триангл по настоящему боевой, с полностью подключёнными системами боя, с полноценной пассивной и дополнительной реактивной бронёй, да ещё и со всем комплектом полагающегося этому типу трианглов оружия. Боевые трианглы, сочетали в себе огневую мощь бронетранспортёра и современную высокотехнологическую танковую броню, со скоростью и маневренностью мотоцикла. Появившись на сухопутном театре военных действий, эти трёхколёсные байки, совершенно изменили принципы ведения боя. Также, как боевые стратостаты изменили ход боевых действий во всех стихиях в целом.
Рыцарь был в ловушке. Подстреленный и охромевший на одну ногу, его боевой конь совершенно логически хоронился. Притёршись бортом к камню стены, он «надвинул» на себя камень капюшона. Впереди у него не было значимых противников и, рванувшись, он, даже с пробитым колесом, наверняка бы прорвался,… Однако, открыв тылы, и дав врагам, таящимся за каменным поворотом, возможность вести огонь прямой наводкой, он гарантировано терял ход и целостность корпуса.
А обездвиженный, лежащий на брюхе посреди открытого пространства, он станет лёгкой добычей.
Когда спешащие на выручку казаки подошли на максимально возможную дистанцию работы инфолуча, в раскорячившегося на дороге «Дикобраза», от них протянулись и Упёрлись в потраченную его шкуру, несколько незримых обычным глазом, но прекрасно считываемых визорами бинокля, инфолучей цифрового лазера. Это отец, используя принципиально неперехватываемую технологию передачи данных, обходя открытые каналы и прослушиваемые частоты радиоэфира, давал знать о себе держащему оборону кнайтэррону. И судя по дикому рёву сигнальной сирены изошедшей от броневика, послание было принято. Используя слоистый и многосоставный корпус бронемашины, инфолуч нашёл проводимые материалы, используемые в нём, устремился по этому проводному пути, отыскал первую попавшуюся систему связи, видео- аудио- либо текстовый транслятор, раскодировал весь набор шифра и воспроизвёл всё послание.
К тому времени, появление на поле боя новых действующих лиц, было замечено и оценено. Рыцарь, назвавшийся по наномагической связи Роже Роганом, тут же почувствовал себя увереннее и, переведя пушки против атак триангла, сильно поприжал его, заставив спрятаться за скалой. Бандиты же, несколько удивлённые таким поворотом навязанного ими сюжета, оправились от минутного замешательства и встретили наступление красноказаков плотным огнём. Однако, слаженное действие обоих отрядов, усиленное крупнокалиберным смарт-пулемётом и автопушками «Дикобраза», заставили триангл и внедорожники собрать вокруг себя оставшихся бойцов, а бандитов из гантрака, заняться отступлением в глубь чащи, к машине.
Алиса слышала все переговоры бойцов станицы, и видела их маркеры. Но условные символы показаний их костюмов, без оставшегося дома шлема, были медику недоступны. Хотя и без информации от специальных меддатчиков, Алиса видела, что уже десять станичников получили повреждения. Но пробиты ли их костюмы, она не знала. У бандитов же, дела обстояли хуже. Уже трое из них, без движения лежали в высокой траве, перестав показывать датчикам бинокля свои тепловые следы.
Отец отдал команду, и повёл свою группу широким охватом. Почувствовав это, пулемёт на гантраке заговорил против есаула. Он метался из стороны в сторону, пытаясь выцепить кого-нибудь из рассредоточившихся бойцов. Где-то впереди, под защитой камней карниза, заработал снайпер шкуровцев. И откуда-то из кустарника на дальней сопке, закуковал ему в ответ сухими выстрелами высокоточной винтовки, снайпер «маяковцев».
У дальней стороны дороги, две внедорожных Тойоты африканского производства, развернулись к выстрелам своими защищёнными бортами. Навешанные на них дополнительные листы брони, меняли их силуэты, отчего бинокль так и не смог распознать их модели. Укрывшиеся за ними бандиты, отчаянно отстреливались. Их положение на открытой площадке делало их отличной мишенью, но никто из шкуровцев не решался сесть за руль, и отогнать технику за скалу. А вот огонь залёгших меж крупных камней бойцов, скрытых травой и кустарником, был точен и смертелен. Даже триангл, определённый биноклем как старенький «Kartal» туранского производства, мог только «шерстить» своим калибром по крупной скальной породе, за которой засели нападающие. В ответ же, он получал лёгкие повреждения по своему корпусу.
Так продолжалось, пока к месту боя, Сапаев не подвёл своего жеребца со смарт-пулемётом на луке.
Пулемёт с рассчитываемым пулеподрывом ПРП «Оратор», был снят с седла, и установлен распоркой станины между двух камней. И как только «заговорил» его массивный ствол, триангла словно «ветром сдуло» с дороги. А следом за ним, дело дошло и до внедорожников. Оператор пулемёта поменял боеприпас, и при помощи встроенного в оружие дальномера, рассчитал расстояние до бандитов, укрывавшимися за машинами. Алиса видела, как боец за камнем, установил в настройках пулемёта необходимую дистанцию на автоподрыв пули, пустил очередь над одной из Тойот. Первый же залп из пяти смертоносных, осколочных «шмелей», словно их биологические оригиналы получившие взрывную энергию страсти от соития со своей первой и единственной любовью, оказавшись на заданной дистанции – прямо над головами врагов, принялись разрываться от запрограммированного электронного оргазма.
Послышались крики раненных. Брызнули во все стороны осколки бронированных стёкол. С права
Несколько пуль вошло в моторный отсек и оттуда повалил дым.
Слева, там, где бой вёл отряд есаула, вражеский снайпер и крупнокалиберный пулемёт, прижали бойцов к земле, заставляя их безвылазно сидеть за укрытиями. К своему ужасу, Алиса видела, как раскрошив слоёный пласт скалы, пулемёт с гантрака разрушил ненадёжное укрытие, и буквально швырнул сидевшего за ним станичника в сторону. Но периодические выстрелы термобарических патронов «Кукушки», разбивались об огромные глыбы скал, за которыми прятался бандит со снайперкой. Выход же на сектор обстрела гантрака, для Руслава был отрезан пулемётом.
Наконец на поле боя появились дымы.
Алиса не видела, кто был инициатором этого манёвра, но ей показалось, что дымовые шашки были пущены в ход обеими сторонами. Несколько серебрящихся нанопылью туч, выползя из небольших цилиндров брошенных на дорогу, застили всё вокруг. Несмотря на это, пальба не прекратилась, но казалось, только усилилась. Металлические вкрапления, то и дело проблёскивавшие в дымной завесе, мешали наведению оружейных прицелов по тепловым маркерам. А также ставили завесу «белого шума» для наведения по металлу. Но на что бы ни рассчитывали шкуровцы, преимущество от дымов получили казаки. Их крупногабаритные машины были прекрасно видны в режиме металопоиска, даже через наноалюминиевую завесу. Пока «Оратор» разбирал внедорожники, пытавшиеся поменять диспозицию, Руслав обошёл с фланга гантрак. Несколько точных попадания маяковского снайпера, оставили пулемёт в кузове грузовика без обслуги. Вакуумные разрывы термобарических пуль, разметали нескольких бандитов и повредили орудие.
После того, как доставленные бронебойной пулей, три стержня из обеднённого урана проникли в тело «чёрного» снайпера, и веером разойдясь в нём, поразили чёрное его сердце, кто-то из командования банды отдал разрешение на бегство.
Потерявшие около дюжины человек убитыми или раненными, пехотинцы волков Шкуро, спешно принялись забрасывать свои тела, и тела раненых в кузов грузовика. Гантрак, забрав кого только мог, долго выворачивая на пересечённой местности, выкарабкался на ровную дорогу. Оставшийся на ходу внедорожник, вяло огрызаясь ответными выстрелами, развернул колёса в обратную сторону. Приняв экипаж пробитого собрата к себе на борт, он быстро удалялся проч. Последним на трассу вышел изрядно покоцанный триангл. Шлёпая пробитой шиной, он отъехал на безопасное расстояние и оттуда, почти наугад, принялся прикрывать отход.
И тут проявить героизм, повоевать на последок и взять реванш, решил пилот «Дикобраза». Скособочившись от отсутствия шины на колесе, таская лохмотья резины за собой, он выехал за скальный поворот, быстро и наспех выследил пушками турели отступающих и принялся поливать их ухающей и разрывающейся осколками, ответной бранью. На свою беду, под его огонь попал туранский «Kartal». Снаряд… другой по корпусу и триангл, подскочивший задом вверх, тяжело и грузно шлёпнулся о твердь дороги. Кокпит откинулся, и два человека, пытаясь отстреливаться, кинулись к ближайшим деревьям. Бежавший первым, лишь пары метров не достиг укрытия в «зелёнке. Ему «прокуковала» «Кукушка», и тот бездвижно рухнул в траву. Последний шкуровец приостановил драп, развернулся и, вопя от страха и отчаяния, вскинул оружие. Когда в руках у него появился массивный пистолет, на дорогу выскочил комэск Сапаев. Его крупный жеребец в два прыжка преодолел расстояние, до бандита и сотник взмахнув молнией клинка, плашмя опустил саблю на руку державшую пистолет.
Когда выстрелы окончательно смолкли, «туман войны рассеялся», а все бандиты скрылись из виду, из «Дикобраза» выпрыгнул высокий мужчина в чёрной броне. Подняв руки вверх, он помахал зажатым в кулаке короткоствольным автоматом. На это приветствие, из кустов на дорогу вышел есаул. Он ответно улыбнулся франглийцу, и пожал протянутую ему руку.
Дальше Алиска уже не смотрела. Подавив противника слаженностью действий, будучи на голову выше его по выучке, станичники оставили поле боя за собой.
Алиса буквально скатилась с горы вниз, к ногам взволнованного Семёна и кинулась к своему коню.
- Наши взяли. – коротко, но ёмко сказала она и, улыбнувшись, быстро собрала сумку с оперативной медицинской помощью. – Я на дорогу. Есть раненные… и возможно тяжёлые.
- А я? – парень растерялся. – Мне чтож, здесь торчать?
Алиса приторочила сумку к конскому крупу и вызвала по рации отца. Тот, явно с благодушием выслушал дочь, и успокоил тем, что погибших среди станичников не было. Есаул, направив людей за конями, приказал медику выдвигаться к месту боя. Оставив недовольно ворчащего Семёна позади, Алиса оседлала Вьюна и помчалась выполнять свои обязанности.
Пуля пробила первый слой литой пластали, раздвинула мелкую сеть армопласта второго слоя и вывернув внутрь трилистник штампованного монолигирата, на самом издыхании смертельной ярости своей, упёрлась в человеческое ребро. Человек, чьи рёбра собиралась посчитать остроносая с сердечником смерть, лежал вдоль дороги. Пуля упиралась в его кости, а он, упёршись глазами в высоченное небо над головой, катал во рту древнюю барбариску. Он молчал. Молчал и тогда, когда Алиса с помощью подсевшего к ней Давида, открепила пробитый сегмент брони и, добравшись до раны, принялась чистить её. Человек молчал и тогда, когда узконосые пинцеты подцепили пулю и, расшатывая плоть и кость, вытягивали её наружу. Человек молчал, лишь при серьёзных болях прикусывая ароматную конфету. Человек молчал, и Алиса была благодарна ему. И лишь когда она, наложив аккуратненькие стежки хирургической нанонити на края раны, обрабатывала свои руки ионным стерилизатором, человек приподнял голову. Слабо улыбнувшись медику едва розовыми губами, он произнёс:
- Благодарю Вас. Позволите забрать причину моей благодарности?
Алиса улыбнулась в ответ, и, покопавшись в медицинском поддоне, вручила смятый кусок металла человеку.
- Держи, дядя Миша. Только зуб из неё не делай. Материал радиоядовитый.
Алиса высыпала медхлам в плотный мешок, и огляделась. Дядя Миша, - крепкий и молчаливый охотник за бронированной дичью, был последний из десятка раненных станичников. И он был единственным легко раненным. А ещё были трое с незначительными осколочными ранениями, и один, так и не пришедший в себя после контузии, боец ПТР. Последнего, сильно посечённого осколком молодого парнишку Макса, доштопывал Давид. Алисе пришлось делать серьёзную анестезию, прежде чем оперировать его. Макс сидел на траве и изо всех сил старался сохранять спокойный и безмятежный вид. Однако его молодое лицо, совершенно утратившее румяность щёк, показывало своей белизной боль и страх парня. Алиса похлопала его по щекам и наказала лекпому Давиду смотреть за сознанием раненного. А затем и сама присела подле.
Собирая свой медицинский чемодан, она оглядывалась вокруг.
Вокруг, на дороге, возле машин и в кустах, сидели или трудились люди. Её отец, часто выпрямляясь и привставая в стременах, зорко оглядывал окрест, одновременно раздавая команды и принимая отчёты. Помощник политрука, длинный и тощий человек по фамилии Маршальский, переписывал в планшет номера с двигателей и кузовов подбитых машин. Станичники выворачивали из доставшихся им подкопчённых трофеев, всё их ценное нутро. Несколько человек орудовали ломами и кувалдами у пробитого колеса броневика. Таскали мёртвые тела бандитов в лес и собирали оружие. Заняв наблюдательные точки, следили за округой. Семён, вновь отряжённый в коноводы, прибывал в небольшом колке при лошадях и, поглаживая гриву её коня, бросал на Алису долгие, внимательные взгляды. Пряслень опершись о скалу, щёлкал подобранным на поле боя цифровым передатчиком, переодически бросая взгляд на новые находки. Деструктор, сидя на корточках, копался в горе экземпляров бандитского вооружения, стащенного сюда красномаяковцами.
Сам спасённый рыцарь, упёршись руками в рычаг треноги домкрата, беседовал с отцом. По его руке, откуда-то из под брони, сочилась, не переставая, густая кровь. Отец, отвечая ему, допрашивал пленённого.
Молодой бандит был легко ранен в плечо, и Алиса уже хотела было осмотреть его, однако остановилась поражённая. Застывшая в удивлении, она смотрела, как придерживая за руку, комэск Сапаев, выводит из заднего люка «Дикобраза», молодую девушку. Широкие джинсы, плотная кофточка, китайские кроссовки и зелёный платок на голове, не обманули Алису о национальности этой особы. Это была высокая и стройная узбечка, с тонкими чертами лица и восточными глазами. Сапаев, не обращая ни на кого внимания, подвёл её к своему коню, на луке седла у которого уже был приторочен в транспортное положение пулемёт. Девушка не говорила по-русски, но сотник легко переводил ей слова Алисы. Заверив медика, что с ней всё хорошо, незнакомка устало привалилась к скале.
Оставив её на попечение Сапаеву, Алиса перешла к усатому рыцарю.
А тот, будучи не только объёмист в талии и дюж лицом, имел неподобающий телесам звонкий, моложавый голос и неподобающий моменту весёлый нрав. Пребывая должно быть в сороках своих годах, он не обращал никакого внимания на своё ранение и играя переливами нот в голосе, грасировал французским прононсом на ломаном русском языке. Завидев же подошедшую к ним Алису, рыцарь бросил домкрат, выпрямился и с восторгом на лице, в глубоком поклоне, очень умело сделал ей реверанс.
- Сударыня, Ваш облик, красным крестом навечно врезался мне в сердце и выжег огнём мою память. – он протянул в приветствии руку, но заполучив её, не пожал, а поднёс к губам, и поцеловав, воззрился на Алису. – Вы самый прекрасный медик на всей этой погибающей планете. Исцелить её можете лишь Вы. Сударыня… моё сердце погибает! Молю о помощи.
- Мессир Роже… - отец, сдержав улыбку, представил своего медика. – это моя дочь, Алиса.
- Сэр Роже Де Роган. Барон Вандейский. – не выпуская руки девушки из своих и не отнимая её далеко от губ, рыцарь отрекомендовал себя. - Но возможно, Вы сударыня знаете меня под прозвищем Фореткран. Ибо именно это имя кричат, вымаливая пощаду враги, и шепчут в благодарности спасённые девы. Но Вы, моя сударыня, лишь Вы, да Ваш благородный отец, можете называть меня просто… Messère Роже
У барона было действительно ранено сердце. Вернее, на груди у плеча, развивалась размером с хорошее яблоко, кровоточащая гематома. Встреча с Волками Шкуро, не прошла бравому барону даром. Обрабатывая рану хладогелем Бета1, Алиса всё это время чувствовала на своём лице восхищённый взгляд барона. А. А он, отвечая на вопросы доктора о своём здоровье и самочувствие раны, нарочито хмурил брови и перемежал:
- Меня целит одно лишь соприкосновение наших тел. Один лишь взгляд Ваших славянских глаз, в разы ускоряет метаболизм моего организма. Ваше юное дыхание наполняет мои лёгкие жизнью.
Он говорил всё это с таким серьёзным видом, и столь серьёзным голосом, что Алисе впору было думать, что барон всего на всего констатирует процессы, происходящие в его теле.
Но вот наконец, всё было сделано, и со всем было покончено. Во всех смыслах этого слова. Среди убитых бандитов, оказался один, чьё ранение послужило причиной посчитать его за мёртвого. Ранение в живот не оставляло ему никаких шансов. Его отнесли в лес, после чего Алиса услышала один единственный выстрел.
Сэр Роже, перемежая французскими словами, горячо, с рукопожатиями, отблагодарил спасших его бойцов. Он, совершенно не обращая никакого внимания на девушку из его броневика, погрузился во флирт с Алисой. На её вопрос, откуда эта восточная красавица взялась, он лишь отмахнулся, и как бы считая это пустяшным делом, заявил, что он спас её из рук бандитов. Повреждённое колесо «Дикобраза» было подремонтировано силами бригады Прапорщика Совершенного, и отряд двинулся в путь. Сэр Роже, не знавший здешних дорог и ландшафтов, передал управление своей «подводой» Ивану Совершенному. Пересев на его лошадь, барон ехал впритирку, стремя-в-стремя с Алисой и её отцом. Он легко позволил посадить в свой броневик и связанного бандита и молодую девушку, однако, как бы брезгуя подобным обществом, подался в кавалеристы. По дороге, вместе с бронемашиной, нагруженной помимо прочего трофеями найденными и снятыми на поле боя, выехали в сопровождение пятеро верховых бойцов. Все же прочие, отправились через МТС к станице, напрямик через уральскую красоту раннего лета.
Мессир-барон был многословен и обилен в речах. Он с петушиным видом лихо гарсировал на коне и грассировал прононсом.
В этой поездке выяснилось многое. Барон Де Роган, одинокий и как подчеркнул сам барон, крайне богатый, после добровольной службы в европейских континентальных войсках освобождения, раненный пулей в ногу, а любовью в сердце, ушёл со службы. После нескольких лет войны в рядах легендарной армии имени Карла Мартелла, пройдя через десятки битв и сражений с наседавшими на Европу исламскими фундаменталистами и войсками Великого Турана, майор в отставке поселился в родной своей Вандее, в большом и красивом, родовом замке. Уже не молодой барон, был очень богат, красив, имел высокое звание, победы, почести и заслуженные награды. А так же редкую честь – личное и собственное прозвище «Фореткран», наделённое ему солдатами его бригады, за спасение дивизии от уничтожения в туранской ловушке.
Женой его была славянская красавица, которую он добыл на границе с Косово, и эта семья, должна была стать самой счастливой на земле. Однако, похождения Роже по «иным славянским красавицам», отняли у него и жену и счастье. После продолжительной депрессии, по случаю преждевременного развода, с последующим разделом имущества, барон взял себя в руки, и внёс некоторые поправки в своё мировоззрение. А после ухудшения военного положения его страны, взял себе девиз, и оборужившись всем необходимым и сверхсовременным, что полагается истинному рыцарю колеса, отправился в Россию. Именно в Россию, поскольку сам мессир Роже, наперекор всем своим родичам от первых, древнейших Роганов и до ныне живущих, выводил свою фамилию исключительно из российских земель, исключительно от графа Строганова. Что имел по долгу службы частые и продолжительные приезды в тогдашнюю Францию. И зарегистрировавшись в рыцарском штабе, размещённом в замке на Елисейских полях, сообразуясь с взятым им девизом, барон Де Роган отправился колесить просторы сильно скукожившегося славянского мира. И Либеросии в частности. Целью своей, он считал освобождение своей страны. Средством для этого, он избрал здоровый, чистый дух всё ещё живой, по сравнению с прочим миром, славянской расы. Ну а мечтой всей своей жизни, барон считал освобождение и возрождение Европы.
Однако, для Алисы, все эти цели и средства были не понятны и туманны. А вся «мишура и бутафория», что сопровождала благородного мессира Роже, казалась ей смешна и нелепа. Она видела насмешку в глазах отца, но понимать причины и следствия поступков барона, она отказывалась. Несмотря на яркие рассказы барона о том, как он ещё в детстве полюбил Россию, сколько он прочёл русских книг и как он мечтал вновь оказаться на землях его предков… всё же повод для поездки в чужую, холодную и далёкую страну, для Алисы был, как то надуман. Ей было симпатично желание барона помочь её народу, жажда узнать о её стране как можно больше… её покорял этот жест героического спасения девушки от бандитов. И всё же…
Ныне же случилось следующее. На грузовом стратостате, в составе военного конвоя, он высадился вместе со своим «боевым конём» на севере Либеросии, и двинул его «копыта» в восточные земли. Туда, где Каменный пояс встречается со Степью великой. Мессир Роже держал путь из Пармы, к границам страны на Востоке. Он намеревался посетить одну из верфей русских атлантов, а также посмотреть на самое крупное в Евразии месторождение гелия близ Оренбурга. В Чубайске у него была назначена встреча с историками, и запись для видеоканала в Seti. Но более всего, его интересовали знаменитые казаки, и особенно казачки Урала. Он уже побывал в Пармской агломерации, целый месяц проживал в стойбище вотяков, едва не был принесён в жертву детьми Дажьбога за то что «читал любовную лирику» юным девам, далее планировал посетить уральские вольные казачьи станицы и по дороге остановиться в агломерации Южный Урал. Кроме мощного рыцарского вооружения, у барона была международная открытая виза Global sapiens, всецелая поддержка самых «злобных» юристов штаба рыцарей на Елисейских полях, постоянное сопровождение всезримого спутникового ока и практически бездонный счёт в мировом банке. Какими либо услугами либероского государства он пользоваться был не намерен, и как все свободные личности с «мутными» намерениями, как и дальнобои-многотонники желающие сэкономить… как собственно и всякий уважающий себя журналист, выбрал путешествие по земле. А чтоб по дороге с ним чего не приключилось, барон договорился с местными казаками, о военизированном сопровождении по «диким землям ново-средневековой Терры».
В Либеросии, как и во многих странах мира, на внеагломерационных территориях, кроме этапно-контрольных комендатур, существовали частные пункты безопасности и сети сопровождения. Это были как официально зарегистрированные субъекты, так и не официальные образования. Первым, за предоставление защитных услуг платило государство, со вторыми путешественники расплачивались лично. Так, в сертифицированной группе станиц числился и Красный маяк, и станица Белая вежа. Последняя, числившаяся так же и в международной базе данных ООН по предоставлению надёжных проводников, должна была предоставить барону спутников до следующего пункта – до станицы Шеломенцевская. Однако, несмотря на всё это, по какой-то причине, беловежевские станичники отказались от работы. От чего барону пришлось двигать в одиночестве.
Путь его уже был близок к очередному пункту следования – станицы Шеломенцевской, а один из сменяемых БПЛ как всегда вёл разведку в небе, когда невдалеке под ним обнаружилась группа людей. Несколько мужчин в военных костюмах, тащили вырывающуюся девушку к большому грузовику, стоявшему на дороге. Люди на гантраке вовремя заметили беспилотник и разнесли его. Конвой же, метнулся в ближайший лес, где и был встречен шквальным огнём мессира барона. Он один, против дюжины бандитов, смог оттеснить их от пленницы. А воспользовавшись замятнёй в рядах противника, погрузил перепуганную девушку к себе в броневик, и «дал по газам». Ни выпустить сменного дрона, ни осмотреть собственные раны, он не успел, и потому двигался наугад, по древним и давно не обновляемым картам местности. Последовавшая за этим погоня, окончилась тем, что уже видели и в чём могли поучаствовать бойцы станицы. Надо сказать, что сэру рыцарю очень повезло. Несмотря на всю его сверхсовременную укомплектованность и вооружённость, такое наглое вмешательство и тем более смерть своих бойцов, «чёрные» банды никогда не прощали.
И можно быть уверенным, что не простят и Красному маяку.
Желая отблагодарить доброго рыцаря, Алиса сказала, что далеко не каждый вооружённый подобным образом человек, пошёл бы на такой серьёзный риск, чтоб спасти ни чем ему не обязанную женщину.
- Пустое, сударыня Алиса, пустое. Это мой долг рыцаря ордена Меченосцев». – небрежно отмахнулся он. – Увы, но моя воздушная разведка не смогла вовремя распознать в пленнице, особь азиатской расы. Да… спасённая мною дева оказалась не восхитительной небесной славянкой, … Но всё же это человек. И следовательно, я уже тогда был не очень расстроен. Но когда судьба моя, свела меня с Вами… О Вы, судьба моя, исцелив одним лишь прикосновением мои…
Сглатывая какой-то горький привкус во рту, Алиса с досадой в душе, слушала рассказ этого франглийского павлина. И с удовольствием осматривала его прекрасные пластины новейшего комплекта личной защиты, что с ног до головы оберегали рыцаря от преждевременной гибели. Франглийские латы, словно сложнейшие своей конструкцией башни и стены древней крепости, с контрфорсами, забралом, рвами и валами, рёбрами жёсткости и усилами в моментах «горячих точек, средневековым рыцарским замком затягивали крупное тело Де Рогана. Алиса, повидавшая за свою пока ещё столь не долгую жизнь большое количество типов, моделей и классов брони, быстро оценила высокое качество и ремесленная происхождение этого костюма. Это был «костюмчик индивидуального пошива», от личного мастера. И он не просто был произведён методом ручной сборки, но произведён был с душой и на совесть. Неизвестный платнер не только произвёл крепкий «сюртук», но и не без наличия вкуса украсил своё детище. Всё, от широкого пластрона, до рельефного горжета – всё было украшено либо чернёными ветвями дуба, либо вытравленными белым крестами, либо чеканными лилиями. Короткий реактивный дробовик на одном бедре и мощный пистолет на втором, выглядели в украшенных пластиковых своих кофрах, словно меч и кинжал паладинов. Латинские маркировки, коды приёмки, цифры калибровки и стандартов, числа дат после которых требуется заменить встроенные в костюм фильтры и аккумуляторные батареи… весь этот сверхсовременный миланский доспех светился мощью и могуществом. Алиске даже показалось, что палёная, величиной с кулак, вмятина в месте ранения рыцаря, со временем вычищается и выпрямляется. Поверх всего доспеха, на толстой витой цепи из гальванизированного золотом стали, на груди, висел большой, размером с ладонь взрослого мужчины, золотой с серебром энколпион. Вместо привычному «православному глазу» распятья, в крест были вставлены крупные драгоценные камни разных цветов.
- Вы Христианин? – спросила Алиса, удивлённая символом веры у современного европейца.
- Что Вы, благородная сударыня… - мессир Роже двумя пальцами за массивную цепь поднял ювелирное изделие. – Разве можно в середине двадцать первого века, верить в каких либо богов. Крест - это символ, оставшийся от наших великих предков. А этот энколпион – знак причастия к ордену, означающий скорее меч, нежели символ веры. К тому же… это сложное электронное оборудование… прекраснейшая сударыня Алиса.
После такой «отповеди», на душе у Алисы и вовсе стало «кисло». Рыцарь носящий крест «чисто для красоты», спасший девушку «чисто по ошибке»… И пускай, для пущей исторической аутентичности, рыцарю недоставало роскошной накидки и пары оруженосцев, на древнего, благородного рыцаря он «тянул» жидковато.
- Фореткран! – продолжал говорить мессир Роже , вздымая указательный палец вверх и гордо посматривая на девушку. – Эти черви не знали, что сам лес выступает моим защитником. Я Фореткран и лес щит мой.
Все высокотехнологические латы рыцаря покрывала толстым слоем какая-то густая, но совершенно прозрачная смазка. Которая, однако при активном перемещении хозяина лат во время боя, ничуть не стёрлась и не истончилась. Алиса точно не знала, но уверенно догадывалась, что именно это покрытие, неся функцию активной маскировки, камуфлировало человека под окружающую среду.
Лихо сидевшего в седле и уверенно гарцующего на лошади, барона Де Рогана сопроводили до базы в развалинах МТС. А затем, когда к основному отряду присоединились оставленные на станции бойцы, вся колонна прибыло в станицу.
- Сударыня, мой род Роган. А я – барон. – с пафосом в речах объяснял рыцарь причину, по которой он является столь хорошим наездником. – У моего отца был великолепный конный завод. И хоть по его смерти завод достался старшему из нас, трёх братьев, но и к нему и к моему среднему брату, имеющему великолепную конюшню, я завсегда вхож. Так установил наш отец. Ну и конечно же, всё моё детство прибывало в постоянных скачках и выездах.
После этого откровения, Алисе стало немного понятно, отчего этот младший, обделённый отцовским доверием и наследством, этот непоседливый и шабутливый перекати поле, поехал на чужбину далёко. Она точно не знала, как случился род Роганов, но в этом Фореткране верно и впрямь была какая то толика русского. Алисе припомнился вечный дурак русских сказок – младший сын Иван.
В станице, у большого общественного ремонтного ангара, уже стоял «Дикобраз». Рыцарь приветствовал его весёлым возгласом и отдал машине честь. Проезжая по улицам, сэр Роже приветливо кивал всем встречным, удивлялся чему то по его мнению необычному, умилялся детьми и, пылая взором на каждую встречную деву, создавая в воздухе грациозные жесты, салютовал ей.
Всю дорогу до дома, Степан Аршинин ехал, нахмурив брови, с задумчивым выражением лица. Он легко поддерживал беседу, усмехался в бороду на иные шутки барона и выспрашивал у заморского гостя о положении на фронтах Европы, о силах и вооружении воюющих сторон, о возможном и долгожданном военном союзе между Франглией и Германским рейхом. Однако, Алиса видела, что отца тревожит какая-то важная мысль. И она прекрасно понимала, какая.
Банда волков Шкуро, была стая отбросов общества разного пошиба, из разных мест огромной страны. Здесь были и оскотинившееся деревенское батрачьё, и высланные из агломераций нежелательные элементы, и беглые из зон принудительного поселения каторжники. Всю эту гоп-компанию объединял жестокость и авторитет их главаря Потапа – ПотапАВа Андрея. А так же чёрная, анархо-нацистская идеология. Это была хорошо известная не только На Южном Урале, но и во всех смежных лимитрофах, опасная банда. И хоть у соседей хватало и своих группировок головорезов, отряд Потапа давали им неплохую фору. Однако настолько хорошо экипированной, она никогда не была. И дело было даже не в армейском триангле, сложном и дорогом в эксплуатации. Дело было в количестве бандитов, и в качестве их амуниции. Как-то поприбавилось волков у Потапа, и клыки у них теперь… крупнокалиберные. Кроме того, последний бой показал наличие среди противника опытных и профессиональных солдат. И всё это наводило на крайне отвратные мысли. Власть Либеросии, или точнее сказать, некоторая часть этой власти… одна из её башен-голов, пестовала, окормляла и изредка подкармливала их подачками лёгкого вооружения. Но если теперь пайка бандитов значительно возросла, как в качественном, так и в количественном смысле… То возникал естественный вопрос – на какую добычу откармливают этого бешеного волка?
Всё это напрягало и заставляло призадуматься не только одного есаула.
Когда отряд въехал в станицу, Аршинину пришлось выслушивать восхищенные возгласы барона и отвечать на его многочисленные вопросы. Представителя знатного рода крайне заинтересовали коллективная форма хозяйства в станице, коммунистические нормы и казачьи принципы, царящие в ней. Он был поражён слаженности и взаимодействию присутствовавших во всех работах, происходивших в то время в Красном маяке.
Де Роган отметил то, что большинство домов в станице были добротными, большими и удобными, и были выстроены по единому проекту. Однако найти среди них двух похожих, было делом трудным. Краски, чеканка, декоративная жесть, резные элементы и лепные детали, создавали из типовых зданий, настоящие дома-шкатулки, на вкус и по душе хозяевам.
- О-о-о! Коммуна… - удивляясь, качал головой проезжий рыцарь, оглядываясь вокруг, и бросая восхищённые возгласы с сильным акцентом. – Колхоз... Коллективизация…
Чем здорово позабавил слышавших эти древние понятия станичников. Отсмеявшись, отец вкратце рассказал барону о жизни в Красном маяке. А чтоб он по настоящему познал жизнь в настоящей коммуне, посоветовал отправиться в одно село, где вот уже на протяжении более пятидесяти лет, только ширясь и развиваясь, существует большая коммуна настоящих коммунистов.
Вечером, в станичном штабе, было запланировано внеочередное собрание. Где всё станичное руководство должно было обсудить всё случившееся… и куда так напрашивался франглийский гость. Никакие лишние уши, даже если они бароньи, в таком собрании были не нужны. Однако Де Роган был готов поделиться всеми записями, которые успел сделать его беспилотник, прежде чем его разнесли бандиты. И поэтому, дабы не обидеть гостя и обеспечить конфиденциальность разговора, было решено пожертвовать другими ушами.
Ушами медика.
Алиска гневно топала пятками, вышагивая по деревенской дороге. Она была разгневана и на отца, сделавшего такое предложение, и на старосту станицы, поддержавшего его, и на самого барона, из-за которого ей пришлось сопровождать франглийца до его Дикобраза и обратно.. Дорога до ремонтно-механического цеха была не долгой, но за это время, станичники порешают всё важное и без неё.
«Ведь наш гость может заплутать, гуляя по незнакомой ему станице ночью», - подумала она, передразнивая сказанное отцом.
Однако барон, отмахивавший своими длинными ножищами подле девушки, казалось вовсе не замечает её настроения. Нет, он конечно же замечал перемену, совершившуюся в девушке… но трактовал её по своему.
- Ви, госпожа Аршинина – настоящая казачка! Уи! Уи, мадмуазель! – говорил он, размахивая в восторге руками. – Ах эти брови в… разлёте! Эти алые, словно ваш флаг губы! Эти строгие, словно майора СМЕРШ глаза! Они буквально раздевают меня! И если приглядитесь, сударыня, вы можете увидеть под этим тщедушным и грешным телом, большую и любящую душу. И сердце – пламенный мотор!
При этих словах, барон указывал на свой объёмистый живот.
Алиска долго не смогла так выдержать. Идти рядом с этим цветастым и говорливым павлином, и быть обиженной… было просто не возможно. И когда, стоя на своём броневике, Де Роган указывая на восход вытянутой рукой, и картаво декламируя оду в её честь, Алиса уже заливисто и непринуждённо смеялась. Её глаза, её зубки, озорно блестели в ночи, затмевая холодный свет звёзд своим живым огнём.
За что получила строгий и укоризненный взгляд старого казака, подметавшего цех после дневной смены.
Барон быстро вытащил карту памяти из бортового компьютера броневика, и ведомый Алисой, был доставлен в штаб.
И конечно Алиса успела только к «шапошному разбору».
- … таким образом, вся информационная база данных нацгвардии стала доступна ГрехТех. Что позволило Борману Греху замкнуть на себе все возможные цифровые источники и базы данных в стране. – политрук Уллен, не прерывая речи, посмотрел на вошедших, и ткнул лучам лазерной указки в фотографию на экране монитора. – Это произошло ещё и благодаря тому, что вместо человека президента во главе нацгвардии, осужденного за поддержку прошлого армейского мятежа, был назначен человек парламента. И наконец… глава парламента, Алексей Моральный, в очередной раз добился урезания ассигнований на военные нужды. Что говорит только об одном. В скором времени, следует ожидать забастовок на предприятиях ВПК, и бунтов в армейских частях. Подводя итог, можно твёрдо говорить о том, что в прямом подчинении президента остался только Верховный совет, и армейские части. В основном, это действующие, боевые части, принимающие участие в десятках мировых конфликтов. Благодарю за внимание. У меня всё.
Отец поблагодарил комиссара за еженедельный аналитический доклад, который тот как раз подгадал к появлению барона. Это была официальная его часть, распространяемая по волнам Маяка, и поэтому, разрешённая для ушей Де Рогана.
Есаул кивнул вошедшим, пригласил барона занять центральное место у стола, а затем взял из его рук карту памяти. Управлявший компьютером Праслень загрузил её в разъём монитора, и на экране появилось волнующаяся под ветром, зелёное море леса. Широкая, серая полоса транспортного коридора бросилась в объектив видоискателя, и осталась в стороне. Мелькнула терявшаяся в его глубине дорога. Появилась вновь, и уже не отпуская её из своего видеоока, беспилотник двинулся параллельным курсом.
Всё это время барон, не умолкая, болтал, давая пояснения своим действиям, и всему происходящему внизу.
Судя по всему, БЛА был новой, бесшумной конструкции, и поэтому, когда он пролетал низко над пасущимися на поляне парой оленей, чуткие животные никак не отреагировали на его появление. Но вот, на обочине дороги, под древними дубами, вдруг мелькнул силуэт с рубленными формами. Мгновенно, датчик беспилотника засёк его, и выделил красным абрисом. «Тойота» - распознал аналитический мозг БЛА. Это был внедорожник. Он стоял так, чтоб высокие кроны, максимально закрывали его от посторонних глаз. Да в такой глуши, его никто искать бы и не стал…
Чуть поодаль, в таких же укрытых сенью леса, дорожных карманах, стояли туранский триангл, и ещё одна Тойота.
Но любопытство барона оказалось сильнее благоразумия. Он сделал разворот над этим местом, и вскоре наткнулся на совсем небольшую поляну, которую практически полностью скрывали кроны величественных деревьев. Из середины которых, словно в прогалине на болоте, БЛА заметил контуры уже знакомого всем гантрака.А так же, мощного квадроформера. У похожего на расставившего четыре лапы паука, стояли несколько человек и о чём то переговаривались. Тень от ветвей скрывала лица, и не давала возможности аналитической системе компьютера определить модель квадроформера.
На очередном кругу, видоискатель беспилотника увидел бандита, шедшего со стороны дороги, и тащившего за руку девушку. Алиса узнала в ней красавицу узбечку, спасённую бароном. Её подтащили к разговаривающим мужчинам, и один из них, сделал шаг вперёд. Лучи солнца упали на его доспех и на открытую, без шлема голову. Есаул сделал знак Прасленю, и тот поставил на этом кадре маркер.
Человек погладил по щеке девушку. И ещё какое-то время разговаривал со своими партнёрами, переодически указывая рукой на неё. А затем отпустил конвоира, который сопроводил пленницу к стоящему у обочине внедорожнике.
Вот тут-то всё и началось.
На мониторе видоискателя зажёгся сигнал автополёта. Беспилотник взлетел выше, и выхватил кусок дороги. Там, из подлетевшего на высокой скорости броневика выпрыгнули два человека, и сходу, без разговоров, открыли огонь по людям у внедорожника.
БЛА пошёл на новый круг, и станичники увидели как на поляне забегали люди. На краткий миг, в освещённой прогалине показалась фигура, своим бронекостюмом отличавшаяся от прочих. На этом месте есаул приказал сделать ещё одну метку.
Далее всё пошло по кругу. На дороге двое вели беглый огонь, тесня бандитов в глубь леса. Откуда к ним уже спешила вооружённая и многочисленная подмога. Затем круг, и опустевшая от людей поляна. Смена декораций, и вот уже на дороге остался стрелять только один человек. Второй же, закинув девушку на плечо, открывал дверь броневика. Опять поляна, на которой разворачивается квадроформер, осёдланный неизвестным в незнакомых доспехах. И вот финальная сцена. На дороге, двое бандитов, зайдя с фланга, всаживают несколько очередей в оставшегося у броневика человека. Тот падает замертво, а его напарник, захлопнув дверь броневика, бросает машину с места в карьер. Башенка на его броне разворачивается, и очередь крупнокалиберных снарядов, загоняет бандитов за стволы деревьев. Когда Дикобраз скрылся из виду, на дорогу высыпали вооружённые фигуры. Руководимые человеком без шлема, они быстро расселись по машинам. Главарь последним садился в Тойоту. Он на миг задержался у распахнутой двери. Внезапно, он поднял голову, и в упор посмотрел казалось прямо в объектив видеокамеры на БЛА. Не говоря ни слова, он убрал руку в салон внедорожника, и вытянул от туда штурмовую винтовку.
Когда борткомпьютер беспилотника обнаружил нацеленный на него ствол, было уже поздно.
Пока он распознал в том, что было наставлено на него оружие. Пока оценил ситуацию как угрозу. Пока отдавал команду четырём своим винтам совершить резкий манёвр уклонения… прошли секунды. Но этого хватило стрелку, чтоб в последний миг разнести очередью БЛА.
В большой штабной комнате повисла тишина. Собравшиеся в ней обдумывали только что увиденное. Отец Алисы приказал вернуться к метке номер один, и повернулся к замолкшему барону.
- Барон, отчего вы не сказали, что были с сопровождающим? – хмурясь, спросил он.
- А… это Ризик… косовар. – отмахнулся Де Роган, не охотно объясняясь. – Точнее один из братьев. Я нанял их в вербовочном центре Приштины. Хороший был человек. Жаль его. И брата тоже… на границе с Молдовой погиб.
В это время на экране появился человек в бронекостюме и без шлема. Алиса, как и все прочие станичники, без труда опознали в нём главаря банды «Волки Шкуро», Андрея ПотапАВа. А вот второй маркер, с человеком у квадроформера, заставил всех внимательно всматриваться в пиксели на экране. Хвала святым, аппаратура у барона была под стать его знатности, и поэтому позволяла достаточно сильно приближать картинку без потери качества.
Зум. Ещё и ещё… И вот наконец на грудных пластинах и шлеме у незнакомца проступают символы.
Четыре полумесяца, стилизованных под ятаганы, соприкасаются рукоятями, и развёрнуты остриями так, что получается подобие креста. Незнакомец носил на своём бронекостюме, плавно искривляющийся, бледный крест-свастику.
Словарь.
Франглия – альянс «Льва и Лилии». ЭСАФ - экономическое сообщество Англии и Франции, пришедший на место ЕЭС. В разное время, помимо этих двух стран, ситуативно может включать в себя и несколько других, не обязательно Европейских стран.
Энколпион – крест-энколпион, крест, с ёмкостью для вложения мощей, реликвий, святых даров.
Форэткран - лес – foret + щит - - cran.
Типикон – свод правил, служебный устав, устанавливающая порядок православного богослужения. Происходит от греч. «устав», «образец».
Пластрон – нагрудник.
Платнер – мастер доспешного дела, тот, кто производит доспехи.
Оценили 0 человек
0 кармы