Все призывают потреблять меньше, никто не призывает производить меньше

Написать комментарий

И вот император отправился в путь в сопровождении своей пышной свиты. Все на улицах и в окнах говорили: «О, как прекрасна новая одежда императора! Разве она не сидит на нём идеально? А посмотрите на его длинный шлейф!» Никто не признался бы, что ничего не видит, потому что это доказало бы, что он либо не подходит для своего положения, либо глуп. Ни один из нарядов, которые император надевал раньше, не был таким удачным.— Но на нём ничего нет, — сказал маленький ребёнок.

В сказке Ганса Христиана Андерсена о новом платье короля есть важный ключ к пониманию того, как мы можем изменить мир: нужно разоблачать господствующие мифы, которые являются основой нынешнего порядка. Это особенно важно для общества с таким количеством мощных механизмов обратной связи, как современная индустриально-капиталистическая культура. Поэтому забастовка пятнадцатилетних школьников может быть важнее, чем бойкот транснациональной корпорации со стороны неправительственной организации или нового международного договора.

Часто возникают жаркие споры между теми, кто утверждает, что потребители, рынок, учёные, корпорации, правительства или международные организации несут основную ответственность за изменение климата (или вырубку лесов в Амазонии, использование пестицидов, чрезмерный вылов рыбы или жестокое обращение с животными, и это лишь некоторые примеры), а также за переход к обществу с нулевым/низким уровнем выбросов парниковых газов.

Часто распределение ответственности и полномочий происходит по основным политическим линиям: неолибералы склонны считать, что решение находится в рынке, в то время как социалисты считают, что решение находится в сфере государственного регулирования. Но существует также разница во взглядах на возможности новых технологий.

Высокий уровень доверия к технологиям часто, но не всегда, сочетается с доверием к рынкам. Существует также моральный аспект, который, как правило, возлагает вину на отдельного человека, и здесь в игру вступают различные точки зрения. Конечно, есть ещё путаница между кто есть и кто должен быть . Если мы считаем, что какая-то сторона должна нести ответственность за что-то, мы в основном утверждаем, что она несёт ответственность.

Моя собственная точка зрения на этот вопрос заключается в том, что, с одной стороны, мы живём в сетевом обществе и экономике, и в таком обществе бесполезно указывать пальцем только на одну его часть, поскольку все они взаимосвязаны. С другой стороны, существуют интересы и движущие силы, которые сильно влияют на развитие в определённом направлении. Раскрыть их очень важно.

Когда речь заходит об использовании ископаемого топлива и машин для замены человеческого труда в сельском хозяйстве и промышленности, энергия, содержащаяся в одном барреле нефти, соответствует энергии 25 000 часов человеческого труда. Теперь один человек может выполнять работу пяти, десяти или даже ста человек с помощью хитроумных машин, работающих на ископаемом топливе.

Оставшимся работникам часто приходится выполнять более лёгкую (но по-новому утомительную) работу, управляя машиной, а не обрабатывая землю мотыгой или забивая гвозди кувалдой. Поэтому неудивительно, что эти технологии захватили наше общество. В то же время нет никаких сомнений в том, что капитализм и рыночная экономика были основными движущими силами перехода к экономике, основанной на ископаемом топливе. Для компаний, независимо от того, хотели они этого или нет, было невозможно не механизировать производство, если они хотели остаться на плаву.

Механизация привела к специализации и увеличению масштабов, что, в свою очередь, привело к линейным производственным процессам — фундаментальному отходу от экономики, которая раньше была устойчивой и в значительной степени регенеративной. Конкуренция также вынуждала производителей минимизировать как можно больше издержек, будь то социальные, культурные или экологические.

Правительства также уделяли большое внимание политике, ориентированной на экономический рост, «международную конкурентоспособность», чтобы корпорации были довольны и инвестировали в их страну. Это позволяет правительствам получать больше налоговых поступлений, которые можно тратить (возможно, в том числе и на собственные нужды). С глобализацией и дерегулированием усилилась власть корпораций, что в некоторой степени является результатом целенаправленной политики, а в некоторой — результатом захвата капиталистами всё большей и большей части общества.

В целом граждане, потребители и работники, конечно, тоже выигрывали от этого, по крайней мере до тех пор, пока продолжался рост и элиты (экономические, политические или технократические) не злоупотребляли своим положением, забирая слишком большую долю пирога.

Однако сейчас раздаются призывы к тому, чтобы «потребители» не тратили так много еды, ели меньше мяса, перестали ездить на машине и летать самолётами. Как ни странно, никто не призывает к тому же в отношении людей, выполняющих работу, — если мы будем потреблять меньше, нам также нужно будет производить меньше, не так ли? Никто не призывает компании производить меньше, а страны — сокращать свою экономику.

Существуют огромные ограничения в том, что человек может делать в качестве потребителя. Данные из Швеции ясно показывают, что, несмотря на очень высокий процент возобновляемых источников энергии, почти ни одна деятельность, товары или услуги не соответствуют лимиту в 1 грамм CO2 на потраченный процент, который, примерно, соответствует уровню, при котором мы сможем достичь цели в 2 градуса.

Ни электрифицированные железные дороги, ни походы в театр и, конечно же, никакие потребительские товары не соответствуют этому уровню (ссылка на шведском языке).

Кроме того, почти 40% выбросов парниковых газов, вызванных потреблением среднестатистического Свенссона, связаны с инвестициями (строительство заводов, дорог, домов) и государственным сектором (школы, больницы, армия, полиция) — то есть с тем, на что вы как потребитель никак не можете повлиять. Даже в отношении оставшихся 60% выбросов реальное влияние потребителей ограничено.

Конечно, перестаньте летать и ездить на машине, сдавайте вещи в переработку и покупайте органические продукты! Однако в качестве отдельного человека вы можете взять на себя полную ответственность, сократив свои доходы и, следовательно, общее потребление, а также налоговые выплаты, и тратя меньше.

Этот выбор — выбор уже не потребителя, а человека или гражданина. Таким образом, вы отказываетесь от потребительской культуры и отходите от рыночной парадигмы и парадигмы роста.

Одна из стратегий, безусловно, заключается в том, чтобы «стать тем изменением, которое вы хотите увидеть», объединившись с другими людьми для создания действенных привлекательных местных общественных альтернатив, что уже давно практикуется движением за переход к устойчивому развитию и ему подобными.

Как гражданин, вы можете — и должны — также предпринимать политические действия, чтобы снизить общий уровень метаболизма в обществе и изменить все факторы, которые способствуют дальнейшему росту.

Основными кандидатами на изменение являются базовые капиталистические институты или практики, такие как так называемые свободные рынки, право собственности на природу и информацию (частная собственность), извлечение ренты, свободное движение капитала, экстернализация затрат, право присваивать прибыль и распределять затраты (например, акционерное общество), неравенство и деньги.

С некоторыми из них можно справиться с помощью введения налогов, таких как налог на выбросы углекислого газа, или других экономических инструментов.

Другие реформы направлены на сокращение необоснованных государственных субсидий на ископаемое топливо и неэффективных пенсионных систем, построенных на принципах бесконечного роста. Политика, способствующая устойчивому развитию локальных экономик, может принимать различные формы, но в большинстве случаев она также требует защиты от международной конкуренции и т. д. Для других изменений могут потребоваться гораздо более глубокие реформы.

В целом этот подход может быть основан на взглядах Донеллы Медоуз на точки опоры. «Это места в сложной системе (корпорация, экономика, живое тело, город, экосистема), где небольшое изменение в одном элементе может привести к большим изменениям во всём».

Исходя из её анализа, можно сделать вывод, что реальное влияние отказа от потребительской культуры или выращивания собственных продуктов питания заключается не в фактическом сокращении выбросов и потребления ресурсов, которого можно добиться таким образом, а в вызове «целям системы» и «преобладающей парадигме», которые отражает это действие. Это две точки опоры, которые Донелла Медоуз считала наиболее мощными.

Нас держит в своих тисках господствующий миф о «невидимой руке», о том, что рынок — это лучший способ распределения богатства, доходов, производства, потребления, статуса и использования ресурсов. Нам угрожают всевозможными бедствиями (безработица, инфляция или потеря дохода) и проклятиями (Северная Корея), если мы осмелимся усомниться в этой современной религии (или идеологии, если вам так больше нравится).

Назвать вещи своими именами и показать, что император голый, как ребёнок из сказки Ганса Христиана Андерсена, — это, пожалуй, самое мощное, что вы можете сделать. Вы можете сделать это в культурном плане с помощью искусства или литературы, в политическом плане — выкрикивая это на улице или публикуя подобные статьи.

Вы можете сделать это с научной точки зрения или на практике, демонстрируя это в своей жизни. Не существует единственно верного метода, и зачастую для достижения эффекта требуются их комбинации.

Иногда одно событие или действие может запустить цепочку событий, которая разрушит даже самую могущественную империю. Школьная забастовка 15-летней Греты Тунберг может стать таким событием, даже если мы узнаем об этом позже.

(Название поста в блоге — цитата из выступления Греты на конференции COP 24)

https://www.resilience.org/stories/2019-01-30/you-say-you-love-your-children-above-all-else/