Спотовые цены на уголь и природный газ недавно взлетели до рекордных мировых уровней, в то время как нефть торгуется по цене более 80 долларов за баррель — самой высокой цене за последние семь лет. Обозреватели газеты задаются вопросом, могут ли люди в Европе и Азии, которые не могут позволить себе высокие цены на топливо и электроэнергию, замерзнуть этой зимой.
Высокие цены на природный газ вызывают резкий рост цен на удобрения, что неизбежно приведет к росту издержек фермеров и в конечном итоге к катастрофическим последствиям для людей, которые и так испытывают проблемы с оплатой продуктов питания.
Политические обозреватели, естественно, ищут виновных (или козлов отпущения). Для тех, кто придерживается правых взглядов, благоприятствующих бизнесу, обычной мишенью является политика в области «зелёной» энергетики, которая препятствует инвестициям в ископаемое топливо. Для левых виновником является недостаточное количество инвестиций в возобновляемые источники энергии.
Но есть и другое объяснение высоким ценам: истощение запасов. Я не утверждаю, что у нас вот-вот закончатся уголь, нефть или газ.
Однако энергетическая отрасль исторически ориентировалась на самые качественные и легкодоступные из этих ресурсов, а это значит, что в большинстве случаев остаются виды топлива, добыча и переработка которых обходятся дороже, а также более вредные для окружающей среды.
Непосредственными причинами нынешних скачков цен могут быть временные рыночные условия (пандемия, решение Великобритании выйти из Европейского внутреннего энергетического рынка, нежелание России поставлять больше газа европейским покупателям до получения окончательного разрешения на строительство нового трубопровода, а также решение Китая сократить импорт угля из Австралии). Но за энергетическими заголовками скрывается устойчивое и ускоряющееся истощение ресурсов.
Потрясения в сфере добычи ископаемого топлива уже давно предсказываются немногими аналитиками, которые следят за истощением ресурсов и его последствиями. В начале этого века вокруг концепции «пика добычи нефти» (а также «пика добычи газа» и «пика добычи угля») сформировалась обширная литература. Аналитики прогнозировали, что мировая добыча нефти может начать снижаться уже в 2005 или 2010 году, добыча природного газа — в 2020-х годах, а добыча угля — в 2020–2040-х годах.
Прогнозы о достижении пика мировой добычи нефти оказались преждевременными, поскольку новые запасы «нетрадиционной» нефти (т. е. трудноизвлекаемой нефти, нефтеносных песков и глубоководной нефти) позволили увеличить добычу в США и во всём мире на миллионы баррелей в день.
Примерно 90% новых объёмов добычи нефти, появившихся за последнее десятилетие, пришлись на трудноизвлекаемые нефтяные скважины в США, которые были пробурены горизонтально и подвергнуты гидроразрыву пласта. В то же время с помощью тех же технологий бурения и гидроразрыва пласта было добыто столько природного газа, что США стали его крупным экспортёром.
Тем временем Австралия увеличила добычу угля, чтобы экспортировать топливо для поддержки быстрорастущих экономик Азии. Проблемы с поставками были решены — отчасти и временно.
Теперь обстоятельства меняются, и реальность, похоже, догоняет прогнозы по пиковому спросу. Многие экономические аналитики связывают дефицит и рост цен с тем, что отрасль ископаемого топлива не инвестирует достаточно средств в разведку и добычу.
Но в какой-то степени это просто вводящий в заблуждение способ признать, что теперь для добычи ископаемого топлива из земной коры потребуется больше денег, технологий и энергии, чем раньше.
Итак, чтобы напрямую ответить на вопрос, вынесенный в заголовок этого эссе: какая именно доля нынешнего энергетического кризиса в мире вызвана истощением запасов ископаемого топлива, а какая — другими факторами? Невозможно определить процентное соотношение.
На рынках ископаемого топлива всегда наблюдалась некоторая волатильность. Но по мере истощения запасов цены скорее всего, будут расти и более часто. Именно это мы и наблюдаем. С 2005 года, когда мировая добыча традиционной нефти перестала расти, цены на нефть действительно стали более нестабильными: спотовые цены выросли до рекордно высокого уровня в 147 долларов (в июле 2008 года) и упали до рекордно низкого уровня в -37 долларов (в апреле 2020 года).
Без истощения запасов цены всё равно бы колебались — точно так же, как без изменения климата всё равно происходили бы экстремальные погодные явления. Но, как и в случае с изменением климата, истощение — это медленно накапливающееся фоновое явление, которое расширяет диапазон ежедневных или ежегодных экстремальных явлений.
Давайте немного углубимся в объяснение высоких цен на топливо «недостатком инвестиций». Как мы уже видели, необходимы более высокие объёмы инвестиций, потому что новые проекты стоят дорого. Но в то же время верно и то, что обеспокоенность по поводу изменения климата заставляет крупных инвесторов пересмотреть давнюю практику финансирования производителей ископаемого топлива.
Недавно очень влиятельное Международное энергетическое агентство рекомендовало не одобрять новые проекты по добыче ископаемого топлива после 2021 года — предложение, которое ещё несколько лет назад было бы немыслимым для этой организации. Список пенсионных фондов и банков, которые отказываются от ископаемого топлива, растёт с каждым месяцем.
Но истощение запасов и проблемы с климатом — не единственные причины, по которым инвестиции в ископаемое топливо могут быть недостаточными для предотвращения трудностей в отрасли — и, вероятно, в обществе в целом. Индустрии ископаемого топлива требуются относительно стабильные и предсказуемые цены для внутренних инвестиций.
Высокие цены считаются преимуществом, поскольку они приносят больше прибыли, которую можно реинвестировать в новые проекты. Но у очень высоких цен есть обратная сторона: когда энергия становится недоступной, это приводит к падению цен.
Волатильность рынка заставляет компании, добывающие ископаемое топливо, с осторожностью подходить к расширению деятельности, поскольку разработка новых проектов часто занимает много лет, а сравнительно небольшое количество оставшихся перспективных участков для бурения вряд ли принесёт прибыль при отсутствии стабильных высоких цен.
В последние годы некоторые компании решили, что свободные денежные средства лучше использовать для выкупа собственных акций, а не для финансирования спекулятивного бурения на нефть или газ. Отчасти это связано с тем, что кампании по сокращению активов снижают стоимость акций нефтяных и угольных компаний.
Итак, если для высоких цен на энергоносители есть другие причины, помимо истощения запасов, зачем заострять внимание на этой конкретной?
Две вещи. Первая: практически никто не упоминает об истощении запасов. Я регулярно просматриваю новостные статьи, связанные с энергетикой, в основной прессе, и в их освещении энергетического кризиса я еще ни разу не видел упоминания об истощении, хотя оно, несомненно, является способствующим фактором. Почему это игнорируется?
Может быть, из-за этого второго обстоятельства: может стать только хуже. Другие причины волатильности цен на энергоносители могут быть устранены с помощью инвестиций или государственной политики, но не истощением запасов.
Пока общество добывает и сжигает ископаемое топливо, качество его ресурсов (то есть их доступность, приемлемая цена и пригодность для использования без дорогостоящей обработки для удаления загрязняющих веществ, таких как сера, или для приведения их в соответствие со стандартами, которые подходят для существующих нефтеперерабатывающих заводов) будет продолжать снижаться, а затраты на производство будут расти.
Если цены на ископаемое топливо становятся более нестабильными и если это отчасти связано с истощением (которое необратимо), то это имеет несколько последствий — одно довольно очевидное, другое — менее. Очевидное последствие: нас, вероятно, ждёт бурная жизнь.
Энергия — главный ресурс; она требуется буквально во всём, что мы делаем. Если энергия станет дороже, рост затрат распространится на всю экономику, делая всё, что мы делаем, сложнее и дороже.
Недоступные цены на энергоносители обычно приводят к инфляции, при этом повышение заработной платы не поспевает за ростом цен на продукты питания и потребительские товары. Основным вероятным тормозом инфляционного ускорения из-за высоких цен на энергоносители могут стать массовые дефолты по долгам, которые также повлекут за собой неприятные последствия.
Но есть и менее очевидное последствие истощения ресурсов и нестабильности цен на энергоносители, и оно связано с климатической политикой. Для производства солнечных панелей, ветряных турбин, аккумуляторов, электромобилей, тепловых насосов и всех остальных технологий, которые политики предлагают использовать вместо нынешней инфраструктуры, работающей на топливе, требуется энергия.
Большая часть энергии, которая потребуется для перехода, по крайней мере на ранних этапах, будет вырабатываться из ископаемого топлива, как это сейчас происходит с китайскими солнечными панелями, которые производятся на заводах, работающих на угольной электроэнергии.
Если общество попытается сохранить текущий уровень энергопотребления на протяжении всего переходного периода, результатом станет резкий рост как энергопотребления, так и выбросов углекислого газа (которые, как надеются политики, можно будет компенсировать с помощью немасштабируемых и недоступных технологий улавливания углерода). Если цены на ископаемое топливо будут расти во время переходного периода, это ещё больше усложнит и без того трудный и опасный процесс.
Многие активисты, выступающие за защиту климата, могут быть рады скачкам цен на ископаемое топливо и проблемам с поставками. Да, если нефть подорожает, это будет означать, что больше людей начнут покупать электромобили. Но где те электрические самолёты, грузовики, контейнеровозы и цементные заводы, которые будут нужны? Ни одна компания не может просто заказать их сегодня; они всё ещё остаются в сфере фантазий. Между тем, солнечная и ветровая энергия вместе обеспечивают всего 3,3 процента мирового текущего первичного энергетического бюджета.
Политики представляют себе энергетический переход, при котором солнечная и ветровая энергия легко и быстро заменят уголь, нефть и газ, а потребители будут наслаждаться теми же удобствами, что и сейчас, но при этом не будут выбрасывать углерод в атмосферу. Это крайне маловероятный сценарий. Реальный энергетический переход почти наверняка будет заключаться в переходе от большого потребления к значительному сокращению потребления.
Если это так, то что нам делать? Более десяти лет назад я был одним из нескольких энергетических аналитиков и комментаторов, которые рекомендовали принять протоколы по сокращению потребления (которые, по сути, являются программами по сохранению и нормированию невозобновляемых ресурсов) в качестве политического инструмента, который поможет обществу адаптироваться к неизбежному концу эпохи ископаемого топлива. Политики не проявили интереса.
Сегодня нормирование по-прежнему является лучшим политическим решением. Энергию можно нормировать несколькими способами. Помимо протоколов по ограничению потребления, ещё один подход к нормированию, который мне давно нравится, — это торгуемые квоты на потребление энергии, которые фактически обеспечивают денежное вознаграждение тем, кто потребляет меньше энергии.
При нормировании те, кто потребляет больше всего, жертвуют больше всего, в то время как те, кто потребляет меньше всего, сохраняют (или получают) доступ к предметам первой необходимости.
Всегда было две причины, по которым общество стремилось сократить зависимость от ископаемого топлива: загрязнение окружающей среды и истощение природных ресурсов. Загрязнение окружающей среды вышло на первый план из-за изменения климата.
Но пока мы продолжаем добывать и сжигать уголь, нефть и природный газ, проблема истощения природных ресурсов также продолжает тлеть на заднем плане. Этой зимой ситуация может выйти из-под контроля. Ни один честный политик не может сказать, что его не предупреждали или что нет эффективных решений.
Ссылка на тизерное фото: Нет топлива на заправочной станции Shell на севере Лондона, 28 сентября 2021 г. Автор: Philafrenzy — собственная работа, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=110519953
https://www.resilience.org/stories/2021-11-02/how-much-of-the-worsening-energy-crisis-is-due-to-depletion/
Оценили 0 человек
0 кармы