ЛИКБЕЗ. ВЕК ХХ

С семнадцатого по двадцать четвёртый

России перерезали аорту,

И русские под новым небосклоном

Недосчитались тридцать миллионов.

Пять холокостов скрытых, но реальных

И на сегодня – под завесой тайны.

Народ-хозяин слишком был опасен.

А цифру нам озвучил Фритьоф Нансен.

И Англия в своей палате лордов

Всё подтвердила удовлетворённо.

Об истребленьи русских знали Штаты

И прочие иные супостаты.

С их помощью сионская лавина

В крови Россию нашу утопила.

Народ пытали, голодом морили,

Потом сложили в братские могилы.

Сопротивлялись по двадцать четвёртый,

И вдруг протест иссяк, как будто стёрт он.

От сатанинской туши Мавзолея

Прошёл дурман безволящего зелья.

Сознанье изменилось. И в России

Зажили вроде те же, но другие.

Зачистить же Россию предстояло

Второй войной, ведь Первой было мало.

А жертв кровавой пляски сионизма

Перенесли в анналы сталинизма.

Теперь нам помнить велено немного:

Один лишь маховик тридцать седьмого.

О русских жертвах позабыли просто.

Взамен раздута тема Холокоста.

Народ-хозяин – на глухих погостах,

Но как-то живы «жертвы» Холокоста.

Уж их потомки жаждут воздаянья

За мифы и фантомные страданья.

И получают! И порой, ребята,

С потомков истреблённых русопятов!

Архивы засекречены, а книги –

Запрещены. В карманах – снова фиги.

От комплексов педрильных и от страхов

Средь запрещённых – даже князь Жевахов!

«- Был дед в «Союзе Русского Народа»?

- Ну что вы! Не было его в природе!»

И нет теперь у русских государства.

Они под гнётом титульного байства.

Нет их и в «нашем» Основном Законе –

В том, что написан как бы в нашем доме.

Зато в лицо нам тычут толерантность,

Терпимость к злу, - такая вот пикантность!

Чтоб мы с восторгом рабским подыхали,

Всё оставляя разным геноцвали.

Вам кажется, концлагерь испарился?

Не верьте! Просто вертухай побрился!