Враги сожгли родную хату. (часть первая)

Приказ№ 0428: "... Разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск…" Сталин.

Приматам в руки дать гранату -

толпе манкуртов и рабынь...

Враги сожгли родную хату,

ну, а затем - и всю Хатынь.

Беларусь. Кладбище деревень с 185-ю могилами.

17 ноября 1941 начал действовать секретный приказ №0428 Ставки Верховного Главного Командования, в котором Красной армии предписывалось вести тактику "выжженной земли", ничего не оставляя врагу..

Секретный он был потому, чтобы "не волновались" солдаты на фронте, чтобы продолжали они мужественно бить врага, защищая, в первую очередь, своих жен, детей и стариков, которые остались в Петрищево, Анашкино, Грибцово, Усадково, Ильятино, Грачево, Пушкино, Михайловское, Бугайлово и Коровино. Шайка майданщиков, сформированная во исполнение приказа №0428, в которую входила будущая геройка СССР, должна была за 5-7 дней сжечь именно эти десять населенных пунктов.

Если сталинский приказ № 270 (Ни шагу назад) от 16 августа 1941 года обосновывался тем, что "у нас пленных нет, есть только предатели", то приказ № 0428 списывал со счетов уже и гражданских - 70 млн человек (!!!), оказавшихся на временно оккупированной гитлеровцами территории. Предписывал сжигать деревни полностью - лишь в этом случае можно было гарантировать отсутствие всякого помещения для вражеских солдат.

Российский историк Александр Дюков "Каждый пятый из оказавшихся под оккупацией, из семидесяти миллионов советских граждан, не дожил до Победы".

Из приказа: "Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом". Проведение этого приказа в жизнь в суровую зиму 1941-го лишало жилищ (в лучшем случае), не столько немцев, сколько мирных жителей - в основном это были женщины, старики и дети.

Ставка Верховного Главнокомандующего приказывала "разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог". Для этого предписывалось создавать в каждом полку специальные "команды охотников по 20-30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов". Кроме того на все это (на уничтожение собственных деревень), бросались все силы армии: "Для уничтожения населенных пунктов бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами".

"Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять, как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов… каждые 3 дня отдельной сводкой доносить, сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты".

Так, военный комиссар Панфиловской дивизии Погорелов 1 декабря отчитывался, что «при помощи зажигательной смеси, простым поджогом и артогнем» с 19 по 30 ноября 1941 года были уничтожены 50 населенных пунктов под Москвой.

В начале 1942 года появилась отдельная графа в сводках "уничтожено деревень", согласно ним в Карело-Финской ССР партизаны до марта 1942 года сожгли 15 деревень, а на оккупированной территории - 27.

Жестокость, проявленная Сталиным к оставленным в оккупации жителям, активно эксплуатировалась немцами, развернувшими соответствующую пропаганду.

Если фанатично преданные делу Сталина - молодая школота (майданщики), шли на подобные операции с энтузиазмом, то бывалых солдат и офицеров убедить сжигать дома односельчан было не так просто. Об одном из таких эпизодов вспоминает в своей книге "За нами Москва", вышедшей в 1962 году, Герой Советского Союза Баурджан Момыш-улы: "Ночью запылали дома: старые, построенные еще дедами, почерневшие от времени, и совсем новые, срубленные недавно, еще отдающие запахом смолы. Снег таял от пожаров. Люди, что не успели своевременно эвакуироваться, протестовали, метались по улицам, тащили свои пожитки".

"В конце 1941 года я командовал полком. Стояли в обороне, - воспоминал генерал армии Ляшенко. - Перед нами виднелись два села, как сейчас помню: Банновское и Пришиб. Из дивизии пришел приказ: жечь села в пределах досягаемости. Когда я в землянке уточнял детали, как выполнять приказ, неожиданно, нарушив всякую субординацию, вмешался пожилой боец-связист: "Товарищ майор! Это мое село... Там жена, дети, сестра с детьми... Как же это - жечь?! Погибнут ведь все!". Связисту повезло: до этих сел у советской армии руки не дошли".

Поджогом населенных пунктов изуверский приказ не ограничивался...

18 августа частями НКВД была подорвана плотина Днепровской ГЭС. Точное число погибших - как красноармейцев, так и жителей затопленных районов - неизвестно. А оборона затопленного своими же руками Запорожья, располагавшегося ниже по течению, продолжалась затем еще полтора месяца, а преждевременный взрыв объясняли "враждебной диверсией".

(фотокоры трудились не покладая потных, от азартного волнения, рук... Каких только "героических" снимков не понаделывали. Некоторые с десятого дубля получались только...)

"Утопленный опыт" повторили и в Подмосковье. 24 ноября 1941 года, при подходе немцев были взорваны водоспуски Истринского водохранилища, в результате чего ледяная волна накрыла густонаселенные окраины города Истры, Павловской слободы и множество деревень. Об этом событии написано в книге "Разгром немецких войск под Москвой" под редакцией маршала Шапошникова. 26 ноября Сталин отдал приказ о затоплении долин рек Сестра и Яхрома, в результате чего под водой оказалось более 30 деревень, и о количестве человеческих жертв можно только догадываться.

"Война все спишет" - узаконенное зло.

Ты должен только выйти победителем.

Ну, а потом - вали на фрицев вся и всё

и станешь сущей правды просветителем.