На занятия Варя пришла с опозданием на две недели. Институтские аудитории были наполовину пустыми. Многие студенты не спешили в «храм науки». Кто-то догуливал отпуск в Сочи, кто-то никак не мог вписаться в новый ритм жизни, а кому-то было просто лень начинать жизнь после школы с «каторжного» труда и учёбы сразу.
Жизнь катилась своим чередом – днём работа, вечером учёба. Маленькие опытные установки требовали круглосуточного контроля. Работала Варя в три смены. Больше всего ей нравились утренняя и ночная. Сердце пело вместе с восходящим солнцем, когда она в шестом часу утра спешила к остановке. Летний день только разгорался, но тело уже предвкушало дневной жар. Улицы были безлюдны, только птицы суетились, устраивая свои бесконечные птичьи дела. Неприятно было зимой – темно и холодно.
«В ночь» Варя ехала сразу после занятий. Иногда приходилось брать «тачку», чтобы успеть к началу смены. По ночам работы всегда значительно меньше, поэтому читать книжки можно было почти без помех. Порой, если простаивали опытные установки, удавалось даже поспать, завернувшись в рабочую фуфайку. Но спать в лаборатории Варя не любила – потом было тяжело вставать, и весь оставшийся день проходил, как в тумане. Варя любила после смены приехать домой и, плотно задернув шторы, спокойно улечься в свою кровать. Мама, если уже не убегала на работу, приносила Варе стакан горячего свежезаваренного чая, гладила дочь по голове и уходила. Варя некоторое время лежала с открытыми глазами, переживая события прошедшего дня, потом, закутавшись плотнее в мягкий шерстяной плед, спокойно засыпала.
Одна назойливая мысль без конца теребила всё Варькино существо – МГУ. Она видела себя, идущей по нескончаемым гулким, с множеством дверей, университетским коридорам. Вдыхала волшебный, ни с чем не сравнимый, запах химии, которым было пропитано все здание химфака. Желание – любым способом перебраться в Университет - не оставляло её. Перевестись из «керосинки» в МГУ, даже на вечерний, было нереально. Оставалось устроиться на работу. Но как подступиться к решению этой задачи, она пока не знала.
Решение пришло совершенно неожиданно. Как-то весной в конце первого курса, девчонки из группы вместо лекций в очередной раз «завалилась» в «Шоколадницу» у метро Октябрьская. В этом кафе с весьма демократическими ценами со дня его основания собирались нерадивые студенты из ближайших институтов, расположенных на Ленинском проспекте: «керосинки», «стали и сплавов» и «текстильного».
Меню кафе было постоянным: половина жареного цыпленка подавалась с нарезанными кольцами апельсинами, маринованными яблоками или сливами. Из тончайших блинчиков с разными начинками особенно вкусными были фирменные - «Шоколадница» с начинкой из грецких орехов, изюма и шоколада. Ещё в меню было несколько десертов, которые готовили только в этом кафе, белое вино, советское шампанское и хороший чёрный кофе. Белые жёсткие салфетки, свёрнутые «кулёчком», стояли остриями вверх на пустых тарелках. В табачном дыму тихо играл автомат-«меломан», позвякивала посуда, слышался негромкий гул голосов.
Так, за обычным девичьим трёпом выяснилось, что присутствующая за столом - волоокая Ксюша - работает на одной из кафедр химфака МГУ. Уже через неделю она сообщила, что в одну из лабораторий факультета требуется лаборантка на мизерную зарплату, зато с перспективой поступления в аспирантуру после окончания института.
Кафедра химии нефти оказалась сугубо по Варькиной специальности. Сотрудников на кафедре было раз - два и обчёлся, а в лаборатории и того меньше. Аспирантка первого года с красивым то ли польским, то ли прибалтийским именем – Хеля, дипломник Серёга – здоровый бородатый мужик (поступил в Университет после армии) и начальник лаборатории – «остепенённая» уважаемая Софья Абрамовна. К ним добавилась ещё и Варя. Софья Абрамовна работала над докторской диссертацией. Серёга бывал редко. В основном он проводил время в огромном студенческом практикуме, попивая чай (что в химических лабораториях категорически запрещалось) с сокурсницами, и заигрывал с молоденькими студентками. Поэтому вся нагрузка по теме, на которую был Госзаказ, легла на Хелю и Варвару.
Работа Варе сразу понравилась. Ничего нового для неё не было: те же колбочки и перегонки. Правда, порой случались всякие ЧП: то рванёт выкипевшая колба, то до потолка выплеснется её содержимое, потому что Хеля, по рассеянности, не закрепила детали ректификационной колонки; а то вспыхнет кусочек металлического натрия, небрежно брошенный Варей в воду. Слава Богу! Все обходилось без последствий, не считая закопчённого потолка и разбитой посуды.
Из повести Евгении Фабр «Жизнь как жизнь»
Оценили 0 человек
0 кармы