С Ленкой они спали давно. После опыта, полученного в больнице, Антон стал по-другому смотреть на женщин. Если раньше это было что-то назойливое и приставучее, то теперь женщины стали для него источником физической радости и наслаждения. За те полгода, что он провёл между полноценной жизнью и перспективой стать беспомощным инвалидом, он сильно изменился. Куда делись детская резкость и категоричность? Теперь он стал мягче и как бы округлее. Вот и с Ленкой: после долгой разлуки он не показал ей язык, как делал это обычно, а смело поцеловал в щёку, чего раньше никогда не делал, считая это проявлением телячьих нежностей. Весь вечер он как-то странно смотрел на неё. Как хитрый змей-искуситель он слегка поворачивал голову и исподлобья сверлил её лучистым пронзительным взглядом, будя в ней доселе неведомые желания. С трудом опустившись перед ней на колени, Антон, с комом в горле от подступивших рыданий, молил Ленку о жалости и снисхождении к страстным желаниям «калеки». Обнимая и целуя её ноги, он всё ближе подбирался к заветным местам девушки. И Ленка сдалась.
Родители Ленки с младшим братишкой на выходные укатили на рыбалку, и Ленка была предоставлена самой себе. Взвесив все за и против, она решила, что когда-нибудь это должно было случиться, так пусть уж с Антоном, за которого она втайне надеялась выйти замуж. Их большой двухэтажный дом и положение его отца привлекали внимание почти всех потенциальных невест их города. Ленка в очереди была первой, поэтому она решила держать своё первенство до конца. В дальнейшем она пожалела о своём решении, потому что события стали развиваться не по намеченному ею плану. Когда встал вопрос об отчислении Антона из института, встревоженная Ленка прибежала к нему домой.
- Что ты делаешь? – кричала она. – Ты же останешься без диплома!
- Ну, какой из меня агроном, - ласково шептал он на ухо Ленке, запуская руки ей под майку, скрывающую чудный аппетитный пупок. Нам ведь, итак, хорошо. И потом, диплом – это ещё не профессия.
- Ладно, ты прав. Тогда переведись на факультет сельскохозяйственного машиностроения. Не нравится, тогда – технология ведения сельского хозяйства. Это же управленцы! Экономический, наконец!
- Эпюры, сопромат, экономика! Ну, какой из меня экономист? Вот музыка – это да! – провёл он пальцами по обнажившимся рёбрам Ленки.
- Никто же не мешает тебе заниматься музыкой. Вон сколько инженеров, врачей, физиков стали музыкантами: Никитин, Розенбаум… ну и другие. – Ленка попыталась вспомнить кого-нибудь ещё, но так и не вспомнив, махнула рукой. - Зачем же бросать начатое дело? – возмущённо продолжала она, оттолкнув Антона и натягивая почти снятую майку.
- Какая ты скучная. Всё о делах, да о делах. Нет бы тихо предаться любви, или, наоборот, с безумной страстью, как ты это умеешь. А давай поженимся, - неожиданно предложил Антон.
- Поженимся? – переспросила Ленка. – А дальше что? Ты без образования и ничего не умеешь делать. Какой-то никчёмный музыкантишка. Я – студентка. Потом пойдут дети. Знаешь, на гитаре хорошо бренчать на школьной дискотеке, а во взрослой жизни нужно что-то более существенное. Посмотри, какое сейчас время! Все фирмы открывают. Люди деньги зарабатывают. Столько возможностей!
Это был их последний разговор. Больше они не виделись. Начался сезон активных свадеб и юбилеев и их немногочисленный музыкальный коллектив почти не вылезал из поездов и автобусов.
Мысли всё кружились и кружились, пока Антон не уснул беспокойным сном. Ему опять снился белый журавль в небе. И когда снился этот сон, он вновь переживал тот день и ощущал внезапную боль, и просыпался мокрый от пота и страха.
Вика в джинсах и маечке раскладывала на тарелках еду. Расписной электрический самовар кипел на столе.
- Днём поплывём на озеро, - допивая чай, сообщил Антон, - там и переночуем. Здесь всё есть: палатка, надувные матрасы, спальники. Уверен, что такой красотищи, как там, ты не видела.
- Как же мы всё это потащим? – удивилась Вика.
- Лодка стоит здесь, на протоке. На ней и пойдём.
- А может остаться здесь, - нерешительно предложила Вика.
- Сюда в любой момент может отец с компанией нагрянуть. Скандал будет.
Лодка медленно плыла среди белых лилий и жёлтых кувшинок. Антон едва шевелил вёслами.
- Ну как, красиво? – спрашивал он, будто хвалился своим сокровищем.
- Красиво. А тихо-то как! – восклицала Вика.
Полуденное солнце пекло невыносимо, и она сняла джинсы и майку, оставшись в одном белье.
- А ты раздевайся совсем. На воде хорошо загорается, - предложил Антон, скидывая свои любимые джинсы-«бананы». – Здесь же никого нет.
- А ты?
- Я не считаюсь, - ответил Антон и, склонив голову на бок, посмотрел на Вику тем самым пронзительно интригующим взглядом.
- Вот, как попросишь руки у моих родителей, так и разденусь совсем.
- А без этого никак?
- Никак, - отрезала Вика.
- Посмотрим, - улыбнулся Антон и быстрее заработал вёслами.
Лодка причалила к деревянным мосткам. Антон крепко привязал её к торчащему железному колу и стал выносить вещи на берег.
- Ты пока оденься, а то комары закусают. В начале лета они очень злые. Наверное, голодные, - предположил Антон и шлёпнул Вику по упругой ягодице.
Вика от неожиданности ойкнула и пустилась догонять убегающего Антона. Он, наступая босыми ногами на прошлогодние сосновые шишки, смешно подпрыгивал на бегу, пока Вика не оказалась рядом. В этот момент Антон обернулся, сгрёб её в охапку и поцеловал в губы. Вика замерла и в следующее мгновение безвольно опустила руки. Кружево лифчика сползло, обнажив сосок и маленькую грудь. Антон, удерживая Вику за талию, продолжал целовать жаркое обнажённое тело.
- Больно же! – вскрикнула Вика.
- Прости, я не хотел, - сказал он, поправляя упавшую лямку лифчика. – Оденься, закусают, - отворачиваясь, коротко бросил он.
Пока Вика крутилась у разгоравшегося костра, Антон поставил палатку. Душистым лапником устелил пол, бросив на него спальные мешки.
- Вот и готово. Успели всё сделать до темноты. Сейчас поужинаем и поедем кататься на лодке.
- Темно же.
- Зато красиво.
ЕВГЕНИЯ ФАБР
Оценили 0 человек
0 кармы