На выборы Президента России КПРФ идёт с Программой Победы (См. СР № 146 [15408].) Партия продолжает настаивать на смене социально-национализацию стратегически важных отраслей экономики, за переход к государственному планированию и прекращение вывоза капитала за рубеж. Требует решительного роста вложений в реальное производство, технологии, науку и образование. Добивается поддержки государством народных и коллективных предприятий. На деле заботится о молодых семьях, пенсионерах, «детях войны», предлагает пути повышения качества жизни граждан. Успехи представителей КПРФ, достигнутые в руководстве Новосибирском, Хака-сией, Иркутской, Орловской и Ульяновской областями, народными и коллективными предприятиями, результаты работы фракции КПРФ в Государственной Думе подчёркивают перспективность подходов партии коммунистов.
Самое время вспомнить невиданный энтузиазм трудовых масс, строивших социализм. Посреди пустырей и голых степей появлялись гиганты советской индустрии. Строились новые города. Открывались сотни институтов. В патриархальную тишину деревень врывался рёв тракторов. В рекордные сроки на глазах изумлённого мира изменилась огромная страна.
На заре Советской власти Герберт Уэллс скептически называл Ленина «кремлёвским мечтателем». Но спустя лишь 12 лет изумлённый писатель писал: «И всё же они встали на ноги. Они упорно идут вперёд, и новый строй в России вы-растет от красного корня коммунистической теории. Это, несомненно, будет могучее государство».
Под руководством большевиков наша Родина преодолела разруху, провела индустриализацию и коллективизацию, совершила культурную революцию, разгромила фашистские орды, прорвалась в космические дали и создала ракетно-ядерный паритет, который и сегодня нас бережёт.
Дорогие соратники! 30-летие возрождения нашей партии напомнило о большом пути, пролегавшем через особые испытания. Национальный позор «чёрного октября» 1993-го вершился на глазах всего мира. Орудия карателей били прямой наводкой по защитникам законной власти. Это был расстрел живых людей и будущего нашей Родины. В дым и пыль пытались превратить самые светлые идеалы и великие помыслы великого народа.
В дни той трагедии нашей главной надеждой было то, что Россия не утонет в кровавом омуте, не канет в прошлое, не будет отправлена в пропасть пинком натовского сапога и предательской политикой Горбачёва, Ельцина и всей их вороватой сворой. Сегодня мы хорошо знаем, как это происходило в Югославии, Ираке, Ливии. Видим и то, что творится в палестинской Газе, где целый народ поставили перед чудовищным выбором: или убирайся со своей земли, или погибни.
Защитники Дома Советов в Москве подали великий пример борьбы за народовластие и справедливость, за возрождение Родины, за социализм. Октябрь 1993-го стал особым уроком. Чтобы не быть жертвой жестоких узурпаторов, народ призван подчинять себе ход событий. А для такой мощи ему нужна надёжная политическая сила – партия коммунистов.
Систему власти, рождённую в вареве горбачёвско-ельцинского предательства, закрепила скороспелая конституция президентского самовластия и олигархического беспредела. Страну отбросили далеко назад. Резко ослаб её экономический потенциал. Были обрушены позиции в науке и образовании. Потеряны уникальные технологии и инженерные школы. Погибли многие передовые отрасли. Не сосчитать утрат культурного и нравственного характера.
Всё могло быть значительно хуже. Но наши граждане, воспитанные на идеалах социальной справедливости и любви к Родине, на идеалах социализма, не приняли антисоветскую контрреволюцию. Они понимали абсолютную лживость демагогии о свободе слова, демократии и правах человека. И все эти годы советских людей – людей чести и совести – у нас было большинство. Это достижение всемирной истории не могли расстрелять танки иудушки Грачёва. Всем своим существом советский человек отверг и варварскую приватизацию, и поругание подвигов Красной Армии, и расползание национализмов всех мастей.
В «лихие девяностые» наш народ совершил большой исторический подвиг. Он удержал своё Отечество от падения в бездну. Шаг за шагом он отвоёвывал свою правду и право гордиться подвигами отцов и дедов, совершёнными с Лениным и Сталина устах.
***
Горе России – российский чиновник и это было замечено Салтыковым-Щедриным полтора века назад и сегодня нам напоминает профессор В. Катасонов в статье «Господа ташкентцы»:
Михаил Евграфовича немалую часть своего творчества посвятил описанию трагического перехода России к капитализму от российского феодализма. И «Господа ташкентцы» в остро сатирической форме показывают те метаморфозы, которые происходили в России в тот переломный момент русской истории.
Причем, как всегда, Салтыков-Щедрин акцентирует внимание на российском чиновничестве. Чиновничество на Руси всегда было предрасположено к казнокрадству и прочим злоупотреблениям, но в 60-е годы XIX века эти его способности и пред-расположенности расцвели особо пышным цветом.
«Ташкентец» готов уверенно и без промедления заниматься любым делом – юриспруденцией, финансами, образованием. Потому что любой вид занятий дает ему возможность красть, брать взятки и иным образом злоупотреблять своим служебным положением.
Видимо, «ташкентцев» в России всегда было много. Но им до поры до времени не очень-то давали ходу. А вот начались «реформы» 60-х годов, и ветер подул в их паруса.
Или Колбаса из еловых шишек с примесью никуда негодных мясных обрезков!!», в котором, описывая питательность и долгосохраняемость изобретенного им продукта, требовал, чтобы ему отвели до ста тысяч десятин земли в плодороднейшей полосе России для устройства громадных размеров колбасной фабрики, взамен же того предлагал снабжать армию и флот изумительнейшею колбасою по баснословно дешевым ценам.
А вот что мы читаем чуть ниже: «Порфирий года четыре прожил смирно, состоял на службе в одном из департаментов министерства финансов… Наконец наступил 1857 год, который всем открыл глаза. Это был год, в который впервые покачнулось пресловутое русское единомыслие и уступило место не менее пресловутому русскому галдению. Это был год, когда выпорхнули целые рои либералов-пенкоснимателей и принялись усиленно нюхать, чем пахнет. Это был год, когда не было той скорбной головы, которая не попыталась бы хоть слегка поковырять в недрах русской земли, добродушно смешивая последнюю с русской казною».
Государь Николай I в 1855 году почил в бозе, на смену ему пришел император Александр II, которого у нас принято называть «освободителем» (он в 1861 году освободил крестьян от крепостной зависимости). Но правильнее его назвать «перестройщиком». С 1857 года он приступил к серьезным реформам всех сторон жизни российского общества, очень похожим на те, которые в конце 80-х начале 90 -х гг. прошлого века (времена Горбачева – Ельцина) называли «перестройкой». Правление Александра II ознаменовалось беспрецедентными по масштабу реформами, получившими в дореволюционной литературе название «великих реформ».
Неожиданно столичные города Российской импе-рии наполнились «гениями» типа Порфирия Ве-лентьева: «Люди, которым дотоле присваивались презрительные наименования «соломенных голов», «гороховых шутов», «проходимцев» и даже «подлецов», вдруг оказались гениями, перед грандиозностью соображений которых слепли глаза у всех не посвященных в тайны жульничества».
Как нам тут не вспомнить «гениальных» финансистов и реформаторов недавнего прошлого, которые запускали в Российской Федерации еще более грандиозные проекты, чем Порфирий Велентьев. Таких «гениев» нашего времени, как Егор Гайдар и Анатолий Чубайс.
Но самое главное их «достижение» — приватизация государственных предприятий, почти полное уничтожение госсектора экономики.
Во времена возвышения Порфирия Велентьева (60-е годы позапрошлого десятилетия) в экономике Российской империи происходили, как мы читаем в книге Михаила Евграфовича, следующие события: «Промышленная и акционерная горячка, после всеобщего затишья, вдруг очутилась на самом зените. Проекты сыпались за проектами; акционерные компании нарождались одна за другою, как грибы в мочливое время».
Впрочем, события 1860-х годов были лишь фоном, на котором Салтыковым-Щедриным читателю была представлена подробнейшая биография Порфирия Велентьева – с самых ранних лет, когда его еще звали «Порфиша». Пересказать все просто невозможно. Но кое-что из биографии Порфишы очень поучительно и весьма актуально для сегодняшнего дня. Порфишу (когда тому шел 14-й год) родители не без трудов устроили на учебу в одно из аристократических образовательных учреждений. На учебе Порфиша звезд с неба не хватал. Прямо скажем: учился через пень колоду. И вдруг с переходом в старший класс точно проснулся. Читаем: «Совершилось нечто чудесное, но чудо было вполне достойно той науки, которая его произвела. Наука эта называлась «политической экономией» и преподавалась воспитанникам заведения как венец тех знаний, с которыми они должны были явиться в свет. После первых же лекций Порфиша вдруг почувствовал себя свежим и бодрым…».
Порфиша не просто стал отличником по политической экономии. Он еще всех стал удивлять своим особым чувствованием тонкостей этой новой, мало еще известной старшему поколению науки. Читаем: «Сам директор был изумлен, когда однажды при нем Порфиша, бойко и без запинки, в каких-нибудь четверть часа, объяснил краткие правила к познанию биржевой игры. – Ну, Велентьев, не ожидал! – сказал он. Судя по началу, я думал, что ты так и вырастешь дураком, а ты вон как развернулся!».
И далее кратко раскрывается тайна этой науки, называемой «политическая экономия»: «В заведении, о котором идет речь, преподавалась политическая экономия коротенькая. Законы, управляющие миром промышленности и труда, излагались в виде отдельных разбросанных групп, из которых каждая, в свою очередь, представлялась уму в форме детской игры, эластичностью своей напоминающей песню: «коли любишь — прикажи, а не любишь — откажи». Вот, милостивые государи, «спрос»; вот — «предложение»; вот — «кредит» и т. д. Той подкладки, сквозь которую слышался бы трепет действительной, конкретной жизни, с ее ликованиями и воплями, с ее сытостью и голодом, с ее излюбленными и обойденными — не было и в помине. Откуда явились и утвердились в жизни все эти хитросплетения, которым присваивалось название законов? правильно ли присвоено это название или неправильно? насколько они могут удовлетворять требованиям справедливости, присущей природе человека? — все это оставалось без разъяснения. Наука — пустой пузырь с наклеенными на нем бессмысленными этикетками; жизнь — арена, в которой регулятором человеческих действий является даже не борьба, а просто изворотливость, надувательство и бездельничество».
И вот Салтыков-Щедрин в сатирической форме показал всю суть этой псевдонауки и ее разлагающее влияние на молодежь, которая подобно Порфише Велентьеву стала достаточно быстро продвигаться по службе и занимать ключевые посты во властных структурах.
Завершается очерк и вся книга следующим: «Один Менандр Семенович [отец Порфиши] с прежним недоверием относился к сыну…, выслушивая его рассказы о самоновейших способах накопления богатств… Очевидно, он уже подозревал в Порфише реформатора, который придет, старый храм разрушит, нового не возведет и, насоривши, исчезнет, чтоб дать место другому реформатору, который также придет, насорит и уйдет...». Можно лишь добавить, что за три с лишним десятилетия существования Российской Федерации перед нашими глазами уже прошло достаточно много таких «Порфиш реформаторов». И многие из них прошли обучение по тем уже учебникам экономики, по которым учился Порфиша Салтыкова-Щедрина. Современные «Порфиши» оказались успешными лишь в деле разрушения старого храма. Нового храма они не создали, и создавать не собираются. А вот сору после себя оставляют предостаточно.
***
Спасение России от российского чиновника в настоящее время существует. Государство бес чиновников существовать не может. Но чиновника можно заменить бездушным роботом и при нынешней технике это возможно. Современный чиновники будут мешать это делать, плутовать нельзя будет.
Л.П. Рябов.
Оценили 0 человек
0 кармы