Проблемы — это неизбежный спутник людей, во всей их жизни. И действительно, «нет человека — нет проблемы». Шутка конечно, циничная, но очевидно точная, и при этом надо понимать, что проблемы нет для того человека, которого нет, а для всех остальных...
Поэтому, у одного человека ли, или у человечества в целом, существует, наверное, только три пути в плане решения проблем.
Путь первый: проблема есть и с ней надо что-то делать.
Путь второй: проблема есть, но с ней ничего не сделаешь, надо ждать и терпеть.
Путь третий: проблемы нет, а если кто-то думает иначе, то он ошибается.
В сущности, все три пути имеют право на жизнь, хотя при желании, найдутся и другие.
В данном случае, я хочу поразмышлять об одной застарелой проблеме, которая оказывает весьма ощутимое влияние на большое количество людей.
Рано или поздно, но каждому из нас приходится определять свое отношение к религии. Мое поколениё принадлежит к тому уникальному времени, когда само понятие «религия», пережило в общественном сознании головокружительную трансформацию: от полного отрицания до полного признания. Как говорится: от минус бесконечности до плюс бесконечности. Бывали случаи, когда бывший партийный активист и убежденный атеист становился попом, а благочестивый поп, вдруг порывает с приходом и уходит в бизнесмены. Думаю, что сегодня найдется очень мало людей, которые не знают что такое «церковь». А подавляющее большинство на вопрос о вероисповедании ответят уверенно утвердительно и скорее всего, дополнят свой ответ рассказом от том, что если уж не каждый выходной, то в религиозные праздники они, бывает всей семьей, непременно посещают какое-нибудь культовое сооружение, как-то православный храм, католический костел, мусульманскую мечеть или синагогу. И вообще, веротерпимость, сама возможность религиозной свободы, объявляется одним из важнейших достижений современной демократии. В общем, верить в Бога, ходить в церковь и т.п. модно. Иметь контакты со священнослужителями престижно, а уж оказывать им материальную поддержку, так и вообще суперпохвально.
Ничего не имею против, ибо все это, личное дело каждого. Меня в данный момент интересует другое. Как же так получилось, что такое большое количество людей, ходя в различные церкви, прочие культовые сооружения и иже с ними, практически ни разу правдиво не спросили сами себя: А для чего, собственно, мы все это делаем? Почему мы уверенны, что то, что мы делаем, мы делаем правильно? Откуда вообще появилось понятие, например, «церкви»?
Вопросы одновременно и простые и сложные. Простые потому, что на каждого мудреца довольно простоты. А сложные потому, что вера не нуждается в знаниях, они ей не нужны. Ибо вера дает надежду, в отличие от знаний, которые дают уверенность.
Чтобы узнать что-либо надо искать, думать, анализировать. А думать — это уже работать, напрягаться. Зачем это надо? И вообще, что шибко умничать-то? Хочешь верить — верь. Вон их сколько, вер то разных. Попроси, тебе расскажут. Захочешь — услышишь. А дальше уж верь как сказали. Чего велосипед-то изобретать? Сказали как верить, так и верь. Кстати, данное утверждение, например, полностью соответствует указанию на этот счет главной книги христиан — Библии. Там написано дословно так:
«Итак, вера от слушания, а слушание — от слова Божья» (к Рим. 10-17).
Под словом Божьим, очевидно подразумеваются, так называемые, «святые Божьи писания», потому что прямых участников бесед с Богом я, вообще-то , пока не встречал, ну конечно, за исключением тех господ, которыми периодически интересуются некоторые лечебные учреждения.
Итак, давайте вернемся к тому же вопросу: «А что же, собственно, такое «церковь». И откуда она вообще появилась?».
Словарь русского языка под редакцией С. И. Ожегова приводит два значения этого слова:
1) Организация, ведающая религиозной жизнью. Религиозная община.
2) Здание для богослужения, храм.
Такую же трактовку этого слова дает толковый словарь Даля.
В свою очередь, «Большой Путеводитель по Библии», изд. в Мюнхене в 1985 г. в изд. «Дремер Кнаур», приводит более развернутое пояснение: «Церковь — перевод греческого слова ЕIасIесiа — призванная или собрание — община, призванная благовествованием Иисуса. Подобного ей иудейскому эквиваленту синагоги (собрания). Церковью может называться как объединение общин, так и здание, в котором проводится совместное богослужение. Слово «церковь» возможно происходит от греческого слова (Iугiаiе, принадлежащий Богу). Павел придает переводу такой смысл, из которого следует, что церковь Нового завета заменяет синагогу и становится наследницей того, что было обещано Аврааму (Рим. 9,6-13). При этом она является не произвольной социальной величиной, а в трактовке Павла, воплощает «тело Христа» как в рамках отдельной общины, так и во вселенской церкви в целом (1 Кор. 1-2). В этом плане Павел трактует так же отношение церкви к Христу как к её главе. В его пасторских посланиях церковь выступает уже как прочный институт, который заботится с одной стороны, с помощью дисциплинарных мер о подлинном христианском служении ( 2 Тим 2-25), с другой— путем дифференциации обязанностей о ее конкретном укреплении. В «Откровении Иоанна Богослова» оба элемента еще раз четко выделены: при обращении к отдельным церквам в Малой Азии подчеркивается миссия их социального служения ( Откр. 2-3), но затем Церковь в целом отождествляется с Израилем, состоящим из 12 колен, которые теперь включают в себя, народы всего Мира (Откр. 7-1).
Обратимся же к первоисточнику: « И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах».
Согласно Евангелия от Матфея (гл 16 ст. 18,19) эти слова были сказаны примерно 1970 лет назад Иисусом из Назарета, называемым своими последователями — учениками Христом, одному из них, а именно некоему Петру, у которого прежде было имя Симон. Странно, что об этом важнейшем, можно сказать основополагающим для сегодняшних церквей факте, упоминается только в одном евангелие. Три других обходят этот вопрос молчанием. И любой, кто попытается выяснить, с чего же началась так называемая «церковь» будет вынужден довольствоваться только описанным выше.
Согласитесь, что информация более чем скудная. Она не позволяла и не позволяет сделать однозначного бесспорного вывода о том, что же имел ввиду Иисус Христос, говоря о своем намерении создать эту самую церковь. Из приведенной выше цитаты евангелия понятно только, что Иисус решил
СОЗДАТЬ ЦЕРКОВЬ.
Но где создать? Когда создать? Для каких целей создать? И что Он вообще понимал под словом церковь? Он никому не пояснил. Что само по себе удивительно, и наводит на мысль о том, что очевидно сам Иисус Христос не придавал факту создания церкви какого- то большого значения. Анализ повествования евангелий показывает, что в тех вопросах, которые Иисус считал важными, он подробно объяснял своим ученикам как им следует понимать те или иные слова своего Учителя, использую для этого разные ораторские приемы. Как-то: притчи, многократные повторения ключевых слов своего повествования, примеры из жизни и т.д.
За прошедшее с тех пор время, церквей всевозможных видов и оттенков с идеологиями или, так называемыми, символами веры, зачастую взаимоисключающими друг друга, развелось такое превеликое множество, что неизбежно привело к жестким конфликтам между ними. Которые, как свидетельствует история, не раз и не два заканчивались кровопролитнейшими войнами. Это опять же не совсем понятный факт, если принять во внимание, что все эти, так называемые церкви, основателем своим считали и считают Иисуса Христа и ссылаются именно на те слова, которые приводятся в выше упомянутом евангелии с обозначенным намерением эту церковь создать.
Анализируя текст Библии видно, что само слово Церковь как понятие появилось только в Новом Завете. В Ветхом Завете это слово упоминается вскользь, всего один раз в «Книге Пророка Захарии». Причем появляется в таком контексте, когда невольно напрашивается мысль, что это наверняка более поздняя вставка в данное произведение для подчеркивания связи между Новым Заветом и Старым.
Вообще таких вставок современные исследователи нашли уже довольно много. В связи с этим замечанием хочется привести цитату из произведений авторитетнейшего христианского теолога, а именно, Блаженного Августина, который заявил буквально следующее: «Я бы тоже не верил евангелиям, если бы мне не повелевал авторитет церкви» (Соп Таi Малiс Iiасшп ХХУ, 1,3).
Известный реформатор и теолог Лютер, по этому поводу занимал еще более странную позицию, давая своим сторонникам следующие инструкции: «Если возникает какая-то трудность относительно «священного писания», и мы не можем ее разрешить, то нам просто не нужно касаться этого вопроса вообще». Несколько обескураживающий, если не сказать больше, совет.
Ну да оставим его на совести этого Лютера, а сами опять вернемся к «Путеводителю по Библии». Термин «Евагелие» в этом справочнике описывается следующим образом: «Греческое, слово Еуан (благая весть) обозначает в самом Новом Завете всю совокупность христианского возвещения. Оно равнозначно новозаветному благовествованию. Именно так расширительно оно подается апостолом Павлом (Рим. 1-16). При этом основные линии четырех канонических евангелий настолько различны, что напрашивается вывод: их разработка и направленность не предопределены каким-то индивидуальным автором, а основываются на особенностях историй отдельных церковных общин».
Вот такое мнение, источник которого, наверное, нельзя назвать неавторитетным. И мнение это прямо противоположно расхожему в церковных кругах убеждению о якобы удивительной целостности повествования Библии в целом и евангелий в частности. Далее, тот же «Путеводитель» нам показывает, говоря о Новом Завете, что: ранее всего в церковных общинах читались послания Павла, которыми затем эти общины обменивались. Собрание посланий Павла уже начиная со второго века были признаны как авторитетные документы в вопросах христианства. Евангелия же только к 180 году приобретают значения для богослужений. Основным критерием включения в канон, было соотнесение той или иной книги с тем или иным апостолом. Поэтому делалось все яснее, что практически единственным критерием подлинности библейских текстов становилось их согласие с церковным учением, первый канон которого, определился к Гиппонскому поместному собору примерно в 393 г.»
Вот так! С ног, извините, на голову. Не церковное учение согласовывалось с текстом истинность которого не вызывала сомнения, а текст объявлялся истинным, если какая-то конкретная церковь объявляла его таковым.
Итак, принимая во внимание вышеизложенное, хочется повторить изначальный вопрос: «Так что же такое церковь?».
Представители различных церквей, с которыми мне довелось беседовать, на этот вопрос отвечали, в частности, словами Павла, который в первом послании к Тимофею говорил следующее: «...Церковь Бога живого, столп и утверждение истины». Извольте! Ни больше и ни меньше. Любая церковь объявив себя таковой, начинает претендовать на истину в последней инстанции. Даже если «церковь» объявит черное белым - не спорить! Ибо не положено.
В связи с выше процитированным хочется повнимательнее взглянуть на фигуру самого «апостола Павла». Как он сам о себе говорил «еврей от евреев, по учению фарисей». (Фил. 3-5).
Вообще все повествования в Новом завете о Павле, при условии конечно, что мы им доверяем, наводят на мысль, что история этого человека, является ярким примером того, как много раз можно при желании оказаться в нужном месте и в нужное время, если конечно не сидеть сиднем на одном. При этом, естественно, надо иметь известную долю наглости, изворотливости и нахальства.
Апостолы видевшие Иисуса при жизни, Павла апостолом так и не признали. В доказательство этого утверждения достаточно привести хотя бы тот факт, что несмотря на постоянные внутренние противоречия между ними только Павла заставили пройти через постыдную процедуру покаянного семидневного очищения в храме. Не трудно представить какое этот было для него унижение, ведь он же всем и вся заявлял, что он апостол, поставленный на это служение самим Иисусом. А разве мог помазанник Христа, лично им уполномоченный проповедовать его учение, совершить в этом деле что-то такое, что требовало бы специального покаяния? Да и перед кем? Но Павел — это личность уникальная. Надо признать, что это был единственный действительно образованный человек из первых последователей новой религии. Сам о себе по этому поводу он говорил так: «Я иудеянин, родившейся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге...». Думаю, что он один из первых в силу ряда как объективных, так и субъективных причин, сообразил о тех выгодах, которые сулила новая вера тем, кто правильно понимал, что с ней делать. А если учесть его богатый опыт воина и интригана, то становятся понятны истинные причины многих его поступков и смысл большинства его посланий. Кстати еще в 3 веке, т.е. 300 лет спустя, потомки иудо-христиан так называемые «евониты» (нищие), яростно нападали на Павла, клеймя его как вероотступника, исказившего учение Христа. Павел же как был беспринципным воином, так им и прожил, а так как Иисус Христос никаких конкретных указаний относительно церкви не оставил, то Павел, не мудрствуя лишнего построил создаваемою им новую организацию на тех же принципах, которые сам хорошо знал и которые были проверены его многолетней практикой. А именно: есть идея вокруг которой создается организация сторонников этой идеи. Естественно, что руководят этой организацией те люди, которые лучше других понимают смысл этой идеи. А назначают их на руководство те, кто эту идею привнес в данное общество и разъяснил ее преимущество перед другими идеями, ей подобными. Вообще, читая Библию, становиться понятным, что лишившись ореола исключительности, Библия перестала быть необычным и неповторимым явлением и оказалась одним из многих выражений человеческой тоски по истине. В середине 19 века основатель теологической школы в Тюбингене, Фердинанд Бауэр писал: «Сутью христианства является не личность Иисуса, а абстрактная идея, разработанная в течение столетий, предшествовавших нашей эре». А бельгийский религиовед Кюшон следующим образом подытожил результаты своих исследований: «по мере изучения истории религий Римской империи становиться все очевиднее, что торжество христианства представляло собой кульминацию долгой эволюции религиозных культов».
------------------------------------------------------------------------------------------------
Итак, новоявленный пророк, один из многих нищих бродивших в ту пору по Иудее, на чём свет поносивший правоверных евреев и называвший себя Иисусом Христом, был в конце концов повешен. Чего, собственно, и следовало ожидать. Бродившие с ним, разбежались кто куда. То тут то там, объявляются те, кто либо видел его после смерти, либо уверовал в его чудеса и начал говорить, что вера отцов оказалась не правильной и надо верить теперь по новому. Всё это сильно раздражает как местное иудейское начальство, так и римских оккупантов. И вот тут то евреи и применяют гениальный психологический приём, который в частности, в советской армии, озвучивался так: «Если командир не может предотвратить пьянку подчиненных, то он непременно должен её возглавить». В результате чего появляется некий Павел, до того момента, долго и самозабвенно вырезавший новоявленных христиан, а потом вдруг, начавший, удивительно и гармонично сочетать в себе и иудаизм и римское гражданство и истовую веру в новую религию. Во истину, такое под силу только еврею. И начал этот Павел, совершенно правдиво и понятно говорить о том, что справедливости в этом мире нет и быть не может и чем тратить попусту время на ее поиск или вообще на поиск лучшей доли для себя, так целесообразнее готовиться к жизни неземной, к царствию так сказать небесному, и при этом ничего и делать-то не нужно, ни постов изнурительных, ни служения в храме бесконечного, просто поверь в воскресение Христа и все тут.
Эта идея оказалась на столько привлекательной, что в начале четвёртого века христианство становиться государственной религией Римской империи. Мать императора Константина Великого Елена, очевидно внимательно разобравшись в сути новой веры и поняв, что это то, что нужно для власти в государстве приходящем в упадок, развила бурную деятельность в этом направлении и была инициатором строительства многочисленных христианских храмов. Она же умудрилась найти, ни много ни мало, якобы тот самый крест на котором распяли Иисуса Христа, а сам Константин, естественно, был объявлен наместником Христа на земле.
Очевидно, что с этого момента идеи Павла, а именно: не противление государственному злу, отказ от борьбы за лучшую жизнь, отказ рабов от борьбы за свободу, признание существующей власти, какой бы она ни была, «властью от Бога», т.е. уже в силу этого постулата, любая борьба с властью автоматически воспринималась как покушение на «самое святое», на авторитет Бога, и начали шествие по земле.
Со временем у этой религии становилось все больше сторонников, особенно среди правившей верхушки. Достаточно вспомнить, как небезызвестный князь Владимир огнем и мечем крестил Русь. Кстати, не смотря на это, даже по прошествии такого количества веков, еще есть на Руси воспоминание да и служение старым богам.
Само же христианство видоизменялось в каждой стране и этносе по разному. И если присмотреться к христианским праздникам, например в России или Европе, то с легкостью можно отыскать у них языческие корни. При этом надо помнить, что согласно всем Евангелиям Иисус о каких бы то ни было праздниках вообще не упоминал, да и у первых христианских общин их как таковых и не было.
Относительно самого понятия церкви нужно упомянуть еще одну догму, о которой Иисус не говорил, а придумал, все опять же, плодовитый на такие идеи Павел. Якобы церковь не что иное как «тело» христово. Что под этим понимается до сих пор окончательно не ясно никому. В частности, вероучение православной церкви гласит так:
«Другие церкви не могут, ни в коем случае, именовать себя церковью, ибо это означало бы, что у Христа, много не сродных друг другу тел... ».
Но помилуйте господа! Тоже самое могут заявить сотни других номинаций, именующих себя христианами. Где же критерий истинности?
Или еще один случай, о котором хочется упомянуть. Примерно в октябре 2003 года в Лондоне собрались представители так называемой «англиканской церкви», чтобы обсудить вопрос преодоления раскола. Суть конфликта была в том, что в некоторых общинах избрали старшими лиц, открыто заявляющих о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, что естественно противоречило Библии и вполне закономерно шокировало не только верующих. Основной вопрос, который был поставлен на данном собрании его председательствующим вкратце можно сформулировать так:
«Не смотря ни на что, надо в данной ситуации искать компромисс, так как церковь это тело христово, а тело само по себе разделиться не может».
В пору было бы улыбнуться данному факту, если бы не было грустно от еще одного яркого примера человеческой глупости.
Итак, из текста Библии мы видим, что за редким исключением, основы образования общин первых христиан заложил ни кто иной как Павел. Самозваный, не признанный другими апостол, отважный воин, хитрый интриган, изворотливый демагог. Который один позволял себе восклицать в ответ на справедливые замечания: «Я ли не апостол?» прикрываясь в своей деятельности авторитетом Христа. Или теша собственную гордыню, заставлял местную власть извиняться перед собой, пользуясь тем, что формально он числился римским гражданином, а у населения, насмерть запуганного римскими оккупантами, одно только о них упоминание вызывало животный страх. И все это он делал, конечно же, от Большой, просто огромной любви к ближним и к тому Богу, о котором он везде говорил.
Возникает вопрос, почему же сам Иисус или те, кто видел его при жизни вопросам организации церкви большого значения не придавали? Почему же примерно через 250-ЗОО лет после рождества Христова, встал вопрос «Во что же верить?» и именно это было, надо полагать, главной темой патриаршего так называемого «Первого Никейского» собора в начале IУ века, примерно в 325 году, под председательством Константина, который и утвердил «символ веры». Ответ я думаю очевиден. Так как из текста Евангелия видно, что Христос обещал прибыть снова уже при жизни многих его первых последователей, то долгосрочную перспективу церкви, как организации, никто не строил, в этом не было смысла. В оригинале эти слова звучат так:
«Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мат. 16, 28).
Ну могли ли ученики не верить учителю? По этому первые христиане с их напряженным ожиданием конца света просто не занимались этим вопросом. Более того, многие и работать-то бросили, и жили на иждивение общин, с утра до вечера бездельничая в ожидании. Со временем, это выросло в серьезную проблему. И тот же Павел вынужден был написать к таким : «Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, то не ешь» (2 Фес. 3, 10). И это безделье по человечески понятно: ну какой смысл работать, если скоро всему, в том числе и самой жизни, конец.
Но время шло. Сменялись поколения, пришествие откладывалось и надо было как то жить дальше. И только надежда на справедливость, не здесь так хоть в загробном царстве, продолжала теплиться в умах и сердцах людей. Надежда, как говорится, умирает последней. И при этом так приятно осознавать себя избранным, спасенным, причастным и т.п. ни к чему не будь, а к самому Богу. Верить, что чтобы не происходило, все к лучшему, Бог не оставит. Верить не смотря ни на что. «Путеводитель по Библии» так высказывается на этот счет:
«... В новозаветных писаниях иудейско- апокалипсическая идея, думается, находит специфический отклик, хотя здесь критерии принадлежности народов к избранным более не стоят на первом месте. Члены христианских общин сами себя называли избранными или призванными. При этом не совсем ясно, понимается ли эта избранность, как произвольный акт Бога или же частично и как собственная заслуга.
В этом, кстати, и есть одно из ключевых различий между христианскими деноминациями, а именно, в трактовке понимания того, кто же и как может быть спасен для так называемой «вечной жизни».
К сожалению, ясных критериев для понимания этого постулата христианства нет до сих пор и пора признать, господа хорошие, что и не может быть. Ибо если нет объективного, не зависимого от чьего либо суждения критерия данного факта, то четкого факта, самого по себе, так же не может быть, да и само понятие, что «вера от слышания» подразумевает сплошной субъективизм, ибо говорят на этой земле много и все по разному. В самой Библии, как я уже отмечал, столько противоречий, что в них запуталось не одно поколение исследователей, но и этот факт церковники умудряются истолковывать в свою пользу. «Вот мол как, сами видите, написано противоречиво потому, что правда ничего не приукрашено. Ложь, она всегда гладкая бывает». И при этом, уже много лет, не устают твердить об удивительной, по их мнению, целостности всего библейского повествования. Да и вообще, было бы странно, если бы за столько столетий прошедших с тех пор как христианство было объявлено государственной религией, довольно таки не бедные и уж никак не перегруженные заботой о хлебе насущном, благодаря десятине, церковники не насочиняли бы достаточного количества трактатов о том, что такое церковь, спасение, воля Божья и т.д. Одно только перечисление различных канонизированньих обрядов и служений заняло бы не одну страницу. Это наглядно подтверждается и сегодняшней церковной практикой. Когда в огромном количестве храмов, поочередно служат различные службы, большому количеству так называемых «святых угодников», «чудотворных мощей», Божьей Матери, в честь которых эти храмы зачастую и названы, а личность самого Христа отнесена на второй, а то и на третий план. Хотя опять же, если внимательно читать Евангелие, то там ясно написано, что достаточно любить Бога и ближнего, в этом весь закон и пророки. И более ничего не надо. Это слова самого Христа. Ни церквей не нужно, ни служителей их, веришь в Бога — люби его. Есть ближний и его люби. А если не знаешь, что такое любовь, ну значит тебе не повезло. Этому уже не научишь. Любовь она или есть, или ее нет.
Так же из текста Евангелий видно, что Иисус не раз подчеркивал, что царство его неземное, очевидно, что и церковь на земле ему лично, была не нужна. Даже своих учеников, церковью он никогда не называл. Мало того, и не объединял их никогда. Все время подчеркивал строго личное отношение каждого ученика именно с ним самим. Вот что он говорил, например Петру повторяя сказанное трижды: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня, больше, нежели они?»
Поэтому видно, из тех же Евангелий, что церковных, т.е. общинных отношений с Богом не бывает и быть не может, с Богом могут быть только личные отношения, Иисус даже молиться приписывал строго в одиночестве, подчеркивал тем самым исключительно тайный характер общения человека с Богом.
Все последующие инсинуации на эту тему, это Павловы и его последователей, басни и измышления, для оправдания собственных, без сомнения своекорыстных действий. Кто кошелек набивал, кто гордыню тешил. В тех церквах, которые мы видели в обозримой истории и которые мы видим сегодня, все человеческие пороки, как то зависть, ложь, воровство, ненависть и тому подобное, цвели и цветут пышным цветом. А вместо любви, один сплошной обряд и махровая догма, с учением Христа ничего общего не имеющая. Но и это церковники лихо объясняют говоря:
«Да, знаем об этом, но потому и в Библии написано, нет праведного ни одного, нет разумевающего, никто не ищет Бога, все совратились с пути, до одного не годны, нет делающего добро ни одного» (Рим. 3. 10-12).
Нас, таких вот негодных, и собрал Господь, чтобы сделать лучше. Не здоровым Бог нужен, а больным. Мы признаем это и нуждаемся в Господе, поэтому мы с Богом, а остальные в своей гордыне без Бога».
Полноте господа. Без Бога на этой земле нет ничего Ибо он основа мироздания и порядка вещей им же установленного, а вот кто Вам дал право вещать от его имени? Видно все вы дети Павловы, право сие узурпировавшие. Ну да как говориться, языком чесать, не мешки таскать, дело сладкое. И от того видно наплодилось вас в «церквях» различных, непересчесть.
Есть такой писатель-теолог Павел Рогозин, который в своей книге «Откуда все это появилось?» вскрывает застарелый и весьма болезненный нарыв традиционного, наследственного христианства, срывает тяжелые покровы с истины, и приводит читателя к истокам создания церкви. При всем моем уважении к нему, как к хорошему исследователю, хочу привести один из примеров распространенной в христианской теологии, взаимоисключающий и совершенно непоследовательной алогичности, почерпнутой мной из его вышеупомянутой книги. На странице 175 он пишет:
«Часто люди заявляют: «Я хотел бы уверовать и присоединиться к церкви, но как я могу узнать какая церковь истинная, если в христианстве насчитывается около 600 различный деноминаций?». Вопрос этот решается весьма просто: «Надо сперва уверовать и принять духа Святого, а дух Святой уже займется дальнейшей судьбой уверовавшего. Дух Святой укажет ему ту группу верующих, которая будет способствовать его духовному росту. Ибо задача духа Святого — наставить уверовавшего на всякую истину и оградить чадо Божье от всякого заблуждения»
.
После прочтения данного отрывка возникает, мягко говоря, легкое недоумение. «Если вера от слышания, значит надо сперва услышать. Так кого же из этих шестиста разновидностей слушать? Ведь все они утверждают, что они — «церковь», а если поверить одним, тогда получается, что остальные 599 врут? Как же разобраться в том, чьи повествования верные, и каким именно образом дух Святой должен на это указать. Объективных-то признаков нет. Вера от слышания. Выходит, кто красивее и убедительнее говорит, тому и верят.
Кстати это прекрасно знают и наши современные депутаты и те специалисты, которые готовят их к выборам.
Я сам был свидетелем того, как в сельской глубинке, различные религиозные деятели, так называемые «христианские миссионеры», поочередно приезжая к наивным крестьянам для обращения в свою веру и убеждал их, что те, кто были до них, не «истинные служители Божьи», довели дело до того, что группка верующих, внимая то одному то другому проповеднику, обряд крещения принимала не то три, не то четыре раза, в конце концов разругавшись друг с другом и с визитерами. Где же, в этом случае был «дух Святой»? Почему же он не наставил уверовавших на истину?
Хочется посоветовать данным «миссионерам» воспользоваться опытом небезызвестных «детей лейтенанта Шмидта», которые в подобной ситуации договорились друг другу не мешать, поделив территорию страны, по которой их носило, на участки.
Итак, друзья мои, вернемся к тому, с чего начали, так что же такое
Церковь?
У меня лично, есть достаточно оснований сказать:
«Не знаю! Как можно знать что-то о том, чего вообще нет?»
И тогда возникает вопрос. А что же тогда есть? Что же мы реально видим?
А реально мы видим различные сообщества единоверцев, религиозные общины, большие или маленькие, которые именуют себя церквами и претендуют на какою-то абсолютную истину. Но все их постулаты, это только их слова, ничем объективным, кроме самоубеждённости говорящего эти слова, неподтверждаемые.
И вот поэтому, дорогие мои друзья, хочу Вас убедительно попросить, очень напряжённо подумать и постараться понять, что же Вам в этой жизни для Вашей души нужно:
Нужна кому-то истина? Ищите истину.
Нужна кому-то любовь? Ищите любовь.
И настоятельно рекомендую Вам, попытаться максимально разобраться с тем, во что вы хотите верить. Это исключительно для вашей- же пользы
В заключение хочу процитировать любимого мною Омара Хайяма.
Что там, за ветхой занавеской Тьмы?
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском лопнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
И ещё:
Как там в мире ином?-
Я спросил старика,
Утешаясь вином в уголке погребка.
Пей-ответил, дорога туда далека,
Из ушедших ни кто не вернулся пока
13.12.03.
Оценил 1 человек
1 кармы