Сим победиши!

Костер совсем прогорел, под серым покрывалом пепла кое-где еще теплились последние головешки, но жара уже не было. Облака на востоке начинали постепенно светлеть, торопясь объявить о начале следующего дня, тьма отодвинулась, обнажив туман, плотно застрявший в низинах. Чуть слышно прошептав несколько слов над человеком, лежащим поодаль, юноша закрыл небольшую шкатулку, звякнувшую напоследок стеклянными пузырьками, и, стараясь не наступить на спящих, присел рядом с костром:

- Пусть спит. Столько крови потерял, сил совсем не осталось.

Старик в черной накидке, в темноте напоминавшую монашескую мантию, кивнул головой и, поправив капюшон, повернул голову: - До полудня дотянул бы. Броня придет, обещали, по-другому никак не вывезти.

- Я прослежу.

Первые птахи неуверенно приступали к перекличке, выводя начальные ноты, торопясь, словно зная, что днем за разрывами снарядов и редкими щелчками выстрелов будет не до них.

- А хорошо как пели-то, - юноша кивнул на лежащих вокруг бойцов и, стараясь вспомнить слова, тихонько затянул: - Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его...

- Это Высоцкий. Раньше не слышал? - старик улыбнулся.

- Я возле моря вырос, у нас другие песни поют, вон, Георгий знает - с этими словами оба обернулись, всматриваясь в темноту.

Из-за склона холма показалась неясная тень и приблизилась к лагерю. Высокий мужчина в сапогах и накидке тихо присел на большой обломок гранита и устало выдохнул: - Все обошел. Тоже спят. Прицел на орудии разбит, вот и палили вчера в белый свет как в копеечку. Еще танк подогнали, сколько у нас там выстрелов осталось?

Старик, обернувшись, пощупал закутанный в брезент РПГ и, пошарив возле него, произнес: - Два всего. И до полудня взять негде, у дозорных пусто.

- Хватит. Ты, Илья, проследи, кто с ним пойдет. Поправь там в нужный момент.

- Хорошо. Не волнуйся, Георгий, все сделаю, не впервой, - пригладив бороду, старик расправил плечи, словно разминая, пошевелил руками. Глядя на него становилось понятно, что когда-то силушки было не занимать. Даже сейчас, на склоне лет, от него так и веяло надежностью древнего дуба, много повидавшего, но не растерявшего былой основательности.

- Ну и добро, а мин достаточно, чтобы близко их не подпустить. Не хотелось бы до ближнего боя доводить, но это уж как Бог даст. В прошлую войну весь курган кровью полили, ну тогда хоть понятно - иноземцы, а сейчас? Друг дружку, надо же до такого дойти...

- Мины... В умелых руках и сапог - оружие, - старик задумчиво смотрел на головешки, словно вспоминая былое, затем, помолчав, добавил: - Больно смотреть, братья, это же мой народ сам себя мутузит, кто бы мог представить. Корни свои забыли, в сказку о сладкой жизни поверили, и вот результат. Да..

- И на этом не остановятся, - Георгий запнулся, затем, мотнув головой в сторону противника, продолжил: - Идола поставили. Я сначала-то и не понял, пенек какой-то, перед ним снедь разложена, вокруг трава вытоптана. Пригляделся - и оторопел, все верно, глаза, нос. Давно на этой земле подобной погани не видно было.

Теперь уже все трое молча уставились в остывающий костер, некоторое время тихо сидели, словно ощущая на себе ответственность за то, что допустили подобное.

- Ладно, светает уже, я пойду дозорных проверю, как бы не заснули, - встав, Георгий сделал несколько шагов вверх по склону, затем обернулся и, осенив всех спящих крестным знамением, растворился в утреннем сумраке.

Раздался негромкий стон, раненый беспомощно цеплялся за край брезента, на котором лежал, пытаясь повернуться на бок.

Юноша наклонился к ближайшему бойцу и тихо прошептал: "Воды подай Александру. Губы смочи и один глоток можно, не больше".

Тот приподнял голову, хлопая глазами и непонимающе озираясь вокруг, затем, сообразив, достал фляжку и не вставая, на четвереньках, подполз к товарищу.

- Как ты, Сашок? Потерпи, сейчас я тебя поверну, вот, воды принес. Сегодня броню обещали, вывезем тебя, не переживай. Еще повоюем.

- Они с нами, - тихо прошептал раненый, стараясь сфокусировать взгляд на лице сидящего рядом с ним бойца, - темно, я плохо разглядел, но слышал все отчетливо. Они с нами.

- Да кто? Про кого ты толкуешь? - тот, оглядевшись вокруг, уставился на лежащего, - Нет никого, все наши. Давай я тебе губы смочу и глотни немножко.

Раненый, пытаясь приподняться, словно это поможет лучше его понять, прошептал уже громче: - Святые. Я их узнал, они как на иконах. Целитель Пантелеимон и Илия Муромец, а еще Георгий Победоносец. Они с нами, здесь.

- Хорошо, хорошо, я понял. С нами. Ты успокойся, лежи, - боец, пытаясь подоткнуть брезент с одной стороны, повернул раненого на бок, затем приложил фляжку к его губам. Через минуту тот уже спал.

Над Саур-Могилой разгорался новый день.