Игорь Стрелков: "Чтобы разгромить украинскую армию, надо воевать" - Стрелок

Экс-министр обороны Донецкой народной республики Игорь Стрелков рассказал, в чем особенности войны в Новороссии, почему до сих пор полностью не взят донецкий аэропорт, а также поделился своим мнением об украинской армии и своим опытом руководства армейскими подразделениями.

— Насколько я знаю, в Новороссии степь и тепловизоры сделали невозможным бои с применением стрелкового оружия. Воюющим сторонам просто трудно подойти друг к другу на близкое расстояние. Поэтому эту войну называют войной артиллерии. Так ли это?

— За пределами городских агломераций, которых очень много в Донецкой республике, местность сильно изрезана: большое количество оврагов, высот, перелесков, низин, заросших кустарниками. Много шахт и терриконов, которые делают место закрытым. Потому сейчас идет позиционная война, где боестолкновений с применением стрелкового оружия почти нет, идет война артиллерии.

— В центре Донбасса, выезжая из одного города, ты практически сразу попадаешь в другой. Но там живет мирное население…

— Поймите, война есть война. И в этой войне необходимо добиваться победы. Тот, кто заранее будет подлаживаться под интересы мирного населения в ущерб военным интересам, тот не сможет победить. К сожалению, это так.

Население страдало и будет страдать, пока идет война. Чем война скорее закончится, тем скорее прекратятся страдания мирного населения.

В остальном же действует тактика малых групп.

— Сейчас в Донецке не могут взять аэропорт. Почему так долго идут бои? Что бы вы сделали, чтобы взять полностью под контроль донецкий аэропорт?

— Я бы не стал его штурмовать вообще.

— Почему?

— А зачем?

— Потому что считалось, что до того, как ополченцы начали брать его под контроль, с территории аэропорта, а также из населенных пунктов Пески и Авдеевка по Донецку велся артиллерийский огонь.

— Вы себе представляете карту? Когда вы манипулируете такими названиями, как Авдеевка, Пески, аэропорт? Авдеевка достаточно крупный город с пятидесятитысячным населением. Пески тоже достаточно большой населенный пункт. Это поселок городского типа, примыкающий к городу. Аэропорт расположен между ними на достаточно большом расстоянии. Это не одна агломерация.

Я повторяю, артиллерия не может находиться одновременно в аэропорту, Песках и в Авдеевке. Либо она находится там, либо там.

— В аэропорту находилась артиллерия?

— Там находились корректировщики. А артиллерия действительно находилась в районе поселков Пески и Авдеевки. Для того, чтобы взять аэропорт, надо было всего лишь уничтожить эту артиллерию. Объект же для атаки был выбран по формальному признаку людьми, которые вообще ничего не понимают в военном искусстве, тут была борьба не с причиной, а со следствием. Чтобы взять аэропорт, надо было устранить причину, предварительно уничтожить артиллерийские позиции в Песках и в Авдеевке. Тогда аэропорт можно было взять без какой-либо сложности.

А так мы имеем ситуацию, когда все пехотные атаки на аэропорт отражаются артиллерией, которая находится вне зоны досягаемости.

— У вас есть армейский опыт руководства подразделениями в несколько тысяч человек?

— У меня нет такого опыта, был опыт командира небольших подразделений, но приходилось планировать спецоперации с количеством участников в 80-100 человек. Я был оперативником по линии борьбы с терроризмом в Чечне. Мне приходилось участвовать во многих операциях, но непосредственно руководить — нет. Максимум, чем мне приходилось командовать, это сводная оперативная группа численностью 150 человек в течение пары месяцев в 2005 году.

И опять же скомплектованные подразделения мне в строевом отношении не подчинялись, а только в оперативном. Я им только ставил задачи, которые они сами планировали и выполняли. Сейчас я зачастую не совсем понимал, как организовать ту или иную операцию, но зато четко понимал, чего хочу достичь в этой операции.

То есть я ставил цели и задачи, которые были выполнимы, и они выполнялись. И благодаря этому удалось практически сорвать все замыслы противника, которые были нацелены на наше окружение, разгром и уничтожение.

Мне очень сильно не хватало начальника штаба, который бы мог расписать то, что я хочу. Собственно говоря, все армейские командиры большого звена делятся на две категории: начальники и начальники штабов. Командир принимает решение, а начальник штаба его разрабатывает, то есть расписывает, раскладывает. Работа обоих совершенно необходима. Далеко не всегда хороший начальник штаба может хорошо командовать войсками.

И наоборот. Например, о Жукове в одной из его характеристик говорили, что великолепный строевой командир, но терпеть не может штабной работы. Я себя, конечно, с Жуковым не сравниваю, но тоже, если честно, не люблю штабной работы. Более того, не умею ее делать. Зато хорошо понимаю суть добровольческой, партизанской борьбы. Я знал качество всех своих подразделений, что они могут, и что они не могут.

Наша армия на тот момент была партизанской. Во многом она и сейчас остается такой. Это не регулярная армия.

— Против вас в Славянске велась война артиллерии?

— Артиллерия и танки были эффективно применены против нас, потому что нам не было что противопоставить. Пока у нас были мины и снаряды, мы могли их как-то сдерживать. Но на момент выхода из Славянска у меня осталось 57 мин. У меня к этому моменту было два танка, при этом даже не по одному боекомплекту на танк, где-то на два танка было 35 снарядов. Это не война.

А у противника на Николаевском направлении было до 100 бронеединиц, в том числе около 30 танков. Против нас наступала полностью укомплектованная батальонно-тактическая группа со средствами усиления, с массированной артиллерийской поддержкой. И под Николаевкой они четко использовали тактику…

Наши гранатометы не сработали, больше 20 штук. Они просто загнали наших ополченцев в город и начали долбить артиллерией. Пятиэтажки были полностью разрушенны. Броня и артиллерия. Точно такая же ситуация могла сложиться и в Славянске. Учитывая превосходство противника, мы могли им нанести потери, только постоянно маневрируя.

Как я вам уже говорил, тактика малых групп. Когда у нас было, где маневрировать, мы могли обороняться. В стационарной позиции, когда нас обложили минами, обложили колючей проволокой, мы им наносить серьезных потерь не могли.

— Я слышал от многих в Донецке такую претензию к вам: вы не уничтожили ваши военные склады, когда ушли из Славянска.

— Я такой бред комментировать просто не могу. Когда я уходил, у меня не оставалось ничего. На наш сводный артдивизион в 9 орудий осталось 6 снарядов. Какие еще склады. Все, что мы получали по "военторгу", все, что нам удавалось достать еще из каких-то источников, у меня сразу шло в бой.

— Какие есть плюсы и минусы у украинской армии?

— Устойчивы в обороне. Это те же самые русские солдаты. Они себя считают древними украми, украинцами или кем-то там. По сути, это русские люди. Они неприхотливы, готовы к лишениям. В общем, все качества русского солдата. Других сильных сторон я у украинской армии не вижу.

Все остальное — это следствие 23 лет развала, такого же, как и у нас, помноженного на их ментальность. Их начальники… вне всякой критики. Средний офицерский состав более или менее.

— Когда на Украине говорят, что натовцы будут вооружать украинскую армию своим оружием, насколько такая информация серьезна? Ведь натовские и советские стандарты разные. Надо же переобучаться, и к тому же, это дорого.

— Я думаю, что они не будут перевооружаться, это им не нужно. У них достаточно любой техники. Им еще на три таких войны хватит. Кроме того, для них сейчас открыты склады в Польше и Венгрии.

— Советская техника?

— Поляки, чехи и венгры будут перевооружаться, переходить на натовские стандарты.

— Что все-таки надо в идеале, чтобы разгромить украинскую армию?

— Невозможно одержать победу, воюя наполовину. Или на четверть. Чтобы разгромить украинскую армию, надо воевать. Украина, при своем плачевном состоянии, обладает намного большими ресурсами, чем ДНР и ЛНР. Самостоятельно Донецкая и Луганская республики победить Украину не могут.

Источник

ТОП ЗА 3 ДНЯ