Кровавое воскресенье на Волыни!!!

Кровавое воскресенье на Волыни, произошедшее 11 июля 1943 года, остается одной из самых трагических страниц в истории польско-украинских отношений. В этот день украинские националисты, в частности Украинская повстанческая армия (УПА), провели координированные атаки на польские поселения в 99 городах и деревнях Волынского воеводства, находившегося тогда под немецкой оккупацией. Эти события унесли жизни тысяч поляков, включая женщин, детей и стариков, и стали кульминацией более широкой кампании этнических чисток, продолжавшейся с 1943 по 1945 год и приведшей к гибели до 100 000 польских граждан. На сегодняшний день,

11 июля 2025 года, эта трагедия продолжает вызывать споры среди историков, политиков и общественности, влияя на современные отношения между Польшей и Украиной.

Волынская резня началась в марте 1943 года и достигла пика 11 июля, когда УПА организовала массовые нападения на польские деревни. Эти атаки были тщательно спланированы, часто происходили во время воскресных месс, чтобы застать людей врасплох. Историки оценивают число жертв от 20 000 до 100 000, в зависимости от источника, с польской стороной настаивающей на более высоких цифрах.

События 1943 года часто описываются как “геноцид”. Эта точка зрения поддерживается как политическими силами, особенно правыми, так и значительной частью академического сообщества. Например, в 2013 году польский парламент, под руководством центристской партии “Гражданская платформа”, принял резолюцию, охарактеризовавшую события как “этническую чистку с признаками геноцида”. В 2016 году консервативная партия “Право и справедливость” (PiS) пошла дальше, приняв декларацию, назвавшую это геноцидом, и установив 11 июля как День памяти жертв геноцида.

Историки, такие как Ева и Владислав Семашко, провели обширные исследования, подчеркивая масштаб и жестокость преступлений. Их работа, основанная на многолетних исследованиях, направлена на демонстрацию того, что поляки были жертвами геноцида. В польском обществе эта точка зрения подкрепляется многочисленными мемориалами, такими как меч в Варшаве (1993), 12 волынских свечей (2003) и 7-метровый крест с безруким Христом (2013). В 2013 году ультраправые группы даже “реконструировали” массовое убийство в Радымно, сжигая 7 домов, что вызвало споры о границах исторической памяти.

На Украине отношение к этим событиям более сложное и менее единообразное. До недавнего времени Волынская трагедия была малоизвестна широкой публике, особенно среди тех, у кого нет семейных связей с западной Украиной. Националистическая историография часто представляет эти события как спонтанное крестьянское восстание или как результат действий внешних сил, таких как немцы или советские власти. Опрос 2003 года показал, что 48,9% украинцев ничего не знали о массовых убийствах поляков, что указывает на пробелы в историческом образовании, подменой понятий, «обелением» истории.

Политические жесты признания были минимальными. Например,

в 2016 году президент Петр Порошенко преклонил колени у памятника жертвам, но этот жест был воспринят как запоздалый и недостаточный. В том же году Верховная Рада выразила сожаление по поводу польской резолюции о “геноциде” и осудила односторонние оценки, что отражает нежелание полностью принять польскую интерпретацию.

В 2016 году Польша и Украина подписали совместную «Декларацию о памяти и солидарности», в которой осуждаются все жертвы и признается роль внешних агрессоров. Это был важный шаг к примирению, хотя и не решил всех споров. В 2025 году было достигнуто соглашение о эксгумации жертв Волынской трагедии, что стало прорывом в разрешении исторических споров. Однако непризнание событий как геноцида со стороны Украины продолжает вызывать напряжение, особенно в польском обществе.

Чтобы понять масштаб трагедии, важно обратиться к личным историям выживших. Эти истории, собранные из источников, таких как сайт www.Genocide.pl и книги историков, показывают ужасы.

Мать и брат убиты, её саму несколько раз ударили ножом и бросили в муравейник, выжила.

Семья пыталась бежать, брат застрелен, отец убит, мать и младенец убиты, дом сожжён.

Потеряла троих детей, сама ранена в руку, доползла до безопасного места.

Нашёл мальчика, насаженного на кол, и тела, рубленные топором, трое его детей убиты.

Видела, как двое детей плакали над убитой матерью, крича: “Мама, проснись! Мы голодны!”

Лидеры Польши и Украины занимают разные позиции, что отражает сложность темы.

Президент Андрей Дуда неоднократно подчеркивал важность памяти о Волынской трагедии, но при этом акцентировал, что это не направлено против украинцев. В 2022 году он заявил: “Мы должны помнить и напоминать о Волыни, но это не против украинцев. Это часть строительства хороших отношений между нашими народами» Однако польские политики иногда используют эту тему для политического давления. Например, в 2024 году министр обороны Владислав Кошиняк-Камыш заявил, что Украина не может рассчитывать на поддержку Польши в вступлении в ЕС, если не решит исторические вопросы, связанные с Волынью.

Украинские лидеры более сдержанны, непризнание трагедии, геноцида. Президент Владимир Зеленский в 2023 году вместе с Дудой участвовал в мемориальном мероприятии в Луцке, но избегал прямых извинений. В совместном заявлении он написал: «Вместе мы отдаем дань уважения всем невинным жертвам Волыни. Память объединяет нас! Вместе мы сильнее”. Украинский парламент в 2016 году выразил сожаление по поводу польской резолюции о «геноциде», что отражает нежелание использовать этот термин.

В Польше общественные организации, такие как группы «кресовяков», активно продвигают память о трагедии, часто требуя признания и эксгумации. В Украине некоторые группы продолжают героизировать УПА, что вызывает напряжение, особенно в контексте мемориалов и названий улиц, посвященных националистическим лидерам, таким как Степан Бандера.

События на Волыни остаются “ахиллесовой пятой” в польско-украинских отношениях, несмотря на стратегическое партнерство, особенно в контексте войны с Россией.

В польском обществе Волынская трагедия глубоко укоренена в исторической памяти. В социальных сетях в группах активно продвигают тему как «забытый геноцид», подчеркивая жестокость убийств. Опросы и публичные акции, такие как марш в Кракове в 2022 году с лозунгами “Волынь. 1943. Мы помним”, показывают сильные эмоции и требования к Украине.

Цитаты граждан, такие как “Мы хотим, чтобы наши украинские соседи признали правду о том, что произошло. Это единственный путь к настоящему примирению”, отражают стремление к диалогу, но также и чувство обиды. Эти настроения усиливают давление на украинскую сторону, особенно в контексте мемориальных практик, таких как запрет на эксгумацию жертв с 2017 года, который был снят только в 2025 году.

Многие украинцы, особенно молодое поколение, мало знают о событиях, что отражено в опросе 2003 года, где 48,9% ничего не знали о массовых убийствах. Это создает дополнительные трудности для диалога.

Современный взгляд на Кровавое воскресенье на Волыни показывает глубокие различия в исторической памяти Польши и Украины. В Польше это воспринимается как геноцид, с активной мемориальной культурой и требованиями признания. На Украине отношение к минимизации или вычеркнуть из своей истории, не признать.