«Убийство Павлика Морозова носит чисто уголовный характер, и убийцы не подлежат реабилитации по политическим основаниям».
Заключение Верховного суда России, 1999 г.
В этот день 84 года назад, 3 сентября 1932 года, были зверски убиты кулаками советские пионеры Павел Морозов и его брат Фёдор, жившие в селе Герасимовка ныне Тавдинского района Свердловской области.
После смерти Павлика его имя было увековечено памятниками, названиями улиц, парков, школ, колхозов. Его имя нашло широкое отражение в советской культуре. В 1955 году Павлик Морозов был занесён под номером 1 в Книгу почёта Всесоюзной пионерской организации имени Ленина.
Однако с началом «перестройки» и информационной войны против советского периода Отечественной истории агенты влияния Запада и предатели всех мастей начали кампанию травли Павлика.
«В разгар перестроечной истерии [..] больше всех старались [выбить любовь к Родине из молодёжи] так называемые идеологи, подпущенные к долларовой кормушке», пишет писатель, журналист, исследователь Борис Николаевич Сопельняк.
Неустанная и методичная работа по дискредитации Павлика Морозова ведётся агентами влияния США и сейчас. Вот что, к примеру, говорят мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман и его сторонники:
Эта риторика российской пятой колонны имеет прямое отношение к деятельности американского магната Джорджа Сороса. Именно на его деньги занимается оправданием зверского убийства 12-летнего пионера уральский филиал общества «Мемориал» — иностранный агент, получающий финансирование из США.
Первый транш по гранту фонда Джорджа Сороса на строительство музея «Истории коллективизации в России и на Урале» екатеринбургский филиал «Мемориала» получил в сентябре 2003 года. Основной этап проекта, по заданию Сороса, следовало осуществить на родине Павлика Морозова, в селе Герасимовка. В «Мемориале» подчеркивают, что главная задача авторов — «показать драму того времени и на основе реальных документов и человеческих судеб восстановить события периода коллективизации».
«Автором идеи о создании музея «Истории коллективизации в России и на Урале» выступила председатель екатеринбургского филиала «Мемориала» Анна Пастухова. Поэтому в проекте, который она направила в сентябре прошлого года [1992 – И. Б.] в фонд Сороса для участия в конкурсе «Культура открытому обществу», госпожа Пастухова предложила создать в Свердловской области целый музейный комплекс. По замыслу автора, одна часть будет расположена в Герасимовке, где в 1932 году был расстрелян первый пионер-герой Павлик Морозов. «Здесь еще сохранилась инфраструктура: школа-музей, в которой якобы учился Павлик Морозов. Здесь будет расположена экспозиция, на которой будут представлены истории реальных человеческих судеб. Согласно проекту, планируется создать молодежный исследовательский центр по сбору устных историй о том периоде. Часть музея, по задумке госпожи Пастуховой, будет дислоцироваться в здании екатеринбургского «Мемориала», это будет своеобразная выставка архивных материалов для старшеклассников и учителей».
Стоимость проекта Пастухова оценила в 7 000 $. В декабре фонд Сороса объявил победителей конкурса. Среди нескольких десятков лауреатов оказался и проект музея «История коллективизации в России и на Урале». Корреспондент „Ъ” попытался выяснить причины победы уральского проекта в Фонде, но ответа не получил. Работники Фонда сослались, «что это внутренняя информация и разглашению не подлежит. …Все представленные проекты на конкурс «Культура открытому обществу» прошли двухступенчатую экспертизу. Наши эксперты посчитали, что проект отвечает всем необходимым требованиям и представляет интерес, и их оценки не комментируются».
В первых числах сентября 1993 года руководство «Мемориала» объявило о поступлении первого транша в размере 3 000 долларов. Оставшуюся часть, как пояснила госпожа Пастухова, МУ «Управление культуры и кино» (от его имени проект участвовал в конкурсе) получит после того, как отчитается об истраченной сумме. «Конечно, для реализации такого проекта — это небольшая сумма. По моим расчетам, необходимо не менее $100 тыс. Но главное для нас — начать, получить хотя бы какой-то промежуточный вариант», — считает Анна Пастухова».
Вот как прокомментировала «КП» выделение гранта на реконструкцию Музея Павлика Морозова, пожелавшая остаться неизвестной координатор программы «Культуры» Фонда Сороса:
«Этот проект участвовал в большом конкурсе и выиграл его. Экспертный совет нашего фонда счел заявку администрации Тавдинского района вполне достойной. Кстати, официально деньги выделяются не на дом Павлика Морозова, а на Музей истории коллективизации».
Первый транш уже освоен, в Музее в Герасимовке много фотографий.
Тема экспозиции – Без вины виноватые:
«Какая будет в музее экспозиция? Все зависит от фантазии художника, — говорит Ирина Евдокимова. — Может быть, воспроизведут обстановку кабинета НКВД. ...Кстати, в последние годы распространилась версия: Павлика убили энкавэдэшники. Чтобы развязать себе руки в борьбе с кулаками, а заодно и героя-мученика для подрастающего поколения представить»
Комсомольская правда
По словам И. Евдокимовой, авторы проекта решили осветить в своей экспозиции целую эпоху коллективизации, ту роль, которую она сыграла в судьбах сотен и тысяч людей. …Старшеклассники школ Тавды и студенты Уральского госуниверситета начнут поисковую работу – будут опрашивать местных жителей, исследовать судьбы людей, которые стали жертвами тоталитарной системы. …По словам И. Евдокимовой, такого музея в России пока так и не создано. Единственный более или менее приближенный аналог – музей «Пермь-36», посвященный жертвам сталинских репрессий
Новый день
Кстати, впоследствии Ирина Евдокимова стала первым директором музея Ельцин Центра.
«Мемориалу» предстоит большая работа по оправданию детоубийц в Герасимовке на деньги Сороса, и мэр города Ройзман эту работу поддерживает.
А кто же автор «новой исторической версии» событий в оправдание убийц детей, трагедии, которая произошла в уральской Герасимовке?
Это историк-диссидент Юрий Дружников, который в своем «независимом исследовании» заявил, что все советские следственные документы подложны. Речь идет о материалах дела об убийстве братьев Морозовых, хранящихся в Центральном архиве в Москве и Историческом архиве в Екатеринбурге, а также, опубликованные в советской прессе в 1932 и 1933 гг.
По версии Дружникова, убийство являлось результатом провокации ОГПУ, организованной с участием помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова и двоюродного брата Павла — осведомителя Ивана Потупчика.
«Следствия не было. Трупы приказали похоронить до приезда следователя без экспертизы. В качестве обвинителей на сцене сидели также журналисты, говорившие о политической важности расстрела кулаков. Адвокат обвинил подзащитных в убийстве и под аплодисменты удалился. Разные источники сообщают разные способы убийства, прокурор и судья путались в фактах. Орудием убийства назвали найденный в доме нож со следами крови, но Данила в тот день резал телёнка — никто не проверил, чья кровь. Обвиняемые дедушка, бабушка, дядя и двоюродный брат Павлика Данила пытались сказать, что их били, пытали. «Расстрел невиновных [убийц детей – И. Б.] в ноябре 1932 года был сигналом к массовой расправе над крестьянами по всей стране», —
делает выводы Дружников.
Все это в духе традиций писак на деньги ЦРУ истории советской коллективизации и Голодомора Солженицына, Конквеста, оказавшихся орудием информационной войны для развала СССР и современной Украины.
Дружников издал в 1987 году в Великобритании книгу, в которой объявил, что обстоятельства убийства, связанные с жизнью Павла Морозова, искажены советской пропагандой, что Павлик Морозов не был пионером, а был объявлен им уже после гибели. В своей книге, получившей признание сначала среди диссидентов, а затем в официальной российской либеральной историографии, Дружников выступил, как независимый расследователь.
Свой лжеопус он назвал
«Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова. Первое независимое расследование зверского убийства подростка, донесшего на отца, и процесса создания из мальчика самого известного советского героя, проведенное тайно в 1979-1983 году, через пятьдесят лет после трагических и загадочных событий, московским писателем, который рискнул сопоставить официальный миф с показаниями последних очевидцев и секретными документами».
Книга составлена в традиционном для либерального пропагандиста духе. Цель Дружникова – не Павлик Морозов, а клевета на весь советский строй, который, якобы был антинародным:
«Дав показания против отца, Павлик заслужил в деревне «всеобщую ненависть»; его стали звать «Пашка-куманист» (коммунист). В глазах односельчан, Павел не был «серьёзным доносчиком», так как они считали, что «доносить — это серьёзная работа, а он был так, гнида, мелкий пакостник».
Источники правды о событиях в Герасимовке.
Когда писал Дружников, основные свидетели были живы — и мать, и учительница, и брат Павлика, и Карташов. Это оказалось несчастьем для него.
Учительница Павлика Морозова З. А. Кабина за искажение своих воспоминаний хотела подать на Дружникова в международный суд. Подтверждает настоящее содержание ее воспоминаний первая учительница Павла — Л. П. Исакова:
«Пионерский отряд в Герасимовке я тогда не успела организовать, его создала после меня Зоя Кабина <…>. Однажды привезла из Тавды красный галстук, повязала его Павлу, и он радостный побежал домой. А дома отец сорвал с него галстук и страшно избил. …Коммуна распалась, а мужа моего кулаки до полусмерти избили. Меня же спасла Устинья Потупчик, предупредила, что Кулаканов с компанией собираются убить. …Вот, наверное, с тех пор Павлик Кулаканова и возненавидел, первым в пионеры вступил, когда отряд организовали».
Письма учительницы Павлика Морозова и его брата Алексея // Человек и закон: журнал, 1989. — №1. — С. 73—78). Л. П. Исакова создала правдивую биографию мальчика и рассказала о жизни в Герасимовке в начале 30-х годов.
На деньги Сороса, Зоя Кабина – антигерой в экспозиции нового Музея Павлика Морозова в Герасимовке.
Из воспоминаний Саковой Анастасии Прохоровны:
«Помню когда «кулачили» в деревне, учительница собирала нас гурьбой около двора, кого кулачили, и, дирижируя вместе с нами, пела: «Здесь живет зажимщик хлеба, который тормозит пятилетку в четыре года». И переходили к другому двору. Мы и не думали о том, что придет время, и нашу семью придут так же кулачить. Что и произошло…».
Родной брат Павла, Алексей Морозов, обратился с возмущенным письмом, опубликованным в «Советской России» и «Человек и Закон»:
«Что за судилище устроили над моим братом? Обидно и страшно. …Хорошо, что мать не дожила до этих дней. …Пишу, а слезы душат. Так и, кажется, что Пашка опять стоит беззащитным на дороге. …Редактор «Огонька» Коротич на радиостанции «Свобода» заявил, что брат мой — сукин сын, значит, и мать моя… Юрий Израйлевич Альперович-Дружников к нам в семью втёрся, чаи с мамой распивал, всё нам сочувствовал, а потом издал в Лондоне мерзкую книжку — сгусток такой отвратительной лжи и клеветы, что, прочитав её, получил я второй инфаркт. Заболела и З. А. Кабина, всё хотела в международный суд на автора подать, да где ей — Альперович живет в Техасе и посмеивается — попробуй, достань его, учительской пенсии не хватит. Главы из книги «Вознесение Павлика Морозова» этого писаки растиражировали многие газеты и журналы, никто моих протестов во внимание не принимает, правда о брате никому не нужна… Видно, одно мне осталось — облить себя бензином, и дело с концом».
Письма учительницы Павлика Морозова и его брата Алексея
Документальные источники, объявленные либеральной пропагандой поддельными.
Заслуженный работник МВД СССР полковник юстиции А. А. Лискин (1919- 2001) принимал участие в дополнительном расследовании дела в 1967 году Главной военной прокуратурой и запрашивал дело об убийстве № Н-7825—66 г. из архивов КГБ СССР. Лискин подтвердил доводы редактора отдела журнала «Человек и закон» Вероники Кононенко о свидетельском характере выступления Павлика на суде его отца и об отсутствии тайных доносов.
Весной 1999 года сопредседатель Курганского общества «Мемориал» Иннокентий Хлебников направил от имени дочери Арсения Кулуканова Матрёны Шатраковой ходатайство в Генеральную прокуратуру о пересмотре решения Уральского областного суда, приговорившего родственников подростка к расстрелу. Генеральная прокуратура России пришла к следующему выводу:
«Приговор Уральского областного суда от 28 ноября 1932 года и определение судебно-кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР от 28 февраля 1933 года в отношении Кулуканова Арсения Игнатьевича и Морозовой Ксении Ильиничны изменить: переквалифицировать их действия со ст. 58-8 УК РСФСР на ст. ст. 17 и 58-8 УК РСФСР, оставив прежнюю меру наказания. Признать Морозова Сергея Сергеевича и Морозова Даниила Ивановича обоснованно осужденными по настоящему делу за совершение контрреволюционного преступления и не подлежащими реабилитации».
Таким образом, убийство Павлика Морозова носит чисто уголовный характер, и убийцы не подлежат реабилитации по политическим основаниям. Это заключение вместе с материалами дополнительной проверки дела № 374 было направлено в Верховный суд России, который принял решение об отказе в реабилитации предполагаемым убийцам Павлика Морозова и его брата Фёдора. Павлик, согласно материалов уголовного дела об убийстве Морозова, когда в деревне Герасимовка судили его отца Трофима Морозова, был вызван в суд в качестве свидетеля
«открыто выступил… в присутствии матери и учительницы, …сказав именно о том, о чем знала вся деревня. О присвоении Трофимом чужого, конфискованного у кулаков имущества. И не больше».
В эпоху информационных войн нам следует особо бережно относится к преданиям минувших лет, которые бережно сохранили для нас предки, и с особым критицизмом относиться к любым историческим версиям, которые продвигаются в сознание россиян западными издательствами и авторами, пишущими под заказ за зарубежные гранты. Нужно жёстко и последовательно препятствовать любым попыткам переписывать нашу историю руками иностранцев.
Регистрируясь на КОНТе по этой ссылке, вы помогаете продвижению моего блога. Жмите!
Оценили 33 человека
39 кармы