Как известно, армия мирного времени и армия военного времени – это непохожие друг на друга организации. Войны Индустриальной эпохи привели к тому, что держать в мирное время полностью укомплектованную армию экономика даже самой развитой в мире страны не позволяет. Поэтому армию держат в сокращенном виде. Армия мирного времени состоит из боевых частей и тыловых учреждений, укомплектованных по неполному штату. Причем штат этот может быть совершенно разный.
На угрожаемых направлениях стараются держать наиболее укомплектованные части. Опыт Первой Мировой войны показал, что укомплектованная на 60% дивизия обладает достаточными силами для выполнения большинства поставленных перед ней боевых задач. Именно такая степень укомплектованности считалась минимально необходимой. Это конечно при условии, что ее штат определен правильно. А с этим как мы знаем были проблемы.
Тыловые округа, это место где внезапное появление войск противника в первые дни войны исключено, а потому в них можно позволить себе содержать менее укомплектованные дивизии. Как правило, укомплектованность на 30% - это необходимый минимум.
Ну и третий вариант содержания войск – кадрированные дивизии, имеющие по сути дела совсем немного кадрового состава и находящуюся на консервапции боевую технику и вооружение.
Дивизии первой волны, могут полноценно вести бой и в том составе, который имеют в мирное время. Ну а маршевое пополнение они получают либо заблаговременно, либо в ходе боевых действий.
Дивизии второй волны сразу не только в бой не пустишь, но и ставить им задачи на совершение маршей чревато потерей и так недостаточной боеспособности. Поэтому их сперва нужно доукомплектовать в местах постоянной дислокации ее частей, а уже потом перебрасывать к фронту.
Дивизии третьей волны приходится не только доукомплектовывать до штата, но и проводить так называемое боевое сколачивание частей и подразделений. Пускать их без этого в бой – обречь на быструю и бестолковую гибель.
Это не все. Есть и дивизии четвертой волны. Это по сути дела формируемые с самого нуля соединения, которые получают технику и вооружение с мобилизационных складов или даже по мобилизации из народного хозяйства (автотракторную технику и гужевой транспорт). Этих тем более немедленно в бой не бросишь и их желательно не менее трех месяцев учить да проводить боевое сколачивание.
Я описываю более-менее идеальную картину. На деле, экономическая ситуация в стране вносит свои коррективы. В 1941 году мы могли себе позволить держать в приграничных округах дивизии, укомплектованные в лучшем случае на 50%. Что собственно говоря заметно снижало их боеспособность и способствовало разгрому. Конечно, процесс мобилизации тогда был уже запущен и доукомплектовать эти дивизии личным составом к любимой всеми резунистами дате мы вполне могли. Вот только не в одних людях было дело. Тот же автотранспорт должен был поступить из народного хозяйства. А с этим у нас дела обстояли не очень хорошо.
Собственно говоря, вопросы мобилизации я затронул с вполне определенной целью. Если бы у бабушки было сами знаете что, то она стала бы дедушкой. Мобилизация – это процесс изменения численности и структуры армии. Была полуторамиллионная армия, через неделю стала пятимиллионной, а еще через неделю в ней служит одиннадцать миллионов человек. Рост численности как видите лавинообразный. Уже с недавно призванным рядовым составом полно проблем.
Но есть и командный состав. Кадровые офицеры как правило стремительно растут в должностях. Вчерашний командир роты внезапно назначается на должность командира полка, а комполка становится командиром корпуса. Уже это снижает качество управления. На освободившиеся «нижние» командные должности назначаются офицеры, призванные из запаса, многим из которых требуется время на адаптацию к реалиям армейской службы, не говоря уже о большем. И вот офицерский корпус, еще вчера бывший вполне приличным, хоть и временно, но теряет в качестве. В РККА образца 1941 года, три четверти командно-политического состава – это недавно призванные из запаса люди. У немцев вроде бы все похоже. Офицерский корпус тоже в основном из резервистов, но есть разница. Немецкие офицеры, призванные из запаса уже минимум год как в армии, они адаптированы, переподготовлены и даже имеют боевой опыт. В итоге, при внешней схожести имеем две непохожие армии. Одна представляет собой исправно действующий боевой организм, второй до этого еще далеко. Соответственно и возможности этих армий разные. Одна готова немедленно вступить в борьбу за победу, второй ничего кроме попытки выиграть необходимое время, разменивая его на территории не остается.
А теперь перейдем к более интересному вопросу: как изменится разведка нашей армии после проведения мобилизации? При увеличении численности войск, будет расти и численность войсковой разведки. Она конечно сперва тоже будет желать лучшего, но тем не менее она будет и займется тем, к чему готовилась еще в мирное время. Начнется война и она худо-бедно будет работать, постепенно набираясь опыта и становясь более эффективной. Но вот что нам делать со стратегической разведкой? Пока был мир, она работала. Хорошо или плохо, но работала. Но вот началась война. Мгновенно мы теряем на территории противника легальные резидентуры, которые работали под прикрытием дипломатических и торговых представительств. Это уже наносит нам значительный ущерб. Одно только хорошо – нет потери опытных кадров. Все-таки даже фашисты соблюдали приличия и дипломатов выдворяли, а не отправляли в концлагеря.
Но есть еще «нелегалы». Пока был мир, их могли не трогать, хотя и знали про их существование. Но наступил день «Д» и время «Ч». Гестапо и прочие Сигуранцы заработали на полную катушку. Взять может и не всех взяли, но работу в любом случае осложнили. Например, если до войны перевод денег на разведывательные нужды особых проблем не вызывал, то с началом войны наши счета на территории противника заморожены и имеющиеся на них средства «не воюют». В мирное время мы могли с немцами обмениваться данными метеосводок, но с началом войны Дальнебомбардировочной авиации никто не сообщает о погоде на территории врага. Пришлось срочно создавать метеорологическую разведку и забрасывать в тыл врага метеорологов.
Но это территория противника. А ведь нам пришлось терять в 1941 году свои территории. А что у нас там с агентурной разведкой? А там полная засада. Чекисты конечно имели на нашей территории свою агентуру. Вот только использовать ее для военных нужд сразу не выйдет. Тайные осведомители НКВД/НКГБ заняты были в мирное время совсем иными вопросами. Но у чекистов хоть что-то было. А у военной разведки? Вопрос конечно интересный. Скажите пожалуйста, а чем таким займутся агентурные разведчики армии и флота на своей территории в мирное время? Свои войска пересчитывать будут? В общем, нелегальные структуры военной разведки в мирное время если и будут создавать, то только тогда, когда будут уверены, что война уже на пороге. Но сразу вопрос: а где их создавать? На какой территории? Представьте себе, что вы начальник РУ ГШ НКО СССР. Приходите вы на доклад к Сталину с подобным предложением. Сталин не отмахнется. Он внимательным образом изучит ваши предложения и в принципе будет вначале не против. Но когда он дойдет до списка территорий, на которых вы собрались вести разведывательную деятельность… А списочек занятный: Московская и Калининская области, Краснодарский и Ставропольский края, Крымская АССР и Сталинградская области… Как вы представляете себе его реакцию? Я думаю, что она будет сдержанной. Не станет он буянить, а вызовет для начала на доклад Наркома Обороны и Начальника Генштаба и покажет им этот перечень территорий, на которой их подчиненный предлагает развернуть тайную деятельность. А потом он им задаст простой вопрос:
- Товарищи Тимошенко и Жуков, вы именно эти территории собрались отдать врагу?
Вы уже поняли, что Тимошенко и Жуков совершенно искренне вами возмутятся и в один голос заявят о том, что в подчиненную им разведку проникли либо психи, либо враги народа. Ничего подобного ни нарком, ни Генштаб не замышляют и естественно не допустят. И кому вы поверите на месте Сталина?
Но ладно территории. Вопрос с кадрами не менее сложен. В известной нам истории, агентурную разведку на временно оккупированных территориях вели десятки тысяч людей. Порядка 80% агентурных разведчиков – это детвора и домохозяйки. Они прекрасно справились со своей работой, не смотря на то, что умение и опыт им дался лишь со временем и дорогой ценой. Наиболее продвинутые читатели наверняка выскажут идею о том, что советская военная разведка должна иметь на случай войны точно такой же мобилизационный резерв, как и любая армия мира. Вопрос только как отобрать подходящих для этого людей и чему их учить? А главное – где? Вопрос очень сложный и деликатный. Политики могут такого креатива и не понять. Но факт есть факт. В годы войны бойцам тайного фронта пришлось заниматься вопросами мобилизации не менее серьезно, чем это делали наши Вооруженные Силы. И кстати, проблема эта была не только в СССР. У англичан тоже все было непросто.
До войны они традиционно делали ставку на вербовку агентуры прежде всего среди руководящей верхушки европейских стран. Захват Гитлером Европы привел к тому, что правительства европейских государств потеряли имеющуюся ранее власть. Кто-то сменил хозяина, а кто-то эмигрировал в Англию. Руководство европейских социалистов и социал-демократов, которое еще во времена Карла Маркса являлись агентами британских спецслужб, тоже потеряли добывающие возможности. Кто-то эмигрировал, а кто-то попал в концлагеря. Работа с народными массами – это не британский стиль. Поэтому в 1940 году британская разведка осталась без агентуры. И ей тоже пришлось заниматься непривычной для себя мобилизационной работой, чтобы выполнить стоящие перед ней задачи.
Как видим, индустриальная эпоха – это еще и эпоха сплошной мобилизации сил и средств там, где раньше хватало деятельности небольших структур, укомплектованных подготовленными профессионалами.
Оценили 2 человека
2 кармы