Майкл Бом за работой

Данным событиям предшествовало неожиданно откровенное высказывание завсегдатая вечерних политических шоу на федеральных каналах, американского защитника западных ценностей, Майкла Бома: «Если бы мы не истребили индейцев, то не было бы современной (великой) Америки».

Майкл открыл глаза.

Увиденное в следующую секунду его немало удивило. Вместо привычной спальни в пастельных тонах, где он заснул, взору американца предстала широкая поляна, вокруг которой густым кольцом смыкался чернеющий лес. Поодаль виднелись несколько сидящих человеческих фигур, выхваченных их ночного мрака пляшущими языками пламени костра. Майк попробовал подняться на ноги, однако обнаружил, что не может двинуться с места, поскольку крепко привязан к дереву.

- Эй, кто вы? Как я здесь оказался? – крикнул он внезапно ослабевшим голосом.

Один из сидевших у костра, неспешно передав соседу длинную курительную трубку, поднялся и подошёл к пленнику. Майк заметил несколько перьев, вплетённых в длинные волосы незнакомца.

- Очнулся? Это хорошо. Повтори-ка нам, что ты там рассказывал про истребление индейцев?

- Нам пришлось это сделать, иначе бы не было великой империи добра, цитадели всемирной демократии… Но я не имел в виду лично Вас, - замявшись, ответил Бом. Он, кажется, начал понимать, где оказался, и, что пугало его ещё больше, начал понимать весь смысл произнесённой им самим фразы. Подошедший индеец, которого Бом сразу стал про себя именовать Вождём, усмехнулся.

- А знаешь, бледнолицый, сколько людей наших племён было убито? Говорят, более ста миллионов. Жалкие осколки прозябают в резервациях. А сколько ещё не родились? Сколько племён перестало существовать? Эй, Красный Ворон, посмотри, что ты скажешь об этом человеке?

Майк увидел, что остальные индейцы подошли к нему, а вперёд выступил морщинистый старик с причудливым амулетом на шее. Старик протянул руки к лицу американца.

- Ремесло этого человека – подсыпать плевелы в зёрна. Душу его не тронуло раскаянье, как и у большинства из этого племени. Тотем его – пиявка, хотя он и думает, что орёл, - сказал старый шаман.

Индейцы рассмеялись, но коротко и мрачно.

- Братья, какой участи достоин этот янки?

Сердце Бома бешено колотилось, он закричал:

- Вы нарушаете права человека! Я гражданин Соединённых Штатов Америки! Вас будут судить за это!

- Скажи о правах человека племени пекотов и десяткам других, которых вы истребили. Что до суда, то мы тут за этим и собрались, - произнёс Вождь.

- Отец, можно я сниму с него скальп?

Бом почувствовал, как молодой индеец схватил его за волосы, и лезвие ножа врезалось в кожу выше виска.

- Жаль, что нельзя дать ему заразное одеяло, как поступал их генерал Амхерст. Предлагаю его стерелизовать, как их врачи поступали с индейскими женщинами ещё в середине прошлого века, - произнесла молчавшая до того женщина.

- Нет! Не надо! Эти жертвы не были напрасными! Америка несёт всем мир и порядок…

- За убийство стариков, женщин, детей может быть только одна кара, - произнёс вышедший из тени деревьев невысокий человек, скулы которого выдавали его филиппинское происхождение, и он сделал характерное движение пальцем поперёк шеи.

- Поддерживаем! – хором сказали ещё двое вышедших на поляну. По акценту можно было догадаться, что один из них серб, а другой – перс.

-Девять миллионов моих соотечественников американские работорговцы утопили или заморили голодом ещё по пути в Америку, - напомнил широкоплечий негр, прислонившийся к стволу дерева.

- Предать огню, как наши деревни! – выкрикнула женщина во вьетнамской конической шляпе.

- Да! Как Дрезден в сорок пятом! – вторила ей голубоглазая немка.

- Как Хиросиму с Нагасаки, - подтвердила пожилая японка в кимоно.

Люди выходили и выходили на поляну нескончаемым скорбным потоком.

- Видишь, американец, сколько мира и порядка принесла людям твоя «империя добра»? – произнёс Вождь и обратился к сыну, - Белое Перо, нашему гостю мешает его лживый язык.

Бом с ужасом почувствовал, как цепкие пальцы проникли ему в рот, схватив язык и вытянув тот изо рта. Перед глазами мелькнуло лезвие ржавого ножа. Майк закашлялся…

… и проснулся в своей кровати. Отдышавшись и проверив язык, глядя в зеркало, Майк думал о том, как же здорово, что эти русские мирный и терпеливый народ. С другими он бы уже давно лишился языка. Его мучила необходимость каждый раз выдумывать доказательства агрессивности России и белопушистости Штатов. Однако он отдавал себе отчёт, что это исключительно от истощения фантазии, а не от осознания, что врать – нехорошо. Правда никогда не интересовала его хозяев.