Не так давно я писал о том, что современное информационное (фактически постинформационное) пространство не позволяет ни человеку, ни государству, адекватно реагировать на постоянно растущий объем информации. Цепочка анализ-синтез-вывод не работает даже на уровне государственных и международных структур, не говоря уже об отдельном индивидууме.
Прежде всего невозможно провести полноценный анализ, поскольку вновь поступающая информация обесценивает результаты раньше, чем они получены. Также возникают проблемы с синтезированием необъятного. Что же касается вывода, то с ним проблем вроде бы как нет, однако он должен делаться на основании неполной, а зачастую и недостоверной информации (мы действительно далеко не всегда можем отличить зерна от плевел не только сразу, но и по прошествии времени).
Результатом является наша неспособность идентифицировать мир, в котором мы живем в качестве реального. Если мы не в состоянии в режиме реального времени определять качество поступаемой информации и здраво ее оценивать, то, соответственно, наше представление о мире обязательно будет отличаться от его реального состояния. Фактически мы оказываемся в виртуальной реальности, если угодно в матрице.
Из этого я делал простой вывод: раз существующие государственные структуры не в состоянии ответить на данный вызов, значит необходима инновация. Но инновация не происходит в рамках старой системы. Старая система не в состоянии реформировать сама себя, поскольку она (как и любая другая аналогичная система) создана с избыточным запасом устойчивости. Обеспечение устойчивости и стабильности (прозрачных, понятных и прогнозируемых правил игры) как раз и является ее главной задачей и главным достоинством.
Инновация возможна только извне. В нашем случае сверху. В российской системе власти, единственным лицом, находящимся одновременно в системе и над ней, является президент, которому, помимо всех иных, принадлежит функция верховного арбитра. Эта должность (независимо от лица, которое ее занимает) находится как бы между Россией и Господом Богом. Отсюда и прозвище «царь Борис» и постоянные слухи то о «коронации Путина», то о «призвании Романовых», то об «избрании царя Земством». Почва для этих слухов кроется в самом функционале президентской должности.
С одной стороны, такое позиционирование должности главы государства приводит к проблеме «хороших» и «плохих» президентов, которые могут как в кратчайшие сроки восстанавливать находящуюся в коме страну, так и разрушать государство в период видимого благополучия. Но этот аспект нас сегодня не интересует. Для нас важна другая сторона медали. Являясь и одновременно не являясь частью системы, президент способен инициировать и проводить любые реформы.
Для сравнения, русские цари (до создания военно-бюрократической империи Петра I), будучи значительно сильнее интегрированы в систему, все же находились в похожем положении, частично выходя за ее пределы и, точно так же, находясь между царством земным и Царствием Небесным. Именно это дало Петру I возможность провести его невозможные с точки зрения как западной (европейской), так и восточной (китайской) систем, реформы, в ходе которых статус правителя был жестко закреплен в качестве элемента системы. В дальнейшем вестернизация привела к обмирщению власти императора, хоть значительная часть прежней сакральности сохранялась за нею вплоть до свержения последнего русского царя (который был императором – верховным наследственным бюрократом в восприятии системы, но Царем – Помазанником Божьим в восприятии народа).
Итак, президент способен инициировать необходимую инновацию, которая заключается в необходимости создания центрального органа государственной власти, с полномочиями на стыке МИДа, Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций, Минобороны и спецслужб, в статусе, аналогичном Совбезу, который занимался бы обеспечением информационной безопасности государства в условиях принципиальной необрабатываемости поступающей информации.
Поскольку мы и так живем в матрице (то есть в мире, который в реальности отличается от имеющейся у нас информационной картинки) этот орган был бы ответственен за создание правильной (отвечающей интересам государства) матрицы.
Как мы уже отметили выше, по размаху и значению данная инновация сравнима с реформами Петра I, а значит и принцип формирования данного органа должен быть сопоставим с принципом формирования команды первого Всероссийского императора, у которого с равным успехом служили иностранные пираты и кондотьеры (некоторые из которых стали корнем уважаемых российских родов), потомственная российская знать, а также большое количество «худородных» (выходцев из низших слоев общества, от инородцев, до провинциального дворянства). Отбор велся по принципу наличия таланта – способности быстрее, лучше и качественнее других выполнять порученную работу.
Способность делать верные выводы из неполноценной информации – такой же талант, которым может быть одарен едва закончивший школу ребенок и семидесятилетний старик. У кого-то этот талант может проявиться в юном возрасте и исчезнуть со временем, а кто-то, наоборот, почувствует вкус к препарированию информационного пространства уже в глубокой зрелости. Но такие люди – штучные экземпляры. Их необходимо искать, находить и привлекать на службу. Потому что, если они не будут служить государству, то волею объективных обстоятельств их талант, с высокой долей вероятности, будет направлен против него, свято место пусто не бывает.
О том, что сама система осознает необходимость подобного реформирования и предпринимает шаги в данном направлении (априори безуспешные, поскольку, как было сказано выше, инновация, противоречащая системе, технически не может исходить изнутри системы) свидетельствуют отдельные действия как ветвей российской власти, так и некоторых держав, претендующих на наличие глобальных интересов. Так, в России, была попытка назначить «советника президента по интернету», однако система логично не смогла использовать потенциал данной должности. Был казус с лекциями бьюти-блогеров в Думе, учивших депутатов собирать миллионы подписчиков в Инстаграме и пропагандировать работу законодательного органа. При всем своем различии (последний казус просто комичен, поскольку аудитории бьюти-блогеров и политиков практически не пересекаются, последняя на порядок, если не на порядки, меньше, и технологии работы с ними, мягко говоря, не совпадают), оба случая являются попыткой системы (различных ее ветвей) преодолеть дефицит контроля над информационным пространством, создать политическую матрицу, совпадающую с интересами государства или, хотя бы, законодательного органа.
Аналогичные попытки создать матрицы ad hoс предприняты в Британии (дело Скрипалей) и в США (обвинения России во вмешательстве в выборы). Абсолютно абсурдные информационные кампании, построенные даже не лжи, а на отсутствии события, становятся поводами для формирования общественного мнения и последующей политической активности. Опять-таки, эти попытки предпринимаются системой и в рамках системы, поэтому они комичны, неудачны и приносят своим организаторам большие проблемы, не достигая конечной цели – уязвить Россию, становясь в большей мере фактором внутренней политики, чем международной.
В Китае заявлено об оригинальном решении проблемы – передаче дипломатической активности под контроль искусственного интеллекта в обозримый период времени. Это, пожалуй, самая адекватная попытка преодоления информационного перенапряжения системы, поскольку предполагает внешнее (искусственный интеллект) воздействие на ее часть (дипломатическую службу). Но она, во-первых, страдает неполнотой, поскольку не охватывает всю систему и не распространяется на самый ее верх, а подобное инновационное реформирование возможно только сверху, во-вторых, возникает вопрос контроля над инновацией. При доведении эксперимента до конца, искусственный интеллект должен взять на себя руководство всеми сферами общественной и политической жизни системы. В таком случае возникает логичный вопрос о месте в ней собственно человека и даже о том, нужен ли он (человек) для дальнейшего развития цивилизации.
Поэтому в идеале матрица должна формироваться специалистами (талантами, способными адекватно работать с неполной и недостоверной информацией), на основе политических решений законно избранной власти, которая, на основании предложений подобного «бюро информационной безопасности», определяет направление развития процесса, осуществляет контроль над ним и координацию внутренней и внешней информационной активности, а также межведомственные информационные взаимоотношения, которые на определенном этапе могут стать важнее традиционных хозяйственных, общественных и политических связей, обеспечивая цельность и единство не только внешней и внутренней политики, но и экономики, финансов и общества.
Речь, в данном случае, идет не о «зомбировании народа», как любят пугать сторонники теории заговора. Власть и народ живут в единой информационной матрице и взаимодействуют в прежнем режиме. Это не более, чем способ приведения картины мира в соответствие с потребностями государства и общества, превращения калейдоскопа событий, фактов, новостей и слухов в единое внятное информационное полотно, позволяющее человеку, государству, обществу адекватно осознавать свой мир и принимать осмысленные решения, ведущие к прогнозируемому результату.
Если хотите, эта та самая «идеология», по которой регулярно плачут как левые, так и правые патриоты, неспособные шагу ступить без «Краткого курса». Только если раньше идеологии объясняли известный мир, оформляя его во внятные политические формулы, то в новых условиях, информационная квазиидеология должна создать мир из цветных информационных осколков, сделав его доступным политическому программированию.
Современная жизнь в матрице, в которую мы незаметно погрузились – не подключение через несколько разъемов к суперкомпьютеру миллиардов полубезжизненных тел (как в известном фильме), а существование в мире размытой за счет переизбытка информации реальности. Наша задача сделать нашу матрицу из размытой и невнятной четкой, понятной, прогнозируемой и комфортной – навести резкость.
Тем же самым займутся и/или уже занимаются наши оппоненты и союзники. Кто первым достигнет прорыва на данном направлении, тот и получит преимущество (скорее всего критическое) в деле формирования нового мира для всего человечества. Только от нашей оперативности и способности привлекать таланты к выполнению специфической информационной задачи зависит будем мы смотреть на мир своими глазами, американскими или китайскими (в последнем случае, не исключено, что глазами искусственного интеллекта).
Ростислав Ищенко
Оценили 94 человека
113 кармы