Любой американский президент, предпринимая некие действия на международной арене решает, прежде всего, свои внутренние проблемы. Трамп не исключение. Его задача закрепить и сделать необратимым консервативный поворот в американской политике. Решить её за четыре года второго срока Трампа невозможно. Следовательно, основная внутриполитическая задача, которую будет решать Трамп — продление консервативного консенсуса после своей каденции.
Экономические реформы — процесс сложный и медленный. Отдача же от них наступает и вовсе со значительным, в несколько лет, лагом. Администрация Трампа может иметь некие точечные экономические успехи (при благоприятных обстоятельствах и выгодной конъюнктуре мирового рынка), может провести некие налоговые манёвры. Но всё это меры паллиативные, не дающие гарантированного устойчивого эффекта, использовавшиеся и прежними (в том числе демократическими) администрациями.
Блокада мексиканской границы и жёсткая борьба с нелегальной миграцией окажет позитивный мобилизующий эффект на сторонников Трампа, но также мобилизует и его противников. Между тем сторонники неконтролируемой миграции не только в США, но и в других странах (включая, кстати, Россию), существуют не в безвоздушном пространстве, но опираются на мощную финансово-экономической базу, представленную той частью национального бизнеса, который сделал стратегическую ставку на экстенсивный рост, за счёт привлечения дешёвой (дешёвой для бизнеса, так как социальные расходы несёт государство) рабочей силы в возрастающих масштабах.
В США эта схема дополняется ещё и схемой политической — постоянные миграционные амнистии, а также слабый контроль над процессом голосования во многих штатах позволяют промигрантским силам использовать голоса мигрантов (в том числе нелегальных) для прихода к власти и её удержания. В результате нарастающий поток мигрантов обеспечивает ориентированному на него сегменту национальной политики и бизнеса рост политического и экономического влияния, абсолютно независимый от их реальных успехов в деле защиты национальных интересов. Повторю, что это касается не только США, но в данном случае мы рассматриваем ситуацию в этой стране.
Таким образом, экономические, политические и социальные шаги, которые администрация Трампа может предпринять в самих США и ближнем американском зарубежье, не обещают ни быстрого успеха, ни однозначного роста электоральной базы. Скорее наоборот, проигравшие на данном этапе лево-либеральные силы попытаются повторить фокус Трампа — дождаться и добиться компрометации его администрации провалами во внешней и внутренней политики и, на волне разочарования трампистов и мобилизации своих сторонников, вернуться к власти в ходе президентских и парламентских выборов 2028 года.
Колебание американского политического и экономического истеблишмента в сторону поддержки трампистской концепции «вновь великих» США пока не приобрело необратимый характер. Трамп лишь получил шанс, но реализовывать этот шанс ему придётся в крайне сложных внешне и внутриполитических условиях.
Единственная сфера, в которой он может рассчитывать на быстрый успех — глобальная политика. Он не может выиграть у России и Китая стратегическое противостояние. Тем более не может он этого добиться за четыре года в Белом доме. Но ему необходимо достичь некоего видимого (пусть даже неустойчивого) успеха, который он сможет противопоставить постоянным стратегическим проигрышам Байдена и «продать» американцам в качестве разумной альтернативы безумной внешнеполитической стратегии демократов, которые повышали ставки, приближаясь к ядерной конфронтации без какого-либо видимого успеха, наоборот, постоянно теряя позиции.
Внешнеполитическая концепция Трампа, в общих чертах, проста как правда. Он исходит из следующих очевидных вещей:
1. Россия слишком сильна, чтобы победить её в конвенционной войне (тем более в прокси-войне). К тому же она обладает самым современным ядерным арсеналом и средствами его доставки в мире, что делает силовое давление на неё бесперспективным.
2. Идея демократов победить Россию в ходе экономического блицкрига провалилась. Позиции России и её союзников в мировой экономике укрепляются, в то время как позиции коллективного Запада слабеют.
3. Чтобы выиграть у России экономическую войну на истощение необходимо сломать эту негативную тенденцию, сменить вектор на укрепление американского веса в мировой экономике и постепенное ослабление российского.
4. При помощи финансово-экономических механизмов решить эту задачу уже невозможно. С этим США опоздали лет на 15–20. Следовательно решение проблемы лежит в сфере усиления военно-политического давления на российских союзников и постепенное выведение их из игры (схема, известная из опыта Первой мировой войны, ускоренное окончание которой было достигнуто за счёт сосредоточения усилий на второстепенных фронтах, после обвала которых положение кайзеровской Германии стало безвыходным).
5. Параллельно украинскому развивается два кризиса, в которые задействованы союзники России: ближневосточный (конфликт Иран/Израиль) и дальневосточный (тихоокеанский) в рамках которого Китай пытается подавить и включить в сферу своего влияния большую часть союзников США в АТР (азиатско-тихоокеанском регионе).
6. Иран не обладает ядерным оружием, а если и создаст его, то не имеет средств доставки, способных достичь территории США. Ядерный арсенал Китая пока ограничен и серьёзно уступает американскому, как по количеству боеголовок, так и по средствам доставки. Китайский флот обошёл американский по числу вымпелов, но пока уступает по боевой мощи. Тем более он значительно слабее объединённых флотов США и их союзников.
7. Военно-политическое давление на Китай и Иран, с этой точки зрения, представляется значительно более перспективным, чем на Россию. При этом США не собираются немедленно сами вступать в военный конфликт. Начать должны союзники (Израиль на Ближнем Востоке, Япония, Республика Корея, Филиппины и Тайвань в Тихом океане). США же будут вести прокси-войну, поставляя союзникам оружие, поддерживая их финансово, политически и дипломатически.
8. Тем не менее, достижение успеха в операции против Китая и/или Ирана, которые могут как совпадать по времени, так и проводиться по-очереди, невозможно, если не выключить из схемы Россию. Пока Москва является активным союзником Тегерана и Пекина, обеспечивая им надёжный тыл, недоступную ударам США логистику и ядерный зонтик, борьба против Ирана и Китая является столь же бесперспективной, как борьба против России.
Из всего этого следует простой вывод: необходимо добиться нейтрализации России. При этом метод связывания рук напряжённостью на европейском направлении может не сработать, так как Москва уже недвусмысленно дала понять (соглашением с КНДР), что ни при каких условиях не будет игнорировать акции, направленные против её дальневосточных союзников, но окажет им активную, в том числе военную, поддержку.
Если эта позиция России не будет изменена, усилиям Трампа «сделать Америку вновь великой» угрожает катастрофа — весь внешнеполитический пафос выльется в свисток, а консервативный поворот в США окажется под угрозой.
Пока что США имеют лишь один серьёзный механизм воздействия на российскую политику — украинский военный кризис. Если России удаётся завершить украинскую кампанию быстрой победой, а Москва на пороге таковой, она выскакивает из расставленного ей США военного капкана. Евро-американская санкционная политика загоняется в пат, США оказываются в состоянии цугцванга, а в Европе усиливаются позиции политиков, предлагающих начать процесс нормализации отношений с Москвой. Возможно Вашингтону и удастся на какое-то время удержать Европу в рамках санкционного режима, но военно-политическое давление на Москву резко ослабеет. В отсутствии горячей войны, нечего будет потенциально развёртывать в общеевропейский конфликт, шантажируя Третьей мировой. Европейский кризис перейдёт в рамки обычной холодной войны.
Это означает одно — до инаугурации Трампа киевский режим не должен рухнуть. Более того, он должен не биться в конвульсиях, а демонстрировать уверенную способность воевать столько, сколько будет надо и резко увеличить наносимый России ущерб.
Первые шаги уже сделаны. Именно под приход Трампа и для усиления его переговорной позиции с Россией Украина получила разрешение бить американскими ракетами по российской территории. Под его же потребности через Румынию и Польшу пошли новые эшелоны с техникой и боеприпасами, для тех потенциальных новых украинских бригад, которые по замыслу должны будут стабилизировать линию фронта и показать России, что вывести Киев из игры в ближайшее время не удастся.
Проблема в малом — в живой силе. Зеленский практически исчерпал мобилизационный резерв. На фронт отправляются эпилептики, туберкулёзники, инвалиды, в пехоту переводятся медики и операторы БЛА, активно обсуждается вопрос о мобилизации женщин, пока же их заманивают в ВСУ добровольцами. Из реальных возможностей быстро пополнить армию, остаются 8 возрастов (с 18 по 25 лет), не подлежащих мобилизации. Номинально это может быть до миллиона человек. Как показывает практика, обычно годных к службе оказывается половина (то есть 500 тысяч). Максимально, относительно безболезненно для будущего страны, можно призвать 10% (100 тысяч). Впрочем в мировой военной истории есть прецеденты призыва и 20%, и 30% (200–300 тысяч).
Зеленский постарается мобилизовать всех, кого можно и нельзя. Но надо иметь в виду, что далеко не все, номинально находящиеся на территории Украины военнообязанные, находятся там реально — многие вывезены родителями ещё до наступления 18-летия, многие сбежали с Украины — пересекли границу вне официальных пунктов пропуска, многие прячутся на Украине. Наконец, значительную часть из них ТЦК уже поймали и оформили на фронт, как «добровольцев».
Зеленский объявил об «изменении подходов к мобилизации и рекрутингу» с целью реализации его «плана стойкости», само название которого свидетельствует, что задача, решаемая этим планом, — любой ценой продержаться до нужного Трампу срока.
Посмотрим, какие новые мобилизационные меры изобретёт киевский режим, но самые благоприятные, самые оптимистичные для него расчёты показывают, что, выскребая по сусекам, сняв запрет на мобилизацию 18-25-летних и запустив мобилизацию женщин (на которых нет ни реестра, ни понимания кого, в каком количестве, из каких отраслей народного хозяйства и для каких целей можно набирать), Зеленский может рассчитывать максимум на полмиллиона свежего пушечного мяса за полгода.
При этом ВСУ каждый день теряют минимум по 2 тысячи человек. Это по 60 тысяч в месяц. Значит только для восполнения потерь, которые понесут ВСУ до инаугурации Трампа (за два месяца), понадобится мобилизовать 120–130 тысяч человек. Кроме того, чтобы получить хотя бы надежду на стабилизацию фронта надо восполнить образовавшийся за последний год в ВСУ некомплект личного состава (примерно 300–350 тысяч человек). То есть, потенциально имеющиеся в распоряжении украинских властей полмиллиона, которые теоретически могут быть мобилизованы в течение полугода, необходимы до 20 января.
Надо также иметь в виду, что если Киев сможет продержаться полгода, то минимальные потери за это время составят 365 тысяч человек. Это если сохранится сегодняшний уровень потерь, а он постоянно растёт.
Фактически, ради фантома «миротворческой миссии» Трампа, Украина должна пожертвовать последними здоровыми мужчинами и женщинами, репродуктивного возраста. Страна и так находится в состоянии демографической катастрофы, выход из которой невозможен. Без притока населения извне Украина вымрет максимум за полстолетия. Новые же жертвы на алтарь американских амбиций значительно ускорят это процесс.
Но у Трампа нет выхода — ему нужны аргументы на переговорах с Путиным. У Зеленского нет выхода — ему нужна война, чтобы продлить своё правление, жизнь и свободу. И у оставшихся на Украине её граждан нет выхода — их страдания и гибель — плата за то, что 10–15 миллионов украинцев перебрались в Европу и не планируют возвращаться.
Примерный итог реализации «украинской мечты» — 1 труп и два калеки на десять евроинтегрировавшихся. Но соотношение может измениться, так как в рамках трамповского «миротворчества» украинцы будут гибнуть быстрее и в больших количествах.
Оценили 48 человек
71 кармы