Задолго до 4 ноября 1612 года, давшего начало современному празднованию дня народного единства, 14 июля 1471 года состоялась битва на реке Шелони
Тогда войска великого князя московского и владимирского Ивана III Васильевича (основателя современного русского государства) при поддержке двора тверского великого князя Михаила Борисовича, псковского ополчения и Касимовской орды царевича Данияра разгромила Новгородское войско, ликвидировав тем самым первую политическую "Украину" в жизни современной России и сделав первый, но самый важный, шаг к будущей империи.
Далеко не все современные граждане России понимают великий смысл Дня народного единства, а он значительно шире простого преодоления Смуты. Ведь королевич Владислав совсем не случайно был приглашён Семибоярщиной на русский престол.
Идея объединения Литвы (а затем Речи Посполитой) с Московским (а позже с Русским) государством, витала в воздухе с конца XIV столетия. Ягайло мог жениться не на польской королеве, а на русской княжне, и история пошла бы по другому пути. В XVI веке свою кандидатуру на престол Речи Посполитой выдвигал Иван IV Васильевич Грозный, а в XVII веке, после отречения Яна II Казимира, с которым пресеклась польская линия династии Васа, Москва пыталась добиться избрания польским королём царя Алексея Михайловича. Но боявшаяся потерять свои вольности шляхта склонилась в пользу князя Михаила Корибута Вишневецкого, Гедиминовича (сына известного противника Богдана Хмельницкого князя Иеремии Вишневецкого).
В конце концов, Королевство польское вошло в состав Российской империи по решению Венского конгресса 1815 года. Но к тому времени изначальная причина стремления к объединению двух государств уже прочно забылась. Александр I таким образом решал "польский вопрос", считая, что обеспечивает Россию от претензий потенциально возрождённой Польши, на отошедшие к России по итогам трёх разделов конца XVIII века исконно русские земли.
Напомню (я об этом много раз писал, но повторение – мать учения), что первое (до Батыева нашествия) русское государство со столицей в Киеве формировалось вокруг днепровского торгового пути. Династия Калиты, ведущая свою родословную от младшего сына Александра Невского, победив в междоусобной борьбе старшую (тверскую) ветвь рода, объединила вокруг Москвы земли Великого княжества Владимирского, занимавшие верховья Волги.
Таким образом, второе, постмонгольское русское государство сформировалось вокруг волжского торгового пути. Днепровский, кстати, захирел задолго до монгольского нашествия (ещё в XII веке), что и привело к утрате Киевом значения политического центра Руси. Город больше не контролировал путь "в греки" (торговля с упадком Византии захирела), превратившись в крупный и богатый но обычный форпост на границе со степью. Поэтому он и не возродился после Батыев разорения, достигнув размеров XIII века лишь к средине XIX века.
В то же время княжества, расположенные вдоль днепровского торгового пути, были к 1385 году захвачены Великим княжеством Литовским (ВКЛ). В результате русский православный народ стал доминирующим в Литве. На какое-то время ВКЛ стало таким же претендентом на собирание всех русских земель под властью Гедиминовичей, как Москва под властью Рюриковичей.
Слияние Великого княжества Московского и Владимирского с Великим княжеством Литовским (на базе слияния династий), которое готовилось в конце XIV века, должно было разрешить эту проблему. Но в последний момент Ягайло сделал выбор в пользу наследства Пястов и возникла Речь Посполитая, на некоторое время получившая вместе с литовкой династией и традиционную литовскую политику, направленную на объединение всех русских земель под властью литовской короны, что привело к долговременной конфронтации с Москвой.
К 14 июля 1471 года противостояние продолжалось уже сто лет. Площадкой конфликта оказались земли Великого Новгорода. И не случайно. Как было сказано выше, средневековый Новгород оказался первой политической "Украиной" в жизни России. Москва тогда контролировала только земли великого княжества Владимирского – удел потомков шестого сына Владимира Всеволодовича Мономаха Юрия Владимировича Долгорукого, с XIII века управлявшийся потомками его правнука Александра Ярославича Невского. Это верховья Волги. Среднее течение было за Казанью, а нижнее контролировалось Астраханским ханством и Ногайской ордой.
Таким образом, прямой выход на рынки Востока создававшемуся русскому государству перекрывали осколки Улуса Джучи, а выход на рынки Европы контролировали Новгород, Ливонский орден и ВКЛ. При условии, что ситуация осталась бы неизменной, основные барыши от русской торговли получали бы эти посредники, Россия же навсегда осталась бы мелким периферийным государством – экзотикой на границе Европы и Азии, то есть заняла бы именно ту нишу, в которую её уж шестьсот лет пытаются загнать европейцы и периодически возникающие на границах Руси, союзные Европе "Украины".
До конца XV века Новгород в своей внешней политике ориентировался преимущественно на Владимирское великое княжество, большую часть времени управлявшееся московским княжеским домом (династией Калиты). Это было обусловлено быстрым ростом Литвы и её претензией на роль собирателя русских земель. Новгородская республика, контролировавшая выход в Балтику как с днепровского, так и с волжского торговых путей, жила посредничеством и сильное русское государство (хоть в московской, хоть в литовской версии) ему было ни к чему.
Однако после того, как Ягайдо сделал польский выбор, внешняя и внутренняя политика Литвы медленно но верно стали всё отчётливее принимать польский характер. К концу XV века полонизация зашла достаточно далеко. В том числе и литовская торговля стала переориентироваться на висленский путь, также ведущий в Балтику. Литва стала постепенно терять интерес к Новгороду – он не был больше пробкой в литовской торговле. В свою очередь Новгород стал больше опасаться растущего могущества московских князей, для которых он продолжал оставаться важной транзитной зоной на пути к Балтике и конкурентом, контролирующим торговлю Москвы с Европой.
В целом, для того, чтобы решить вопрос дальнейшего развития, новорождённому русскому государству необходимо было полностью взять под контроль волжский торговый путь. Поэтому и при Иване III, и при сыне его Василии III, и при внуке Иване IV, московские правители пытались удерживать в вассальной зависимости Казань (пока не присоединили её, вместе с Астраханью), но главное внимание уделялось северному направлению, обеспечению прямого выхода к Балтике. Объяснялось это тем, что Россия и без восточных товаров имела чем торговать с Европой к собственной выгоде, но для этого ей нужен был прямой выход на европейский рынок. Выход же на рынки Востока являлся приятным, но на тот момент не обязательным, бонусом.
Точно так же, как нынешняя Украина, Новгород XV века мог сохранять независимость до тех пор, пока был дружественен в отношении Москвы, признавал её центром собирания русских земель. Но как только Новгород начал переориентацию на Литву, возникла угроза уже не только торговым интересам, а и стратегической безопасности московского государства.
Во-первых, в руках ВКЛ оказывались все исконные русские земли, кроме Великого княжества Владимирского и Московского, что ставило под сомнение претензию Москвы на роль центра собирания русских земель и усиливало сепаратистские тенденции в недавно подчинённых Твери, Нижнем Новгороде, а также бывших в ходе только отгремевшей феодальной войны бастионом шемякинцев Галиче Мерьском.
Во-вторых, контроль геополитического соперника (ВКЛ) над московской торговлей подрывал финансово-экономический базис новосозданного русского государства, ограничивая его административные и военные возможности.
В-третьих, выйдя через северные новгородские земли на северный Урал, Литва получала преимущество в освоении Сибири, от которой Москва была бы отрезана территориями ВКЛ и Казанского ханства.
В общем, угроза замещения российской империи империей польско-литовской была весьма велика. Талант Ивана III, как создателя постмонгольского русского государства в том и заключался, что он, находясь реально в кольце врагов (в 1471 году ещё даже не было стояния на Угре), сумел выбрать верную стратегическую точку первого удара, который и принёс ему и его потомкам геополитическую победу, несмотря на то, что ещё полтораста лет ситуация колебалась, а громкие победы чередовались с огорчительными поражениями.
Именно разгром Новгорода и бесповоротное включение его территорий в орбиту Московского государства придало последнему необходимую для дальнейшего развития военно-политическую и экономическую устойчивость. Частично этому способствовала полонизация литовской политики. Казимир IV слишком увлёкся строительством европейской империи династии Ягеллонов, которые в это время, помимо Литвы и Польши, владели Чехией, Моравией, Лужицей, Силезией, (с небольшим перерывом Венгрией и Хорватией). Он решил, что новгородским "украинцам" не место в его "ЕС" - они могут с Москвой воевать и самостоятельно.
Поэтому на словах Казимир новгородцев поддержал, но помогать им реально, тем более интегрировать их в состав своих владений отказался. Иван III моментально воспользовался открывшимся окном возможностей. Больше речь о независимости Новгорода никогда не шла. Более того, русские государи постарались создать иные, обходящие Новгород, торговые пути, связывающие Россию с Европой через балтийские порты, разорвав связи с Ганзой и постепенно превратив некогда грозный центр великой торговой республики в обычный губернский город.
Окончательно окно в Европу через Балтику прорубил только Пётр. Двести пятьдесят лет борьба шла с переменным успехом. Но даже эти четверть тысячелетия русское государство боролось уже не с альтернативной Россией, а с Швецией и окончательно полонизированной, окатоличенной и утратившей возможность претендовать на статус альтернативного русского государства Литвой в составе Речи Посполитой.
Так закончилась попытка создания северного прообраза будущей Украины – прозападного, транзитного, наживающегося на контроле стратегически важной русской торговли в ущерб России государства. Всю Литву (включая исконные русские земли) присоединили лишь через триста лет после Шелони (при Екатерине), но критически важный для выживания и развития русского государства стратегический перевес был обеспечен победой Москвы над Новгородом при Иване III.
Как видим, меняется время, меняются территории на которых происходит столкновение России и Запада, не меняется лишь желание Запада обеспечить себе финансово-экономическое и военно-политическое доминирование, при помощи создания на русских землях стратегического транзитного прозападного сепаратистского анклава и бросив его в борьбу против коренной России за создание эфемерного "альтернативного русского государства", подчинённого европейским интересам.
https://ukraina.ru/20250327/1062102382.html
Оценили 108 человек
151 кармы