Законы войны почтенного Суня

Великий полководец, стратег и военный мыслитель Сунь Цзы в своём трактате о военном искусстве (получившем его имя) учит нас, что «война — это как огонь, люди, которые не сложат оружия, погибнут от собственного же оружия».

Можно только удивляться прозорливости человека, жившего в VI веке до нашей эры и столь чётко формулирующего положения, которые и ныне являются неочевидными для большинства политиков и народов. Война продолжает являться популярным способом решения межгосударственных конфликтов. В последние десятилетия (после 1945 года) незначительное ограничение использования войны, как продолжения политики другими средствами, коснулось только ядерных держав, а конкретнее сверхдержав, обладавших достаточными для многократного гарантированного уничтожения цивилизации арсеналами, и их союзников (обязательства защищать которых были оформлены юридически).

Во всём остальном мире войны продолжались и те же сверхдержавы не упускали возможности косвенно померяться силами на формально нейтральной площадке.

Практика международных отношений после Второй мировой войны убедительно свидетельствует, что население любого государства также ничего не имеет против войны, если она является короткой, победоносной, не затрагивает территорию страны и не приводит к большим человеческим жертвам. Политик, исправно посылающий войска, чтобы отстоять честь флага или наказать наглецов всегда может рассчитывать на большую популярность, чем его миролюбивые коллеги. Народ — большой ребёнок, а дети искренне считают, что добро должно быть с кулаками и силовое «восстановление справедливости» — самый лучший и самый короткий путь ко всеобщему счастью.

От чего же нас предостерегал учитель Сунь?

Конечно же нам хорошо известно, что продолжительная кровопролитная война, сопровождающаяся большими потерями, подрывает экономику страны, а за ней и социальную стабильность. Но не всегда. Например, сравнительно небольшие (меньше миллиона) потери царской армии убитыми в Первой мировой войне привели к экономическому коллапсу и социальной катастрофе (революции и гражданской войне).
  
Значительно более кровопролитная, как для Германии, так и для СССР Великая Отечественная война наоборот оказала мобилизующее воздействие, как на экономику, так и на социум. За неделю до капитуляции Рейха на оставшейся подконтрольной ему территории продолжали ходить поезда, работать заводы, действовать местные власти, а население и не помышляло о протесте. Когда СССР летом-осенью 1941 года находился на грани военной катастрофы, тенденции были те же. Мобилизация, эвакуация, перевод промышленности на военные рельсы выполнялись чётко и опережающими темпами. А феномен народного ополчения (формирование соединений и частей, общей численностью свыше миллиона человек, из не подлежащих призыву добровольцев) продемонстрировал социальную консолидацию.

Безусловно, война стала одной из причин последующего демографического кризиса в СССР. Но, во-первых, не основной причиной, а, во-вторых, её экономические последствия не столь однозначны (даже для СССР и Германии, понесших наибольшие экономические потери). О наших союзниках, особенно о США и говорить не приходится.

То есть, получается, что короткая победоносная война (на манер блицкригов 1939-1940 годов), вроде бы приносит только успехи. А продолжительную войну нельзя оценить столь однозначно. Может вызвать кризис, а может и прибыль принести.

Однако Сунь Цзы всё же прав. В стратегическом плане — война крайне невыгодное, ресурсоёмкое решение, имеющее к тому же скрытые отрицательные последствия, которые, не будучи вовремя купированными, однозначно ведут к разрушению социума и государства. Поэтому все военные империи, если им не удавалось переродиться в нормальное государства (и все нормальные государства, если обстоятельства или воля лидера преобразовывали их в военные империи), гибли, независимо от величины первоначальных успехов.

Что же происходит, если как мы указали выше, экономическая катастрофа не обязательно прямо вызывается военными действиями, а демографическими потерями во многих случаях можно пренебречь (либо в виду их незначительности, либо по причине быстрой восполняемости)?

Если государство принимает войну, в качестве главного средства реализации своей политики, пусть даже ставка делается на короткие, успешные кампании, не требующие больших жертв, становится необходимым перенастроить общественную мораль, а также перевести экономику в режим постоянного первоочередного обеспечения военных потребностей.

При этом периоды затишья будут становиться всё менее продолжительными, а войны всё более долгими и кровавыми. Происходить это будет как по причине появления реваншистских настроений в странах, ставших жертвой вашей агрессии, так и в силу опасения тех, кто ещё не стал таковым, что его очередь будет следующей. Против вас будут оформляться всё более и более сильные союзы и вы будете чувствовать себя всё в большей опасности. Поскольку универсальным методом разрешения внешнеполитических противоречий вы избрали войну, то воевать придётся постоянно.

Дальнейшая точка напряжения — разгромленный противник. Его территорию иногда (хоть и не всегда) можно присоединить к себе. В этом случае ваше государство на длительный период времени получит значительное число компактно проживающих нелояльных подданных. Попытка же обеспечить себя от их нелояльности, ограничением их прав, будет вызывать только более сильное и масштабное сопротивление. То есть территория будет нуждаться в избыточном военно-полицейском контроле, оттягивая на себя дополнительные ресурсы.

В случаях, когда присоединение территории побеждённого противника невозможно или, по каким-то причинам, нежелательно вы постараетесь привести в данной стране к власти дружественный режим. Однако своими согражданами этот режим будет рассматриваться как коллаборационистский, его собственные силовые структуры не будут пользоваться у политиков достаточным доверием (армия в таких случаях — наиболее реваншистская сила). Вам понадобиться поддерживать своего союзника. И это опять-таки будет растягивать ваши ресурсы на второстепенное направление.

В общем итоге, чем больше побед вы одержите, тем слабее в военно-политическом плане станете. Ваши экономические, финансовые и демографические ресурсы не резиновые. Растягивая их по побеждённым (союзным и присоединённым) регионам, вы будете ослаблять себя на главном направлении — там, где формируется против вас очередная коалиция. А эти коалиции с каждым разом будут становиться всё сильнее и сильнее, в то время, как вы будете слабеть.

Наконец, рано или поздно вы получите удар оттуда, откуда не ждали. Ваш самый надёжный, самый глубокий тыл — историческое сердце вашей империи начнёт решать внутриполитические проблемы силовым путём. В этих конфликтах ваши самые близкие соратники могут оказаться вашими противниками.

Людям свойственно удовлетворяться достигнутым. Маршалы и генералы уже получили свою долю почестей и славы. Промышленники уже заработали на военных поставках, банкиры уже отбили военные кредиты. Постепенно они начинают больше заботиться о сохранении уже приобретённых богатств, а не о захвате новых. Политика, которую вчера они поддерживали, сегодня им уже кажется авантюрной. Они совершенно справедливо указывают на то, что новые коалиции становятся сильнее предыдущих, что справиться с ними так просто уже не удастся, что войны вылились в беспрерывную череду и неясно когда же наступит мир.

В конечном итоге, не только внешняя политика является продолжением внутренней. Обратное тоже верно. Здесь механизм прямых-обратных связей обладает сверхпроводимостью. Милитаризация внешней политики неизбежно влечёт за собой милитаризацию внутренней жизни. Кроме того, во внутренней политике появляется необходимость применять те же методы (силовое подавление оппозиции), что и во внешней (страна же в состоянии войны, какая может быть оппозиция)? Отношения между оппозицией и властью быстро переходят в режим прямой вооружённой конфронтации. Пока оппозиция слаба и малочисленна этим можно пренебречь. Но с течением времени, по вышеописанным объективным причинам, оппозиция усиливается, в неё вовлекаются всё новые слои, она проникает в истеблишмент, в армию, в полицию, в спецслужбы.

В какой-то момент вчера ещё благополучная мощная военная держава, оказывается внутренне нестабильным, находящимся на грани гражданской войны государством, с сепаратистскими тенденциями в нескольких недавно присоединённых регионах, стоящим лицом к лицу с мощной коалицией соседних держав, желающих навсегда устранить опасность, которую вы, с вашей агрессивной политикой для них представляете. Всё, после этого вопрос заключается только в том, что произойдёт раньше, вас разгромит и свергнет «супостат внешний» или переворот произведёт «супостат внутренний». Но так или иначе эти события будут происходить во взаимосвязи, поскольку новому правительству необходимо международное признание, а вашим внешним оппонентам, необходимо, чтобы вам на смену пришло адекватное миролюбивое правительство, которое больше не будет представлять для них опасность. Ну и, наконец, выступив вместе (снаружи и изнутри) враги имеют больше шансов на победу.

Стратеги всего мира уважают Сунь Цзы. Его труд изучается в военных академиях, как Запада, так и Востока. Это универсальный трактат по военному искусству, очень чётко, до мелочей, подающий именно философию войны и выводящий из этого обобщения глобальную стратегию экономии ресурсов. Победил не тот, кто выиграл сражение. Победил тот, кто затратил меньше ресурсов и склонил ресурсный баланс в свою пользу.

Классическое воплощение доктрины Сунь Цзы — стратегический манёвр Кутузова в войне 1812 года. Именно Кутузова, а не Барклая. Барклай отступал, чтобы соединиться с резервами и, став сильнее Бонапарта, дать ему бой. Кутузов отступал, чтобы силы Бонапарта таяли без сражений, размазываясь по бесконечному (с точки зрения численности армии вторжения) театру военных действий. У Бонапарта банально не хватило войск, чтобы удержать всё, что он захватил. И если у границы его не могли сдержать 1-я и 2-я армии, общей численностью около 200 тыс. чел., то от Москвы, до границы гнала и уничтожала по частям армия Кутузова, никогда не превышавшая 85 тыс. чел. (а обычно имевшая в строю гораздо меньше).

Наши американские коллеги, хоть и учат, и знают Сунь Цзы, тем не менее после 1945 года пошли путём строительства военной империи. Пока существовал СССР и мир был расколот на два лагеря, американская военная держава устраивала союзников США, поскольку гарантировала их военную безопасность, в то время, как агрессия Вашингтона не задевала западный мир, будучи направленной против СССР его союзников.

Однако после распада СССР на постсоветском пространстве и в его окрестностях интересы США и ЕС столкнулись при дележе трофеев Холодной войны. Между союзниками возник конфликт, который с тех пор (несмотря на многочисленные попытки его погасить) только набирал обороты. В конечном итоге и бесконечные разговоры о так и не реализованной концепции «европейской армии», и введение единой валюты и попытка ЕС преобразоваться в федеративное государство, а когда это не вышло — в конфедерацию с тенденцией к дальнейшей интеграции — это попытки ЕС сепарироваться от подконтрольных США военно-политических и финансово-экономических структур, создав собственную сверхдержаву.

С другой стороны расширение ЕС и НАТО на Восток, поддержка фронды «новых членов» против «старой Европы», втравливание ЕС в конфликт с Россией из-за приграничных государств постсоветского пространства, органически являющихся для России необходимым буфером и исторически входящих в сферу ей интересов, наконец даже ослабление военно-политического и финансово-экономического потенциала «старой Европы» за счёт вывода Британии из ЕС — шаги США, направленные на недопущение превращения младшего партнёра (вассала) в полноценного конкурента.

США были бы жёстче с Европой, но у них возникла ещё две проблемы — бурно растущий экономический и заявляющий всё более серьёзные военно-политические претензии в Азиатско-Тихоокеанском регионе Китай, а также восстановившая собственную экономику, да к тому же сидящая на главной мировой ресурсной кладовой Россия, способная гарантировать безопасность сухопутного моста между Китаем и Европой, ликвидирующим главенство США в мировой торговле, достигающееся за счёт избыточного контроля американского флота над морскими торговыми путями.

США пришлось решать одновременно три задачи:
1. Удерживать в своей орбите Европу.
2. Блокировать развитие Китая.
3. Разрушать Россию.

Тот же Сунь Цзы, а за ним и все остальные стратеги, с древнейших времён до наших дней, считали одним из главнейших в стратегии принцип концентрации сил на главном направлении. Но если у Вас три главных направления, то этот принцип нарушается, а силы распыляются. Это, как в 1941 году, когда Гитлер решил после Смоленского сражения и купирования фланговых угроз группе армий Центр, наступать сразу на трёх направлениях — на Ростов, Москву и Ленинград. В результате на подступах к двум последним городам германские войска увязли. Они выдохлись и, не имея резервов, не смогли преодолеть последние километры дистанции. В Ростов-на-Дону 1-я танковая армия Эвальда фон Клейста ворвалась, но в дальнейших боях потерпела поражение и вынуждена была оставить город, чтобы не попасть в окружение.

Вот так и американцы, ничего не достигнув на российском и китайском направлении, частично решили задачу сохранения своей гегемонии в Европе. Однако, в отличие от предыдущих десятилетий, военное присутствие США уже не рассматривается «старой Европой» как защита (только частью восточноевропейских лимитрофов), во-вторых, оно не подкрепляется совместными экономическими интересами. Парадокс, но, чтобы сохранить стратегический союз с Европой, США вынуждены подрывать единство своего союзника, фактически разрушая ЕС изнутри (например пытаясь натравить Польшу и Францию на Германию) и, таким образом ослабляя его.

Возникает классическая ситуация имперского господства, когда США вынуждены обеспечивать в Европе избыточное военное присутствие только для того, чтобы Европа формально оставалась американским союзником. Таким образом, даже формально решённая европейская проблема не только не позволяет высвободить силы, для переброски на другие театры, но требует всё новых и новых американских сил, бессмысленно распыляемых по остающейся беззащитной из-за деградации собственных военных структур Европе.

Ещё раз подчеркнём, что европейская проблема решена лишь формально. Внешне выражаемая лояльность Вашингтону может в любой момент смениться дистанцированием от него большинства стран ЕС, стоит только ему окончательно потерять Сирию, а с ней Ближний Восток и контроль над регионами добычи и путями доставки энергоносителей в Европу. Для Восточной Европы роль лакмусовой бумажки играет украинский кризис.

Сирия, безусловно, важнее, поскольку Ближний Восток является центром позиции, позволяющей контролировать глобальную морскую торговлю. Кроме того, потеря Ближнего Востока вызовет брожение более важной части ЕС — «старой Европы», в то время, как отказ от Украины вызовет нервную реакцию только у прибалтов. Позиция Польши, которая в последние месяцы начала активно бороться с бандеровщиной, уже не может быть определена так же однозначно, как ещё полгода назад. Румыния и Венгрия вообще облегчённо вздохнут и попытаются заявить права на защиту своих граждан, живущих в приграничных регионах Украины.

Поэтому администрация Трампа пытается сбросить лишний балласт из доказавших свою низкую боеспособность формирований сирийских исламистов (тем более, что тех уже разобрали под крыло Турция и Саудовская Аравия), а также украинской власти. Она прекращает обеспечивать материальную (в случае с исламистами также и военную) помощь и политическое прикрытие, как тем, так и другим, концентрируя ресурсы на поддержке курдов, завладевших компактным куском сирийской территории и мечтающих, объединив его со своими землями в Ираке, начать реализацию идеи курдского государства.

Курды могли бы стать новым главным союзником США в регионе. Тем более, это не противоречит интересам Израиля, так как ослабляет Сирию, Иран и Турцию (ранее дружественная Анкара в последние годы также не вызывает доверия у Тель-Авива). Но для создания полноценного курдского государства (с выходом к морю) необходимо вслед за Сирией и Ираком разрушить Турцию. А это сложно, тем более, что на данном этапе Москва, Тегеран и Анкара вообще заявляют о необходимости сохранить оба государства в их границах до гражданской войны и исламистской агрессии.

Сирийская позиция Вашингтона уязвима. Курды недостаточно сильны, а исламисты, как только контроль над ними ослабел, частично изъявили желание помириться с Асадом, а частично начали войну друг с другом.
Украинская элита также готова перенести огонь войны с Донбасса в Киев. Настолько готова, что впечатлительные поляки прогнозируют на Украине безлюдное «Дикое поле» (как после Батыя) уже лет через пять.
Собственно это тоже очень плохой сигнал для США. Неурядицы в военных державах, в мировых империях, всегда начинались с того, что в среде маргинальных наёмников, использовавшихся для приграничных провокаций и набегов на соседей вдруг возникал неразрешимый конфликт и они начинали выяснять отношения между собой единственно доступным им способом — при помощи войны.

Если империя теряет контроль даже над пограничными маргиналами, это свидетельство её откровенной слабости. И как бы блестяще не выглядели на параде в столице коренные линейные легионы, именно по состоянию передового рубежа имперского господства будут судить о её мощи соседи. Если банды, ещё вчера по первому окрику твоего чиновника, строившиеся в три шеренги и начинавшие клясться в верности, сегодня вообще не обращают на тебя внимание, значит даже в их глазах ты уже ничего не стоишь. И твои более «цивилизованные» вассалы сразу же это отметят и сделают должные выводы.

Собственно потому Россия и выиграла у США этот раунд, что в полном соответствии с рекомендациями Сунь Цзы, во-первых, не стремилась к бессмысленным войнам (хоть некоторыми особо рьяными «патриотами» отказ бомбить США в ответ на каждый их чих и посылать войска «на защиту русских» во все сопредельные страны воспринимался, как слабость) и не стала множить число своих врагов, во-вторых, сумела сконцентрировать свои очень небольшие, в сравнении с американскими, ресурсы на главном направлении и получить там критический перевес.

Вашингтон же, вопреки разуму, здравому смыслу и азам военной стратегии пожелал быть сильным сразу везде. Даже ресурсов США на это не хватило. Они проиграли и в России, и в Китае. Сейчас проигрывают ЕС и Ближний Восток. И даже если предполье в Сирии и на Украине будет полыхать ещё три-пять лет, это ничего серьёзно не изменит. Всё равно эта война уже проиграна США, а наше дело так оформить мир, чтобы следующая стала невозможной.

Впрочем, последнее вряд ли удастся. Даже Сунь Цзы, отчётливо понимавший все преимущества мира, большую часть жизни был вынужден выступать в качестве полководца.

Ростислав Ищенко