Геноцид, убивший империю

Сто лет назад, 24 апреля 1915 года, в соответствии с секретной директивой Энвер-паши и Талаат-паши от 15 апреля 1915 года, в Османской империи начался геноцид армян. Мы говорим именно о геноциде, поскольку его факт был установлен на Константинопольском процессе ("Чрезвычайный полевой трибунал") 1919 года, заочно приговорившем Талаат-пашу к сметной казни "за военные преступления и уничтожение армянского населения империи". Таким образом, факт геноцида армян был установлен юридически. Одновременно был осуществлен геноцид понтийских греков и ассирийцев.

Предпосылки и причины геноцида

В это время шла Первая мировая война, в которой Турция воевала на стороне Центральных держав против Антанты. Характерно, что все подвергшиеся геноциду народы проживали в регионах, находившихся в непосредственном тылу турецких войск, сражавшихся против русского Кавказского фронта. Впоследствии часть этих районов была занята русской армией, а часть находилась под угрозой занятия.

Тем не менее, трактовка причины геноцида как попытки очистить прифронтовую полосу от потенциально нелояльных подданных не выдерживает критики. В принципе, власти Константинополя могли опасаться нелояльности армян, понтийских греков и других народов империи. Но откуда бы вдруг взялась эта самая нелояльность? Ведь Османская империя существовала к тому времени не одно столетие, не раз вела войны, в том числе и с Россией, и ей ни разу не приходилось прибегать к таким экстраординарным мерам, как уничтожение (или попытка уничтожения) целых народов всего лишь для обеспечения тыла своей армии.

Впрочем, русско-турецкая война 1877-1878 годов началась после того, как турки допустили массовые убийства болгарского населения в ходе подавления Апрельского восстания 1876 года. Что характерно, попытка решить болгарский вопрос путем ликвидации болгар была предпринята сразу после переворота 30 мая 1876 года, когда реальная власть в Константинополе перешла от султана Абдул-Азиза к "новым османам" и Мидхат-паше. Самодержавную власть султан Абдул-Хамид II (преемник свергнутого Абдул-Азиза) вернул себе в феврале 1878 года, когда катастрофическое поражение Турции в русско-турецкой войне, спровоцированной безумной политикой "новых османов", уже ни у кого не вызывало сомнений.

В 1908 году, в результате переворота, Абдул-Хамид II вынужден был возобновить действие Конституции 1876 года. Переворот 1908 года произвели младотурки — движение и партия, выросшие из "новых османов". В 1913 году, в результате очередного переворота Энвер-паши (одного из соавторов геноцида), Конституция потеряла свое значение, а в стране установилась младотурецкая диктатура, которая в итоге привела Турцию к поражению в Первой мировой войне и распаду империи.

Так вот, и "новые османы", и выросшие из них младотурки были движениями националистическими, страдавшими идеей необходимости отуречивания Турции, превращения многонациональной империи в национальное государство турок.

Причем постепенная национализация турецкой имперской политики продолжалась практически в течение всего XIX века, что, в свою очередь, привело к росту сопротивления нетурецких народов, в том числе к цепи восстаний и войн на Балканах, в результате которых Турция была вытеснена из этого региона.

Впрочем, националисты, как это всегда бывает, сделали из своих поражений неправильные выводы, и перешли от режима этноцида к режиму геноцида.

То есть геноцид армян в 1915 году был самым заметным, но не единственным и не исключительным случаем. Он был закономерным результатом смены ориентиров турецкой внутренней политики с имперской полиэтничности на турецкий национализм. Следовательно, это преступление не было вызвано военной ситуацией и интересами безопасности страны, как это пытались представить непосредственные организаторы геноцида сто лет назад и как это подчас утверждается до сих пор. Это была осознанная и обдуманная государственная политика, проводившаяся в течение многих десятилетий и при разных правительствах.

Крах полиэтничности

В итоге эта политика привела к потере Константинополем позиций не только в христианских, но и в мусульманских регионах империи. Приключения Лоуренса Аравийского, организовавшего и возглавившего антитурецкое восстание арабов, позволившее британцам без особых проблем занять Палестину, стали возможны лишь потому, что арабы-мусульмане испытывали на себе такое же давление турецких националистов, стремившихся сделать из них турок, как и балканские христиане. И примерно с теми же последствиями. Турция потеряла все свои арабские области, и до сих пор отношения турок и арабов не отличаются особой близостью. Арабы, мягко говоря, опасаются турецких амбиций.

В том же ряду находится и курдская проблема. Многие десятилетия курды сопротивляются именно политике отуречивания, которую после младотурок продолжало проводить правительство Мустафы Кемаля Ататюрка и другие турецкие правительства. Официальная Анкара ни на миг не расставалась с теорией турецкого национализма.

Только с приходом к власти Эрдогана правительство начало понемногу переносить акцент с национальных на более универсальные исламские ценности. Но выпестованный за двести лет турецкий национализм продолжает активно сопротивляться, пытаясь представить дело, как борьбу сторонников "светского государства Ататюрка" с "исламскими фанатиками".

Между тем, современная Турция никогда бы не родилась, если бы ее создатели не проводили реальную имперскую политику полиэтничности и поликофессиональности еще в процессе создания империи. Мало кто сейчас помнит, что в катастрофической для Турции битве при Ангоре (ныне Анкара), после того, как собственно турецкие дружины анатолийских беев бежали с поля сражения, до конца стояли с султаном только янычары и 20 тысяч сербов. В этом сражении Баязид Молниеносный попал в плен, и турецкие области Малой Азии тут же отложились от государства Османов. Верность династии, сохранили только провинции "Румелии" — фактически населенные славянами Балканы. Именно опираясь на них, преемникам Базида удалось сохранить, а затем в короткие сроки и значительно расширить империю.

Империя в период роста, стагнации и упадка

Итак, что мы видим? В процессе своего создания, империя вербует на службу всех желающих и способных принести пользу. В это время она быстро расширяется, причем в основном усилиями христианских подданных.

Затем, с присоединением арабских областей и объявлением султана халифом правоверных, начинается постепенное нарастание религиозного давления. Однако оно не критично. Империя утрачивает способность к расширению, стагнирует, но все еще достаточно сильна и внутренне стабильна.

И только выход на арену истории турецкого национализма, противопоставившего турецкому меньшинству громадное большинство населявших империю народов, приводит к быстрому краху. Османское государство, не раз выдерживавшее войны с общеевропейскими коалициями, рассыпается как карточный домик.

Вот так, шаг за шагом, на протяжении многих десятилетий, турецкий национализм, решивший создать турецкую нацию из многих народов, совместно построивших империю рода Османов, пришел от умеренных попыток ассимиляции к открытому геноциду.

Но геноцид не помог националистам, наоборот, он вбил последний гвоздь в крышку имперского гроба. Трагедия армян, сопровождавшаяся трагедией понтийских греков и ассирийцев, показала всем остальным народам, что их ждет в построенном по националистическим лекалам государстве. И при первой же возможности они побежали из империи. А возможность представилась, как только Турция потерпела поражение в войне.

Национальное государство турецкого народа было создано, но для этого Блистательной Порте пришлось ужаться до границ тех регионов, население которых к этому времени уже считало себя турками. Конечно, примерно треть территории современной Турции — земли, "освобожденные" от армян и греков в 1915-1923 годах. Но оправдана ли цена, которую пришлось заплатить за это приращение?

Прошло сто лет, но до сих пор проблема геноцида серьезно осложняет отношения Турции с соседями, и далеко не только с армянами. Да и курдское партизанское сопротивление выросло как раз на тех территориях, которые турки пытались "обезопасить" от армян и ассирийцев, и не в последнюю очередь потому, что курды не желали повторить их судьбу.

В общем, национализм — прекрасное средство для быстрого разрушения изнутри стабильного государства. Национализм не может достичь успеха обычными методами и быстро скатывается к силовому подавлению, массовым убийствам и изуверству. Но чем больше национализм убивает "инородцев", тем больше у него становится врагов — и тем ближе его конец.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования